1920, сентябрь, Каир
Развалившись на скамейке Ральф лениво наблюдал за горожанами: вот местная девушка ругается с лавочником, который, видимо, продал ей вчера несвежую рыбу, а здесь милая старушка ругает своего кота, наверное, за долгое отсутствие, чуть поодаль рослый мужчина стирает капельки пота со своего лба, смотрит на палящее солнце и с прищуром улыбается — счастливчик. Когда-то и Ральф, после тяжелой работы в кузне, улыбался редкому солнцу, умилялся первым словам дочки, старался быть хорошим отцом, но совершенно не стремился быть хорошим мужем. Можно, конечно, сказать, что время было такое: суровая жизнь простых людей, где ласковое слово воспринимается как диковинка, а суровый и невнимательный супруг — как должное, но вот сейчас… спустя сто сорок лет, многое ли изменилось? «Я изменился, кардинально, и, впрочем, нахожусь на этапе ещё более масштабных перемен, и причина им… Лилит…» «Она всему виной, Ральф, если бы не эта ведьма, мы бы прожили свой век спокойно, выдали бы дочку замуж… Но пришла она, и все перевернула, вытоптала, сожгла!» «Лилит помогла мне! Я стал другим, понял цену жизни, человеческой да и любого существа. Кем я был до нее, а? Пьянчуга, который не просыхал неделями, да я молот не поднимал месяцами, кузнец… Неудачник, так уместнее… Она поверила в меня, подарила шанс всё изменить, со своими способностями я могу многое, и основное — всегда следовать за Лилит». «Пф, наивный идиот» Проведя мысленный диалог с самим собой, ещё некоторое время Ральф невольно прислушивался к перепалке, которая доносилась своим шумом до его чуткого слуха.оняв, что необходимо включиться в дискуссию, вампир направился к небольшому зданию напротив. — Леди Мален, это просто ошибка, я, честное слово, направлял Вам все отчёты. Видимо, почта не дошла вовремя, вот и все, не стоило ради такой мелочи лично присутствовать на раскопках, — оправдывался мужчина невысокого роста. Он нервно теребил пухлыми ладонями платок, пытаясь унять дрожь в руках. — Мистер ДюРуа, мне осточертело раз за разом ждать от Вас каких-либо известий, и Ваши нелепые оправдания — просто детский лепет. Я вложила в финансирование этого проекта немалую сумму, и что я слышу? На месте археологических раскопок просто никого нет, и никогда не было! И о каких отчётах идёт речь? Если Вы не сделали ровным счётом ничего! — девушка хлопнула ладонью по столу, чувство гнева переполняла её. Уже год Леди Мален отправляет деньги в организацию, которая заявила когда-то, что найден Город Бессмертных и теперь необходима лишь финансовая поддержка для того, чтобы явить самому щедрому спонсору давно затерянный артефакт. Мистер ДюРуа уверил богатую Леди, что в самый короткий период раскопки будут закончены, однако никто даже их и не начинал. — Дорогая сестра, что-то случилось? — Ральф оценил обстановку и невольно оскалился: этот ДюРуа никогда не внушал доверия, сейчас же он просто переходит все границы. — Ох, Лорд Мален, и Вы здесь... Какая честь! — мистер ДюРуа обошёл стол и направился поприветствовать гостя. Мужчина не на шутку разнервничался, отчего лихорадочно тряс руку Ральфа. — Мистер ДюРуа, оставьте нас с сестрой, — Ральф пристально посмотрел на мужчину, который всё ещё сжимал руку вампира. — Леди Мален устала с дороги, вот и нервничает. Вы пока прогуляйтесь, а затем мы вместе направимся вновь к месту раскопок, и уже поищем все вместе, на что моя дорогая сестра так тратит семейные деньги. Ральф отпустил руку хозяина лавки и проводив того взглядом, направился к дорогой сестре. Как только дверь за мистером ДюРуа захлопнулась, Леди Мален разразилась смехом. — Ты видел его лицо? Ральф, мне казалось, он уйдёт к праотцам прямо на этом месте, — девушка продолжала заливисто смеяться, поправляя спадающие с рук перчатки. — Лилит, ты уверена, что план сработает? — Ральф подошёл к небольшому окну и отодвинул занавеску. — Не похоже, что наш алчный друг планирует привести помощника. — Пара мгновений, и побежит. Его покровитель — один из разыскиваемых мошенников, который создал идеальную схему выманивания денег у таких богатых людей, как Леди Мален. Этот скользкий тип вытянул столько денег, что хранилища всех маггловских банков вряд ли вместят в себя. Схема всегда одна и та же: купленные газеты, несколько статей о внезапном обнаружении потерянного "Города Бессмертных", а дальше мистер ДюРуа собирает конференцию, где выступает как предводитель экспедиции, показывает фотографии с места якобы раскопок и убеждает богатых наследников вложиться в прибыльное дело, ведь находка такого масштаба запишет спонсора в историю — в общем, давит на живое. Ну, а дальше тянет время: то забастовки, то болезни, то вот письма не доходят. В конечном итоге вложившиеся