***
Кабинет ЗОТИ уже наполнился студентами, а Слизеринцы заняли свои места, когда Реддл оглядел аудиторию и не заметил тёмную макушку рядом с Рабастаном. Он вопросительно посмотрел в его сторону и увидел в ответ лишь пожимающего плечами парня. «Ну и как ему доверять? Даже за ведьмой уследить не может: сейчас эта нерасторопная опоздает, а весь факультет потеряет баллы. Салазар, меня окружают одни идиоты...» Реддл сжал челюсти и раскрыл учебник. «Вот только придёт, я ей устрою. Пусть бесится, но теперь от того, что я постоянно буду рядом». — Приветствую вас на вашем первом занятии в этом семестре. Сегодня я хочу показать вам нечто диковинное, но то, что обязательно будет на ЖАБА. Внимание, — профессор Вилкост подошла к возвышению и сдернула ткань. Перед взором студентов предстала юная девушка с белоснежной кожей в длинной ночной сорочке. Её тонкие руки были закованы в кандалы, рыжие волосы струились по телу, а хищная улыбка только придавала шарма красивому лицу. Мужская аудитория курса пожирала девушку глазами, делать же то же самое со студентами, но клыками девушке мешал защитный круг. Как вдруг двери аудитории распахнулись, а девушка в кандалах зашипела и в страхе отползла к противоположному краю защитного барьера, и нервно зашептала. — Angel de la Mort, Angel de la Mort, Angel de la Mort, — всё повторяла и повторяла девушка, сжав руками колени и раскачиваясь из стороны в сторону. — Мисс Хоуп. Рада, что Вы почтили нас своим присутствием. У Вас талант феерично появляться. Если Вы ответите на мой вопрос, то я не сниму баллы с Вашего факультета за опоздание. Итак, что это за существо, которое при виде Вас, видимо, впало в нервный шок? — Профессор, это существо, похоже, учуяло, что я ему не по зубам. Вам удалось найти редкий экземпляр упыря, прошу не путать с вампирами. Упыри — это плод от вампира мужской особи и женщины необращённой. Созревание плода проходит стремительно, примерно за три-четыре месяца, во время родов чаще всего женщина умирает. Развитие упыря также быстротечно и к пяти-шести годам они достигают условной зрелости. Основное отличие вампира от упыря в том, что вампир когда-то был человеком, им движут не только инстинкты: вампирам также присущи мораль, совесть, сочувствие. Упыри же внешне похожи на людей, но всё человеческое им чуждо. Они не могут испытывать эмоций, только жажду. — Я впечатлена, мисс Хоуп, домашнее обучение весомо продвинулось в последние годы. Но, как мы можем наблюдать, не все эмоции чужды упырям. Страх — вот, что сейчас испытывает это существо. — Возможно, тут влияют животные инстинкты: боязнь более сильного. Ни на что не претендую, возможно, она также чувствует и Ваше превосходство, профессор. — Ну, ну, хватит лести. Что ж, условие Вы выполнили, но если сможете назвать способ усмирения упыря, то я начислю пятьдесят баллов Слизерину. Аудитория загудела, всё это время студенты сидели словно в трансе, но, услышав про такую щедрую награду, вернулись в привычное оживление. Один лишь Реддл не сводил глаз с существа, которое так и продолжало бормотать, нервно сжимая колени закованными руками. Что-что, а страх Том чувствовал, и причиной был явно не большой магический потенциал профессора Вилкост. — Я могу не только назвать, но и показать, если позволите, профессор, — Лилит пробежалась взглядом по аудитории, ловя вопрошающие и предвкушающие взгляды. Быть лидером девушка всегда любила, но тактика сидеть и не отсвечивать просто трещала по швам. — Я с удовольствием посмотрю, даю Вам полный карт-бланш, — Вилкост улыбнулась и направилась к середине аудитории, чтобы лучше наблюдать, как у новенькой не выйдет заклинание. Такую магию не преподают на домашнем обучении, это смесь нескольких рун и чётко отточенных действий. Ну хоть спесь немного сойдёт с этой дерзкой француженки. Намереваясь наслаждаться неудачей, профессор сложила руки на груди и уже готовилась произнести: «Прекрасная попытка, сейчас я покажу, как нужно». Но, вместо этого, она застыла с гримасой удивления и ужаса, смотря, как голова рыжеволосой упырихи подкатилась к её ногам.***
