***
Как я еще стою на ногах? Склоняюсь над умывальником и заливаю в нос воду, чтобы промыть от слизи. От частого интраназального способа употребления наркотиков сильно закладывает нос. Вокруг носа образовалось раздражение, которое не заживало, а становилось все хуже, так еще и болело. Только вот проблема. Вода или физраствор уже не помогали. Все равно нос был немного заложен, а если все получалось, то не долго я могу дышать. Верхняя губа тоже воспалена из-за того, что порошок попал в рану, тем самым образовав химический ожог. Они были все сухие и появлялись все новые раны. Видимо скоро мои губы и нос будут походить на одну большую рану. Правда и руки ничем не отличаются. Почему? После ухода Де Анжелис меня понесло. Слишком сильно. Прошла уже неделя наверное… я и не знаю. Телефон разряжен, а я один в квартире. Еда закончилась еще вчера, хотя я и не чувствую голод, ведь все время не в себе. Блядь! Нос все равно заложен. Придется найти другой способ употребить мет. Бросаю шприц в раковину, вытираю лицо и пошатываясь иду в спальню, а затем на кухню. Бросаю на кухонный стол пакетик с тремя таблетками, что остались, достаю и раздавливаю ее грязным стаканом с виски, а после сметаю все в этот стакан. Нужно разболтать, а потом лишь выпить. Интересно как прошла их встреча? Вспомнили ли они обо мне? Или всем все еще похуй на меня? А ведь Виктория так целовала меня, что готова была трахнуть на ровном месте. Выпиваю залпом все содержимое, ни капли не кривлюсь. Я уже привык и это наверное самое худшее.«Это ошибка. Ошибка. Ты ошибка. Слышишь?»
Я же ничего не делаю круглые дни, может хотя бы на улицу сходить? Мир повидать? Людей встретить?«Когда ты в последний раз был на улице?»
Но на дворе утро или день. Не поймешь. Наверное день… Всё равно.«А если кого-то встретишь?»
Я еле разговариваю. Наверное и вовсе не разговариваю, ведь я даже не знаю об этом. Это всего лишь голос в моей голове и странно, что он все еще не умер от такого количества наркотиков. Прошла неделя, может и больше, а это значит, что Лео скоро уедет на отдых, будет занят и даже не заметит мою пропажу навсегда. Конечно пока моё тело не начнет разлагаться в этой квартире. Но в голове крутилось одно. Виктория, Виктория, Виктория. Однажды она уже побывала в моей квартире. Поэтому может побывать тут и второй раз. Увидит. Попытается помочь. А может даже поможет. Я люблю ее. Все еще люблю. Люблю и ненавижу. Я понял это через день после поцелуя. Словно мне чего-то не хватает. Раньше эту нужду полностью закрывали наркотики, но сейчас вовсе не так. Я принимаю слишком тяжелые наркотики в больших дозах и у меня крайне малы шансы прожить дольше пяти дней. Все это я запивал алкоголем, поэтому шансы сокращаются еще в два раза. Нужно зарядить телефон. Еще немного, Дамиано.«Ты как, милый?»
***
« - Есть кто дома? — вскакиваю с дивана, сдувая амфетамин со стола. — Да, — выхожу в коридор и вижу Якопо, — Привет, — мы обнимаемся. — Готов? — Да, — сегодня мы идем играть в футбол, — Как Фабио? — спрашиваю я, заходя в лифт. — Отлично. У него прорезались почти все зубы и теперь любая игра заканчивается укусами на моих руках, — смеюсь, представляя в своей голове эту картину. Я люблю Фабио и он любит меня. Он почти единственное, что у меня осталось. Его первое слово было моё имя. Конечно он выговаривает его не четко и получается «Дано», но это лучше, чем банальное: «мама» и «папа». — Ты как? И… Вик не объявилась? — резко отвожу голову, но лифт пищит о прибытии на первый этаж. — Нет. Я нормально. Стараюсь не думать об этом. — Молодец, — подбадривающе хлопает меня по плечу. <center>***