в этот проект просто понимают, что их обманули. — Но ведь обманутые могут приехать в Каир и уже лично прижать этого ДюРуа. — Ральф, это уже пятая лавка нашего «кладоискателя», да и его спонсоры в основном из Европы, мало кто поедет в Каир, — Лилит встала рядом с Ральфом и направила свой взгляд в окно. — Меня мало волнует, кто и как зарабатывает, меня интересует лишь покровитель ДюРуа. Мы имеем дело не просто с мошенником, но и с очень искусным вором и одарённым волшебником: судя по сведениям, которые у меня есть, этот товарищ нашёл некий эликсир, который способен погружать в лимб. На чёрном рынке найти такой невозможно, а уж создать и подавно. Видимо, раскопки и были, однако ценнейший артефакт из них найден. Вот и пришлось провести этот спектакль, чтобы ДюРуа вывел нас на своего покровителя. Ах, вот оно, — Лилит толкнула Ральфа локтём, и вампир увидел, как мужчина, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом направился вверх по улице. — Ты за ним, я присоединюсь позднее. ДюРуа вывел вампира на окраину города, маленькая лачуга вовсе не соответствовала представлению Ральфа о крепости разыскиваемого мошенника. Скепсис быстро пропал, когда, приглядевшись, мужчина уловил едва заметную рябь. Сомнений не оставалось: перед ним расстилалась искусная иллюзия. Оглядевшись по сторонам, Ральф направился к ветхому зданию, как раз после того как ДюРуа стремительно проник внутрь. Вампир планировал прислушаться к тому, что происходит за стенами убежища, и ворваться в нужный момент, схватив обоих, однако до боли знакомый женский голос, донёсся из за двери. — Ральф, милый! Ну что ты стоишь у порога, проходи в дом, ужин стынет. Вампир замер, такое не могло померещиться, он отчётливо слышал голос женщины, той, которую он сам лишил жизни. Ральф стоял на месте, выжидал, что скоро это морок пройдёт, исчезнет, и он услышит голос, да хотя бы ДюРуа, однако резко распахнувшаяся дверь лишила Ральфа ещё и дара речи. — Так, и что ты встал как вкопанный? Проходи уже, — молодая женщина, облачённая в чепец и фартук, с укором смотрела на Ральфа. Шумно выдохнув, она взяла мужчину под руку и провела в дом. — Не понимаю, это так новый заказ вывел тебя из равновесия? Ральф оглядывался по сторонам, и волны непонимания накатывали на него. Мужчина с некой опаской рассматривал женщину, стоящую напротив: этот фартук, который она теребила в руках, рыжие волосы под чепцом, зелёные глаза, молодое лицо, на котором читалось недоумение. — Мари, как такое может быть? Я же сам убил тебя, твоё обескровленное тело лежало на моих руках… — Ты, видимо, совсем лишился рассудка из-за голода. Так, быстро за стол, скоро Мира вернётся, а ты на голодный желудок ей тоже свои бредни расскажешь. Мари суетилась по дому, разожжённый камин трещал от вновь подкинутых полений, горячая плошка с супом стояла перед Ральфом, который с упоением поглощал пищу. Он не понимал, почему ему показалось, что с его домом что-то не так, да и вообще с чего он взял, что способен на убийство своей любимой жены. Вот-вот должна вернуться дочка, и конечно же она попросит Ральфа почитать ей. Сладостная дремота накатывала с ног до головы, веки мужчины тяжелели, и, не в силах бороться со сном, он прикрыл глаза. — Дружище! Ты это, иди домой, отдохни что ль, а то засыпать с молотом в руках опасное дело. Ральф распахнул глаза и обнаружил себя в своей кузне. В ушах будто стоял дробный лязг молотков, приятно пахло древесным дымом и металлической окалиной, а жаркое пламя горна завораживало. За ним находилась наковальня, на которой была насыпана куча древесного угля, а в углу одиноко стояли металлические прутья. — Папочка! — звонкий голос Миры раздался в душной кузне. Обернувшись, Ральф не сразу понял, что перед ним стояла его малютка-дочь, ведь узнать в этой красивой молодой девушке годовалую Миру было просто невозможно. — Папа, всё в порядке? Ты так странно на меня смотришь. И вновь Ральф погружается словно в тающую негу, в это чувство полнейшего счастья и осознания, что всё так и должно быть, и перед глазами начинают бегать картинки воспоминаний: то, как Мира неуверенно держится за руку отца и делает первые самостоятельные шаги, а вот уже повзрослевшая бежит с новой книгой, жалобно упрашивая Ральфа почитать ей, а вот белокурая красавица под руку с отцом вышагивает по главной улице и с упоением рассказывает, как планирует отправиться в путешествие. Как же Ральф мог забыть такие моменты? Действительно, накопленная усталость даёт о себе знать. — Мира, я просто утомился немного. — Хех, твой отец вырубился от усталости, Мира, вот говорю ему, нечего себя так изводить, а он всё нет, мне нужно выполнить заказ! Но ведь именно благодаря упорному труду