Фактически, единственная определённая вещь в жизни — это смерть.
Ошо «Искусство жить и умирать»
Библиотека в этот субботний день была обителью студентов. После столь феноменальной демонстрации усмирения упыря Лилит заслужила не только внимание от всего Хогвартса, но и весьма значительное домашнее задание. Необходимо было написать три свитка на тему «Бессмертные создания. Способы их обнаружения и защиты», хотя актуальнее было бы «Бессмертные создания. Способы защиты от Лилит Хоуп», но это уже лирика. Пятьдесят баллов всё-таки попали в копилку факультета, и теперь, помимо внимания и страха, девушка получила от своего факультета ещё и уважение. Один лишь Том Реддл после инцидента с упырём ещё более пристально наблюдал за Лилит, куда бы девушка ни намеревалась пойти: вместо привычного Рабастана новым конвоиром был Реддл. В отличии от Лестрейнджа, Том не заваливал девушку комплиментами и вообще не пытался начать диалог, а просто «случайно» оказывался рядом и молча сверлил глазами Лилит, делая вид, что патрулирует коридоры или читает книгу, как например, сейчас. Но, видимо, чтение надоело парню, потому что тот подошёл к ней. — Ты действительно умеешь произвести впечатление, — начал разговор Том, присев напротив. Лилит же, обложив себя учебниками, дописывала третий свиток домашнего задания по ЗОТИ. — А ты очень долго готовил эту вступительную фразу: уже сутки прошли с того момента, как я оторвала голову упырю на занятии, — сказала Лилит, не поднимая глаз. Не дождавшись ответа, через пару минут аккуратно отложив письменные принадлежности, ведьма, наконец, посмотрела на него. — У нас с тобой как-то не особо вяжется общение, ты не находишь? Мне всё время кажется, что когда мы рядом друг с другом, то воздух будто электризуется, извещая о скором взрыве. Также от меня не могло укрыться, что в последние сутки ты всегда находишься рядом. В совпадения я не верю, так что ты либо влюблен... — Либо? — перебил девушку Реддл, его даже позабавило предположение о влюбленности. — Либо ты идиот. Хотя, скорее, ты хочешь контролировать меня. Видимо, Рабастан плохо справлялся с этим, я же опоздала на занятие, и это могло привести к потери баллов, а для такого фанатичного педанта, как ты, это могло послужить причиной нервного срыва. Если подумать, всего одна студентка может так пошатнуть устоявшуюся политику полного подчинения... Тобой движут эмоции. Так не придёшь ко власти, Реддл. «Откуда, вот блядь, откуда она всё это знает? Отточенные действия, правильные слова, идеальный образ — всё просто летит к чёрту. Что, если эта ведьма побежит к Диппету и намекнёт о своих предположениях? Весь мой путь, все шаги будут просто напрасны. Она права... Только лишь одна студентка может всё пошатнуть. Неужели моя погибель в руках этой безумной? Прекрасной, но безумной... Стоп! Что? Прекрасной? Реддл, ты умом тронулся? Эта ведьма испортит всё, её необходимо... Необходимо, что? Убить? Нет, слишком уж она популярна стала. Подчинить? Ха, если только под Империо. Мордред её дери, остаётся лишь заполучить её доверие и вытащить всё, что она может знать. Желательно под конец года, тогда можно и выбросить как очередную безделушку». Лилит наблюдала за Реддлом, пока тот вёл внутренний монолог. Не надо было даже лезть ему в голову, чтобы прочесть все мысли на его лице. Отрицание, торг, гнев и некое принятие так и читались. — Так