Слышится щелчок ручки после длинного дверного звонка. Это Якопо. Мы договаривались о встрече сегодня, но как жаль, что именно сегодня я решил принять немного больше обычного, разлегся на диване еще и с горой улик возле себя. — Дамиа? — мое тело словно бьет током, — Ты где? — это двухкомнатная квартира, дурак, все легко, — Дамиано? Что это черт подери такое?! — он бросается ко мне и тянет за воротник футболки так, чтобы я мог встать, — Что ты сделал?! — Ничего такого, — моя речь была заторможенной, а на губах была дурацкая улыбка. — Ты принимаешь? Какого хера?! Что это за хуйня?! Ты меня слышишь вообще?! — Да. — Что «да»?! — Я слышу тебя, — улыбка понемногу ползет вниз. — Мы сейчас же едем к родителям, а потом в больницу! — Эээ! Нет! Я никуда не поеду! Оставь меня, блядь, — пытаюсь выбраться из его рук и чудом у меня это получается, — Я сам могу решать, что мне делать, а что нет. — Послушай, я не хочу с тобой ссориться. Прошу… Так будет лучше для тебя… — Я знаю, что для меня лучше! — Дамиано, — он тянется руками ко мне, — Мама все-таки была права. — Что значит «права»? — вытираю мокрые от слюны губы, глядя на брата. — Она уже давно заметила, что с тобой что-то не так, а я не верил и списывал все на расставание с Вик, — кривлюсь и со всей силы кидаюсь на него, сжимая рукой горло, вжимаю его в стену. — Не упоминай эту шлюху в разговоре со мной! — Успокойся! — хрипит он и цепляется за мои руки, чтобы убрать от своей шеи. Но он ничего не знает. Я не послушаю его ни в коем случае. Никогда, — Мы едем в больницу и точка! Слышал?! — ударяю ему в нос, не сильно, но достаточно ощутимо, — Хочешь подраться? — он тоже ударяет меня в ответ, но в живот от чего я убираю руку с его шеи, а дальше он с легкостью укладывает меня на пол, пока я пытаюсь стерпеть боль и защититься, — Хочешь подраться? За дозу? Серьезно? Неужели это тот самый амбициозный парень? — снова делаю попытки выбраться, но он обхватывает рукой мою шею, давя ладонью на кадык, — Дослушай. Тот, кто жил музыкой, творчеством? — Мне похуй! Слышишь? Ты ничего не понимаешь. — Ты упал в моих глазах, — поднимает глаза вверх, чтобы сдержать слёзы, — Мне противно смотреть на тебя. — Я ни за что не лягу в больницу! Я не хочу! — он встает и я подскакиваю с пола. — Тогда попробуй справиться с этим сам. Я всегда могу помочь. Иначе… ты мне больше не брат, — опустив голову он выходит из комнаты и по всей видимости из квартиры. — Мне похуй! — кричу последний раз, разваливаясь на кровати.»</center>***
Просыпаюсь в полной темноте от резкого позыва тошноты и бегу со всех ног к унитазу, чтобы выплюнуть обжигающий глотку и рот желудочный сок в перемешку с алкоголем и наркотиками. Живот сильно крутило, а блевать хотелось еще сильнее. Нужен героин. Снять боль. Иду в спальню, а там все на автомате. Всего каких-то пять минут и у меня полный шприц нужной дозы. Теперь уж точно колоть просто некуда, поэтому колю туда, куда еще хоть как-то можно. Теперь еще пару минут и всё. Вытерпеть рвотные позывы и все. Может… Нет, Давид. Сегодня? Точно нет. А какая разница? Сегодня или через несколько дней? Значит пора. Иду на кухню за остатками мета, чтобы вновь выпить стаканчик такого волшебного напитка. Моё сердце остановится за считанные минуты. Кости странно ломило, словно у меня была небольшая температура. Но я игнорирую это и продолжаю раздавливать таблетку под стаканом, потом алкоголь, всё смешать и выпить. Кое как плетусь к кровати. Голова немного кружится, но я падаю на диван и пытаюсь расслабиться. Ничего не получается, словно эта кровать была из мелких иголок, что медленно вонзались в кожу на сантиметр. Беру в руки ручку и заранее подготовленный лист, чтобы нацарапать пару слов. Только лист большой, а значит и слов может быть много, если я конечно найду в себе силы их написать.«Я ужасен. Просто ужасен. Я бы мог потратить эти года на что-то иное. На путешествия, музыку или любовь в конце концов. Я скрывал все и медленно умирал…» — снова боль. «Мама, папа, Якопо и маленький Фаби. Простите меня за всё содеянное. Я посчитал это нужным и остается лишь смириться. Я был недостаточно хорошим сыном, братом и дядей. Простите.» «Лео. Прости, что у тебя столь ужасный друг, который не смог справиться с собой. Отдалился и причинил тебе и остальным боль. Мне жаль, но я больше не могу выжимать из себя силы. В этом нет твоей вины. Ты прекрасный друг, муж и станешь прекрасным отцом. Я уверен. Передай ребятам, что я их ненавижу. И в хорошем и плохом смысле. Спасибо, что подарил мне столько лет дружбы. Ты счастлив, а значит и я счастлив.» «Вик. Я все еще люблю тебя. К сожалению.»
