Оксана Суркова
Привет, Антон
Сегодня в 9 вечера встречаемся у клуба «Эксперимент»
Адрес пришлю чуточку позже))
Антон, честно, и думать забыл о приглашении, потому что на первый план неожиданно всплыла новая, изученная буквально только что картина: семейный ужин.
Хотя... картиной её назвать слишком сложно, потому что вписаться в неё по самое не хочу Антон не планировал. Это, скорее, даже задание. И с чего вдруг Поповы решили, что Шастун должен присутствовать на ужине, который — подчёркиваем — является семейным. Может, это Антон чего-то не понимает, и у слова «семейный» есть ещё одно значение, в понятие которого входит человек, не связанный узами ни в одном значении. Ладно бы просто поесть в кругу близких людей, ладно бы просто ужин хотя бы в честь того, что ничего не происходит, но это?..
И как, скажите, Антон должен реагировать в данном случае? У него нет ни представления, как себя вести, ни того, как воспринимать спокойное, будто каждый день происходящее «Антош, к шести будет семейный ужин. Надеюсь, у тебя нет никаких планов?».
И сейчас, явно выделяясь своим молчанием, Антон ковыряет вилкой в тарелке с салатом и крепко, но так, чтобы никто не заметил, поджимает губы. Еда в горло не лезет от осознания того, что
этот семейный ужин он проводит в компании чужих людей, а не своей мамы.
Татьяна и Сергей вспоминают былые времена, упоминают свою работу и интересуются, как проходят дела в первый учебный день. Собственно, спрашивали в основном у Антона, потому что Арсению и рассказывать-то было нечего. Шастун, может, и не любит, когда Арсений встревает в разговор даже не по заданной теме, но сейчас это вмешательство было очень необходимо, ибо справляться одному, стараясь придумывать правдоподобную историю на ходу, Антону достаточно сложно.
А Попов-младший, прекрасно понимая это, специально коротко отвечает на вопросы и никак не выделяется, стараясь переманить всё внимание на Антона, который разве что лазерами из глаз не стреляет и заклинаний по мгновенному исчезновению не читает.
— Антош, ты чего как в воду опущенный? Еда тебе не понравилась? — взволновалась Татьяна Владимировна, корпусом поворачиваясь к Шастуну.
— Наоборот вкусно, мне очень нравится, правда, — вмиг отвечает Антон, мотая головой. — Просто аппетита нет.
— Ну Тош, ты такой худенький, давай, кушай, — женщина тянется через весь стол, чтобы подцепить вилкой небольшой кусочек красной рыбы.
— Угу... — бормочет Антон, даже не подняв глаза.
Хочется встать из-за стола и уйти прочь, не проронив ни слова, но совесть не даёт этого сделать, а потому приходится выдавливать из себя предложения, построенные в основном из звуков, которые даже человек с хорошим слухом еле услышит.
— А Майя что-нибудь говорила тебе после того, как прилетела в Штаты? — интересуется Сергей Александрович, проверяя телефон на наличие звонков и уведомлений.
— Да, конечно, — Антон становится более-менее радостным, потому что говорить о своей матери он готов хоть целую вечность, а одно лишь упоминание о ней делает его счастливее. — Сказала, что выйдет на рабочее место через три дня, потому что сейчас она обустраивается в отеле, который ей выделили на ближайшее время.
Майя предлагала Антону полететь вместе с ней, но тот вежливо отказался, говоря, что не готов к таким резким переменам в жизни. Это, конечно, звучит очень интересно и заманчиво, но привыкнуть к новому образу жизни и подстроиться под ритм Шастун не может даже морально и во снах, где он наверняка нашёл смысл жизни и побывал во многих странах.
Вообще, Антон не предполагал, что останется у Поповых. Даже сейчас, прекрасно понимая, как о нём заботятся, он думает, что не заслуживает этого. Да, мама Шаста знакома с Татьяной с детства и у них нет никаких границ, чтобы думать о неравенстве, но как бы Антон не старался себя переубедить — он не такой. Ему не так легко даётся это принять.
Вечер сопровождается натянутыми улыбками, длинными паузами и почти никакой многословностью.