ты уже закончила с домашним заданием? — буднично поинтересовался Том, нарушая тишину. — Да, и я в корне не согласна с определением «бессмертный». — И что в этом определении не так? — Ну, сама этимология слова «бессмертный» подразумевает, что это существо нельзя убить. Возьмём тех же самых упырей, как ты мог видеть, смерть настигла эту «бессмертную», вампира также можно убить этим способом. Получается, термин «бессмертие» применим к аномальным долгожителям, этого можно добиться обращением или родиться от такого же. Ну или возьмём тех, кто создает крестражи, — Реддл замер, услышав последнюю фразу. Никогда он ещё не слышал эту тему, так невзначай упомянутую в его присутствии, ещё и от сокурсницы. Впору поверить, что скоро вместо мётел волшебники будут использовать маггловские машины, нежели чем в реальность этого разговора. — Создание крестража само по себе крайне сложное дело, нужно убить человека, при этом найти предмет, куда спрятать часть души, но одного же будет мало, верно? Соответственно, несколько таких крестражей необходимо надёжно спрятать, потом беспокоиться над сохранением тайны, над тем, надёжно ли эти осколки души спрятаны... Ах, да, о том, что остаётся от человека, расколовшего душу, и говорить нечего, просто смех. Ну и про бессмертие: даже если сохранить душу в крестражах, нет гарантий, что физическое тело не уничтожат, так какой толк быть бесплотным духом, досаждающим приближённым людям? Ведь вернуть тело этому нечто тоже та ещё история, да и крестражи можно уничтожить, вот и всё: красивая конфетка, а на деле просто фантик. Правда, есть ещё способ... — Какой? — Реддл аж привстал из-за стола и наклонился к Лилит, жадно внимая каждому слову, словно перед ним распахнули самую желанную книгу, которая вот именно сейчас даст все ответы. — Читал ли ты книгу «Темнейшая магия. Искусство смерти»? — Еще бы, я знаю её наизусть, с таким трудом мне удалось её заполучить... — Реддл запоздало прикусил язык, он и так сегодня явно наболтал лишнего. — Тогда советую перечитать главу IV «Искусство умирать», именно послесловие от соавтора. — Что в этом послесловии столь важного? — Его написала я.***
Реддл задумчиво направлялся в гостиную башни старост, прокручивая в голове последний разговор. После него вопросов стало только больше, но самым главным из них был «Кто такая Лилит Хоуп?» Очевидная информация о сиротке из Франции отметалась сразу, слишком много знает эта ведьма. В Тулузе явно последней сплетней не являлось «Что делал Том Реддл последние три года». Заветная книга, которая была способна хоть немного пролить свет на эту ситуацию, надежно спрятана в комнате Реддла, а перед жадным её изучением ещё предстояло провести собрание Пожирателей, хоть и в неполном составе. Лестрейндж и Малфой уже ожидали, Реддл зашёл в гостиную и, закрыв дверь, наложил Оглушающие чары. Обведя всех присутствующих взглядом, Том расположился на диване и начал собрание. — Друзья, сегодня мы с Вами в привычном месте: Розали увлекла мою соседку выбирать наряд на ужин в «Клуб Слизней», так что час времени у нас есть. Основная повестка собрания — Лилит Хоуп. Абраксас, я надеюсь, информация у тебя? — Да, милорд. И, смею Вас заверить, то, что мне пришло, повергнет Вас в шок, — Абраксас вышел вперёд и протянул Реддлу несколько исписанных пергаментов. — Отцу, конечно, пришлось очень поднапрячься, добывая данные: кто-то очень хотел стереть фамилию Хоуп из истории. — Так, и что тут у нас... — Реддл пробежался глазами по тексту, и мурашки табуном побежали по его телу, ведь он держал в руках ценнейшую информацию. Пока он вчитывался, торжествующая улыбка расплывалась по его лицу. «Это будет шах и мат, Хоуп. Шах и мат. Теперь не стоит даже ни на йоту тревожиться, что