***
Я не спал четвертые сутки. Наркотики плохо влияют на все. Я не спал. Видел галлюцинации и мне казалось, что я медленно умираю. А может и уже умер еще над кофейным столом в своей комнате. Сижу на холодном кафеле балкона и курю. Сейчас мне не так плохо, чем пару часов назад, я просто ничего не чувствую, совсем. Я даже немного убрал в комнате, где собственно принимал. Думаю, пора бы включить телефон. Тянусь за сотовым, что лежал на стеклянном столике и зажимаю кнопку включения, застывая в ожидании. Двадцать пропущенных от Лео и еще десять от незнакомого номера. И одно сообщение в голосовой почте. Отлично. Не так страшно, как могло быть. Всего каких-то пять дней. Открываю голосовую почту:— Эм, привет… Это Виктория. Знаю, мы не очень хорошо попрощались в вечер свадьбы, ты наверное тогда сильно устал, но тебя не было сегодня на встрече, мы ждали, но твой телефон был отключен… Этот номер мне дал Лео, так что… Прошу перезвони мне или напиши. Хотела бы встретиться с тобой в четверг на нашем месте… Где-то в одиннадцать, да наверное так. Ладно, жду звонка…
В следующий раз тебе стоит быть конкретнее, Де Анжелис. И почему этот четверг именно через два часа? Возможно, сейчас самое время взять лезвие? Ей стоит быть конкретнее, ведь «наших мест» много. Да, есть одно «самое важное» это кафе неподалеку от ее дома на окраине Рима от него пять минут пешком к морю, где мы часто пили пиво. И зачем я это вспоминаю? Нет, стоит попробовать уснуть. Выкидываю окурок за металлические перила и кое как встаю на ноги, чтобы добраться до кровати, что была в другой комнате. Какой везде срач! Пройти почти негде! Давид, подумай об этом завтра, а сейчас нужно просто отключиться.***
Проснулся я от слишком настойчивого звонка в дверь. И сколько я спал? Сутки? Двое? Или я всё-таки умер, ведь чувствую себя слишком бодрым? Тянусь рукой к стакану с водой. Сколько он уже здесь стоит? Неважно, горло слишком сильно болело. Хватаю пачку сигарет и зажигалку. Поджигаю сигарету и нащупываю пижамные штаны, кофту и трусы, чтобы не встречать гостей с голой задницей. Кое-как встаю на ноги и зачесываю руками грязные волосы назад. Коридор заполняет серый дым, но я открываю входную дверь и теперь он идет весь на лестничную клетку и… блядь. Я сплю? Надеюсь да, иначе, что она здесь забыла?! — Доброе утро, — как же это смешно выглядело. Полуживой, немытый, с грубой щетиной наркоман в синих штанах, старой кофте, чтобы скрыть синяки на руках и сигаретой в зубах смотрел на красивую, ухоженную женщину в черном костюме и собранными волосами в пучок. — Не доброе, — хриплю я. Голос, как и весь я был не в духе. — Не пропустишь? — честно? Нет, но мне просто интересно на кой черт ты пришла? И как тебя вообще занесло в мою квартиру?! Разворачиваюсь, оставляя дверь открытой и собираю разбросанные вещи с пола, чтобы леди могла пройти в мои покои. — Зачем пришла? — выкинув сигарету в умывальник на кухне иду в ванную, пока Де Анжелис рассматривала все вокруг. — Ты не отвечаешь на звонки и не пришел на встречу с ребятами, — становлюсь чистить зубы. Сдалась мне ваша встреча. Мы уже повидались разок, думаю этого вполне достаточно. — Тоже мне причина. Лео сказал адрес? — Да. — Уебок, — тихо ругаюсь и сплевываю пасту в раковину. — Ты имеешь что-то против? — Да, — подхожу к ней сзади, — Все, — улыбаюсь и иду к кухне, — Чай, кофе, коньяк? — Кофе. — Присаживайтесь, — указываю на один из стульев. — Как ты живешь на этой свалке? — фыркает Виктория, а я смеюсь с нее. — Не жалуюсь. Ты об этом пришла поговорить, — кофемашина заработала. Как она еще не сломалась? — Нет. — Так о чем же? Я так и не услышал причины, — я уже хочу ее выгнать отсюда. — Просто поболтать. Мы были друзьями.