Мир Пламени: Пламя Последствий

Сагуру абсолютно прав, так не может продолжаться. Стоило послушать его раньше и признаться Аоко – насколько задуманное можно вообще считать признанием – раньше, когда ещё не было угрозы… Но, что сделано, то сделано. Просто исходишь из настоящего положения вещей, принимая и отталкиваясь от него, как от незыблемой истины. А ведь когда-то современное-настоящее было будущим, зависящим от конкретного выбора… поздно жалеть. Нужно постараться исправить всё возможное здесь и сейчас. История не имеет сослагательного наклонения «Если бы». И Кайто начал действовать. Сначала нужно определиться с целью, на что требовалось время… Бессонная ночь практически ничего не значила для обладателя второго облика, зато за это время удалось отыскать подходящее. Увы, ничего идеально подходящего категории «целей Кида» сейчас не выставлялось, оставалось выбирать из имеющегося. Самое близкое из того, что нашлось – хотя бы украшение, а не какая-нибудь древняя железяка не менее древнего полководца, имеющая разве что историческую, но никак не эстетическую ценность… Камея – резной каменный медальон, изображающий чей-то профиль – выполненная неизвестным умельцем с потрясающим мастерством, выглядела как самое настоящее произведение искусства. Даже сама по себе, но впоследствии её дополнили. Увы, большую часть стоимости составляла не виртуозная работа мастера, а эти самые «дополнения». Бесспорно, получилось красиво, только немного жаль, что «обрамление» затмевает истинное искусство для невнимательных и неосведомлённых. Тем не менее, перламутр и крупные розовые жемчужины, обрамляющие медальон по кругу, сделали изделие более роскошным. Добавили богатого вида. Заметно, что «окружение» появилось позже, но сделал это не меньший мастер, чем создатель самой камеи – обрамление соответствовало цветовой гамме камня насколько это возможно. Беглый взгляд не заметит разницы. Да что там, даже пристально разглядывая, увидишь не сразу. Кайто увидел. Ещё бы, тренированный глаз как-никак. Углядел и подлинную красоту изделия, его прежнее изящество, мысленно отметя сделанные позже дополнения. Взгляд сразу зацепился за это произведение искусства, прикипел… Эта вещица определённо заслуживала большего внимания, чем предоставлялось ей сейчас. А после «посещения Кидом» дела шли вгору у абсолютно любой его цели… Ещё один повод остановиться именно на этой прелести. Не найдя ничего более интересного и подходящего, на ней и остановился. Решение далось легко: это оно. Нашёл. Пока изучал доступную в интернете информацию, наступило утро. Выглянув в окно и ещё только думая какими бы такими делами отговориться от общества любимой, сейчас вообще нежелательного, парень увидел её куда-то уходящей. От одного мимолётного взгляда внутри что-то ёкнуло и будто скрутило. Хорошо, что ушла, завяжись разговор – мог и не выдержать. Порывы становятся сильнее, ещё один повод не медлить. Отогнав невольные сожаления, что не разобрался с этим вопросом раньше, вернулся мыслями к насущному. Поспешить и ошибиться – попросту недопустимо для великого вора-фантома, как величали некоторые! Пусть всегда можно изобразить покерфейс, сделав вид, что всё по плану и затмить фиаско каким-нибудь зрелищным трюком в конце, это всё рано не дело. Подготовка – по максимуму. Всегда. Без исключений. Тем более сейчас, когда за Кидом идёт настоящая охота. Направляясь на выставку для предварительной оценки будущего поля действия, он думал об Аоко. Нехорошо всё же получается, вроде как собирался не давать ей скучать на каникулах, а всё время этим занимается кто-то другой. Вот и сейчас она неизвестно где, наверное, с подругами… «Так получилось», – уверял себя и тут же мысленно ругал за отговорки… Но долго эти угрызения совести не продлились – автобус прибыл к месту назначения и мысли переключились на дело. Разведка