ты сдашь меня, Хоуп, теперь в моих руках твоя погибель, теперь твоя жизнь —принадлежит мне, моя». — Абраксас, ты не зря носишь звание «Узнаю всё обо всех», эти документы — лишнее тому подтверждение. Лестрейндж, прошу тебя сопровождать сегодня нашу «юную» мисс Хоуп и ещё кое-что... Лилит уже десятый раз отвергала наряд, предложенный Розали: все платья были слишком открыты, чары скрывали лишь немного бледность лица, увы, на тело они не распространялись. — Хоуп, ты невыносима... Я понимаю, что ты просто не можешь носить открытые наряды, но будет же полумрак, лишь небольшое пламя от свечей... Я не думаю, что тебе будет дискомфортно и уж тем более болезненно, вот чем тебе не угодило это платье? — Розали указала на лежащее на кровати платье из фатина нежно-персикового цвета, которое открывало лишь плечи. — Розали, оно не чёрное, это раз, и открытое, это два. Не думаю, что это критично, если я приду в привычной одежде? — Да что ты заладила, чёрное-чёрное, у тебя же не траур... Не траур же? — Нет, я не носила траур. Чёрный — мой любимый цвет, и точка. Так, я поняла, по твоему воинственному виду понятно, что в том, во что я одета, ты меня не выпустишь, значит... — Лилит пробежалась глазами по ранее отвергнутым нарядам и остановилась на красном платье в пол, с достаточно глубоким декольте, крепким корсетом в обрамлении плотной ткани. Хоуп намеревалась воспользоваться зельем, которое на несколько часов сделает её кожу похожей на человеческую по цвету. — Я беру его, и не спорь, перчатки я оставлю, но сменю на те, шёлковые... Розали аж просияла от счастья, подойдя ближе к девушке, Андерсон приобняла Хоуп, немного поёживаясь уже от привычного холода, исходящего от Лилит. Розали отстранилась, немного смущаясь. — Извини, не знаю, как ты относишься к тактильности, это было лишним... — Розали, меня уже очень давно никто не обнимал, не извиняйся, мне приятно, что ты так выражаешь эмоции, — Хоуп улыбнулась белокурой ведьме, взяла платье и перчатки и направилась к выходу. — Повесились там! Хоуп, обещай! — Розали принялась раскладывать платья по местам, провожая взглядом Лилит. Лестрейндж стоял перед зеркалом в общей гостиной и поправлял бабочку на смокинге, как в это время женская рука, обрамлённая в шёлковую перчатку, поправила выбившийся воротник его рубашки. Рабастан поднял глаза и в отражении увидел вместо привычного образа красивую девушку в ярком алом платье, которое струилось по стройной фигуре, чёрные волосы были уложены в высокую прическу, а мочки ушей подчёркивали бриллианты, которые искрились от пламени свечей. — Как легко говорить о любви к морю, пока не увидел океан. Лилит, ты дьявольски красива, — Рабастан повернулся к девушке и уже привычным жестом убрал выбившуюся прядку с лица Хоуп. Лестрейндж задержался взглядом на лице девушки: что-то было не так, привычно бледная кожа лица была сейчас чуть живее, что ли, однако холод, который излучала девушка, был неизменен. — Красота — это иллюзия, Рабастан. — Тогда позволь мне остаться в ней. Лилит улыбнулась и взяла под руку юношу. Сегодня хотелось просто быть семнадцатилетней девушкой, юной и беззаботной, у которой впереди только яркое беспечное будущее, карьера, семья... Как жаль, что Лилит не было места в этой идиллии, такой простой, но такой недоступной. Профессор Слагхорн расстилался любезностями, уделяя внимание каждому члену его «Клуба Слизней». Во время аперитива Гораций сделал пару комплиментов Лилит и подмигнул Рабастану, тот, в свою очередь, приобнял Лилит за талию и просиял, как ярко начищенный галлеон. Лилит пихнула Лестрейнджа в бок и выпорхнула из крепких объятий парня. — Твоей задачей было составить ей компанию, а не лапать, словно шлюху в пабе, — проговорил