Ральфа из маленькой кузни мы выросли, вон, в какие хоромы! — заливистым басом проговорил Антим, обводя рукой свои владения. Ральф и сам огляделся. И как он не заметил, что уже работает не один, а с ним несколько напарников: вот здоровяк Антим, добрейший мужик и толковый кузнец, а вот у печи трудится Тимур, совсем юнец, но как же ловко он работает на наковальне, и когда только всё успелось. — Ох, отец, ты и вправду не бережёшь себя, я не перестаю удивляться, как только ты всё успеваешь: и дом держать добротным, и в кузне всё содержать, ещё и матушке подсобить и поддержать, ты пример для меня. «Пример? Я?» — Ах, да, совсем забыла, сегодня вечером не опаздывай на ужин, я хочу тебе представить одного человека, только, пожалуйста, не будь с ним строг, — ангельское личико Миры украсила искренняя улыбка. Разве можно было перед ней устоять? Ральф пожал плечами и невольно улыбнулся, Мира чмокнула отца в щеку и упорхнула из кухни. — Ох, Николас, Вы такой шутник! Я давно так не смеялась! — Мари, я польщён, именно за моё отменное чувство юмора Мира и обратила на меня внимание. Вы с Ральфом воспитали удивительную девушку. Ваша семья будет примером для нас. Ральф вновь не помнил, как оказался дома, кто был этот Николас. Лицо юноши было незнакомо, ещё и акцент явно выдавал в нём не местного, что-то отталкивающие было в нём, но только вот, что? — Я пойду, пожалуй, пройдусь, — сказал Ральф, вставая из-за стола, направляясь к выходу. — Позвольте и мне с Вами пройтись, — Николас поцеловал Миру в щеку и направился вслед за Ральфом. Когда дверь захлопнулась за Николасом, Ральф напрягся. Мужчина не мог себе объяснить, почему, оставшись наедине с этим парнем, хотелось поскорее закончить эту аудиенцию. Дело даже не в том, что парнишка явно позволял себе вольности в отношении Миры, как никак она уже была взрослая, и, скорее всего, близится свадьба. Но, чёрт подери, почему Ральф ничего не помнил, например, дорогу из кузни домой? Что-то явно происходит, чему нет логичных объяснений. — Ральф, у Вас удивительная семья, могу сказать, я своего рода завидую. Мира была бы прекрасной мне женой. — Была бы? Что ты имеешь ввиду? — Так ты уже убил её, да-да, не удивляйся, взрослый мужчина хладнокровно расправился с женой и младенцем. — Что за ересь ты несёшь? А? Кто ты такой? — Ральф схватил Николаса и прижал к стене, ярость бушевала в мужчине. Как этот недоносок мог сказать такое?! — Тшш, вампирёныш, успокойся. Смотрю, понравилось жить в лимбе, ещё бы… всё как наяву: эмоции, прикосновения, запахи. Ральф отпустил парня и опустился на колени. Воспоминание о прошлой жизни накрыло его, мужчина вспомнил о том, что он вампир, об убийстве жены и ребенка, о многолетней службе Лилит… — Вижу, приходишь в себя, — Николас посмотрел сверху вниз на вампира, потирая руки. — Я предлагаю тебе сделку. Ты остаёшься в лимбе, вместе со своей семьёй, проживёшь здесь не одну жизнь, даже можешь проиграть миллион вариаций, как бы всё сложилось. Считай, я дарю тебе собственный мир, где только ты творец. Ну а взамен мне нужна информация о твоей сестрице Леди Мален: кто и что она из себя представляет. Уж больно интересная девица, ДюРуа сказал, что она гибрид. — Я хочу сначала поговорить с семьёй, затем я всё расскажу тебе о Леди Мален. — Жду с нетерпением. Ральф распахнул дверь своего дома и направился к столу, за которым мать с дочкой перешёптывались, смеялись. Заметив вошедшего мужчину, Мира опустила глаза, и небольшой румянец окрасил её щеки. — Отец, Николас попросил моей руки? Ведь именно поэтому он вышел с тобой на улицу? Ох, извини за вопросы, просто я так волнуюсь… переживаю, что ты мог отказать ему… — Что ты, дочка. Я одобряю твой выбор... Беги. Николас уже заждался тебя. Мира выпорхнула из-за стола и подбежала к отцу, обняла его. Мужчина держал в своих руках дочь, и непрошенные слёзы катились по его щекам. Девушка отстранилась от отца и, подарив напоследок лучезарную улыбку, выбежала из дома. — Вот мы и останемся вдвоём теперь… Но ничего, грустить-то некогда будет, вот Антиму нужно будет новый дом помочь отстроить, а там и Митрий присоединится, вместе работа быстрей пойдет, а там и гляди… — Мари всё продолжала перечислять имена тех, кому необходимо было помочь, переживала, что Ральф от тоски не сможет взяться за любимую работу. — Их больше нет, Мари. — ...