показала, что сложностей быть не должно, поэтому Кайто тут же занялся расстановкой ловушек. Ну, как ловушек – отвлекающих манёвров, срабатывающих по таймеру. Определив время собственного «визита», рассчитать необходимый интервал для «подрыва» – пара пустяков. Закончив таким образом «внешнюю» подготовку, быстро набросал записку для полиции и отнёс в участок. Под видом рядового служителя порядка разложил у инспектора на столе, дождался чтобы послание и приложение с просьбой не обнародовать заранее прочли, после чего имел возможность убедиться в уме соседа. Тот, вдохнув, чтобы заорать на весь отдел, тихо выдохнул, огляделся по сторонам и, сложив листочки, молча направился в кабинет к своему начальству. Значит, сделают. Мысленно поблагодарив, парень отправился домой. Заниматься «внутренней» подготовкой. Эта часть заключалась в подборе, а порой и создании реквизита, который потребуется для представления Кида. Всё то, что он принесёт с собой и использует… или нет, запасные варианты тоже требовали проработки. Закончил только вечером. Чуть посидел, передохнул и наскоро перекусил, после чего направился к соседям. Во-первых, стоило услышать от Накамори о планах полиции, а во-вторых, увидеться с Аоко, хоть раз за день. В присутствии её отца должно быть проще. Так всё и получилось. Парой аккуратных вопросов направив рассказы о работе инспектора в нужное русло, Кайто узнал, что ничего принципиально нового силы правопорядка не придумали. Сосед выглядел чуточку странно, но о просьбе Кида и словом не обмолвился, что грело душу отдельным пунктом. А когда Накамори включил телевизор, намереваясь качественно отдохнуть от работы, наступило время для другого разговора. Подальше от экрана, но в том же помещении, чтобы пользоваться «эффектом присутствия постороннего»… На вопрос как прошёл день, любимая ответила «Замечательно!», – и поделилась подробностями своего сегодняшнего досуга. Оказавшееся лишним свободное время девушки внезапно заняла… Акако. В первый момент парень не знал, что и думать, до того это оказалось неожиданным. На экскурсию вместе с ними – ещё куда ни шло, но просто зазвать к себе Аоко… О чём им говорить вообще?! И вдвойне удивительно нынешнее поведение любимой… Какая-то опаска была бы понятна, однако ничего не наблюдалось. Но та всё объяснила. Ведьма пригласила к себе не только её, но и всех остальных девушек их класса. И занимались они… гаданием. Нет, понятно, что кое-кто – не будем тыкать пальцем – видит будущее, но вот так запросто посвятить в это кучу несведущего народу… Нет, снова не угадал, как показал дальнейший рассказ. С этого момента Кайто перестал пытаться догадаться и сделать выводы заранее, а просто дожидался пока ему всё расскажут. Акако чуть рассказала о себе и параллельно учила девчонок гадать на картах. Помогала интерпретировать «полученные откровения» и вообще оказалась «вполне милой девушкой», – это дословная цитата. Думать, навела Акако на всех присутствующих какой-то морок или нет – бессмысленно. Можно быть уверенным только в одном: его предначертанной ничего не грозило. Ни тогда, ни сейчас. Сия особа не была злой сама по себе, без веской причины не навредила бы, да и он как союзник был ей очень важен. А может и не только как союзник… думать, что древняя ведьма считает совсем мальчишку в сравнении с собой, другом было бы слишком самонадеянно. Но Аоко она не навредила бы – вот такая чёткая, жёсткая даже уверенность. По итогу, нагадала всем хорошее, да и вообще свой образ в глазах прекрасной половины класса подправила. Спрятать на виду, да? Куда уж виднее! Так прозвище «ведьма» от неё не только отклеится, а только крепче пристанет. Решила соответствовать столь высокому званию? Или действовала из своих, никому больше неведомых целей? А любимая всё говорила, как было весело и интересно, какой у Акако большой и светлый дом… Кайто