Рвотный рефлекс подступил к горлу и я выплевываю все, что выпил минутой ранее. На полу показались красные пятна крови и слюны, а живот вновь скрутило от невыносимой боли. От бессилия я падаю с кровати на пол прямо в эти пятна моей горячей крови. На моих губах осел противный привкус металла от крови, что еще сильнее вызывал позывы рвоты. Наркотики так и не подействовали, стало пусто, холодно и слишком больно, что хотелось кричать, а кричать не было сил и голоса. Из глаз полились слезинки, что казались такими холодными по сравнению с моим лицом, что наверняка было бледным, как стена и горело так, словно к нему преподнесли огонь от свечи. Я лежу на холодном полу, переживая адскую боль в животе, горле и озноб в конечностях. Зачем я бегу? Куда? Или же я наконец умираю? Нет-нет-нет… не так, не сейчас, нужно что-то делать. Не так это должно было произойти! Но что? Вызвать скорую? Ужаснейшая идея. Но… какие еще варианты? Ви… Моя ненависть. Моё спасение. Похуй, что она увидит в моей квартире коньяк намешанный с наркотиками и кучу другой дряни, что была повсюду. Мне все равно, я не готов, я не готов, черт подери! Господи, я не выдержу эту боль… Нужно дотянуться к телефону на тумбочке. Что в этом тяжелого? Ничего, но как же болят кости! Словно меня ломают живым, но выбора нет. Нужно собраться и просто поднять руку на пол метра и достать телефон. Рука ударяется о тумбочку и я сбрасываю телефон на пол, так уже проще. Но теперь я сиплю от боли, что была в десятки раз сильнее обычной. Мне было больно лежать на паркете, что уж там про удар о край тумбы. Яркий свет экрана вызывает новые слёзы и они застилают глаза еще сильнее. Нужно открыть телефонную книгу и просто позвонить. Какой-то из последних пропущенных. Все же с горем пополам нахожу нужный контакт и прикладываю телефон к уху слушая громкие, оглушительные гудки. Гудок, а затем сильный писк в ушах, который то стихал, то становился громче и громче, что хотелось кричать. Господи! Вик! Возьми ебаную трубку, прошу! Возьми, возьми, черт! ВОЗЬМИ ТРУБКУ! — Дамиано? — тихий прокуренный голос в трубке. Она точно спала. — Вик, — хриплю я захлебываясь собственной слюной и слезами, — Вик, прошу… — Что случилось? — Приезжай, пожалуйста, — корчусь от боли, но пытаюсь быть, как можно тише. — Три часа ночи. Что случилось, Дами, объясни? — Вик, прошу, просто приедь ко мне, — бросаю телефон, слушая отдаленный голос, что кричал моё имя. Осталось дожить до ее приезда. Немного. Это всего пару минут, всего пару минут. Где-то двадцать… Это ведь немного? Да, но не в моем состоянии. Чувствую, как по подбородку стекают горячие струйки, а затем тянутся на пол. Слёзы тоже лились бесконечно. Я словно ослеп и ничего не видел, кроме тусклого желтого света над моей головой. Наверное все, что мне нужно это лишь обезболивающие, которое сам я никак не приму. Нужно только это… и помыться. Да, все куда хуже, но плевать. Я не хочу в больницу, я не хочу лишних глаз на свое неживое тело… об этом все узнают. Все узнают. Сердце колотило так, словно я на американских горках. Боль в животе стала немного меньше, но теперь меня трусило. От чего? Паника? Температура? Или мне кажется? Перед глазами мутнеет все больше, а в ушах противно пищало, кажется еще немного и я упаду в обморок. Конечно, проще отключиться, но нет. Я жду ее. Свою ненависть. Она спасет, конечно спасет, ведь любит. Однозначно любит. Забрала моё сердце пять лет назад, а сейчас… я еле дышу. А она влюбилась в гребаного наркомана, в смертника, что сам выбрал так жить и умереть в собственной крови на полу своей квартиры. А может лучше бы я не звонил? Какого ей будет увидеть неживого меня на полу в крови. Увидит синие руки, шрамы… Нет, Давид! Выкинь из головы. Нужно сконцентрироваться на дыхании, чтобы не отключиться. Как же ноет живот. Словно в нём нож, нет… десятки ножей. — Дамиано! — она приехала. Господи, она приехала! А я даже, не то что встать не могу, улыбнуться было тяжело, поэтому из глаз снова текут слёзы. Я не отключился до ее приезда, — Дамиано! — послышались тихие шаги за моей спиной. Я лежал за кроватью, именно поэтому меня не так видно, — Господи, Дамиано! Что с тобой? — она разворачивает меня на