1945, май, окрестности Шотландии
Дождь хлестал нещадно, огромными каплями стекая с вековых сосен, в Каледонском лесу бушевала непогода. Невзирая на всё нарастающий дождь, переходящий в ливень, Лилит Хоуп прочёсывала каждый уголок исполинского леса. Последний след Ральфа, а вместе с ним и Геллерта, терялся именно здесь, но вот уже добрый час поиск их местонахождения не увенчивался успехом. Свернув на западную сторону, девушка напрягла свой слух. Где-то поблизости зашумели крылья совы, которая искала укрытие от непогоды, следом — вой волка, настолько протяжный, словно животное призывало потерянную стаю. «Впору самой поддаться его примеру! Где же ты, Геллерт? Раз, два, три, четыре, пять, я вновь иду тебя искать». Искать, всегда искать. Вот уже на протяжении многих столетий Лилит искала выход. Выход из этого мрака. Каждый раз она цеплялась за надежду, а потом моментально её теряла. И как же, на самом деле, все её попытки были ничтожны. Одна за другой, раз за разом. Внезапная мысль, что она, словно феникс, постоянно умирает и воскресает, найдя новую зацепку, заставила Хоуп обречённо улыбнуться. Всё это — ирония, насмешка судьбы. Совсем не вовремя воспоминания вторглись в мысли Лилит: вспомнилось, как тёплая мужская ладонь легла на бедро девушки в Большом Зале и как она неспешно повернула голову вправо и столкнулась с утончённым профилем слизеринского старосты. Он же продолжал невозмутимо разговаривать с Лестрейнджем, сидящим напротив. Его выдавали лишь глаза. Он уже смотрел не на сокурсника, а куда-то сквозь него. Лилит знала, что он думал о ней. О её коже, скрывающейся под слоями одежды. О красных кровавых глазах, что она прятала от окружающих. И об... их совместном будущем. Что? Лилит тряхнула головой, как бы выкидывая непрошенные картинки из своей памяти. «Он сделал свой выбор». Наконец звук голосов от порядка сотни человек достиг слуха Лилит. Остановившись за массивным деревом, девушка принялась планировать свой визит в стан сторонников Грин-де-Вальда. Сканируя взглядом поляну, на которой было размещено несколько десятков палаток, Хоуп пришла к выводу, что незамеченной ей вряд ли получится проникнуть. «Что ж, как в старые добрые, надеюсь, выпитого зелья хватит немного размяться». Оттолкнувшись от влажной земли, Лилит с мгновенной скоростью стала двигаться от палатки к палатке в поисках Ральфа. Человеческий глаз с трудом мог уловить движение, скорее, казалось, что просто резкий порыв ветра скользил по лагерю. За минуту поиска Хоуп не обнаружила следов Ральфа, девушка вновь вернулась к своему месту наблюдения, как вдруг из палатки, которая стояла в отдалении, вышел сам Геллерт. Лилит чертыхнулась, именно эту палатку девушка обошла стороной, слишком много людей собралось возле неё, видимо, это была охрана. «Боишься собственных людей? Или ждёшь гостей?» Как только Геллерт в сопровождении своей свиты отошёл на расстояние от своей палатки, Лилит метнулась к ней. Зайдя внутрь, сверху на Хоуп упала сетка. Вытащив нож, девушка попыталась освободиться от пут, как шум от приближающихся людей вынудил её оставить попытки на освобождение. «Думал, что способен поймать птичку? Ну-ну». Грин-де-Вальд откинул ткань палатки и с триумфом на лице двинулся к Лилит, которая выпрямилась во весь рост и с улыбкой, похожей на оскал, попыталась сделать шаг, но цепкая сеть впилась девушке в тело, не позволяя двинуться с места. — Неуловимый Ангел Смерти в моей скромной обители! Это ли не повод открыть бутылку трёхсотлетнего коньяка? Боюсь, в моих запасах не найдётся напитка, одного возраста с Вами. Что ж, чем обязан? — А Вы не очень-то и гостеприимны, сразу сеть набрасываете на юных девушек, своих сторонников также принудили к сотрудничеству? — Ну что Вы, все, кого Вы увидели, пришли