и Якову тоже сарай достроить нужно. Кого их, милый? Кого нет? — Антим умер от чумы, как и вся его семья, Митрий и Яков умерли вскоре после них. И ты с Мирой тоже мертвы. — Ральф, вот же я, живая! — Мира обхватила лица Ральфа, заглядывая ему в глаза. — Останься здесь, со мной. Не знаю, где там кто умер в твоей голове, но вот реальность, где мы с Мирой и твоими друзьями живы и здоровы. — Ты жива в моём сердце, Мари. Чума добралась и до нас, но свою смерть ты получила от моих рук, я же был обращён в вампира. Так или иначе мы были обречены, — с трудом подбирая слова, Ральф обхватил своими ладонями руки жены. — Я причинял тебе боль не раз, и искупить свою вину не смогу никогда. Ты навсегда останешься вместе с Мирой в моём сердце, а жить иллюзиями я не привык. С трудом покинув свой дом, Ральф направился к ожидающему его Николасу. Вампир был твёрдо уверен в своём решении, однако необходимо было сначала понять, как выбраться из лимба, ведь то, что озвучит Ральф Николасу, явно не послужит вампиру на пользу. — Что ж, приступим, и этот разговор не займёт много времени, так что вечность в твоём прекрасном мирке ожидает тебя. Мне необходимо знать абсолютно всё о Леди Мален. Прекрасно понимаю, что это её ненастоящее имя, так что начнём с основного: как зовут твою напарницу, сколько ей лет, ну и какими способностями обладает? Ральф со скучающим видом облокотился о стену дома и сложил руки на груди, подняв взгляд на ночное небо. Мужчина в очередной раз удивился такой реалистичной иллюзии, однако фальш всегда себя выдаст. — Решил поиграть со мной? Что ж, я никуда не тороплюсь и могу задержаться здесь с тобой. Как ты понимаешь, из лимба не выбраться, и лишь я, как создатель, могу как вытащить тебя отсюда, так и оставить навсегда. И, Ральф, я знаю все твои страхи, и время проведённое здесь покажется тебе адом. Вот и решай, стоит ли твоя «сестрица» вечности в аду, — Николас нервно вышагивал напротив вампира. Было заметно, что ход с молчанием Ральфа, не входил в его планы. Погружённый в лимб с помощью эфира невольно открывает своё сознание, и план был очень прост. Николас всегда проверял личности спонсоров, которых находил ДюРуа для того, чтобы исключить действительно влиятельных людей и волшебников. Когда на стол к Николасу попало досье на Леди и Лорда Мален, мужчина не стал сразу пристально обращать на полученную информацию внимания. Всё было как обычно: молодая и богатая наследница, родом из Англии, осталась одна с братом, и совсем не знает, куда же потратить внезапно свалившееся на них наследство от почивших родителей. Девушка хотела запомниться для своего окружения не только как богатая наследница и выгодная партия для какого-нибудь аристократа, но и в более выгодном свете. Достижений за девушкой замечено не было, училась она средне, даже при условии частных преподавателей и именитых учебных заведений. Про брата информация была примерно схожая: посредственная учеба, редкие посиделки в казино, посещение борделей, в общем, типичных досуг богатых наследников. Но вот было что-то в личности Леди Мален подозрительное: девушка отказалась от встречи с ДюРуа в Лондоне, где было её поместье, и пригласила помощника в свой дом в Италии, сославшись на более комфортный климат. Также манера речи и вопросы девушки выбивались из представления Николаса и ДюРуа о бестолковой богатой девице Леди отыгрывала свою роль хорошо, но вот такие нестыковки бросались в глаза. Николас принял решения дать возможность оттыграть этой семье партию и посмотреть, что же будет происходить дальше. Сначала всё шло как обычно: регулярные денежные поступления, вопросы с уточнением о действительности раскопок. Николас хотел было снять статус подозрения с Мален, однако визит девушки в Каир вновь вернул скептический настрой мужчине, ещё и ДюРуа примчался со своими подозрениями о том, что, похоже, наши инвесторы вовсе и не люди, а вампиры, в случае Леди Мален — гибрид. ДюРуа хоть и был трусливым идиотом, но вот отнять его способность чуять необычные способности было не отнять. Раз при первой встрече им удалось обвести Николаса вокруг пальца, то вот сейчас козыри у него. Ральф сдаст свою напарницу, и Николас с удовольствием изучит столь необычное существо и, конечно же, неплохо заработает с такого открытия. В скором времени весь мир узнает о гибриде вампира и волшебника, и тогда деньги потекут рекой. От коварных мыслей Николаса выдернуло насвистывание Ральфа. Вампир всё так же с абсолютным безразличием смотрел на небо, но при этом ещё насвистывал до жути противную мелодию. Николас сжал челюсть и хотел было переместить Ральфа в момент, когда тот убивал свою жену и ребёнка, но привычное управление лимбом, по одной лишь мысли создателя, не увенчалось успехом. Раз за разом Николас приказывал своему ментальному сознанию переместиться, как его постигала неудача. Выругавшись, тот начал дёргать головой, как бы помогая уже телом, но не происходило ровным счётом ничего, только в мозгу звучали строчки этой противной популярной песенки, раз за разом повторяясь: «Даба-даба дуу». — Что то идёт не