спину и склоняется ближе, — Ты горишь… — Ты приехала, — расплываюсь в улыбке, — Вик…- перед глазами все плывет и, кажется, ее образ исчезает. Нет-нет. Только не галлюцинации! Нет! Она тут, рядом, — Ви? Где… Где ты?! — сердце начинает биться еще сильнее, а глаза хаотично бегать по квартире. Тянусь трясущимися руками вперед, но тщетно. Ее нет. Ее здесь нет! Снова темнота. Я не хочу. Не хочу! Предо мной лишь темнота, больше ничего. В ней растворились стены моей квартиры, в ней растворилась она. Неужели так выглядит смерть? Неужели она была тем самым светом в конце туннеля, а я даже не запомнил ее лица и чистых глаз? Тишина. Даже писк в ушах резко прекратился. Это конец. Это чертов конец… она не успела. А может и вовсе не собиралась меня спасать, а я лишь надеялся. Все это могли быть галлюцинации и звонок тоже. Значит… Она мирно спит в своей кровати, обнимая теплое одеяло и отдаленно слышит капли ливня, что стучали по окнам. Так лучше… Когда-то я клялся, что не оставлю ее никогда, а она сама оставила меня. И конец этому пришел. Теперь она одна и я один, по разные стороны миров.***
— Дамиано! — щеки окутало что-то холодное, — Дамиано! Ты слышишь меня?! — Ви? — что происходит? — Что с тобой? Ты весь горишь…- снова? Я не умер? Снова слёзы и новые рвотные позывы. — Вик… ты? Ты приехала? Виии. — Да, — что? Это правда? Тянусь рукой к ней и о, господи! Да! Это она — мой ангел, — Я вызову скорую. — Что? Нет-нет! Никакой скорой, — пытаюсь встать, но моё тело снова возвращается в ебаную реальность. Все снова начинает болеть, с новой силой. — Это не обсуждается, — Виктория берет телефон, но я хватаюсь за ее руку и тяну на себя. — Прошу, Вик. Не нужно. — Дамиано, у тебя рвота, жар, — ее голубые глазки бегают по моему лицу, а затем полуголому телу. Нет, прошу, Вик. Не смотри, не смотри, милая… — Просто, — закашливаюсь. Теперь еще и легкие болят, отлично, — Просто дай обезболивающие. — Что ты несешь. Тебе нужен врач. — Нет-нет-нет, Вик, — снова тяну ее на себя, пытаясь найти ее глаза, но все без толку, — Послушай, — откашливаюсь в сторону, как же болит горло, — Я не хочу лишнего внимания, — еще немного и я сгорю от температуры. — Ладно. Попробуй встать, нужно помыть тебя, — мне ведь руку поднять крайне сложно, а тут встать самому. Отпускаю ее руку хватаюсь за края кровати и тумбы, чтобы хоть как-то подняться, корчусь от боли и… нет. Меня снова окутывает темнота и я снова лежу на полу с кровью на губах, щеках, подбородке и руках. Снова галлюцинации? Голову ударяет оглушительный писк, я снова кривлюсь, сворачиваясь в комок на холодном полу и тяжело дышу.«…- Тебя Лео послал?..»
«…- Какого черта, ты тут делаешь?!.»«…- Я люблю тебя…»
«…- Ненавижу! Ненавижу!..»«…- Мой мальчик…»
«…- Мам?»«…- Ну ты и дурак конечно…»
«…- Пасуй мяч!..»«…- Завтра встретимся на репетиции, малыш…»
«…- Может, расскажешь что-то о себе?..»«…- Вик?.. Где ты?!»
«…- У нас будут лучшие дети…»***
Зрение все еще было размытым, словно я находился в тумане. Но все, что я мог видеть и чувствовать — ее глаза и руки на голой спине. Я сижу в своей ванной в теплой воде, что казалась напротив холодной, а ее руки нежно и бережно гладят мою спину. Ви… она не бросила меня. Не вызвала скорую. Послушала… Ви. Моя маленькая девочка. Рядом. С, как всегда, холодными ручками. Она тут со мной, а я живой, хоть и немного побитый. Такая грустная… Прости меня, прости, молю. Прости за меня, за моё решение. Но, ведь так должно было быть лучше? Если бы не клятая свадьба… Ты бы дальше радовалась своей яркой и красочной жизнью, а я так и сгорел бы на полу своей квартиры. Но ты пришла… милый ангел. Ты пришла и протянула руки. Кажется, боль прошла и настала пустота. Но я все еще вздрагивал, обнимая свои колени. Здесь слишком яркий свет, чтобы все время смотреть в твои глаза, мои болят, слезятся и мало что видят перед собой. Я не хочу чтобы это заканчивалось. Впервые за пять лет я почувствовал такую пустоту и немного тепла. Ты рядом. Снова. Несмотря на все прошлое… Как же хочется спать, но нет, так нельзя. Я останусь без тебя и твоих холодных рук, что немного нагрелись от воды. В той темноте, с голосами в ней. Прошу останься. Останься со мной. Навсегда…