1945, август, Замок Хоуп
После того, как Том ушёл, Лилит около часа провела в стенах оранжереи. Затем приняла пенную ванну, хотя в этом не было особой необходимости. Горячая вода обволакивала её тело, доставляя приятное ощущение. Ароматы различных масел расслабляли и уводили девушку на задворки сознания. Все её мысли плавно перетекали друг в друга: сосредоточенный на работе Том, манускрипт, проклятие, неизведанное будущее, исход которого Лилит не могла предугадать. Всё могло измениться в одночасье. Она не могла понять, радует её это или нет. В жизни снова появился риск, опасность. Чувства, которые она испытывала в такие моменты, были сродни человеческому адреналину. Магглы, а иногда и волшебники, прыгали с парашютов, гоняли на высокой скорости по трассам, принимали наркотические изделия. И всё это Лилит успела попробовать за свою длинную жизнь, даже наркотики. Это было один раз, примерно тридцать лет назад, когда она путешествовала по Америке в поисках зацепки. Каких-то ярких удовольствий девушка тогда не получила и решила, что больше она так делать не будет. Вынырнув из водной пучины, Хоуп переоделась, заплела волосы в тугую косу и пошла гулять по замку. Она делала так из раза в раз, и это всё никак не надоедало. Ей казалось, что вот сейчас она свернёт в ещё один коридор и найдёт какой-нибудь тайный проход в стене. Само по себе строение напоминало ей Хогвартс и замок Дракулы в Румынии. Каменные витиеватые лестницы в башнях, большие люстры со свечами вместо ламп, картины, да и в целом стиль архитектуры. Ноги привели Лилит к кабинету Реддла. Раньше в своё отсутствие он запирал его заклинанием, теперь же такой нужды не было, ведь между ними образовалось прочное доверие. Лилит отворила дверь и зашла внутрь. В нос ударил аромат бергамота, полыни, старых потрёпанных книг в кожаных переплётах и гель для укладки волос, которым Том иногда пользовался. Лилит провела рукой по столешнице и не смогла скрыть улыбки. «Ни одной пылинки. В этом весь Реддл». Дошла до главного рабочего стола и присела в мягкое кресло, оно издало приглушённый скрип. Книги и свитки лежали на тех же местах, как и утром, когда Хоуп заходила в последний раз. Её внимание привлёк белый кожаный дневник с чёрными, как будто от пера, инициалами внизу: «К.М.». Внезапно возникшее любопытство заставило девушку взять дневник в руки и раскрыть его. На первом развороте была запись: «Я, Корвин Мракс, потомок и наследник великого Слизерина, обещаю продолжить дело своего предка и надеюсь, что мои потомки последуют моему примеру». Оставшаяся часть была написана другим языком, перевода которого брюнетка не знала, но это было и не так важно. Главное, что это был дневник того самого Корвина, имя которого Лилит уже встречала на обороте той фотографии рядом с письмами Ричарда. Всё это было как-то связано. «Вот она, новая ниточка. Я оставила все те письма в том кабинете. Реддл вернётся не скоро, поэтому я могу позаимствовать дневник». Лилит встала с кресла и вышла в коридор, держа в руках дневник из белой кожи. В комнату своего предка она больше не заходила. Каждый раз, когда она об этом думала, внутри зарождалось странное чувство, похожее на грусть. С каждым прожитым десятилетием девушка всё меньше вспоминала о семье, что когда-то у неё была. Те семнадцать лет жизни словно были прожиты не ей, а кем-то другим. Хоуп воспринимала это не как прошлую жизнь, а как сон, наваждение. Но всё это было реально, все те люди взаправду существовали. И комната давно умершего дедушки это подтверждала. «Там висят их портреты, их старая одежда лежит в комоде. Когда-то Ричард сидел за тем столом и писал бабушке любовные письма». Дойдя до нужной двери, Лилит долго не решалась её открыть. Она коснулась деревянной ручки и закрыла глаза. «Просто заберёшь то, что нужно и уйдёшь. Хватит разводить сопли. Боже, Лилит, ты стала слишком чувственной, тебе не идёт». Девушка открыла дверь и шагнула в кромешную темноту. Красные толстые шторы совсем не пропускали свет, люстра не горела. Пришлось достать палочку. Хоуп произнесла заклинание, и комната озарилась светом пламени от