***
Вы, 14:58 А это прям обязательно?
Писал Антон вчерашним днём в общий чат класса, получая в ответ категорически печальное и одновременно бесящее «Это касается всех, Шастун». Новость о том, что на сегодня был запланирован поход, пока погода позволяет — не радовала от слова совсем, потому что кому вообще в голову пришло поднимать детей в восемь утра, так ещё в выходной? Либо Ольга Николаевна (как оказалось — их классный руководитель), отчаянно пытающаяся доказать, что её сил не хватило отказаться от этой авантюры, на самом же деле не предпринявшей никаких попыток остановить этот ужас, либо Павел Алексеевич, с виду казавшийся человеком, в голову которого не придёт ничего такого, что заставит учеников школы умолять о пощаде, окажется тем самым инициатором от неживого до плоского и незначащего, в задачи которого входит не пропускать ни одного важного события и праздника. Ни тем, ни другим поход не является, а потому количество вопросов возрастает в геометрической прогрессии. В принципе, это то же самое, что проснуться в школу, но никто не учёл, что большинство учеников привыкли к обычному режиму и позволили себе не спать до самого утра, напрочь забыв о словах директора. Антон, только-только зайдя в школьный автобус, не был удивлён тому, что практически все присутствующие буквально спали в сидячем положении. И как у них только хватило сил, чтобы добраться до этого места раньше, чем это сделал Шастун, вставший в шесть утра? Усевшись в самый конец автобуса, Антон достаёт наушники и включает музыку. Через пару минут в автобус вваливаются Серёжа с Оксаной, смеющиеся с шуток друг друга, при этом разбудившие достаточное количество спящих. Следом за ними в автобус заходит Арсений, до этого оставшийся в машине водителя, как только Шаст захлопнул дверь. — Ну что, все в сборе? — интересуется Павел Алексеевич, проверяющий уже пятый по счёту автобус на наличие учеников. Обведя взглядом детей, мычащих от недовольства, мужчина хмыкает. — Вижу, что все. Ехать три часа, остановок не будет, поэтому советую сделать все свои важные дела прямо сейчас, чтобы потом не ныть всю дорогу. Ни один ученик не обратил должного внимания на слова директора, больше предпочитая оставаться на своих местах. Павел Алексеевич качает головой и сообщает водителю, что через десять минут можно выдвигаться в путь. За это время классные руководители пересчитали своих учеников, успели отправить в родительскую группу недовольные смайлики из-за отсутствия некоторых детей, и даже составили между собой график, по которому каждый учитель будет присматривать за группой младших, средних и старших классов во время похода. Вскоре автобусы один за другим выехали с территории школы, а Шастун откинулся на спинку сиденья, качая головой в такт музыке. Оксана с Серёжей хихикали между собой, пытаясь втянуть в разговор и Арса, благополучно отмахнувшегося от каждого предложения. К десяти часам добрая половина спящих наконец-таки потянулась, в надежде подтолкнуть себя к скорому пробуждению. Ольга Николаевна сообщила, что до места назначения осталось меньше часа, и попросила разбудить оставшихся, чтобы лишний раз не возиться с сумками и не искать, кто, где и когда успел что-то потерять. Сам Антон в поход ни разу не ездил, потому что, во-первых, в его прошлой школе не прибегали к столь радикальным мерам, а потому всем было наплевать, был ты или отсыпался дома до часу дня. Во-вторых, слова учителей о скорой поездке звучали настолько вяло и неинтересно, что желание куда-то идти отпадало, не успев толком появиться. В наушниках доигрывает «fill the void» группы The Weekend, когда автобус останавливается около небольшой заправки, позади которой виднеется гостиница прям перед чащей леса. Поход на то и поход, но неужели нельзя было выбрать место более подходящее? Полянка там какая-нибудь... Чтоб сидеть на пледе, греться под лучами