поймал себя на мысли, что в этот самый дом его не приглашали. Надо будет потом спросить, но скорее всего девчонкам показали «прикрытие», тогда как он знает ведьму настоящей. Да, теперь в это прозвище будут вкладывать совсем другой смысл… Только и остаётся, что восхититься чужим мастерством. Так, проведя немного времени с Аоко, он ушёл к себе. Полиции нужно время на подготовку, поэтому в записке Кида значился завтрашний вечер. Ещё и потому, что ему самому стоило отдохнуть перед «мероприятием», которое потребует полной отдачи. А о какой отдаче может идти речь, если предельная концентрация возможна только для хорошо отдохнувшего мозга? Пусть напряжение сказывалось на представителях его вида меньше, чем на людях, пренебрегать сном не стоило. Предел – он у каждого свой и у организма должны быть силы его достичь, а то и перейти, если что-то пойдёт совсем не так. Вечером товарищ не звонил, связался утром и предложил занять Аоко. Показать ей работу полиции изнутри, а вечером привести посмотреть выступление вора-фантома. Обсуждали по телефону, ничего не опасаясь, ведь опасного-то и не прозвучало. Кайто с благодарностью согласился, но в его голосе уловили едва заметный оттенок вины. «Прекрати, пожалуйста, себя грызть. Я бы не делал ничего из этого, если бы не хотел», – вполне ожидаемое. Как и последующие слова о важном деле – в качестве дополнения к прикрытию. На всякий случай. Рассказав любимой как сильно он будет занят сегодня, Кайто проследил как она ушла из дому и, надев личину, сделал то же самое. Как не проконтролировать подготовку полиции? Всё шло своим чередом, инспектор крутился по всей выставке, совершенно по-дилетантски пытаясь казаться самым обычным незаинтересованным ни в чём кроме экспонатов, экскурсантом… В итоге плюнул на конспирацию и сходил к местному начальству. И, видимо, сумел убедить в недопустимости огласки, ведь шумиха так и не поднялась. Зато появилось много полицейских в штатском. Их маскировка оставляла желать лучшего, но для беглого взгляда сойдёт. Сагуру с Аоко тоже разок появились. Друг, безошибочно определив его в толпе при помощи своей чувствительности, не стал подходить, лишь едва заметно кивнул и чуть улыбнулся. Получив то же самое в ответ, повернулся обратно к девушке и продолжил что-то рассказывать. Если бы не ситуация, на этом месте был бы он сам… Единственное, что утешало – ей хотя бы интересно, не скучает… Рано или поздно всё заканчивается, закончилось и томительное ожидание. Закончилось оно сообщением от занозы «Ушло». Тоже конспирация. Мало ли что ушло, может, почтовое отправление? Через десять минут в помещении появились или точнее сказать – ворвались, «первые ласточки». Вместе с ними прибыла полиция, уже в форме. Парень огляделся – несколько человек в штатском остались. Вот и правильно, ради перестраховки. Всём и так понятно, что ловить Кида проще на крыше, но именно из-за этой очевидности, кто-то может попытаться провернуть что-то прямо здесь, в зале, заполненном людьми. Два часа до назначенного времени – они подходили к концу. Чем ближе минутная стрелка к «двенадцати», тем спокойнее и увереннее себя чувствовал Кайто. Так всегда происходило перед началом его представлений, неважно в белом костюме или без. И когда сразу несколько телефонов зазвонили сработавшими будильниками, заведёнными на указанное в записке время – он предстал перед своей публикой. Извечная усмешка, ореол таинственности и совсем немного синего пламени – просто чтобы сразу показать, что не самозванец. Без полной уверенности в победе не стоит и выходить на поле боя. Можно сказать, самовнушение, но в такие мгновения его уверенность становилась непоколебимой. Лёгкое и изящное похищение драгоценности, благодарность зрителям за то, что пришли, оставленная прямо сверху витрины камея… Полиция, привычные крики Накамори, перемежающиеся приказами