- кто-то решил пройтись по больному. — Не только друзьями, милая. Но, главное, что были. — И что? — Не знаю, например то, что ты заявляешься в мою квартиру спустя пять лет молчания, пропажи или чего там еще. Чего ты хочешь? — ставлю кружки на стол и сажусь напротив нее. — Просто я… — Соскучилась? — Да…- смеюсь. Отлично, отлично! — Неужели? — приближаюсь к ней ближе. И откуда у меня столько сил? — За чем именно? Дружбой, разговорами? Или может быть… — Перестань. — Не перестану, малыш, — ее лицо на секунду поникло. Я называл ее так раньше и её это бесило, видимо ничего не изменилось. — Я пришла просто поговорить! Мне не с кем, черт подери! Извиниться хотела… — А как же парень? И за что извиняться? — За то, что причинила боль тебе, — кривлюсь и встаю со стула, — Прости, я тогда просто испугалась, — она кладет руку на моё плечо, но я дергаюсь к ней и всматриваюсь в голубые глаза. Всё эти пять лет я думал, что не смогу в них смотреть с абсолютной холодностью, без капли любви, но это оказалось проще простого. — Извинения приняты. Можешь идти. — Дамиано… — Де Анжелис, — встаю со своего места и тру висок. Отлично мои силы заканчиваются, — Просто… Зачем ты пришла? У тебя пять лет была своя жизнь и у меня тоже. Зачем? — Я искала тебя, — смеюсь и тру рукой глаза, зарываясь пальцами в волосы, — Я серьезно. Мне очень жаль, что так произошло. — Иди… — Дами, — она подходит ко мне и касается рукой щеки. Убираю ее руку и закрываю глаза. С ее приходом у меня теперь неистово болит голова, — Прости, — шепчет Виктория. Она поднимается на носочки и целует меня в губы. С таким блядским трепетом и любовью, словно это наш первый поцелуй и это наши первые отношения. Нельзя поддаваться, иначе это обратится чем-то ужасным. Но та была слишком настойчива. Ее губы… о, блядь, ее губы такие сладкие и мягкие. Я теряю контроль. Я теряю контроль! Она наркотик, а я гребаный наркоман, что пятый год бежит от ломки. Но бежать уже некуда, зачем? Если можно принять желанную дозу и кануть в эйфорию. Но она же пройдет? Пройдет и снова будет плохо. Нет, хуже. Будет хуже, больнее, захочется еще, но… нельзя, это так же смертельно, как и героин под моей кроватью, если не хуже. Это тяжело назвать поцелуем. Мои бледные и сухие губы не шевелились, а она настойчиво пыталась завлечь меня в поцелуй. Виктория скидывает с плеч пиджак и прижимается ближе к моему телу. Касается плеч и шеи от чего я хочу разрыдаться и кричать. — Зачем? — отстраняюсь от ее губ и смотрю прямо в глаза, — Зачем ты это делаешь? — она пожимает плечами, — Уходи, — отхожу на шаг в сторону, чтобы она могла выйти. — Нет. — Прошу, уходи, — стараюсь говорить спокойно. Не хочу ее выгонять криками, пока что. Руки снова тряслись, а в глазах накапливались слёзы. За что мне это?! — Дамиано… — Иди! Уходи, Де Анжелис! — она вытирает слезинки в уголках глаз, но остается на месте, — Ты меня слышишь?! Я хочу чтобы ты ушла отсюда! — я больше не в силах сдерживать слёзы и они тонкими ручейками текут по щекам, судорожно вытираю их, пытаясь выровнять свое дыхание. — Я никуда не уйду, Дамиано, — отлично! Просто отлично! Перевожу взгляд на нее. — Зачем ты это делаешь? — она тянется рукой к моей, — Не нужно, прошу, — я словно в Аду нахожусь. Я точно еще не умер? Это ебаная пытка. Я устал задавать ей вопросы, на которые она не отвечает, а лишь смотрит мне в глаза, прожигает меня насквозь, принося неимоверную боль в душе. — Прости, — Виктория поправляет волосы и усаживается обратно на стул, хватая свою кружку с кофе, — Я не знаю, что на меня нашло… это, — она трет виски и прикрывает глаза, — Прости. Я давлю на тебя… Мы можем просто общаться иногда? Если ты не против конечно. Что я должен сказать? Ничего? Или «Все нормально»? Ладно, черт с ней. Как ее выпроводить отсюда? — Ты выглядишь неважно. Заболел? — Можно и так сказать, — шмыгаю носом и отпиваю кофе. Я словно в каком-то другом мире… нет-нет-нет. Скорее меж мирами. Состояние слишком угнетенное, чтобы обдумывать то, что произошло. — Может в больницу? — Нет, — отрезаю я и сажусь на стул. И мы молчим. Неприятная атмосфера. Но нам попросту не о чем говорить. Мы разные. Стали ими. Раньше она была единственной с кем было комфортно просто молчать и оба понимали друг друга. Но сейчас вовсе не так. Противная и вязкая тишина, я слышу лишь как пищит в ушах, этот звук громкий, а каждые пять секунд он ставал еще громче, а затем немного утихал, снова ставал громче и так по кругу. — Ты говорил, что пишешь еще что-то. Не покажешь свои тексты? — С чего бы? — издаю короткий смешок после ее слов. — Я бы хотела вернуться в музыку, — снова смеюсь и делаю глубокий вдох, словно собираюсь что-то сказать, но что тут говорить на этот бред, — Мне нужна помощь. — Попроси Томаса и Итана, да кого угодно, но не меня…- снова глубокий вдох. — Они уже знают об этом. — Ты