солнца, которое, кстати, успело выглянуть, а рядом ручеёк и два дуба. Ну и берёзку можно между ними. И чем вам не лес? Антон, выходя из автобуса по приезде, считает себя Незнайкой. Правда он не совсем хвастливый коротышка, постоянно попадающий в приключения, но он тоже хочет что-нибудь уметь, да так, чтобы это происходило сразу. Вместо дня — ночь, а это значит только то, что они спокойно разъедутся по домам и никто ни в какой поход не пойдёт. Гостиницей небольших размеров на всех не напасёшься. — Выходим, никого не задерживаем! — командует Павел Алексеевич, выходя из автобуса одним из первых. По его лицу так и не скажешь, что он хоть чем-то недоволен, а это значит лишь то, что поход в любом случае состоится. — Как будто в первый раз ездим, ей-богу! Там подняться-то всего ничего, — Добровольский пытается разрядить обстановку, что получается, честно говоря, плоховато. — Шастун! — зовёт парня директор, когда тот попадает в его поле зрения. — Вы меня звали? — уточняет Антон, подходя к Павлу Алексеевичу. Еле-еле выбираясь из толпы, сложно понять, кто тебя ищет, но судя по тому, что из всех присутствующих на него смотрит только директор, то, скорее всего, именно ему он и нужен. — Да, я звал. Дело у меня к тебе есть, Шастун, — Павел снимает с себя рюкзак и придерживает его правой рукой. — Видишь во-о-он ту вывеску? — мужчина указывает на чащу, вглубь которой, если присмотреться, уходит тропинка, а на её конце то ли стоит, то ли слишком низко висит достаточно больших размеров вывеска, обычно стоящая на дорогах в целях рекламы и маркетинга. — Ну вижу, — отвечает Антон, приглядевшись туда, куда указал директор. — Там нужно разложить четыре большущих пледа, которые лежат в этом рюкзаке только для нашей группы. Может, кто-то из своего комплекта разложит даже, но если что одолжим у начальных классов; у них этого добра хватает, — Павел хлопает по вышеупомянутому рюкзаку и протягивает его Антону. — Вот пока ты там обустраиваешь всё, я постараюсь пробудить оставшихся учеников, иначе такими темпами мы придём лишь к закату, — Добровольский наблюдает за учителями, пытающимися вразумить доверенных им детей. — Ну ты только погляди на них, ничего без меня не могут! Ладно, с этим разберёмся. Знаешь хоть, как туда добраться? — задаёт наводящий вопрос мужчина. — Эм, нет?.. — скорее спрашивает, чем утверждает Антон, неуверенно сжавшись. — Плохо дело... Кого ж с тобой отправить? — Павел тяжело вздыхает и качает головой. Обведя взглядом каждого ученика, мужчина натыкается на тёмную макушку Арсения, только что вышедшего из автобуса. — Попов, подойди сюда! «Ну не-е-ет, только не он», — внутри Шастуна чуть ли сирены не воют, а маленькие Антоны в его голове в панике разбежались кто куда и попрятались, не желая выходить. — Что такое? — сонно бормочет Арсений, поправляя слегка скатившиеся с плеч лямки походного ранца. — Да вот, Антону будешь помогать располагаться на нашем месте. Ну помнишь, мы в прошлом году туда ездили? — спрашивает Добровольский, не замечая, как Арс перестаёт выглядеть неважно, а, скорее всего, совсем наоборот – на его лице заиграли желваки от недовольства. — Но я... — Ну что, готовы? — сзади неожиданно появляются Оксана с Серёжей, радостно вставшие по обе стороны от Арсения с Шастом. То ли специально подобрались именно сейчас, чтобы «эти оболтусы» — как выразилась бы Оксана — не устроили здесь цирковое представление, то ли даже не знают, что нарываются на дополнительную работёнку. — Значит, вы единственные не стали ленивцами? Похвально, — улыбается мужчина, сложив руки в боки. — Как ровно получилось, на каждого по пледу. Оксанка точно путь знает, так что никто не пропадёт. Павел оглядывает четвёрку, мысленно делая какие-то пометки в своей голове, после чего переводит взгляд за их спины и хмурится: — Ну кто ж так детей-то на поход настраивает! А вы, чего стоим, кого ждём? За дело! — Добровольский начинает полностью руководить процессом сбора учеников на месте назначения, пока Оксана шепчет задорное «не отставайте».***