Ближе к восьми Оксана присылает адрес клуба, и Антон строит в своей голове примерный маршрут и время, которое он потратит на то, чтобы добраться до нужного места. Конечно, ни о какой совместной поездке с Арсом и речи быть не может, но он всё же предлагает, потому что лучше сэкономить деньги, чем тратить вдвое больше.
Попов соглашается лишь после «я высажусь за несколько метров от клуба», а Антон готов поклясться, что с его самоконтролем всё в полном порядке, потому что вытерпеть капризы Арсения может далеко не каждый и не всегда. И это только в лучшем случае. Что входит в раздел худшего, Антон проверять не стал, а потому выполнил все условия и попросил водителя высадить его около небольшого музея, от которого идти метров двести до места назначения.
На улице два градуса, но под чёрной кофтой и ветровкой Антону всё равно холодновато, потому что за лето привык не выходить из дома и ощущать на себе ежедневную комнатную температуру.
Шастун доходит до «Эксперимента» за пять минут, и если бы не длинные ноги и желание поскорее очутиться в тёплом помещении, Антон бы вряд ли добрался и за пятнадцать.
Клуб выглядит вполне себе обычно и ничем особо не выделяется. Разве что людьми, о которых Шастун знает из новостей, и бесплатными напитками с закусками, уже поставленные на большой стол. Ну хоть мысль о раскошеливании уже не кажется самой важной проблемой. Как найти своих — Антон не имеет понятия, но благодаря росту он легко пробегает взглядом по толпе, освещающую бледно-фиолетовым светом, и находит нужную компанию: Оксана вместе с ребятами сидят на чёрном кожаном диване в углу клуба.
Оксана улыбается, как только в её поле зрения попадает Шастун. Серёжа машет рукой и тычет пальцем в плечо Арса, чтобы привлечь к себе внимание и указать на пришедшего парня. Попов лишь отмахивается и морщится так, будто выпил прокисший кефир.
— Какие люди и без охраны, — по-доброму смеётся Серёжа, отпивая из своего стакана алкогольный напиток.
— Мне это, чего-нибудь простенького. Колу там, например, — шепчет Антон Оксане и получает в ответ удивлённый взгляд.
— Я думала, ты шутишь, чтоб тебя никто не спаивал... — Суркова хлопает глазами, но всё-таки встаёт со своего места и идёт в сторону стола, на котором расставлены напитки и закуски.
— Пс, Шаст, — зовёт его Серёжа, — ты как? Справишься сам? Мы с Арсом к девчонкам пошли.
— Да куда я денусь, — хохочет Антон и коротко кивает, после чего Матвиенко и Арсений встают со своих мест и скрываются в толпе.
Действительно, куда это он денется, если стеснительный настолько, что даже не может подойти и хотя бы познакомиться. Антон не собирается рваться на британский флаг, чтобы показать, что такой вот он мачо и у всех девушек при виде него должны челюсти виснуть. Да и вся эта тема отношений и влюблённости точно не его.
Чувствовать себя одиноким ещё ближайшие десять лет Антон не хочет, но всё ли так радужно, что у людей появляются бабочки в животе при виде любимого человека? Шастун любит свою маму, но ведь при виде неё на лице появляется только улыбка до ушей, которая означает лишь то, что с близким человеком можно быть собой.
Антон уже потерял из виду Оксану, а про хвостатого и Арсения он и вовсе забыл. Ему не остаётся больше ничего, кроме как осматриваться по сторонам и вглядываться в очертания лиц незнакомых Шастуну людей, в надежде хотя бы на секундочку наткнуться на кого-то из компании.
Попытки не увенчались успехом, зато боковым зрением Антон прекрасно замечает уверенно движущегося в его сторону парня. И не то чтобы Шастун против общения, но когда ты остаёшься один, то весь настрой либо сбивается, либо тебе приходится строить из себя придурка, лишь бы оставили в покое.
Однако не всё так просто, потому что парень садится напротив Антона и не сводит с него взгляд. Не сказать, что Шастун чувствует себя неловко, но задаться вопросом, почему тот сел именно к нему, вполне себе может, а, для наглядности, даже поворачивает голову и чуть не открывает рот, потому что, блять, перед ним сидит чёртова модель, только что сошедшая с обложки глянцевого журнала!