Реддл, наклоняясь к уху Рабастана. — Реддл, тише, следи за выражениями, мы же в приличном обществе. Я делаю всё, чтобы моя дама не скучала. — Она не твоя дама, Лестрейндж. Эта ведьма принадлежит мне! Она моя! — Редлл чуть повысил голос, прокашлявшись, добавил: — Я напомню тебе кое-что, сегодня вскроется, что она не только ведьма, и после такого твои контакты с ней вряд ли будут возможны. — А вот твои контакты только наберут обороты? Брось, Реддл, я вижу, как ты на неё смотришь, этот взгляд... Она заинтересовала тебя не только смазливой мордашкой, но и как та, которая в первые же минуты пребывания в Хогвартсе вывела тебя из равновесия. Лилит умна, хитра, интересна. Ты ври нам, конечно, что девушка для тебя представляет интерес из-за своей тайны, но до этого вечера ты так же смотрел на неё. Ты — человек, Реддл, и ничто тебе не чуждо. — Что ты имеешь ввиду? — Ты влюблён, Том. «Чушь. Любви нет, чёртов романтик, тоже мне мозгоправ. Есть только цель. И вот она в красном платье гордо вышагивает по этому кабинету, по этой школе, которая ни на йоту не соизмерима с величием этой ведьмы. Ей бы так же ходить в дворцах императора, во владениях Лорда. В моих владениях... Так. Опять...» — Сделаю вид, что не слышал этого. Уводи Хоуп отсюда и следуй плану, — Реддл развернулся на каблуках и направился к Абраксасу, всё ещё прокручивая в голове слова Рабастана: «Ты влюблён, Том». «Прав он или нет, узнаем очень скоро, посмотрим, оторву ли я ей голову, если влюблён?» Лестрейндж уводил Лилит за пределы замка, заботливо накинув пиджак девушке на плечи, Рабастан что-то придумывал на ходу, чтобы Лилит пошла за ним, что-то про внезапную мигрень и как свежий воздух, именно в компании Лилит, его спасёт. Хоуп лишь ухмылялась наивным придуманным причинам, но в поведении парня читались нервозность и страх. «Очень надеюсь, что Лестрейндж не предложение мне делать собрался. Ох, если бы не крупицы энергии, которые у меня остались, с большим удовольствием залезла бы парню в голову, а так аж интересно стало». Рабастан двигался к берегу Чёрного озера, блик луны отражался от глади воды. Сентябрьская ночь была прохладна, Лестрейндж поёжился, остановился и встал на одно колено перед Лилит. — Прекрасная Лилит, эта ночь будет самой запоминающейся в моей жизни и вот, почему. Неделю назад я и не знал, что в мире есть такая удивительная девушка, как ты, твоя манера говорить, твой голос, твои сводящие меня с ума глаза, твоя прозорливость и ум — всё это коснулось моего сердца. Я бы мог протянуть тебе кольцо сейчас же и предложить быть моей навеки, но. Всегда есть но, ирония, да? Вместо кольца, я... — Лестрейндж резко выхватил нож из-за пояса и рассёк кожу на руке. Алая кровь растекалась вокруг парня, всё должно быть по плану. Реддл и Малфой наблюдали поодаль за этой картиной. План был прост и надёжен. Но только все не учли один факт: нервы Рабастана и слишком резкое движение, которое спровоцировало рану гораздо глубже, настолько, что парень чуть не отсёк себе руку, Также выбранное положение на одном колене не сыграло: Лестрейндж просто рухнул к ногам Лилит, потеряв равновесие. И последнее — при виде крови Хоуп должна была накинуться на Лестрейнджа, а вовремя поспевшие Реддл и Малфой устранили бы вампиршу. Вот только последняя склонилась пополам и безудержно хохотала. Реддл уже было дернулся к Лестрейнджу, чтобы попробовать заживить рану, по плану небольшой порез легко было залечить магией, теперь же понадобится помощь колдомедика. Малфой дёрнул Реддла за плечо и призвал присмотреться к наклонившейся к Лестрейнджу Лилит. Девушка сбросила перчатки и прислонила руки к огромному порезу на руке парня, рана была глубокая, однако тепло и свет, исходившие от рук девушки, привели