ко мне добровольно, принимая мои взгляды. Что касается «юных девушек», не думаю, что это применимо к Вам, — Геллерт прошёл к дальней части палатки и вальяжно раскинулся на большом кресле, улыбка не сходила с лица волшебника. — Вы не ответили, чем обязан? — Да вот решила почитать один редкий документ, а библиотекарь в Хогвартсе направила к Вам. Говорит, на десяток лет Вы просрочили свой читательский абонемент, а я, как доброрядочная студентка, решила выяснить, какая судьба у данного манускрипта, прочитали хоть? Геллерт разразился хохотом, в этом момент вошли двое мужчин и в недоумении застыли в проходе, бросая взгляд то на своего лидера, то на Лилит. Геллерт же махнул рукой в сторону вошедших, те кланяясь, удалились. — Мисс Хоуп, Вы очень прозорливы, такое чувство юмора вкупе со смертоносной силой… Не зря Вас боятся тысячи людей по всем уголкам земного шара. Вернее, они боятся самого упоминания об Ангеле Смерти, — Геллерт внимательно рассматривал девушку, словно не верил, что перед ним действительно тот уникальный гибрид, поимкой которого занимались сотни лет. — Итак, манускрипт, как узнали, что он у меня? В сказку о библиотекаре не поверю, хоть и оценил шутку. Видите ли, я не учился в Хогвартсе. Наверное, Вам поведал о манускрипте один вампир, Ральф, кажется? Мисс Хоуп, ну дайте хоть какой-то реакции, а то я начну думать, что совсем растерялся в навыке проведения допросов. Ваша ищейка Ральф вот доказал обратное: и суток не прошло, как он рассказал мне всё о Вас, не просто же так я обращаюсь к Вам по имени. Лилит с не выражающим эмоции лицом так и продолжала стоять возле входа в палатку. Девушка спокойно выжидала подходящее время, и оно вскоре наступило. — Пора навестить этого горе-разведчика. Совет на будущее: внимательно выбирайте своих сторонников. Если нужна будет помощь в этом, обращайтесь, хотя, когда я Вас сдам Министерству, то, боюсь, с поисками сторонников придётся повременить. Геллерт щёлкнул пальцами, и в палатку вошли двое ранее вошедших волшебников. Грин-де-Вальд кивнул им, и один из них удалился. Через несколько мгновений в палатку затащили обмякшее тело Ральфа, по следам истязаний на его теле было видно, что вампира долго пытали и не давали и капли крови, чтобы сработала регенерация. С трудом поворачивая голову, Ральф бросил взгляд на Лилит. Девушка никогда не видела своего товарища в таком состоянии, в его взгляде читалось невыразимое сожаление. Бросив тело Ральфа, словно куль с мукой, возле ног Лилит, двое так же безмолвно удалились. — Ну вот, все в сборе. Совсем скоро сюда прибудут люди из Министерства, и я им самолично передам вас. Мисс Хоуп, неужели Вы думали, что я поставлю на кон свою свободу, полагаясь лишь на какой-то манускрипт? Для увесистых гарантий нужен более весомый аргумент, — Геллерт встал со своего места и направился к Хоуп, ногой небрежно откинул Ральфа, брезгливо поморщившись, и посмотрел на девушку. — За мою голову дают несоизмеримо меньше, чем за Вашу, поэтому без обид, считайте, что это просто деловой подход, сделка. Может быть, будет последнее слово? Лилит хищно улыбнулась и с трудом наклонилась ближе к Геллерту. Жёсткая сеть ещё больше сковала девушку, не давая сделать задуманное. — Я помогу Вам, мисс Хоуп, видимо, хотите прошептать мне что-то на ухо, — Грин-де-Вальд пододвинулся вперёд. Волшебник абсолютно не боялся, ведь данную сеть конструировали лучшие охотники за вампирами, эффективность её использования на себе проверил Ральф. Внезапно тело Геллерта пронзила адская боль, словно ледяной меч вонзился прямиком в сердце, но не пронзил насквозь. Выпучив глаза, наполненные ужасом, маг опустил взгляд и увидел, как только что закованная рука Хоуп держит его ещё бьющееся сердце. Последним, что он услышал, было: «Слышишь, шум моих крыльев? Ангел смерти пришёл за тобой».1945, февраль, Хогвартс
