Мир Пламени: Пламя Последствий

Последняя неделя перед короткими, но долгожданными весенними каникулами. Когда большая часть контрольных и зачётов уже сдана, а остававшиеся не кажутся концом света. Время, когда школьники, а также студенты всех мастей, расцветают подобно ветвям сакуры. В воздухе царит приподнятое настроение, все надеются на лучшее. Это состояние всеобщего облегчения затрагивает каждого, заставляя невольно расслабляться и начинать мечтать. В этом ожидании весны и предвкушении каникул, в облегчении от сдачи почти всех зачётов и тестов, Кайто видит определённый символизм. Ему лучше. Просто времени, прошедшего без принятия второго облика оказалось достаточно, чтобы жажда неба – как это метко назвал товарищ – ослабла. Птица как будто чуть успокоилась, поняв, что полетать ей в ближайшее время не светит, как не бейся. Нет, она продолжала тихонько ныть, как больной зуб, но уже на порядок тише и только при наличии повода. Просто поменьше смотреть в небо. Начало недели, вместе с его остаточными контрольными, уже прошло, результатов пока не сказали, но по итогам недели прошедшей – хвостов ни у кого из их класса не было. Одно уже это служило большим таким поводом для радости. Хакуба ходил довольный и вроде бы даже не занимался расследованием нападения на Кида. А чего им заниматься, если и так понятно, что ничего на этих наёмников у них нет – ни у полиции, ни, тем более, у «сторонних специалистов», вроде детективов-старшеклассников. У мейтантея тоже без особых результатов. А какие, спрашивается, могут быть результаты, если и вводных-то толком нет? То объявление было дано посредником – одним из многих, занимающихся подобным. Приходит сообщение с неизвестного номера с текстом объявления, которое нужно дать, а после подтверждения выполнения – переводится определённая сумма «за услуги». И все довольны. «Пусть и дальше пользуются моими услугами!» – радостно заявил взятый посредник, косвенно заверяя, что сумма вознаграждения была более, чем достаточной. Да и уверенность, что у него не будет проблем способствовала жизнерадостности. Конечно, отпустили – охотно сотрудничающих представителей «теневой» стороны не так уж много, а этот иногда приносил полезные сведения. Проверили телефон – и отпустили. Сообщение имелось, но на настоящего заказчика выйти не помогло, номер так и не смогли определить. Концы в воду. Итого, у полиции не было ничего на неизвестного или неизвестных, которым понадобился Кид. Оставалось только ловить наёмников. Ввиду такого объявления, многие из них должны были прибыть в город. И они прибывали. Нескольких удалось отследить по аэропортам и вокзалам. Взятые и допрошенные, они, в большинстве своём, были отпущены – предъявить-то нечего – только парочку получилось привлечь «за былые заслуги». Но головорезы тоже не дураки, понимают, что после устроенной их коллегами шумихи на представлении Кида за общественным транспортом будут следить. Потому большинство прибывало на собственном – попробуй найди новое авто в постоянном потоке машин большого города. Об этом узнавали от информаторов. Всё это дело вообще сдвинулось с мёртвой точки свершившегося события только после того, как заинтересованный Накамори опознал в оплавленных кусках металла, оставшихся на крыше, характерное оружие одной наёмничьей группы. Благо, «железки» оплавились не настолько сильно, чтобы эмблема совсем перестала быть видна – так и подтвердили. Начали разрабатывать версию наёмников, задали несколько вопросов информаторам, взяли нескольких приезжих… вот один из них и раскололся про объявление. Потом допрос посредника, давшего объявление – и всё. Тупик. Нет, инспектор пытался что-то делать, предлагал поставить посты и отслеживать всех прибывающих в город, но его инициативу не поддержали. «Это не дело государственной важности, чтобы задействовать такие ресурсы», – дословный ответ полицейской верхушки. И их тоже можно понять, это же как искать иглу в стоге сена – стоге постоянно пополняющемся и меняющем свой состав. Да и что предъявить, если даже удастся поймать ещё парочку новоприбывших? До совершения преступления ты преступником не считаешься, даже