в рацию, преследование – всё как всегда. Как и крыша. Как и файер-шоу, которое желало увидеть столько народу. Может, и не только чтобы полюбоваться редчайшего цвета пламенем и мастерски исполняемыми трюками, но определённое количество приходило именно за этим. Вот только всё пошло не по плану. На крыше его уже ждали. Не люди, а оружие – стоило ступить на бетон и навстречу полетели арбалетные болты и прочее метательное. Привычно окутавшись коконом из мельчайших частичек огня, отбивающих все атаки, Кайто начал собственно представление. На его вкус, простоватое, но отдать больше внимания пламени в небе значило остаться более уязвимым здесь, внизу, на крыше. Фоновыми шумами воспринимались вспышки, отбивающие атаки, и шум, сопровождающий захват тех, кто клюнул на наживку. Но всё шло гладко только до поры до времени. Наёмники, вынужденные действовать в спешке и к тому же в темноте, не замечали сюрпризов от Кида пока не становилось поздно. Пока замаскированные устройства не срабатывали, выдавая мощную вспышку. Привыкшие к темноте глаза оказывались ослеплены и их хозяева становились лёгкой добычей для полиции, оказывая совсем небольшое сопротивления. Расположив устройства в самых удобных местах, Кайто рассчитывал, если не на стопроцентное поражение, то вывести из строя хотя бы большую половину. Примерно так и получилось. Однако, примерно треть устройств не сработала. Собственная ошибка исключена, всё проверил по три раза. Это не полиция, если бы нашли хоть одну, не успокоились бы, пока не отыскали все или почти все. Значит, нашёлся среди наёмников один такой внимательный параноик, который даже в спешке отыскал ловушки на «своей территории» и обезвредил их. Именно с этого, с не-срабатывания, началось «не по плану». Полиция столкнулась с более сильным сопротивлением и завязла, тогда как Кида продолжали поливать всякой острой дребеденью. Пока он раздумывал не помочь ли силам правопорядка, те перешли в наступление и начали продавливать ряды противника – судя по сместившемуся шуму. Наверняка против наёмников послали достаточно сильных бойцов, в отделе стратегического планирования дураки не работают… Всё это сознание Кайто фиксировало весьма отдалённо, всё же большая часть внимания приходилась на огненные узоры в небе и контроль «кокона» вокруг тела. Поэтому какой-то странный звук с той стороны, откуда в него стреляли, тоже дошёл до мозга с запозданием. Нет, дело не в том, что он отреагировал поздно, а в том, что новый снаряд летел слишком быстро. Да ещё и состоял из сплава попрочнее предыдущих. Усыпить бдительность… им это вполне удалось. Тот необычный звук сопровождал выстрел из какого-то другого устройства, непохожего на арбалет, да вообще ни на что не похожего – парень увидел мельком, когда развернулся. Вернее – развернуло. Инерция движения, похоже, всё-таки стрелы… Несколько отстранённо обвёл взглядом собственный рукав, прорезанный вдоль, от манжета до локтя. Ровнёхонько, как лезвием… Материя непростая, крепкая, вот и развернуло. Боль – всё же задело. Стрела вскрыла рукав, чиркнула по предплечью и улетела дальше. Подобной мелочью обошлось лишь по той простой причине, что стрелок не целился никуда в жизненно-важные места. Намерено-лёгкое ранение в руку. Узор в небе чуть дрогнул, но Кайто справился с собой и продолжил представление, слыша как полиция заканчивает с остатками наёмничьего отряда. Негромкий грохот и стихающий шум – кажется, кому-то всё же удалось уйти. Или нет – сейчас неважно. Важно то, что кровотечение и не думало останавливаться. Заметил, когда тёплое и липкое побежало по пальцам. Странно, обычно кровь сворачивалась почти мгновенно, а тут ни следа, такой же вялый ручеёк, как и сразу после ранения… Осознание ударило как пыльным мешком по голове – отравлен. Вот почему!.. Узоры в небе дрогнули снова и исчезли – теперь уже не до