Сегодняшний день не так уж и плох, учитывая, что Павел Алексеевич, только-только поднявшийся с оставшимися учениками «Новой Весны», чуть ли от радости не прыгал, заметив дружно подготовленное сия четвёркой место. Сам Антон, признаться, не возлагал никаких надежд на это место, потому что издалека оно казалось мрачным и ничем непримечательным, но поднявшись вторым после Оксаны, он открыл рот от удивления, насколько было здесь красиво: трава могла переливаться от тёмного к светлому оттенку от чуть слабого ветра, рядом был не совсем большой, но красиво украшенный камнями и окружённый деревьями водопад, а около той вывески, про которую говорил директор, располагался проход к месту, где ранее стояло несколько костров. — А чего это мы сразу присели? — хмурится Добровольский, недовольно оглядывая приведённых им же старшеклассников, попавших под его и Ольги Николаевны крыло на время дежурства. — Оторвали свои пятые точки от пледа и поделились на команды: парни дрова таскают и костёр разжигают, а девчонки раскладываются и идут к вывеске, вас там Шепелева введёт в курс дела. До слуха доносится недовольное «ну Павел Алексеевич!», на что мужчина закатывает глаза, делая вид, что ничего не слышит, но следит, чтобы все были заняты хоть чем-то. Оксана ушла к своей группе, пока Арсений и Серёжа, несясь через младшие классы, начали искать дрова. Остальные парни сквозь замечания вырвались из лап лени и пошли помогать своей параллели, пока Антон, боявшийся потеряться, неуверенно следовал по пятам за, как ему казалось, «своими». Уже через двадцать минут некоторые парни шли к костру с охапкой дров, пока остальные, кряхтя от усталости, шли следом с — дай Бог — пятью небольшими ветвями. Девочки из класса Антона решили приготовить плов, при этом имея в своих рюкзаках кондитерские изделия и различные фрукты, пока девятые классы проверяли, в порядке ли костёр и поместятся ли в штатив казаны. Десятый «Б» разжигал костёр, пока шестые классы находились под их руководством «подай то; подай это; учись, как надо, малышня». К полудню девочки проверяли, сварился ли рис в плове и нарезали в казан уже приготовленное с вечера мясо, пока среднее звено играло в бадминтон и устраивало соревнования между собой, пока некоторые учителя распределяли домашнюю выпечку и купленные закуски вместе с соком. — Не зря время потратили! — расхваливает приготовленный плов одноклассница Шастуна, параллельно этому что-то печатая в телефоне. Сам Антон — приличия ради — съел несколько кусочков мяса, убрав с него рис. Плов выглядит действительно очень аппетитно, но разве Шаст мог лишить своих одноклассников еды, которую они планировали приготовить, возможно, ещё со вчерашнего дня? Не могли же они послать своё потраченное время куда подальше только потому, что у Антона аллергия. К тому же, он вроде как не хочет портить с ними отношения, которые толком даже не построились и не перешли черту «новенький-одноклассники». — Антон, а ты чего не ешь? — обращается к нему Серёжа, иногда одаривая его беглыми взглядами. — Всё так вкусно выглядит, но у меня аппетита нет, — Шаст неловко потирает затылок и еле заметно улыбается, пытаясь скрыть своё волнение. — Я отойду, — зачем-то оповещает Антон, начиная вставать со своего места, но Оксана, сидящая с параллельным классом, вдруг предлагает: — А давайте в правду или действие? Конечно в пределах разумного, ведь мы, как-никак, в походе, — Суркова читает Антона как открытую книгу, предполагая, что тот хочет побыть один, но зря она, что ли, подошла к нему в первый день? — Можем начать с Антона, он же новенький. Ну, чтобы примерно знал, как у нас всё устроено, — и улыбается настолько невинно, что Шаст просто не может отказаться от этой не очень-то удачной затеи. — Кстати, да, мы