предлагаешь вернуть группу? — Возмо… — Нет. Без меня, — допиваю кофе и ставлю чашку в раковину, где валялся окурок. Выхожу из кухни за сигаретами и иду на балкон. Сажусь на холодный кафель, что весь был в пепле. Волновало ли меня то, что на кухне сидит гостья? Очевидно нет. Жаль, что не смогу побаловаться зажигалкой. Правда… она же все равно сидит на кухне и по всей видимости идти сюда не собирается. Прекрасно. Про парня она так и не ответила. Будто это мне так интересно. Да, Давид. Это ведь первое, что спало на ум и то, что раздражает. Чем? Какая группа? Это звучит максимально глупо и странно. Спустя пять лет. Возможно, это только для меня так. Но не скажу, что те двое горят желанием стирать подошву ботинок о сцену. Было опасно оставлять Де Анжелис без присмотра в квартире, что полна «сюрпризов». Клонит в сон. Вот что значит поспать всего пару часов за четверо суток. И я могу в любой момент просто отключиться. Бросаю окурок за ограждение балкона и поднимаюсь с пола, встречаясь взглядом с Де Анжелис. Она преследует меня. А может у меня снова галлюцинации? И снова в них она. — Не замерз? — Как же она настойчива. Точно что-то хочет. Только вот что? Она ведь уже извинилась. — Нет, — тянусь пальцами к ее волосам и заправляю их за ухо. Ей в глаза лезла отросшая челка, а тушь немного скаталась под глазами. Красивая. Виктория, Виктория… Чертов наркотик. Сильный и приятный. Как же она смотрит. А ее губы, которыми она целовала меня минутами ранее. Теперь ее мимолетное, а может и нет, желание перекочевало в мою голову. Интересно, к чему же склониться наркоман, что зависим два года? Конечно же поддаться этому блядскому желанию, что испортит мне жизнь за считанные секунды. И нахера я это делаю?! Зачем я целую ее?! Зачем, Давид? Зачем? Совсем с катушек слетел. Сам же знаешь все, что тебя ждет. И сам знаешь почему она здесь. Тогда почему целуешь?! Она кладет руку на мою шею… О, черт! Остановись! Остановись пока не поздно. Отстраняюсь от ее сладких губ. — Как же парень? — Какой парень? — Итан сказал, что у тебя есть парень, — она в замешательстве смотрит на меня почти не моргая. — Бывший. Что у тебя с глазами? Когда ты последний раз был на улице? — стоит ли продолжать дальше? Или продолжить беседу о том, когда я в последний раз побывал на улице? Отхожу от нее и снова тру лицо, зарываясь пальцами в грязные волосы. Пора переходить к сути. — Тебя прислал Лео, — Виктория замирает в шоке и с распахнутыми глазами смотрит на меня. — Нет… — Это не вопрос. Можешь идти. — Дамиано…- держится как может. А все для того, чтобы понять почему же я так отдаляюсь от всех. Как же теперь хочется сорваться и прямо сейчас побежать за шприцом и порошком. Меня все раздражает. Абсолютно все, блядь! — Вали из моей квартиры. — Через три дня мы снова собираемся с ребятами, — идите нахуй! — Я сказал вали из моей квартиры, Де Анжелис! -она вытирает слёзы в уголках глаз и вылетает из моей квартиры. Бегу в спальню и хватаю все что нужно для очередной дозы. Я никогда так не брошу. Словно я собирался. Смеюсь, насыпаю немного порошка и наливаю в ложку остаток воды из стакана. Снова она причина дозы. Но на этот раз было крайне мерзко и обидно. Правда ли то, что она сказала мне? Набираю все в шприц и закатываю рукав кофты, кривясь от увиденного. На руке не осталось живого места. Она почти вся была усыпана мелкими синяками и ранами, что не заживали. Колоть попросту некуда. Закатываю второй рукав и там ситуация немного лучше. Все те же синяки, но без ран. Сжимаю кулак посильнее и ввожу иглу под тонкую кожу, что просвечивалась. Не спеша давлю на поршень шприца, разжимая кулак. Еще совсем чуть чуть. Медленно, крайне медленно меня окутывает спокойствие и я словно возвращаюсь в этот мир. Все становится таким живым. Я больше не вешу на грани двух миров. Два миллилитра действуют просто прекрасно и приятно. Наконец-то я чувствую заветное расслабление и наслаждение. Не хватает классической музыки на фоне. Дверь моей квартиры открыта, а значит сюда может пробраться кто угодно. Например Де Анжелис за пиджаком, который она скинула на кухне, если она его не забрала конечно же. Или Лео. Да кто угодно, кому известен мой адрес. Ну пусть. Я не стану закрывать ее. Пускай смотрят на то, как я лежу с глупой улыбкой на лице.