так? — перестав издеваться над Николасом, с усмешкой произнес Ральф. — Пока ты копался в моём сознании, я в свою очередь изучал твоё Видишь ли, не тебе одному известно, что такое лимб, и не только погружённый в него делится своим разумом, часть которого более открытая, но и создатель, так что узнать, что именно выводит тебя из равновесия, не составило особого труда. Я могу долго упражняться в изучении порога твоего терпения, — Ральф оттолкнулся от стены дома и направился к Николасу, который схватился за голову и с нечленораздельным мычанием опускался на колени. — Ты решил напугать меня адом? Боюсь, ты опоздал. Экскурсию в преисподню мне провела его главная обитательница задолго до твоего рождения, и смею тебя заверить, предать её доверие равносильно личной аудиенции с дьяволом. — Так… — с трудом начал говорить Николас, — ты просто боишься её? Вместе мы справимся с ней, кем бы она ни была. — Я никем бы не был без неё. Продолжая насвистывать, Ральф наклонился к почти поверженному Николасу. Вампир с издёвкой наблюдал, как рушится окружающая его иллюзия, рассыпаясь на кусочки, и вместо молодого юноши Николаса на коленях был старик, всё ещё сжимающий свою голову. Обстановка вокруг уже не напоминала деревню Ральфа, оказался он в добротном доме. Мебели было минимум, лишь в центре большой комнаты был поставлен стул, на котором восседала Лилит. — Знала о его фокусах? — Ральф поднялся со своего места и, встав на ноги, привычно сложил руки на груди. — Предполагала. Я хотела предоставить тебе выбор. Когда я приняла решение, чтобы тебя обратили, мною двигала ненависть, ну или, скорее, меня просто раздражало то, насколько ты был самоуверен и глуп. Ну и те последствия, после твоего обращения… я не учла этого. Мне казалось, что ты захочешь остаться в лимбе и прожить жизнь, как хочешь именно ты. — Он предложил мне сделку. Рассказать всё о тебе и получить вечность в лимбе. Но полагаю, ты и это учла. И на будущее, не надо мне устраивать проверки. Если есть сомнения в моей верности тебе — спроси прямо. Никто и ничто не заставит меня изменить решение, принятое ещё в замке Дракулы. Я с тобой, за тебя, против всех. Всегда.1945, февраль, Хогсмид
—… Я вступил в ряды сторонников Грин-де-Вальда. — Он понял, кто ты? — Нет, принял все меры предосторожности: охота только во время, когда все заняты, имитируя дыхание и быстро не двигаясь, — съязвил Ральф, с укором смотря на Лилит. — Я не новообращённый, который не разберётся, что и как делать для внедрения, так что перестань. Из важного, во время очередного дежурства вблизи окрестностей Шотландии группа из приближённых к Геллерту проговорилась о неком документе, который чуть ли не гарантирует Грин-де-Вальду полную неприкосновенность. Содержание столь ценного артефакта никому не известно, однако название вскользь промелькнуло при более близком общении с одной из сторонниц. И имя этому ценному документу… «Неупокоенный солдат». Да, понимаю, звучит бредово, но это пока вся информация, которой я обладаю. — Не густо. Покушение совершено зачем? И в чём была сложность предупредить меня о нём? Тут могли погибнуть дети, Ральф! — Можно подумать, тебя начали волновать чьи-то жизни, Лилит. Что с тобой такое? – Ральф подошёл вплотную к Хоуп и приобнял девушку за плечи. — Я не знал о планах на покушение, всё это обсуждалось в очень узком кругу, видимо, но я примчался, как только обнаружил отсутствие большой части отряда, со взрывчаткой. Да, просчитался, но пока ты отрывала головы налево и направо в компании своего нового друга, я подчистил следы твоего вмешательства. Не думаю, что тебе дадут кубок «За заслуги перед школой», если узнают, что это твоих рук дело. Лилит, я всё сделаю. Если манускрипт у Геллерта, никуда он от нас не денется, будь спокойна и продолжай учиться. Лилит криво улыбнулась вампиру, но спорить не стала. Сомневаться в способностях Ральфа явно не стоило, не раз он словно из-под земли находил нужную информацию, просто нужно время. Реддл помогал учителям школы в устранении последствий вторжения. Несколько завалов уже были расчищены, оставалось дело за малым — сопроводить пострадавших в Больничное крыло. Озираясь по сторонам, Том не находил знакомую чёрную макушку, из-за чего напрягся, однако спустя пару мгновений его внимание захватил внезапно появившийся Дамблдор. — Кого потеряли, Том? — профессор трансфигурации внимательно посмотрел на юношу сквозь очки-половинки. — Мисс Хоуп я направил к директору для подробного рассказа, что же здесь произошло. Думаю, Вам тоже следует направиться за сокурсницей, мы разберёмся с тем, что осталось. — Конечно, профессор, я тотчас проследую к директору Диппету, — Реддл старался не выдавать своё волнение в голосе, Дамблдор