Антон ожидал увидеть кого угодно: от низкого, дышащего ему в пупок парня, который ведёт себя нагло, пусть по нему и не скажешь, что он на такое способен, до взрослого человека, одетого в аккуратно выглаженный костюм, но никак не высокого блондина с ангельской улыбкой, голубыми глазами и серёжкой в ухе.
Тот смотрит на Антона пристально, будто ему действительно не всё равно на него. Шастун готов сквозь землю провалиться лишь потому, что его и правда вгоняет в краску взгляд парня, который, кажется, чего-то ждёт. Антон тут же чувствует себя неловко, а лицо хочется стыдливо прикрыть руками. Не привык он к такому.
— Будешь? — интересуется парень, ближе пододвигая бокал с алкоголем, а Антон готов поклясться, что этот человек абсолютно точно идеален, потому что даже от его голоса можно потерять голову, и не факт, что та потом найдётся.
— Не пью, — сознаётся Шастун, не видя смысла в том, чтобы что-то скрывать, потому что с этим парнем он вряд ли ещё когда-нибудь встретится, а тому небольшой секрет Антона рассказать будет некому.
— Я тоже, — отчего-то продолжает парень, а Антон только замечает, что бокал действительно ещё полон. — Ты единственный, не считая меня, кто трезвый и не кидается на напитки, как сумасшедший, — спокойно оповещает блондин, поворачиваясь чуть набок; освещение падает так, что глаза блестят, видно, что кожа чистая, а губы тронуты в слабой улыбке. — Егор, — наконец представляется парень, сев обратно в ту же позу.
— Антон, — считает нужным представиться в ответ и начинает хвататься за края кофты из-за откуда-то появившегося смущения. Ему кажется, что он совершенно не может здесь находиться, потому что среди веселящихся людей он один выглядит как побитая собака или потерявшийся котёнок.
— Ты мило волнуешься, Антон, — Егор нарочито медленно произносит имя парня, будто пробуя на вкус, а Шастун машинально поворачивает голову в его сторону и слабо улыбается, потому что никогда не слышал о том, чтобы волнение считали милым. — Тебе идёт улыбка, — вновь замечает парень и повторяет те же действия, от чего на его щеках появляются ямочки.
— Спасибо, наверное, — удивлённо произносит Шастун, проклиная всех на свете, что Оксана до сих пор не вернулась, хотя, по идее, уже должна была, а ему приходится терпеть эту пытку, которую сложно назвать таковой, потому что ему... нравится?
— Чему ты так удивляешься? Тебе редко делают комплименты? — невзначай спрашивает Егор, будто они друзья или хорошие знакомые, обсуждающие друг с другом всё на свете.
— Ну... если честно, то да, — Антон мысленно даёт себе подзатыльник за неумение держать язык за зубами. Ну кто в здравом уме будет откровенничать с незнакомцем? И поэтому, подумав, что даже не он начал диалог, успевает добавить: — Ты не подумай, что я жалуюсь или что-то в этом роде. Не знаю, как реагировать на подобное. Просто это как-то, эм, неожиданно?..
— И не подумал бы, потому что у тебя всё на лбу написано, — Егор тихо посмеивается. — Ты всегда такой? — парень склоняет голову и пробегает взглядом по Антону, будто рассматривая каждую деталь, которую записывает в несуществующий блокнот на память.
Антон испытывает дежавю, будто эту фразу он уже где-то слышал, но где точно — уже не помнит, и вряд ли вспомнит. В первую очередь Шастун боится, что разочарует человека, а мысль о том, что Егор спросил не из интереса, а полученную информацию использует против него, кажется весьма реальной.
— Странный? — уточняет Антон, поджав губы.
— Загадочный. И красивый даже тогда, когда задумываешься о чём-то, — спокойно отвечает Егор, а Антон невольно начинает думать, что перед ним сидит робот, потому что невозможно быть настолько идеальным по всем параметрам.
Именно в тот момент, когда Шастун хотел возразить и сказать, что Егор преувеличивает, возвращается Оксана с двумя стаканами с напитками, на поиски которых потребовалось — лично Шастун думает, что такого быть не может — около пятнадцати минут.
— Ой, здравствуй, — встрепенулась Оксана, аккуратно обойдя столик и садясь рядом с Антоном. — А вы что, знакомы? — неловко интересуется она, поставив на стол стаканы.