свечей. Из-за обилия красного цвета помещение казалось намного мрачнее всех прочих комнат в замке. Но на контрасте была мебель из белого дерева: кровать с балдахином, комоды и шкафы, стол и стул. Потрескавшееся и помутневшее зеркало на стене имело золотую раму. Лилит подошла к столу, открыла ящик и вынудила оттуда все бумаги. «Без разницы, о чём они. Сначала всё заберу, а потом уже буду читать». Также со стола она захватила все книги, покрывшиеся толстым слоем пыли. Левитируя всё это с помощью магии, Лилит в последний, как она надеялась, раз осмотрела помещение. Взгляд зацепился за большую картину, завешанную плотной тканью. Сердце неприятно ёкнуло, поддаваясь человеческим чувствам. Мысли смешались. «Это волшебный портрет. Я могу увидеть вновь молодого дедушку и... поговорить с ним. Он всегда был добр ко мне. Хоть и не очень сговорчив». Лилит было сделала шаг вперёд и потянула пыльную серю ткань, но вовремя остановилась и отдёрнула себя. Сосредоточившись на мысли об исследовании, быстро вышла из комнаты. Дверь за ней с грохотом захлопнулась. На прочтение бумаг и поиск логической цепочки в них ушло более получаса. Ничего важного в них не содержалось, в большинстве своём это были любовные письма и отчёты для частных преподавателей. От одного письма Лилит даже немного расстроилась. Читая о том, как сильно Ричард любит своих родителей и желает им лучшего, о том, как он оправдывает свой побег с любимой женщиной в другую страну, подальше от всего того ужаса, что учинил Корвин Мракс, девушка осела на кровать и закрыла рот рукой. Если бы она могла плакать, то по её щеке скатилась бы одинокая слеза.....
Поднявшись в свою комнату, Лилит села за канцелярский стол и открыла ящик с письменными принадлежностями. Вооружившись пергаментом и пером, она быстро написала несколько предложений с просьбой дать ей доступ в архив «Ежедневного пророка». Его могли получать только работники печати и люди из аврората. И какое приятное стечение обстоятельств: у Хоуп нашёлся такой человек. После выпуска они с Розали иногда переписывались, говорили о том, о сём. Девушка была довольно лёгкой в общении, никогда ничего не навязывала, и это нравилось Лилит. Спустя почти час пришёл ответ. Ровно в три часа дня они должны были встретиться у одного из секретных входов в Министерство в самом центре Лондона. В большинстве своём они походили на закрытые туалетные комнаты либо на телефонные будки. Аппарировать в Министерство Магии откуда-либо было запрещено в целях безопасности. Поэтому оставались только камины и входы с улицы. Не теряя времени, Лилит приоделась в изумрудное платье и накинула поверх чёрную мантию с золотыми запонками на рукавах. Образ она дополнила чёрными бархатными перчатками и золотым ободком с завитками, который нашла в сундуке своей, вероятнее всего, прабабушки. Блокнот со всей важной информацией, которую она списала с бумаг Ричарда, и несколько наиболее важных писем, она положила в сумку. Посмотрев в отражение, девушка взмахнула палочкой и трансгрессировала уже с наложенным заклинанием красоты. Розали встретила её под мостом у канала и оттуда повела к подземному «заброшенному» общественному туалету, где девушки и вошли в Министерство через подготовленный камин. Раньше Лилит не доводилось бывать в Министерстве Магии. Но Том часто отзывался об этом месте крайне отрицательно. И, кажется, Хоуп могла понять, почему. Стены, полы и потолки были в основном из чёрного мрамора, большие колонны давили, как и искусственное освещение из-за отсутствия окон. В первые секунды Лилит лично для себя выделила неописуемое количество людей. Они все ходили туда-сюда, то в кабинет, то на перерыв, то ещё куда-то. Даже в Хогвартсе было не так многолюдно, и теперь это доставляло девушке дискомфорт. Она не заметила, как они дошли до Отдела Печати. Множество работников сидело за небольшими столами, напоминающими парты, и, взмахивая волшебными палочками, печатали страницы «Ежедневного пророка». По левую сторону от всего этого располагался холл с диванами и столами, а также большая меловая доска, где были отмечены все самые важные новости