в мгновение заметит эту фальшь, и тогда вопросов не миновать. Диппета можно провести в два счёта. «Дракл! Почему он направил Хоуп к директору одну? Подозревает ли он её в устранении опытных волшебников? Но, судя по отсутствию обезглавленных тел, строить предположения, что именно Хоуп причастна к этому, невозможно. Остальные нападавшие погибли от взрыва... Но что, если Хоуп посчитает, что слишком много внимания к ней, и исчезнет? Нет, она не посмеет! Я не позволю!» Лилит нежилась в ванной старост, ещё в сентябре она запомнила пароль от этой чудесной комнаты. Вода покрывало всё тело девушки и, судя по пару, была достаточно горячая. Такие водные процедуры были для Лилит, скорее, не средством поддержания гигиены, а способом концентрации внимания, возможностью направить мысли в единое поле и спланировать план действия. А мыслей было много, и каждая из них норовила вступить в противоречие с другой. Хотелось покинуть Хогвартс и направиться к Ральфу, с его помощью забрать неизвестный манускрипт и осесть в Трансильвании в компании старого знакомого Дракулы, этого плуту будет чем помочь Хоуп. Но в то же время хотелось остаться в Школе, болтать с Розали, когда Реддл патрулирует, выслушивать шутки Рабастана, умиляться наивности и чистоте души Эйвери, не понятно как оказавшемуся явно не в той компании, и присматриваться к осторожному Розье (парень был скрытен, однако камня за пазухой не держал, скуп на слова, но прямолинеен и краток), играть в очередную шахматную партию с Малфоем и поражаться его стратегическому мышлению. «Реддл, ты гений. Собрал вокруг себя людей, словно дополняющие кусочки пазла, каждый на своём месте, но вот какую картинку ты получишь в итоге — никому не известно, даже мне. А уж повидала я гениальных тиранов достаточно». Дверь ванной старост отворилась, впуская разъярённого Реддла. Битый час он искал девушку по замку и его окрестностям, чуть ли не Круцио обрушил на всех, кто мог знать, где Хоуп, а эта ведьма просто лежит в наполненной доверху ванне с пушистой пеной и обворожительно улыбается. Алые глаза блеснули из-под ресниц, и прекрасная ведьма встала из пены. По обнажённому телу стекала вода, длинные чёрные волосы спускались мокрыми завитками, покрывая высокую грудь. Том застыл на месте. Обернувшись, он проверил, что дверь надёжно закрылась за ним, и на всякий случай махнул в сторону двери Оглохни. Яростная тирада застыла в горле парня. Всё, что он смог, — это сглотнуть слюну и продолжить смотреть, как обнажённая Хоуп подходила всё ближе. — Странно у вас тут всё устроено. Мне казалось, что неэтично вламываться в ванную, когда в ней отдыхает другой человек, ещё и противоположного пола. Современные, скажу я, в Англии нравы для сороковых, — Лилит отбросила свои волосы на спину, обнажая всё тело перед взором Реддла, от глаз парня не могла укрыться массивная татуировка на животе девушки. Она заметила, куда направлен взгляд парня, и улыбнулась. Подойдя практически в упор к Реддлу, девушка взяла его руку и положила на свой живот. На мгновение ей показалось, что вот-вот сердце её забьётся, однако была лишь тишина, редко прерываемая тяжёлым дыханием парня. — Нравится? — Это… — Реддл проглотил слюну и аккуратными движениями провёл пальцами по животу Лилит, очерчивая контур черепа, — из-за проклятия, так? — Ты прав, память на вечность, так сказать. Я обращалась ко многим волшебникам, колдунам и шаманам, чтобы вывести это, но все они пришли к выводу, что эта «метка», — девушка накрыла ладонь парня своей рукой, отчего тот вздрогнул, — обеспечивает мою столь долгую жизнь, и, когда придёт время, тот, кто её оставил, ну или, вернее, его последователь, сможет призвать меня. — Для чего призвать? — перешёл на шёпот Реддл, не отнимая руки от тела девушки. — Этот… Призыватель встретит сопротивление в моём лице, уверяю тебя. — Не привык делиться? Так, Реддл, не прожигай меня взглядом, поняла я. Но на несколько веков я вся твоя. — Мне этого будет мало. Реддл стремительно поцеловал Хоуп, поднимая девушку, усадил ту себе на торс. Словно изголодавшийся зверь, он всё углублял поцелуй, сминая бледные губы девушки своими. Один лишь поцелуй. С ними обоими это прикосновение сотворило что-то невероятное: из лёгких выбило весь воздух, кожа стала болезненно чувствительной, и ни одной мысли не осталось, кроме единственной: больше. Тело Лилит, представляющее в данный момент сгусток желе, крайне вяло попыталось отрешиться от мира и уйти в нирвану, однако потерпело фиаско. Каждый волос на коже, каждая её клеточка вопили от восторга, наслаждаясь близостью сильного мужского тела, которое уже давно занимало её мысли. Ещё одну секунду спустя окружающая действительность взорвалась искрами, когда