— Разумеется, — отвечает за двоих Егор.
— Повезло тебе, Антон, — проговаривает Суркова, поправляя складки на своём платье и часто опуская глаза в пол. Шастун нервозность девушки замечает сразу, но ничего на этот счёт не говорит.
— Почему? — Антон понимает, что, возможно, задал весьма странный, а то и глупый вопрос, ведь и так ясно, что имеет в виду Оксана. И правда, кто был бы против общения с человеком, которого с высокой долей вероятности создали ангелы?
— Ну как это почему? Общаться с сыном генерального директора не каждый может себе позволить, — отвечает Оксана, слегка приподнимая одну бровь.
Антон чуть воздухом не давится; настолько он был далеко от истины. А ведь даже не предположил! Видит себя со стороны и мысленно желает повернуть время вспять, чтобы избавить себя от позора. И пусть, если бы ему сказали, что Земля на самом деле параллелограммная, но этот бред хотя бы отвергнуть можно, а тот факт, что перед ним сидит именинник сего вечера, нельзя даже из памяти стереть.
Ладно, может, Антон слегка преувеличивает. Или не слегка, но к ситуации всё равно стоит подойти немного иначе, ведь, в конце концов, ему не сказали, что он убил человека или вся его жизнь — сплошной обман и иллюзия, а он лежит где-нибудь в психушке вот уже третий год и еле-еле приходит в себя после длительной комы.
Шастун всегда знал, что он Королева Драмы, но неужели всё настолько серьёзно?
— Что-то не так? Ты в порядке? — Егор удивление парня предугадывает, читая Антона, как открытую книгу, однако раскрывать карты своей личности даже не собирался. Невинность и стеснение парня привлекли его сразу, ведь что может быть лучше, чем неподдельные эмоции?
— Нет, ничего, всё хорошо, — моментально отзывается Шастун, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Егора, который, в свою очередь, умиляется с реакции парня. — Оксан, ты прости, но я лучше пойду... — шепчет Антон, стараясь не думать о том, каким же придурком он был, ведя себя до одури странно перед тем, кому, приличия ради, адресовывает последние слова. — С днём рождения, — очень «оригинально» поздравляет Шастун и скрывается с глаз долой, надевая ветровку и вызывая такси под пристальным взглядом трёх человек.
***
Кому Антон перешёл дорогу, что судьба с ним так несправедлива? Пора бы запомнить, что желания не исполняются по щелчку пальцев, да и со зрением проблем нет, а это значит только одно: через несколько метров около ворот школы стоит не кто иной, как Егор, которого Антон, надеялся, что больше не встретит.
И это вовсе не из-за того, что он его видеть не хотел. Возможно на его месте кто-нибудь и ответил бы на прямой флитр и заигрывание, но Антон — не кто-нибудь, он — обычный парень, которому досталась обыкновенная жизнь, но просто с деталями в виде друзей семьи-бизнесменов и с слишком резкими переменами.
Шастун теперь не только встретиться с ним боится, но и заговорить. Что он там себе напридумывал? Что больше никогда не увидит этого парня и не найдёт с ним общий язык? Настойчивость — не Антонова черта, но она ведь присуща другим, а именно — Егору, который всё же заметил парня, и его обворожительную улыбку даже отсюда видно... Да что ж ты будешь делать!
— Привет, — не отмалчивается Егор, наблюдая за каждым действием Антона.
А он, собственно, сейчас думает, что вчера было бы неплохо напиться и получить по полной программе, чем на ватных ногах идти к Булатнику (его фамилию Шастун узнал через Инстаграм, потому что грех не найти хотя бы одну социальную сеть того, кто тебя клеил) и осознавать, что Оскар Синьора Помидора однозначно его.
— Доброе утро, — смущается Антон, опуская глаза в асфальт, потому что, оказывается, Егор старше его на три года и учится он на втором курсе экономического факультета, а в принципах Шастуна вести себя вежливо даже с теми, кто старше хотя бы на год. — Давно здесь стоишь?
— Я не знал, во сколько ты приезжаешь в школу, поэтому нахожусь здесь с семи утра, — отвечает Егор так, будто его всё устраивает, отчего Шастуну становится ещё более неловко.