— Вы уверены, что необходимо сделать сейчас? Мисс Хоуп, учёба идёт полным ходом, впереди экзамены… — Альбус, хватит. Профессор Дамблдор вздрогнул, он явно не ожидал, что студентка седьмого курса будет обращаться к нему по имени. Поправив очки, он с недоумением на лице посмотрел на Лилит. — Вы забываетесь, мисс Хоуп. В какой момент Вы решили, что можете обращаться ко мне по имени? Как минимум, я старше Вас, и являюсь профессором в Хогвартсе. — И, как максимум, являетесь прекрасным лжецом. Вы давно догадались, кто я и кем являюсь, правда, интересно, почему не рассекретили меня перед директором, я ведь могла бы навести шуму здесь. — Потому что понял, что на седьмой курс факультета Слизерин зачислена Лилит Хоуп, а не Ангел Смерти. Вы — это не ваше проклятие, так что рисков в вашем нахождении здесь я не увидел. Не замечали, как Вы изменились за это время? А я как заметил... Отстранённая, действующая только в своих интересах, коварная внезапно становится Лилит Хоуп, доброй, отзывчивой, справедливой и отчаянно пытающейся воззвать к разуму старосту школы. И в какой момент, по-ашему, я должен был мчаться к Директору с докладом, какой монстр учится у нас в школе? Куда направитесь, мисс Хоуп? — Вернее, к кому. Есть информация, что Грин-де-Вальд обладает ценным для меня документом. Вот навещу Вашего старого товарища, не обещаю, что буду вести себя с ним прилежно, как здесь во время моей учебы. — Вот об этом я и хотел поговорить ещё месяц назад… Ангел Смерти всё ещё принимает заказы на убийство?1945, май, окрестности Шотландии
— Ральф, Ральф! Ну же, очнись друг! — Лилит пыталась привести в чувства вампира, но всё было тщетно. Нужна была кровь, и срочно. С Дамблдором девушка ещё тогда, в феврале, обозначила место и время, когда профессор должен прибыть. Всё было спланировано: визит репортёров к месту событий, заказные статьи о победе Дамблдора над Грин-де-Вальдом, но вот то, что Ральф будет не способен вступить в бой со сторонниками до прихода журналистов, было совсем не к месту. Также давило, что Министерство Магии, возможно, тоже скоро нагрянет. Проклиная всех и вся, Лилит намеревалась выйти из палатки и притащить Ральфу какую-нибудь живность, как внезапно со стороны улицы начали доносится хлопки аппараций и вопли людей. Хоуп напряглась и в мгновение очутилась посреди безумия, творящегося на поляне. Сторонники Грин-де-Вальда в панике сновали повсюду, отбивая заклинания, летящие им вслед, но кто посылал эти проклятья? Сотрудники Министерства? Оппозиция? — Пожиратели Смерти! Не позволяйте им уйти от вас! — раскатистый голос Тома Реддла прозвучал поблизости от Лилит. — Как только обнаружите Хоуп, сразу вызовите меня! Абсолютно потерянная Лилит так и продолжала стоять на месте. Вот его она совсем не ожидала увидеть здесь. Ранее полученное самообладание вмиг улетучилось, принося с собой то ли радость, то ли растерянность. Подняв голову вверх, девушка увидела, как на тёмном небе расплывается изображение черепа, изо рта которого выползает змея. — Моя маленькая, неужели ты думала, что я позволю тебе исчезнуть?1945, июнь, замок Хоуп
Семейный замок встретил девушку гнетущей тишиной и мраком. Все шторы были завешаны, люстры не горели. Находиться одной в таком большом поместье было одиноко и даже немного страшно, но Лилит привыкла ко всем этим чувствам. После шумного Хогвартса, в котором она провела почти год, тихий и безлюдный замок казался райским местом. Она спокойно поднялась на третий этаж и зашла в спальню. Синие стены с панелями из тёмного дерева, картина времён Ренессанса на потолке, большая кровать с балдахином, а главное, выход на балкон. В доме были и другие спальни, где не