этого. Бросив взгляд вниз, на людей под зданием, среди которых Аоко и Сагуру, колебался лишь миг. Нет, и не до этого тоже. Раскрыв дельтаплан, сорвался с края крыши. Домой, быстрее!.. Кто знает, что за дрянью обмазали наконечник-лезвие стрелы? Вдруг он сейчас свалится без чувств? Нужно успеть укрыться до того, как яд распространится по организму! Но, сколько не прислушивался к себе в полёте – ничего не чувствовал. Как будто и нет никакого яда. Но продолжающая болеть и окрашивать всё больше белой материи в красный, рана говорила об обратном. Что это вообще за отрава такая, что прошла сквозь его пламя и не изменила своих свойств? Пусть внутреннее пламя – по большей части нематериальная штука, но жар у неё самый настоящий, пусть и лишь на миг, но стрела побывала в огромной температуре. И не расплавилась. Нет, это конечно не предел его температуры, но все металлы и сплавы с более высокой точкой плавления уже в ведении сил правопорядка. Не ожидал, что наёмники смогут достать такое, не ожидал… потому и не повышал температуру больше определённого уровня. Возвращаясь к яду – может же быть и так, что жар всё же изменил состав, выжег большую часть наносимого вреда и именно поэтому он сейчас не чувствует ничего плохого. Либо действие этого яда проявится позже. Приземлившись совсем недалеко от дома, завернулся в неприметную одёжку и почти побежал к себе. Подвал, быстрее!.. Забившись в своё логово, как раненный дикий зверь, Кайто принялся заново оценивать произошедшее и свои действия. Назвать испытанное испугом не получалось. Скорее растерянность, тревога… и звериное желание бежать и прятаться в случае ранения. В чём-то может оно и правильно. И логика неоспорима – лучше уж вырубиться здесь, где его найдёт только друг, чем там, перед кучей народу и полицией. Плакала бы тогда тайна личности. Разделся, осмотрел рану – продольный надрез, как и ощущалось, и по-прежнему сочится кровью. Эдакий тонкий ручеёк… промыв и обеззаразив, стал бинтовать. Без толку – повязка быстро пропитывалась кровью. Это уже начинало всерьёз напрягать. Даже если не смотреть, не видеть, как тело по капле покидает жизненно важная жидкость, всё равно… Взгляд заметался в поисках чего-то, что могло бы помочь… наткнулся на кинжал, являющийся причиной всего, в том числе и этого ранения, и в раздражении забросил в тот ящик, из которого достал ранее. Всё хотел ещё что-то попробовать – сейчас, вот правда, вообще не до этого! Когда беспокойство уже грозит перейти в настоящий страх, взгляд цепляется за ярко-красную бутылочку причудливой формы. Ну конечно! Озарение пришло вовремя. «Поставь на видное место», – зачем бы ещё такие инструкции?! Стоящему на полке зелью от Акако парень очень рад. Вертя пузырёк в руке, пытается подсчитать какова вероятность правильной догадки, но вскоре бросает это занятие. Долго думать просто некогда, вся его сущность громко твердит: «Что-то не так! Сильно не так!», какая-то глубинная тревога требует немедленных действий… и он вынимает пробку. Вера в способности ведьмы непоколебима. Та видела сегодняшнее и это – то, что нужно. Понюхав – не ощутив вообще никакого запаха – Кайто больше не медлит. Щедро плеснув на рану, поморщился – щипало будь здоров. Зато кровь начала останавливаться. Смочив вату, прижал по всей длине пореза и негромко зашипел. Жжение быстро прошло, но отняв вату, он не увидел полного сворачивания крови. Пусть и совсем чуть-чуть, но немного всё же продолжало сочиться: всё-таки отравление и яд уже успел разойтись по телу. Выдохнув, как перед прыжком в ледяное озеро, залпом выпил содержимое бутылочки. Оставил только на донце – смочить повязку. Вкуса не запомнил – наверное, к лучшему. Встревоженное непрекращающимся кровотечением нечто внутри наконец успокоилось. Заново перебинтовав рану – с новой намоченной в зелье ватой – и убедившись, что кровавые пятна