Рабастана в чувство. — Животворящая магия? Но как? — заикающимся голосом проговорил Рабастан. Девушка ничего не ответила и продолжила водить руками, заживляя рану, не заметив, как к ней надвигались Реддл с Малфоем. — Абраксас, останься с неудачливым женихом и проследи за его самочувствие, а нам с мисс Хоуп нужно побеседовать, — Реддл дождался, когда Лилит закончит «лечение», и весьма грубо схватил её под руки, и направился к замку. Девушка нисколько не противилась, а, наоборот, спокойно шла, гордо вскинув подбородок. Том намеревался найти тихое место и в порыве злости прошёл к ванной старост. Он втолкнул Лилит в помещение, и обоих обдало паром, в огромной ванной уже шумела вода, как бы приглашая расслабиться и отпустить ситуацию. Реддл мерил шагами комнату, нервно вышагивая, Лилит же удобно расположилась на подоконнике и лениво натягивала перчатки. — Почему ты подумал, что я вампир, а? Почему так банально, Реддл? И это совсем не гуманно проверять свою теорию, подставляя наживкой своего сокурсника. Был бы ты прав, я бы его убила. — Не успела бы... — Да что ты... — Лилит, которая сидела в пяти метрах от Тома, в мгновение очутилась за его спиной. — Магия, не так ли, сладкий? А может, я не хотела отведать крови Лестрейнджа, а хотела именно твоей, не думал? Ха, считаешь себя умнее всех, да? Малфой-старший, наверное, носом землю рыл, чтобы добыть информацию обо мне, ну как, ты доволен? — Лилит шумно втянула воздух носом. — Страх... Ты боишься меня, мой юный охотник за вампирами? Ты слишком самоуверен, и не тебе со мной тягаться! — Лилит резко толкнула Реддла в спину, от такой силы парень полетел в ванну с шумными брызгами. — Ты жалок, Реддл. Лилит шумно выдохнула и опустилась на пол. Адреналин безжалостно пульсировал, если бы сердце девушки билось, то оно, наверное, пробило бы уже грудную клетку. Слишком много энергии сегодня было вложено, Лилит не могла уже удерживать себя. Тихо сползая на пол, ведьма видела лишь алые глаза, которые сверлили её взглядом из ванной, приближаясь к ней, не в силах бороться, девушка закрыла глаза. Тысячи людей окружали Лилит с мольбой в глазах, и один и тот же вопрос был на их устах. — За что? За что ты убила нас? Толпа надвигалась к Лилит, всё вторя: «За что? За что?». Хоуп нервно вглядывалась в эти лица: люди в разных нарядах из разных эпох всё окружали её, вот ещё чуть-чуть и толпа задавит её, но за этим не последует покой, будут ещё и ещё пребывать её жертвы. Это был личный ад для Лилит, её лимб. — Она жива? Её сердце не бьется... — Смею предложить, что оно уже давно не бьётся, Рабастан... Да и «жива» не применимо к Лилит. Девушка открыла глаза, обнаружив себя в своей комнате. Выход из лимба произошёл слишком резко, и теперь нужно привыкнуть к свету. Проморгавшись, Хоуп рассмотрела сидящего на её кровати Лестрейнджа с обеспокоенным видом и поодаль стоящего Реддл, который скрестил руки на груди. — Я... Долго я была без сознания? — Ночь. Я нашёл зелье у тебя на тумбочке, на свой страх и риск дал его тебе, состав мне неизвестен, но вижу тебе помогло. Я надеюсь, сейчас мы можем нормально поговорить? — спросил Реддл, не сводя взгляда с Лилит. Его синие глаза уже приобрели нормальный оттенок и не отбрасывали алый цвет. — Рабастан, оставь нас. Лестрейндж покинул комнату, виновато смотря на Лилит. Девушка села на кровати и прокашлялась. — Я расскажу тебе всё, что знаю сама. Такой порыв откровенности у меня будет впервые. Не думай, что ты какой-то особенный, просто, знаешь, надоело нести эту ношу. Итак, я думаю ты знаешь ключевое: последнее упоминание о роде Хоуп идёт в тысяча пятьсот сорок пятом году, именно тогда Ричард Хоуп эмигрировал во Францию, где из-за перевода фамилия его стала