было так много окон и балкона, но та крохотная часть Лилит, существовавшая более трёх веков назад, не смогла устоять перед подобной роскошью. Девушка подошла к зеркалу и взмахом руки скинула с себя все чары, которые ещё более-менее держались. После того нападения в Хогсмиде удерживать облик становилось всё тяжелее. Лилит подумала о том, что у магии проклятия есть лимит, который она почти исчерпала. Это одновременно её и беспокоило, и в то же время радовало. Значит, она не такая уж и непобедимая. Значит, она может умереть. И Лилит была готова к этому. Она слишком много и слишком несчастливо прожила, чтобы верить в то, что её жизнь может быть прекрасна и наполнена любовью. Единственное, что беспокоило Хоуп, это то, сможет ли Том, потеряв её, сделать всё правильно? Что, если он заблудится в собственной голове и вернётся к тому, с чего начал? Немного непривычно было волноваться о ком-то, но девушке это даже нравилось. Мысли, родившиеся ещё при знакомстве, о том, что Реддл разжигает в ней давно потухшие эмоции, закрепились в голове. Но теперь Хоуп воспринимала их иначе. Между ними с Томом создалась связь, которую никто из них не хотел терять. Кто-то бы назвал это любовью, кто-то — привязанностью, а они называли это «партнёрством». Переодевшись в длинное чёрное платье с кружевом в месте выреза, Лилит распустила свои чёрные волосы. Сегодня ей хотелось соответствовать замку и примерить на себя образ аристократки. Последний раз она себя так чувствовала в замке в Румынии, стоя по правую руку от великого Влада Цепеша. «Тяжёлое время... Хотя я даже немного скучаю по тем событиям. Там было столько движения. Как-то даже деревенские жители изгоняли меня с помощью огня. Ха, наивные». Лилит приколола красную заколку, которую нашла в одном из комодов, на правую строну волос. Она покружилась перед зеркалом, из-за чего подол платья ненадолго приподнялся, и направилась в библиотеку, ставшую своего рода второй спальней для неё. На днях девушка решила, что до тех пор, пока Ральф не поправится и не сообщит о том, что никакой надежды найти манускрипт нет, она задержится в Лондоне. Просидев в библиотеке около двух часов за чтением разных старых книг, Лилит немного устала. Не в физическом плане, нет. Эта монотонность одиночества всё же имела свойство, изредка, но надоедать. Девушке вдруг захотелось пообщаться с кем-нибудь. Возможно, даже обсудить события, творящиеся как в мире, так и в личной жизни. Розали, может, и подошла бы на эту роль, но, вдоволь насладившись частыми мыслями о бывшем слизеринце, Хоуп решила позвать именно его. Она написать ему письмо — короткое сообщение с просьбой появиться здесь. И сразу же отправила его с помощью магии, но в этот раз использовав палочку, как тому учил Том. Затем она покинула библиотеку и спустилась в гостиную. Её убранство соответствовало атмосфере замка: чёрная кожаная мебель, стол из тёмного дерева, картины, несколько обычных маггловских портретов и в дополнение к люстре множество свечей. Взмахом палочки из боярышника Лилит зажгла их и, сев в кресло, стала дожидаться прихода Реддла. Она смахнула несуществующие пылинки с подола платья, поставив ногу на ногу. Прошли считанные секунды, прежде чем камин загорелся и девушка увидела Тома. Хоуп ожидала его чуть позже, поэтому даже подумала о том, что он сидел и ждал этого приглашения. «Хотя нет. Если бы он хотел прийти, то пришёл бы сразу. Возможно, даже открыв дверь с ноги». Реддл, с, как всегда, ничего не выражающим лицом, стряхнул с себя сажу и вышел из камина. — Во-первых, если ты хочешь, чтобы я приходил к тебе через камин, будь добра его почистить. Во-вторых, польщён твоим приглашением. Бывший слизеринец улыбнулся, но улыбка больше походила на оскал. Он снял чёрную мантию и аккуратно