они углубили поцелуй, страстно терзая губы друг друга. Это было похоже на стихийное бедствие: все границы пали, сметая на своём пути всю неуверенность и робость. Жадно целуя девушку, Реддл языком прошёлся по её небу и зубам, сплетаясь с её собственным. Правая рука мужчины прошлась от ключицы к шее и зарылась в волосах девушки так, что Лилит мучительно сладко застонала в поцелуй. Этот звук переправил всю кровь в теле Реддла в пах. Каждое движение её губ посылало разряд по всему телу, разжигая пламя. Не желая терять больше ни секунды, Том опустил девушку и снял мантию, кинув её на пол. Лилит снова завлекла его в поцелуй, лихорадочными движениями помогая ему снять штаны. Он чуть надавил ей на плечи, и они опустились на пол, на мантию, при этом не прекращая целоваться. Реддл с удивлением подумал о том, как невероятно мучительно член был твёрд, а ведь едва прикоснулся к ней. Разрывая поцелуй, Том провёл пальцами по её губам, засунув два из них ей в рот. Она без лишних слов открыла рот. Он надавил на её язык, и Лилит послушно начала посасывать, пока он медленно водил пальцами. Реддл проложил дорожку из поцелуев по её телу, покрывая подбородок, шею, ключицы, ложбинку между грудей. Затем он вынул скользкие от слюны пальцы для того, чтобы раздвинуть её влажные складочки. Лилит истекала возбуждением, веки её трепетали в предвкушении удовольствия, и Том подумал, что хотел бы оставить её в таком состоянии навечно. Он сжал её клитор, затем стал медленно и настойчиво его тереть; её бёдра дёрнулись, безмолвно прося его действовать быстрее и сильнее. Реддл жаждал обладать ею: где угодно, в любой позе, всеми возможными способами, пометить её и сделать так, чтобы все знали, что Лилит принадлежит ему. Он попытался отогнать навязчивую мысль, но она прожгла его так глубоко, что почти довела Тома до ярости. Бёдра вдруг оказались широко раздвинуты, и Лилит почувствовала, как он прижался к её входу. Она подалась вперёд, ловя его губы в медленном, чувственном поцелуе. Затем она наклонила бёдра, позволяя головке его члена войти в неё, но при этом не давая ему рвануться вперёд, обхватив рукой его талию. Он застонал, когда она стала его так дразнить, позволяя лишь небольшие, постепенные движения, не позволяя проникнуть глубже, в то время как она покусывала и облизывала его губы. Но Том был не из тех, кого можно долго держать в напряжении, и, как бы ни упиралась его партнёрша, он не желал долго ждать. Прижав её к полу, он приподнялся и завершил их соединение жёстким, но мучительно неторопливым толчком, погружаясь в её тело дюйм за дюймом, пока не оказался полностью в ней. Лилит подавила крик удовольствия, прижавшись к его плечу, и почувствовала, как его пронзила дрожь. Осторожно перебирая тёмные локоны, спадающие ему на лицо, она поманила его поцелуем, от которого перехватило дыхание, а затем, напрягая внутренние мышцы, сжала его член. Том застонал, и всё его тело рефлекторно напряглось. Он был невероятно твёрдым и так хорошо ощущался внутри, а его прикосновения и само присутствие были повсюду. Звуки его дыхания отдавались в ушах, и она наслаждалась настойчивой пульсацией его возбуждения глубоко внутри себя. Лилит провела языком по контуру его уха, заставив его слегка вздрогнуть под прикрытыми веками. Она целовала его шею, поднимаясь к челюсти, и впивалась ногтями в его шею, хоть её действия и сбивали его с ритма. Его толчки стали быстрее и сильнее, сотрясая всё её тело от желания. Рукой Том зарылся в волосы на её затылке, туго натягивая их и удерживая в ловушке. Лилит громко застонала и выгнулась под любовником, когда его член проник до самого конца. Она почувствовала себя одновременно и полной, и опустошённой. Раздался его стон, отдающий звуком чистой страсти, незамутнённого желания, и это была последняя капля, в которой она нуждалась, чтобы достичь пика. Задыхаясь и дрожа, она наконец кончила, умоляя его не останавливаться, когда её тело сжалось, а затем обмякло. Голова немного закружилась, и Лилит только и могла, что прижимать влажные ладони к его торсу, в то время как он слегка приподнялся, а затем вошёл в неё сильнее, чем она думала, что сможет выдержать. Она всхлипнула, когда он сделал это снова, и была близка к обмороку, когда увидела картину, которую не скоро забудет. Том смотрел на неё сверху вниз, глаза его светились каким-то жутким красным светом. Но затем его лицо исказилось, и он выгнулся над ней дугой, и она почувствовала, как он кончает. Пульсирующий жар, а затем тягучая лёгкость, когда он толкнулся ещё два раза, а затем затих. Это было потрясающее зрелище, и ещё более потрясающее ощущение, когда он входил в неё на гребне волны экстаза, который, в конце концов, вырвался