же не знаем о тебе ровным счётом ничего, — вставляет свои пять копеек одноклассник Антона, активно пережёвывая булочку, которую он привёз с собой. — Да вы как-то и не настаивали, — тише нужного бормочет Шастун, возвращаясь на своё место. Он человек не рисковый, но верит, что всё будет хорошо, а если не будет, то ебись оно всё трёхфазным током. — Ну что, раз этот час мы посвящаем нормальному знакомству с Антоном, то можно обойтись и без действий, а просто поспрашивать его, — Оксана смотрит на Антона так пристально, будто мысленно хочет передать слова поддержки. — Кто будет спрашивать первым? — Давайте я тогда. Начнём с самого лёгкого: откуда ты? — интересуется Серёжа, подперев подборок рукой. Ага, самое лёгкое, блядь! Ну не может же Антон сказать, что переехал из окраины города, где не отстраивалось ни одно здание за последние сто лет и жил он в однокомнатной квартире со своей мамой на протяжении всей своей жизни. — Я из столицы приехал, у меня... точнее у моей мамы бизнес развивается, вот, в Питере решили пока что остановиться... как-то так в общем, — Антон вынужден сказать неправду. Более того, он ненавидит врать, понимая, что среди всех присутствующих есть человек, знающий его настоящую историю. Арсений глаз с него не сводит. Будто знает, что сможет испепелить Шастуна, если тот посмеет перейти границы, тем самым впутывая себя в хер пойми что. А потом попросят ещё помочь Шастуну, а Арсу это надо? В том-то и дело, что нет. — Ого! А ты типа свободно переезжаешь? Нигде не хотелось остаться прям надолго? — интересуется кто-то из присутствующих, чей голос Антон слышит впервые. — Да-а-а, чуть ли не каждые полгода переезжаю... Изматывает иногда, но это круто. Питер мне пока что нравится, может, тут я и задержусь, — «пока что» звучит как смертный приговор. По Антонову лицу и без того понятно, что врать он не умеет, но кто же знал, что ему так запросто поверят? Соглашаться на эту идею было глупой ошибкой. — Кстати, а когда у тебя день рождения? — спрашивает та самая одноклассница, десятью минутами ранее расхваливавшая приготовленную еду. — Девятнадцатого апреля, — облегчённо выдыхает Антон, уже радуясь тому, что хоть тут ему не приходится врать. — А кто твои родители? Я ни о никаких медийных личностях не слышала с такой фамилией, как у тебя, — спрашивает девушка, сидящая по правую сторону от Оксаны. Выражение лица Антона медленно, но верно становится взволнованным, если ещё не испуганным. Изменений в его поведении никто пока не заметил, за исключением Попова, слушавшего каждый вопрос с актёрским безразличием, на самом же деле надеявшегося, что никто не спросит про семейные узы или род деятельности. Арсений смотрит с предупреждением, будто подавая знак, чтобы тот закрыл свой рот на замок. Антон еле заметный жест подхватывает и поджимает губы, надеясь, что Попов не сотворит ничего такого, что сдаст их с потрохами. — Антон, тебя там, кажется, Павел Алексеевич зовёт, — выдаёт Попов, переводя взгляд за спину Антона: в сторону, где находится небольшой водопад. Антон, подыгрывая, оборачивается назад, взглядом ища высокую фигуру директора. Ясное дело, что никого он там не увидит, но что ему делать, если он прямо сейчас встанет, вернётся через какое-то время, и остальные повторят заданный вопрос? — Я с тобой пойду, — выкручивается как может Арсений, вставая со своего места и жестом показывая идти за ним. Антон встаёт спешно, наверное, впервые в жизни радуясь в стрессовой ситуации настолько сильно. Виду он, конечно, не подаёт, продолжая идти за Арсом, но от этого вопрос не решается: дальше-то что делать? Ну отойдут они на достаточно большое расстояние от остальных, ну поссорятся друг с другом, но этим ситуацию не спасёшь ведь. И вообще, Антона удивляет, что Арс помогает ему, когда должен наоборот лезть на рожон и добить Шаста вопросами про личную жизнь. — Пиздец ты