— Правда? — Антон не знает, про что вообще конкретно уточняет, потому что только что услышанные слова ввели его в ступор. — Зачем же ты сюда приехал? А как же университет? Просто у меня такое чувство, что теперь я тебе чем-то обязан, а оставаться в долгу мне несвойственно, — тараторит Антон, но Булаткин его аккуратно перебивает.
— На пары я успею, а ты мне ничего не должен, — фыркает Егор, намекая, что его задели слова парня, и не абы как, а прямо-таки зацепили, потому что его выражение лица не говорит больше ни о чём. Однако Булаткин резко переводит тему, не оставляя и следа от прошлой. — У тебя нос вон какой красный, ты часом не заболел? — посмеивается Егор, снимая со своей шеи шарф и надевая его на Антона; за этой картиной невольно наблюдал Арсений, только что вышедший из машины.
— Да вроде нет, не заболел... — бормочет Антон, смущаясь пуще прежнего.
— У вас других мест нет для уединения? — неожиданно встревает в разговор Арсений, а его лицо озаряет усмешка.
— Тебя это волновать не должно, — Егор отвечает раньше, чем Антон успевает возмутиться и перевести на Попова полный ярости взгляд. — Если тебе не нравится смотреть на то, о чём тебе стоит лишь мечтать с твоим-то поганым характером, то это не наши проблемы. Можешь идти, куда шёл, — за всё время Булаткин ни разу не сбился с речи, а его уверенности может позавидовать каждый, потому что она выглядит по-своему: с самой наисерьёзнейшей серьёзностью, но с абсолютно дружелюбным видом.
— Ты так хреново светишь, — Арсений закатывает глаза и громко цокает, после чего разворачивается и идёт в сторону школы.
— А что ты имел в виду? — невзначай спрашивает Шастун, взглядом провожая постепенно отдаляющуюся фигуру брюнета.
— Ну смотри, у его родителей бизнес, а чтобы он переходил из поколения в поколение, нужны наследники и фиктивный брак, дополненный контрактами, — объясняет Егор, теряя весь интерес к Арсению, и смотрит на наручные часы — о Господи — у Антона аж рот приоткрывается от удивления, потому что такие он видел разве что в ювелирных магазинах с бешеными ценами или в рекламах моделей во вкладке Гугла.
— Время поджимает? — предполагает Шастун, убирая руки в карман и стараясь незаметно рассмотреть Егора.
— К сожалению машину времени не изобрели. Так бы я с удовольствием его отмотал, — улыбается Булаткин, взглядом показывая, что он заметил пристальное рассматривание со стороны Антона, отчего тот прикрывает глаза, лишь бы не смотреть на того, чьё имя звучит из чужих уст как показатель или пример абсолютно совершенного человека.
— Тогда... до встречи? — Антон не знает, с какой целью это ляпнул, но в его голове шестерёнки перестали работать на неопределённое время, так что ему можно.
— Обязательно, — это «обязательно» звучит так, будто их каждая новая встреча будет сопровождаться приятным удивлением, потому что иначе и быть не может.
После Егор хлопает Антона по плечу и убирает руки в карман, идя в сторону Феррари, который Шаст даже не заметил, увлечённый разглядыванием собственных колец на пальцах во время того, пока водитель вёз их с Арсением в школу.
Шастун облегченно вздыхает, понимая, что крепко влип. Не то чтобы его жизнь до этого была наполнена чем-то безумным и крышесносным, но Шастун сполна испытывает на себе роль бедного и несчастного, а, по сюжету, каким-то образом в определенный момент ввязывается в не пойми что. Сначала привилегии от семьи Поповых, теперь Егор — сын генерального директора, который невъебическим образом обратил внимание именно на Антона, а не на какую-нибудь девушку с голливудской внешностью.
Но чёрт, это не сюжет мелодрамы. Антон вообще, в принципе, такое не смотрит. Однако почему он должен являться главным персонажем никому неизвестной книги или сериала? В них героини невнимательны и не замечают ни одного намёка от парня, который полюбил её с первого взгляда, но Шастун понимает. И игнорировать этот факт он не может: ему действительно нравится то, как к нему относится Егор.
Собственно, будь как сыр в масле, пока есть возможность.