не проступают, стал убираться. Все поверхности, заляпанные кровью, нужно вытереть и отмыть дочиста, а ещё убрать подальше окровавленные бинты. Чистота – залог здоровья и всё такое, но в этот миг больше беспокоился за друга, который точно явится проверить его состояние. Если не видел, то ощутил точно… При виде крови детективы не должны падать в обморок, но зачем доставлять близкому человеку как минимум пару неприятных минут? Вспомнив о ещё одном деле, в двух словах написал благодарность Акако. Более развёрнуто – при встрече. Сейчас, успокоившись, парень вспомнил и то, что прежде затмевалось более сильными переживаниями: от «неправильного полёта» усилилась жажда неба. А неправильным его второй облик считал… любой полёт, кроме правильного, разумеется. И дельтаплан в том числе. Чтобы меньше думать о небе, Кайто погрузился в мысли об отравлении. Если бы не зелье, неизвестно, что с ним было бы, но предположить-то можно? Яд несмертелен – Кид всё же нужен живым и способным говорить или хотя бы указать, где припрятан кинжал, то есть в сознании… Скорее всего, не сворачивающаяся кровь – это и есть все эффекты. Этого достаточно, чтобы заставить переживать, метаться и в итоге обратиться к врачам. Значит, у этих наёмников имеется доступ к информации больниц. Куда идёт человек с незаживающей раной, когда ему страшно? Когда кровь действительно не останавливается?! Верно… так и узнали бы кто является Кидом, а дальше уже просто. Не учли они, по незнанию, разумеется, а не по глупости, сразу несколько моментов: не человек и не желает, чтобы в его внутреннем устройстве копались – это раз; имел возможность запечатать рану даже сам, просто прижечь собственным пламенем – это два; ну и три – что знакомая ведьма заранее снабдила противоядием. Так что план провалился, господа! Вот теперь действительно интересно, что эти изобретательные товарищи придумают в следующий раз. А это будет скоро, он ведь так и не признался, а испытывать весь спектр порывов при виде любимой уже надоело. Раз решил – делай! Делай… а в этот раз сделать не получилось. Отлично помнил свои мысли в тот момент: «Если это что-то серьёзное, Аоко лучше ничего не знать». Нет, если организм теряет способность затромбовывать раны – это безусловно плохо, но просто порез действительно можно было просто прижечь. Тепловое воздействие, принудительно сворачивающее кровь… ведь мог же! Внутри и люди, и обладатели второго облика одинаково уязвимы, это кожа – или какой-то незримый барьер на коже – способна отразить огонь меньшей температуры, чем у её владельца. Мог сделать это с собой, своим собственным пламенем – не пробовал, но откуда-то знал, что получится – но не сделал. Подсознательное нежелание боли? Или такой же неосознанный поиск других вариантов? Просто испугался и не сообразил? Впредь надо будет учитывать. А может, как раз хорошо, что не сделал. Просто заткнув порез, перестал бы о нём думать, не понял бы про отравление, не принял выданный ведьмой антидот… А яд продолжал бы своё разрушительное действие. Дрянь, которой его отравили, наверняка не безвредна для организма, но и летальна вряд ли. Не получалось представить, что придумавшие такую штуку умники, не учли возможность того, что Кид всё равно не пойдёт в больницу. И дураку понятно, что его там поджидают, чтобы опознать по ране. А ведь он нужен живым… Так что яд явно продолжительного и крайне неприятного действия – которого он, вероятно, просто не успел ощутить за эти полчаса. Наверняка ощущения такие, что волей-неволей обратишься, приползёшь к медикам. Тут-то тебя и накроют… Но нет, провал. Что же они выдумают ещё? И как скоро поймут, что этот план провалился?.. Пока ум занимался обдумыванием ситуации, руки делали дело. И вот все поверхности сверкают чистотой, ничто не напоминает о мусоре вроде бинтов и ваток убранных в отдельную коробку. Надо