повесил на спинку чёрного кожаного кресла, на которое через секунду сел. — Я же говорила, ты можешь приходить, когда захочешь. Ты ведь помнишь о моём предложении? — О том, чтобы жить вместе? — на лице парня появилась недвусмысленная улыбка — О том, чтобы этот замок был твоим. Мне он не сильно нужен. А тебе, с твоими амбициями, даже очень. — Как бы мне ни хотелось владеть этим историческим, — он обвёл взглядом комнату и взмахнул руками, — поместьем, всё же его хозяйка — ты. Реддл облокотился рукой о подбородок и томно посмотрел на девушку, сидящую напротив. Их взгляды пересеклись, и мир каждого словно ушёл из под ног. Уже не было треска поленьев в камине, в комнате не пахло воском от свечей. Были они, лишь только они. Голубые глаза, своей глубиной походившие на океан, и красные бездонные, в которых можно было потеряться. И каждый раз, когда они оставались одни, Том в них терялся, как влюблённый мальчишка. «Как же она прекрасна при этом освещении... Прекрасна? Нет, она невероятна». «Никогда бы не подумала, что мне понравится на кого-то так долго смотреть. У него такие красивые глаза». Неизвестно, сколько бы они так просидели в тишине, смотря друг на друга, если бы в окно не постучали. Лилит повернулась и увидела сову. В клюве у неё было письмо с ярко-красной печатью. Девушка встала с кресла, и хотела было с помощью сверхскорости мигом очутиться рядом со ставнями, но не смогла. Вместо этого она просто прошлась и раскрыла окно, впуская маленького почтальона. Тот немного покружил над её головой и приземлился на комод, стоящий у стены. — От кого письмо? — заинтересованно спросил Том. — От Дамблдора. Лилит погладила птицу и забрала конверт, а затем раскрыла его. Послание было короче, чем ожидалось: «Дорогая мисс Хоуп, я весьма доволен проделанной работой и, в свою очередь, гарантирую исполнить одну вашу просьбу взамен на мою. Если вы уже надумали, напишите ответ, и я приложу все усилия, чтобы выполнить данное обещание.С уважением,
Альбус Дамблдор»
— Чего этот старик от тебя хочет? — Да так, — безэмоционально ответила Лилит. — Просто напоминает о том, что я должна кое-что сделать. Девушка свернула письмо, сложила его в комод и, покормив птицу, отправила на волю. Расслабленным, немного покачивающимся шагом она пересекла комнату и села на колени Реддла. Холодной ладонью она обвила его шею. — Как твои дела в Министерстве? — Сегодняшнее собеседование прошло неплохо. Признаться, это было легко, — самодовольная ухмылка украсила бледное лицо Тома. Он положил руку на талию девушки и задумчиво наклонил голову вбок. — И всё благодаря тебе, моя маленькая Лилит. Если бы в теле девушки пульсировала кровь, её щёки бы тут же приобрели розоватый оттенок. Она бы никогда не сказала этого вслух, но ей нравилось, когда он так её называл. Том забрал все свои вещи из съёмной квартиры в Лютном переулке и переехал в родовое поместье Хоуп. Ночевал он в той же комнате, что и Лилит. Это было их обоюдным решением. Бо́льшую часть времени Том проводил либо в личном кабинете, либо в Министерстве. Иногда к нему присоединялась девушка, и после всех дел они гуляли, если это позволяли обстоятельства. В один из таких дней, когда пара оказалась в пригороде, Лилит подумала о том, что её чувства к Тому не только заставляют чувствовать себя живой, но и отнимают силы. Как будто она избавляется от проклятья, в прямом смысле оживая. Он побуждает в ней эмоции, чувства, и это делает её похожим на человека. И, как ни странно, она совсем не хотела это менять. Возвращаясь в тот день домой, её озарила мысль: «Тома повысили. Он идёт в правильном направлении, и я ни за что не позволю кому-то этому помешать. Да, я знаю, что напишу Дамблдору. Он должен пообещать, что не будет мешать Тому и идти против него».