дня. — В отличие от всех них, — произнесла Розали полушёпотом, — я работаю в своём личном кабинете. Лилит проследила за взглядом подруги и увидела чёрную дверь с золотистой именной табличкой. — По-другому быть и не могло. Ты же Розали Андерсон как-никак. Блондинка самодовольно улыбнулась и гордо вздёрнула подбородок. Они прошли ещё один коридор и оказались напротив больших золотых ворот, ведущих в главных архив. — Здравствуйте, миссис Свомп, — обратилась Розали к немолодой женщине, сидящей справа за столом. — Это моя подруга, э... — Эла. — Да, моя подруга Эла, и ей нужно попасть в архив. — А у неё есть разрешение? Этот скрипучий голос заставил Лилит невольно вздрогнуть. «Если бы не проклятие, я бы состарилась так же и говорила бы таким голосом. Жуть». — Я думаю, моего пропуска вполне достаточно. — Что ж, тогда, если что-нибудь случится, я спрошу с вас, мисс Андерсон. — Уверяю вас, что ничего такого не произойдёт. Розали протянула пропуск женщине, и та что-то записала в своём журнале. Ворота открылись. — Когда закончишь, приходи ко мне. Сходим вместе куда-нибудь. — Да, конечно. Кажется, в Косом переулке открыли новую пекарню. Я слышала, что у них очень вкусные мятные маффины. Розали засияла, словно звезда. — Отличная идея. Девушки пожелали друг другу удачи и разошлись. Хоуп точно знала, что искать, поэтому уверенно шла вдоль книжных стеллажей. Ей потребовалось около пяти минут, чтобы не заблудиться и найти отдел с цифрами «1590». К сожалению, информации было не так много, как на полках до этого. Всё десятилетие уместилось на один стеллаж. И это понятно, ведь это было более трёхсот лет тому назад, большинство документов либо не сохранилось, либо не существовало изначально. Положив сумку на стол, стоящий рядом у стены, Лилит стала просматривать толстые папки. Первая было в зелёной обложке с надписью «1590 год». Она взяла её и села на стул, обитый красным бархатом. Две настольные лампы освещали потрёпанные страницы, обращая внимание девушки на то, что вся информация была написана пером, вероятнее всего, прытко пишущим. «Жалко, что газеты изобрели только спустя сорок лет. Я и так ищу иголку в стоге сена, а отсутствие сгруппированной информации ещё больше усложняет задачу. Теперь попробуй разбери, что к чему». Перелистывая страницы, Хоуп быстро пробежалась взглядом по строчкам. Это не были уже привычные статьи журналистов, а лишь объявления или общественные письма, которые зачитывали на городских собраниях. Какие-то буквы были стёрты, из-за чего о значении некоторых слов можно было только догадываться. «В ходе обыска Советом волшебников Лютного переулка, выявлено, что…» Глаза опустились вниз на маленькие строчки: «Чистокровная французская семья убита в собственном имении» Лилит перелистнула страницу и стала жадно вчитываться в текст: «В ночь на 1 ноября 1597 года семейство Espoir, известное во Франции и Англии своими целительскими генами, было беспощадно убито. На месте происшествия были найдены останки трёх тел, по имеющимся сведениям, ими и были члены семьи. На текущий момент нет возможности установить причастность кого-либо к убийству, а затем и поджогу имения. Тех, кто мог видеть как начался пожар, обнаружить не смогли». «Что ж, это я и так знала, но не может же быть такого, что такая личность, как Корвин Мракс, не оставила после себя ни строчки... Такой тиран безусловно желал бы увековечить себя». Целый час Хоуп перемещалась по стеллажам в поисках упоминания о странных смертях, или массовых убийствах шестнадцатого века, но встречались лишь сухие сводки, объясняющие смерть волшебников следствием чумной оспы или Инквизицией. Пройдясь в очередной раз по огромному стеллажу, набитому свитками, Лилит остановила свой взгляд на массивном ящике, с инициалами возможного владельца: «Д.Л.