козёл, конечно, — Арсений толкает Антона в плечо, как только они скрываются за водопадом. — Не мог отказаться от предложения Оксаны? Да ты себе могилу на месте роешь, придурок! — Арс знает, что может переборщить, Арс знает, что может показаться слишком критичным, но что за цирк там мог образоваться, если бы не его «Я», говорящее, что они одного поля ягоды, но один неверный шаг, и они разойдутся как в море корабли. — Даже если и так, то зачем ты мне помогаешь? Разве не в твоих же интересах выпроводить меня из своей жизни? — слова цепляют, колются, а тон Шастуна не в меру обиженный. — Действительно, зачем мне тебе помогать? Может потому, что я не пользуюсь положением людей? Сам подумай, что мне от этого никакой выгоды, — Арс не на шутку начинает беситься, потому что в ситуации он явно держит главную роль. — Я, как человек тонкой душевной организации, такой хуйни просто не понимаю. Зачем ты это делаешь, скажи мне? — А что я должен был ответить? «Я лучше откажусь, потому что мне такой параши не надо: её и в жизни хватает»? Как я должен продумывать каждый свой шаг, зная, что любое слово, произнесённое мной, аукнется такой хренью ебучей? — соблюдать правила социального неравенства попросту не получается, ну потому что, блядь, всё это начинает бесить, не успев толком раскрыться в полной мере. — Так а зачем ты вообще прислушиваешься к остальным? Я конечно понимаю, Оксана и моя подруга, но вежливо-то ты мог отказаться. Это же не то же самое, что на хуй послать, в конце концов! И по... — Арсений активно жестикулирует руками, резко замирая, как только из ниоткуда появляется Павел Алексеевич, спасший их положение, которое чуть ли не дошло до взаимных оскорблений по поводу и без. — Попов, Шастун, что вы здесь делаете? Почему не с остальными? — интересуется директор, смотря в экран своего телефона. — Я пока созванивался кое с кем, мне сообщили, что сейчас может пойти сильный ливень, так что поход отменяется, ибо под деревьями мы всей школой не скроемся. Предупредите остальных, что мы сворачиваемся. Возможно, случайности не случайны, ведь не зря Арсений перед уходом сказал именно про Павла Алексеевича. Возможно, всё это спланировано судьбой с самого начала, но на данный момент внезапное появление мужчины в буквальном смысле спасло эту местность от громоздкой ссоры. Парни кивают, как болванчики, и разворачиваются, идя в сторону своего звена. Добровольский предупредил всех учителей, в том числе и водителей автобусов. Все классы начали тушить костры и собирать свои вещи. Вот вам и поход: ни песен на гитаре, ни дружеского отдыха. Потихоньку спускаясь вниз к автобусам, директор успевает пересчитывать детей и отписаться в группу с педагогами, чтобы те на следующей неделе занесли ему отчёты перед уроками. Антон, заходя в автобус, в котором до этого ехал, замечает, что задние места заняты, и свободны только два сиденья у окна с правой стороны. Поудобнее усевшись на место, Антон устремляет взгляд в окно, в котором Арсений о чём-то договаривает с их классной руководительницей и направляется к дверям транспорта. Шаст с опозданием понимает, что единственное свободное место осталось только рядом с ним, а сидеть с Арсом под руку — ситуация уже обретает феерический пиздец. Однако Арс на это никак не реагирует, холодно кинув взгляд на сонного Антона. И это так кажется только с первого взгляда. На самом же деле Попов думает, что, возможно перегнул палку, потому что, оказавшись на месте Шаста, он бы то же не знал, что делать и как себя вести в ситуации, где лишний шаг — и ты в пропасти. — Слушай, Ша... — стоит Арсению подать голос, чтобы в дальнейшем предложить поговорить обо всём тогда, когда они приедут, как Антон неосознанно склоняется в сторону Попова, кладя голову на его плечо, вместе холодного стекла, по которому начали проходиться крупные капли дождя. — ...стун. Лучше всё замечать, но ничего не говорить.