***
Антон бы себя не назвал важным, как хуй бумажный, но с каких пор он должен помогать тому, на чью кислую мину смотреть нет никакого желания? Шастун, что ли, виноват, что Арсений сидел без настроения и не делал практическую работу как все остальные? Ладно бы он что-то не понял, ладно бы он перепутал писателей — Бог с ними, но каким боком к этому причастен Антон?
У Шастуна нет особого рвения к учёбе, потому что один-единственный плюс и так его выручает — схватывать на лету. И всё могло бы быть хорошо, даже замечательно, если бы не одно «но» в лице учительницы русского и литературы. Против неё Антон ничего не имеет, но почему она выбрала именно его, чтобы помочь Арсению — остаются вопросы.
Что случилось однажды, может никогда больше не случиться. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий. И, как назло, это абсолютно точно связано с Арсением, с которым на протяжении нескольких лет ни один разговор не обходится без подколов.
— Я такими темпами с ума сойду, — сквозь зубы подаёт голос Арсений, когда они заходят в его комнату.
Антон до этого ни разу в ней не был. В его представлении каждая подростковая комната обвешана постерами любимых певцов, артистов или групп. Стол был бы завален стопками ненужных листов, среди которых нашлось бы несколько конспектов или распечатанных материалов ещё с прошлых крассов, а кровать не застелена, но закидана вещами, оказавшимися там не по своей воле и, кажется, совершенно не тронуты их обладателем.
Однако комната Арса не соответствует ни одному выстроенному в голове Шастуна стереотипу. На стенах висят приколоченные шкафчики с наградами, грамотами и достижениями, стол царит в идеальном порядке, все учебники ровной стопкой разложены по полочкам, и даже не наблюдается ни одного смятого клочка бумаги. Кровать убрана и заправлена без помощи домработниц, что очень заметно по виднеющемуся из-под пододеяльника одеялу.
— Чё стоишь? Объясняй, помощник хренов, — встревает Арсений, с шумом кладя на стол учебник и открывая нужную страницу с вопросами по изученным произведениям.
— Тебе моя помощь в жопу не сдалась, — почти шепчет Антон, всматриваясь в надписи не просто грамоты за районную победу, а в серебряную медаль за занятое второе место на всероссийской литературной олимпиаде. — Родители знают об... этом? — Шастун, честно, спрашивает из любопытства, а не для того, чтобы подстебать за единичный провал в учёбе по этому предмету.
— Нет, — спокойно отвечает Арсений, даже не удивившись заданному вопросу. — Им об этом знать не обязательно. Они посмотрят только на золотую медаль по точным наукам.
— Разве ты не можешь доказать им, что на многое способен не только в том, что от тебя требуют близкие? — зависает Антон, проглотив язык. Нет, он, конечно, знал, что семья Поповых очень принципиальная и все они действуют только по одному правилу: быть лучше всех. Однако шестеренки в голове Шастуна никак не могут закрутиться в нужном направлении, чтобы понять, по какой причине родители не могут гордиться своим сыном.
— Никогда никому ничего не доказываю. Это жизнь, а не геометрия, Шаст, — по Арсовому лицу заметно, что тема для него не то чтобы больная, но конкретную неприязнь она вызывает. — А на уроке я не работал не потому, что ничего не знаю. Теперь можешь валить отсюда, мне твоя помощь действительно не нужна, — Попов ловко переводит тему и возвращается в прежнее состояние.
— Моя речь бывает блестящей. А бывает — с матовым покрытием. Ни на что не намекаю, но ты и без всех этих фразочек прекрасно осведомлён о взаимном отношении к тебе, — хмыкает Антон, открывая дверь.
— Большинство людей всю жизнь живут в иллюзиях, потому что им очень страшно столкнуться с собой, — кидает напоследок Арсений прежде, чем Антон успевает захлопнуть дверь.
Шастун отчаянно поражён. С каких пор Арс стал тем, кем никогда не был? Стоит только начать сравнивать его с козлом, как тот вставляет на первый взгляд бессмыслицу, которая впоследствии даёт о себе знать. Даже промелькнула мысль, что, будь они чуть повежливее друг с другом, у них бы могло зародиться что-то наподобие дружбы, но от неё Шастун отмахивается в сию секунду.
— Да он определённо живёт по принципу вкуса к жизни — научиться понимать, чего хочешь именно ты.