будет потом сжечь. Потом – потому, что сейчас уже поздно. Торопливые шаги по лестнице в подвал могут принадлежать только одному человеку. Так и есть, детектив-заноза собственной персоной. Не мог не явиться после всего, что видел и ощутил. За серьёзность ситуации и прерванное на середине представление, чего вор-фантом себе никогда не позволял… Не позвонил – пришёл. Опасался от волнения сболтнуть лишнего в трубку? Бледный, глаза встревоженные… Судя по времени – не сразу сюда метнулся. Заканчивал дело? Ну, хоть сколько-то верит, что Кид на самом деле не беспомощный. Сдерживать порыв узнать всё ли в порядке, товарищу было явно трудно. Но переборол себя. Сильная воля. Ощутив что-то вроде гордости по этому поводу, Кайто мысленно хмыкнул, вслух заявив, что в порядке. Ни к чему мучить друга неизвестностью. Особенно в момент, когда тот смотрит на окрасившийся ржаво-красным разрезанный рукав небрежно брошенного на стул пиджака такими глазами... Прислушавшийся к себе детектив выдыхает с облегчением, но тут же требует подтверждений. Пришлось показать ранение, да и самому хотелось глянуть как там дела обстоят. Порез хорошо схватился и больше не вызывал беспокойства. Сагуру окончательно расслабился и уже спокойно попросил объяснений. Свою усталость пытался скрывать, но Кайто всё равно видел. За него качественно так поволновались… Нужно поскорее отправить друга домой, пусть поспит, а наутро переживания сгладятся, перестанут давить своей остротой и силой. Но прямо сейчас отправить отсыпаться – не вариант. Сначала хоть вкратце описать произошедшее. Заново бинтуя предплечье – скорее из предосторожности, чем по необходимости – Кайто рассказывает всё как есть. Умалчивает лишь про антидот, вернее его источник. Особый упор делает на яде, вероятных связях этой группы наёмников в сфере здравоохранения, а также стреле из явно подотчётного металла и оружии, из которого её выпустили. Сагуру кивает, запоминая информацию из первых рук, чтобы после использовать её в расследовании и в ответ делится сведениями полиции. Оказывается, та умная и изобретательная группа ушла в полном составе. Защищавшие их, отловленные наёмники оказались вовсе не частью отряда, как выглядело в неразберихе захвата. Значит, там есть кто-то очень умный и предусмотрительный, догадавшийся о ловушке… вероятно, тот самый параноик, отыскавший сюрпризы Кида. То, что такая личность осталась на свободе, да ещё и отряд свой полностью сохранила – полиции некого допросить, чтобы узнать больше – не лучшие новости. Но и не конец света. Просто надо учитывать на будущее. Откуда эти товарищи – которые нам совсем не товарищи – взяли оружие из явно подотчётного металла или сплава – выясняется. И когда в этом вопросе найдут крайнего, этому человеку сильно не поздоровится. Но что-то подсказывало Кайто – и детектив полностью разделял его мнение – что концов не найдут. Уж больно хорошо проработан план, подготовка, инвентарь… будто эти наёмники заранее всё знали. Подобный осведомитель, а может и поставщик «всякого», точно не подставится, позволив себя вычислить. Полиции не понравятся подозрения, что в их ряды затесался крот, но, вероятно, так и есть. Впрочем, об этом ведь можно и не говорить. А тихонько расследовать… Этим и собирался заняться неугомонный, горящий мстительной злостью заноза. Прямо сейчас, от чего его насилу удалось отговорить. Пусть пришлось чуть ли не приказывать, зато тот отправился домой, спать, а не куда бы то ни было ещё. Спровадив друга, Кайто со вздохом взялся за белый костюм Кида. Разрезанный до предплечья рукав пиджака буквально требовал заботы. Рана уже не болела, но ещё чувствовалась, поэтому пришлось ограничиться замачиванием. Пусть отмокает до утра, там видно будет. О том, как сделать так, чтобы разреза и восстановления не разглядели даже на самых мощных камерах – думать не хотелось вовсе.