если намерения предельно очевидны. Да и есть ли угроза, в прошлый раз Кид прекрасно справился сам. К тому же вор-фантом как бы не считается гражданином Японии, подлежащим защите… Так что, по большей части расследование держалось на голом энтузиазме Накамори и уважающих его подчинённых, верящих своему непосредственному руководителю. Думается, это неудобное дело и вовсе закрыли бы, не упоминайся оно периодически в новостях. Прошло больше недели, появились новые события, требующие освещения… Нет, если бы у СМИ имелись подробности расследования, они бы объявляли это куда более громко, но непосредственно причастным в строжайшей форме запретили делиться информацией с телевизионщиками. Создавалось ощущение, что верхушка только и ждёт как бы об этом деле забыли и закрыть его по-тихому. Но полицейские – люди подневольные, им приходилось выполнять «спущенные сверху» распоряжения, даже те, с которыми они в корне не согласны. Состояние дел в расследовании никак не могло служить причиной радости Сагуру. Ещё было ощущение, что это не связано и с улучшением состояния самого Кайто, упорное такое ощущение. Разве что в меньшей степени. Уж больно загадочный и довольный вид был у детектива-занозы. Неужто и правда что-то придумал? Было бы здорово! Но и так, как сейчас – уже хорошо, на порядок лучше, чем было. Пусть страшновато от неизвестности, но товарищу он доверяет. Полностью. Тот раз десять проверит, чтобы не опасно… Раз так выглядит, значит уверен, что поможет. Поживём – увидим. Чтобы меньше думать о небе и желаниях скованной волей птицы, Кайто размышлял о другом. Скользил взглядом по классу и неизменно улыбался, когда на глаза попадалась любимая. Аоко изрядно удивила, чуть не в приказном порядке притащив его к себе домой в субботу. Предлог самый, что ни на есть невинный: «Давно ты у нас не ужинал», а потом началось. От «Когда вы успели так сблизиться с Хакубой-куном?», до «Что с тобой творится на самом деле?». Оказывается, её не устроили тогдашние объяснения в духе: «Устал, готовясь к зачётам», сразу после того случая, как парень стонал во сне. Дочь инспектора провела «собственное расследование» и теперь требовала ответов, пытаясь припереть к стенке имеющимися доказательствами. Главным аргументом было: «Тебе никогда не требовалась интенсивная подготовка к зачётам!» – разумеется, она знала его дольше и лучше остальных. Заявленного было явно недостаточно, но ввиду нежелания расстраивать девушку… За очередную ложь предначертанной было заранее стыдно, но ничего не поделаешь. Сейчас признаваться стало на порядок опаснее. Сблизились на почве сочувствия и симпатии к Киду. Сагуру вообще в это расследование влез и пытается помочь. Из-за переживаний за вора-фантома – тоже ведь фокусник, профессиональная солидарность, да и чисто по-человечески жалко – появились проблемы со сном и мысли далёкие от школьных дел. Сложности с учёбой, впервые в жизни появившаяся необходимость зубрить… Объяснить-то объяснил, но предъявленное оказалось ещё не всем «айсбергом». «Так испугалась… От твоего стона у меня внутри всё перевернулось», – дрожащий голос, глаза на мокром месте… видимо и на неё, ещё не знающую, уже действует связь предначертанных. «И поговорить не с кем. Подружки не поймут, а папа… постоянно на работе, да и не стала бы я… Если бы не мятая постель, думала бы, что он и ночует в своём отделе… Мне одиноко! Ещё и зачёты эти… подготовка, занявшая всё время и внимание…» – шмыгнула носом, раз, другой. Кайто не выдержал. Обнял, прижал к себе, позволяя уткнуться носом в изгиб плеча. Любимая охотно ответила, вцепилась чуть подрагивающими пальцами, но не всхлипывала, только вздыхала. «Хорошо, что за то время, пока я увлеклась учёбой, с тобой не случилось ничего плохого», – невнятное бормотание. Ещё несколько минут они стоят вот так, обнявшись, потом девушка вспоминает о приличиях и осторожно высвобождается из объятий. Не рывком, вроде как одумавшись, а мягко, будто бы даже с неохотой. И потом, когда они пили чай, взгляд не прятала. Это породило мысли, что они могли бы встречаться просто так, без пламенного подтверждения. В таком случае придётся