звучать Еspoir. Уехал Ричард не один, а вместе с Эстер, на которой женился. Во Франции в тысяча пятьсот пятидесятом году у них родился Говард, тот, в свою очередь, женился на Амели, и у них в тысяча пятьсот восьмидесятом родилась дочь Лилит. Путём нехитрой математики становится понятно, что сейчас Лилит... А к чему этот цирк, мне сейчас триста шестьдесят четыре года, ну это ты и сам подсчитал. И сделал вывод, что такое долгожительство по силам вампирам, так? Ну, смею тебя разочаровать, я не вампир. Хотя во многом похожу на них, а именно в бледности кожи, быстрой реакции, слухе, ментальном влиянии, также чтении мыслей без каких-либо заклятий и следа. Ну и напоследок, «бессмертная» очень чётко описывает меня, меня не убить, никак и ничем, уж поверь мне, за три с половиной века я много что испробовала. — Как ты... питаешься? — Хм, весьма своеобразно. Мне даёт энергию боль, вернее, когда я причиняю боль, пытаю, убиваю, расчленяю, я думаю, ты понял. Зелье, которое ты дал мне, — некая замена этим ощущениям, убивать напропалую, поверь мне, не выход. — Скольких ты убила? -Если бы я вела счёт, то... то сбилась бы на первой тысячи. — Тысячи? Ты сейчас серьёзно? — Более чем, я участник многих войн, как маггловских, так и магических, для войны не нужен особый повод, Реддл, так что удовлетворять свою жажду всегда получалось. — Откуда при всём при этом ты владеешь целительной магией? — О, это дар семейный, в ком-то развит сильнее, в ком-то — менее. Мой дедушка был главным колдомедиком Тулузы, мог лечить одним лишь взглядом, вот ирония, да? Его внучка убивает напропалую, а могла бы также спасать людей. Именно поэтому я ношу перчатки, сворачивать шею и тут же её заживлять — тот ещё аттракцион. — Но ведь это дар, Хоуп! Ты уникальна, неуязвима, это, это... — Это проклятье, Реддл. Эта вечность в убийствах сводит с ума, я не знаю ни сна, ни покоя, мне неведомы страх, жалость, сострадание, любовь, в конце концов. Я монстр, понимаешь? Я только несу смерть... Ange de Mort — вот моё имя, — Лилит умолкла и наклонилась на подушки. впервые она говорила о себе так много, но масок за эти века образовалось уже столько, что хотелось просто побыть с собой. Реддл присел рядом на кровати и сжал ладонь Лилит. — Я не считаю тебя проклятой. Да, не спорю, мой вывод слишком банален, а всё, что произошло с тобой, намного глубже, мне никак не давал покоя вопрос, почему ты столько знаешь обо мне, а я о тебе совсем ничего? Но сейчас понимаю: за столько времени ты научилась читать людей, даже без погружения в мысли, да и человеком почти всегда движет одно и то же, и это чувство власти. Не стану скрывать, и я движим тем же, но вот только сейчас ты заставила меня задуматься, что, если всё, чего я так хочу, уже было кем-то сделано, и ты была тому свидетелем, что, если мне удастся избежать ошибок, отточить свои знания, добавив твой опыт. Мы можем это сделать вместе, только представь, мы можем создать идеалистические магическое сообщество. — Это утопия, Реддл. В недалёком прошлом идея коммунизма уже пришла нескольким в голову. Бьюсь об заклад, ничего из этого не выйдет. Не будет всех равных, всегда будет кто-то равнее, а это диктатура. Ты, наверное, мыслишь, что обществу нужен сильный лидер? Что ж, да, это так, но со временем найдётся кто-то, кто будет думать, что он сильнее и сможет изменить мир к лучшему, это всё старо как мир. — Тогда будь моим компаньоном, советником. Меня не переубедить, Хоуп, ты и сама это понимаешь, действовать силой с тобой я не могу, но вот учиться у тебя, познавать новое — да. — Это что-то новенькое, Ангел Смерти — советник Реддла. Нет, как-то не звучит, а если... Ange-de-Mort и Volan-de-Mort? — Ангел смерти и Повелитель Смерти. Мне нравится.