М.» Ведомая интересом, ведьма потянула на себя ящик и, словно приоткрывая сундук с сокровищами, открыла крышку. В нос ударил едкий запах пыли и, скорее всего, сырости, абсолютно непонятно откуда взявшейся в сухом помещении, однако видимо этот ящик совершил кругосветное путешествие, прежде чем оказался здесь. Содержимое было набито свитками, некими зарисовками с большим количеством записей на них. Не теряя времени, Хоуп вывалила все бумаги на стол и, хаотично расположив их, принялась бегло читать написанное. Рядом с каждым тезисом была приписка от руки, видимо, выполненная никем иным, как владельцем ящика. «Корвин Мракс, будучи студентом Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, скрыл местонахождение Тайной комнаты с помощью комплекса раковин. Умно ничего не скажешь…» «Жертвоприношения на главной площади в Тулузе. Дело рук его творения?» И уже стало понятно, что чтиво предстоит занятное, кто бы ни скрывался за буквами «Д.Л.М», он действительно собрал всю информацию об искомом человеке по крупицам, а его заметки, написанные от руки, невольно заставляли задуматься, что он являлся своего рода пострадавшим от деяний Мракса и, скорее всего, намеревался сделать что-то с этой собранной информацией, но вот что именно? Этот вопрос Лилит в дальнейшем будет прокручивать в своей голове не один вечер, загадки и так были смыслом её жизни, но сейчас времени на их разгадывание было просто катастрофически мало. Уже более детально пройдясь по свиткам, Лилит разложила каждый из них в хронологическом порядке и наконец перед ней пазл начал собираться. Тот, кого она так долго искала, был на каждом из этих пергаментов, в каждом предложении и строчке открывался ответ на так давно мучивший девушку вопрос: «почему прокляли её? Ничем не примечательную ведьму без каких-либо способностей к волшебству затворницей в собственном доме?» «В сентябре 1536 года выпускник Хогвартса Корвин Мракс был назначен главой отдела Магического Правопорядка. Серьёзно? Эти глупцы не заметили, кому самолично вручили свои жизни?» «Ужас потряс всю Магическую Британию. В ночь на 30 июля 1540 года на площади в Хогсмиде были найдены десятки убитых маглорождённых волшебников, свидетелей происшествия не было, но удалось запечатлеть с помощью художника надпись, оставленную предполагаемыми убийцами. То, что их было несколько, сомневаться не стоит, один волшебник не способен на такие деяния». На пергаменте была изображена стена лавки, похожей на нынешнее «Сладкое королевство», на стене которой была надпись: «Всадники тьмы». В духе Мракса, интересно, Министерские чиновники понимали, что их коллега и руководитель стоит за этим? «15 сентября 1540 года по указу главы Магического правопорядка был создан Совет волшебников, который будет определять допустимость в использовании магии всех маглорождённых волшебников. Ну сейчас-то пора бы и догадаться им, кто стоит за убийством десятка маглорожденных?» «20 ноября 1540 года глава отдела Магического правопорядка выдвинул манифест «О запрете допуска маглорождённых волшебников на службу в Совет Волшебников»». Далее был список тех, кому «посчастливилось» попасть в Совет Волшебников, и список сумм, которые они переводили в виде финансирования. - Абботы —10 тысяч галлеонов - Бёрки — 10 тысяч галлеонов - Блэки — 10 тысяч галлеонов - Брутстверы — 10 тысяч галлеонов - Булстроуды — 10 тысяч галлеонов - Гринграссы — 10 тысяч галлеонов - Долгопупсы — 10 тысяч галлеонов - Краучи — 10 тысяч галлеонов - Кэрроу — 10 тысяч галлеонов - Лестрейнджи — 10 тысяч галлеонов - Макмиллианы — 10 тысяч галлеонов - Малфои — 50 тысяч галлеонов - Нотты — 10 тысяч галлеонов - Олливандеры — 10 тысяч галлеонов - Паркинсоны — 10 тысяч галлеонов - Пруэтты — 10 тысяч галлеонов - Розье — 10 тысяч галлеонов - Селвины — 10 тысяч галлеонов - Слизнорты — 10 тысяч галлеонов - Трэверсы — 10 тысяч галлеонов - Уизли — 10 тысяч галлеонов - Флинты — 10 тысяч галлеонов - Фоули — 10 тысяч галлеонов - Хоуп — 300 тысяч галлеонов - Шафики — 10 тысяч галлеонов - Эйвери — 10 тысяч галлеонов - Яксли — 10 тысяч галлеонов Ох, с каким же трудом мне удалось добыть эту информацию, и, что поразительно, почти у каждой семьи сумма взносов почти одинаковая, но вот Хоуп провинились, может? Или хотели отличиться? Даже Малфои выглядят на их фоне как-то скромно… И, собственно, зачем финансировать, по сути, государственный совет? Очень мало информации на тему того, за чей