из него и оставил его совершенно опустошённым. Реддл переводил дыхание лёжа на своей мантии, которую он впопыхах кинул на каменный пол, Лилит уютно устроилась на его груди парня и выводила на ней незамысловатые узоры. Тому хотелось запомнить эту ночь, как самое удивительное, что с ним случалось до этих пор. Ни открытие Тайной комнаты, ни создание первого крестража, ни сбор последователей не мог сравниться с тем, что он чувствовал прямо сейчас. Если бы ему предложили сейчас пост профессора по ЗОТИ, то чувство удовлетворение ни на йоту не могло бы быть сопоставлено с тем, как прекрасно было сейчас. Всё было так, как нужно. Хоуп рядом, а душа, словно пела в тёмном терновнике. — Теперь всё будет по другому, — нарушая тишину, проговорила Лилит, не поднимая взгляд на Реддла. — Имеешь в виду, что нужно представить нас, как пару? Лилит поднялась на локтях и с недоумением на лице посмотрела на Реддла. — Ты обезумел от счастья? Реддл, для тебя близость как должное и не подразумевает что-то большее, чем физическое удовольствие. Конечно, секс с почти пятисотлетней девушкой действительно что-то невероятное, но явно не повод менять свои убеждения. Я не достойна этого, — Лилит улыбнулась и картинно закатила глаза. — Всегда бывают исключения. Так что ты имеешь в виду, говоря, что теперь всё будет по-другому? — Теперь я не надолго смогу наслаждаться твоим прекрасным телом. — Что? Ну это ты зря, ещё тогда, в библиотеке, твои рассуждения про бессмертие и крестражи явно были озвучены в моём присутствии не просто так. Хоуп, я не собираюсь лишать тебя своего прекрасного тела ближайшую вечность. — Реддл, крестражи, созданные тобой, теперь просто пустышки. Я потеряла бдительность, как и ты… — Блядь, перчатки... Хоуп, мать твою, ты собрала воедино мою душу? Реддл мерил шагами свою комнату. Раз — и стул разлетелся на ошметки, два — кровать, которую уже несколько месяцев делил он с Хоуп, постигла та же участь, три — и аккуратно сложенные пергаменты на столе Тома разорвались на мелкие кусочки, четыре — Хоуп, спокойно стоящая посреди этого погрома. — Ну же, что ты остановился. Объект твоего гнева прямо перед тобой. Реддл, я действительно сделала это ненамеренно. — Ты! Да я, скорее, поверю, что Дамблдор — домашний эльф, чем в то, что ты не задумала всё это заранее! — Реддл сжал кулаки. Гнев подхлёстывал его, и непривычное состояние беспомощности накатывало, утягивая на дно. — Сам подумай, зачем мне это? Вывести на светлую сторону? Ха, я сама не знаю, где её искать, так что перестань разрушать комнату, так ни к чему не придёшь. В этом мире есть ещё достаточно способов получить так желаемое тобой бессмертие, — Лилит подошла к Реддлу, обхватила его голову своими руками и заглянула ему в глаза. — Когда ты смертен, то ценность мгновения повышается в разы. Попробуй просто почувствовать это, ты уже не сиротка из приюта, а талантливейший молодой волшебник, тебе удалось справиться с отрядом опытных боевых магов, собрать далеко не глупых последователей и создать поистине уникальное зелье, с помощью которого неизвестное волшебному миру существо может не убивать сотнями в день, а вести почти нормальную жизнь, но тебе этого мало, верно? — Хоуп, жизнь волшебника, хоть и более продолжительная, чем маггла, но всё же я не хочу стоять у вершины власти дряхлым стариком, ещё и ты вечно молодая и красивая будешь стоять рядом. Реддл глубоко вздохнул и отстранился от Хоуп, гнев отступал, и на его место, приходила привычная собранность. Лилит была права, нужно было придумать новый план, крестражи, как оказалось, ненадежный проводник на пути к вечной жизни. — К слову, о власти. Ты планируешь выйти на переговоры с Дракулой? — Откуда ты? Ах, ну да, Эйвери.. — Неважно, откуда я получила информацию, важно то, что ты не сообщил мне. Я из всех вас могу поговорить с Владом, мы с ним давние приятели, меня он послушает, я… — Я, я и снова я. В этом и проблема, Хоуп! Я не хочу, чтобы лесенкой к моим стремлениям, была ты! — В чём твоя проблема? Не ты ли искал пути ко мне и хитростью хотел получить мою помощь? — Это было раньше, до того… — До того, что? Что изменилось? Ты получил, что хотел, я готова идти за тобой, помогать? Чего ты хочешь, Реддл? Лилит смотрела в глаза Реддла, пытаясь найти в них ответы. Девушка искренне не понимала, почему он ведёт себя так. Было очевидно, что Хоуп могла убедить Цепеша присоединиться к Реддлу, и ни Эйвери, ни никто иной не справился бы с этим. А сейчас этот парень просто ломает комедию. Не найдя в синих глаза Реддла ответов, Лилит решила сделать то, о чем вскоре пожалела. «Мне исчезнуть? Одно твоё слово, и ты меня больше не увидишь, и строй свою империю, как хочешь именно ты». «Да, Хоуп. Уходи».