счёт развивалось Министерство, по сути своей, оно было только в зачатке, но неужели никого не смутило, как под их носом глава Отдела Магического Правопорядка собирает деньги на финансирование армии?» «30 января 1541 года Совет волшебников внёс декрет об «Отмене применения палочки маглорождённым», после оглашение документа, в ночь, тех, кто был не согласен с таким решением, нашли мёртвыми на площади Гриммо, на теле каждого из убитых было высечено изображение черепа, изо рта которого выползает змея, и в этот раз нет свидетелей, и уже знакомая надпись «Всадники тьмы» изображена на стене одного из домов. Догадались, кто же возглавляет всадников, или ещё нет?» «15 декабря 1542 глава Отдела Магического правопорядка наделил семейство Хоуп привилегиями, в них входит: полная неприкосновенность от государственных надзорных органов, освобождение от уплаты налогов и разрешение на применение магии сокрытия их фамильного замка. А вот и подарочки ярым адептам... Итак, что мы имеем: Хоуп — чистокровная семья волшебников во главе которой Александр и Элисса, у этой пары есть молодой сын Ричард, который, по очень скудным данным, не особо-то и поддерживает идеи своей семьи. Получается, что родители его верили во взгляды своего покровителя, и, наверное, предпримут более радикальные шаги, чтобы закрепить свое положение». «29 декабря 1542 вновь произошло нападение на магглорождённых волшебник прямо посреди улицы, лица нападавших были скрыты масками, но совершить им убийство помешал некий отряд сопротивления, который называет себя «Алой розой». Волшебники из сопротивления отразили заклятия от «Всадников Тьмы», превосходя их численностью. Мне удалось выяснить, что некая Эстер являлась сторонником сопротивления, и, изучив уж больно заинтересовавших меня Хоуп, я оказался в неком тупике: как Ричард под носом у родителей сливал всю информацию о деятельности Совета Волшебников ,читай как «Всадники Тьмы», одной из сопротивления? Этот малый мне нравится больше всех из этой семейки». «2 января 1543 года Корвин Мракс снят с должности Отдела Магического правопорядка по подозрению к причастности к убийцам маглорождённых волшебников «Всадниками Тьмы». Ну неужели, честное слово, они бы ещё года два подождали, тогда Мракс и в Министерстве всех бы перебил». «А дальше след Мракса теряется, мне лишь немного удалось проследить за ним, и получается следующее: 3 января 1543 года Корвин Мракс созывает созданный им ранее Совет Волшебников для подготовки к масштабному нападению на магический Лондон, а дальше и на всю Британию, но, как стало понятно из моего расследования, Ричард Хоуп работал на два лагеря. Поняв, что его будущей жене может грозить опасность, он и благополучно сдал все планы ордену «Алой розы». Теперь мне абсолютно понятно, почему именно Хоуп была выбрана Мраксом для создания его смертоносного оружия, девочка, конечно же, здесь ни при чём, она явно даже была не в курсе событий тех лет, но, видимо, по сей день отдувается за решения, принятыми её предками. Сам Мракс словно растворился после событий той ночи, было понятно, что его сторонники после провала операции предпочтут отрицать то, что они по своей воле вступили в Совет Волшебников, да и в те времена не особо работало правосудие, поэтому все сделали вид, будто ничего и не было, а те крупицы сведений, что удалось мне достать, просто чудом как сохранились в письмах, ещё когда Совет Волшебников активно обменивался ими. И также проследить за созданием Корвина Мракса мне не удалось, «Ангел Смерти» прочно вошёл в обиход в речи лишь сотни людей по всему миру, но никто так и не дал мне её описания, та Лилит Хоуп, что изображена на миниатюре портрета, который мне удалось украсть у Лестрейнджей, не отражает истинного обличия. Как бы мне хотелось лично встретиться с ней, хотя, примерно понимая, какой силой она владеет, думаю, она просто оторвёт мне голову, даже не став слушать. Считаю, на этом мой долг как сыщика перед вами выполнен, я потратил несколько лет в поисках всей информации. Буду рад вновь поработать на вас, ведь не каждый день удаётся сотрудничать с Графом Дракула».