постоянно сдерживать собственный огонь, так и норовящий прикоснуться, погладить предначертанную. Сейчас ещё ничего, хотя, обнимая её едва сдержался, а если их общение станет более тесным, боле близким… не факт. Пожалуй, не стоит проверять на прочность свою выдержку, уже изрядно подточенную своенравной птицей. А одиночество Аоко можно исправить и менее радикальным способом – так они весь этот день прозанимались вместе. И он снова стал регулярно заходить на ужин. Как-то совсем незаметно приблизился четверг – день визита жреца. В среду Акако незаметно опустила в его школьную сумку какой-то флакон. Рассмотреть сразу не удалось, а дома это оказалось знакомого цвета зелье для смены цвета пламени. Догадаться было несложно, свои действия ведьма сопроводила словами: «Подогнанный под тебя вариант». Получается, уже вовсю экспериментировала с кровью, которую взяла на позапрошлой неделе… вот и сюда пригодилось. Усовершенствованное зелье… каким оно окажется? Сегодня Кайто узнает об этом. Как раз пришло время пить – за один урок до назначенного времени появления служителя – для полного эффекта. Первый же глоток показывает отличие от «старой версии»: вкус не мерзкий, а вполне себе терпимый, пусть и остаётся странноватым. Допив всё и подождав несколько минут, он пробует призвать пламя. Мысли в голове не радужные – а вдруг изменилось что-то ещё, например оттенок огня? – но их подавляет уверенность, что Акако никогда не подставила бы его так. Пламя того же цвета, что и было, полностью соответствует указанному в документе. Облегчённо выдохнув, парень возвращается в класс. Ведьма косится со всезнающей улыбкой – и он одной головой делает поклон в её сторону. «То-то же!» – написано на её лице и ещё что-то многообещающее. Неужели, это ещё не все приятные неожиданности? Куда уж больше? Ладно, посмотрим. Урок проходит совершенно рутинно, а следующий уже «тот самый». Служитель церкви Изначальной Искры выглядел важно и торжественно. Все в классе смотрели на него, когда тот решил толкнуть речь. Кайто делал то же самое, старательно подражая остальным. Нельзя показать ни грамма опаски! Его напряжение чувствовал только беспокойно шевелящийся товарищ, но хоть сидел смирно, не дёргался. Не хватало вызвать подозрения у жреца – любому из них. Поговаривают, у церкви есть свои методы для всего и узнать что-то для них не сложнее чем написать несколько строк. Поэтому Кайто внимательно смотрел на мужчину в изукрашенных церковных одеждах, стараясь излучать нейтральную доброжелательность. Когда лекция – в сознании вообще не отложилось о чём говорилось – закончилась, пришёл черёд проверки. Жрец перед каждым укладывал на парте свой медальон – прежде выглядевший частью одеяний – после чего требовал воплотить пламя и назвать своё имя. Примечательное украшение, от него веяло чем-то странным, но взгляд в первую очередь цеплялся за центральный элемент. Полированная полусфера полудрагоценного поделочного камня была красива, как и её обрамление из сочетающегося по цвету металла. Камень никак не проявлял себя, не реагируя ни на огонь школьников, ни на их имена. Но, может, отреагирует на ложь? Когда проверка – длящаяся для каждого примерно по полминуты – добралась до Сагуру, Кайто затаил дыхание. Но ничего не произошло. А потом и до него добрались. Ничего не произошло, просто… ничего. Вообще. Даже какое-то иррациональное разочарование появилось, всего на миг. Может, конечно, «показания прибора» передаются куда-то в другое место – не верилось, что жрец сохранит абсолютное спокойствие, обнаружив у себя под носом не человека с ошеломляющим объёмом силы – а может, всё это и правда делается только чтобы удостовериться в наличии правильных документов у каждого выпускника? Возможно даже, что медальон – просто для отвлечения внимания, а проверяет что-то там сам служитель. Но перед беспламенными его тоже укладывали – не просто опустили и пусть лежит как лёг, а размещали определённым образом – и тем приходилось заносить руку над полусферой, после чего называть имя. Похоже, всё-таки медальон проверяет. Проверка их класса завершилась бы без эксцессов, если бы не Акако. Вернее, не она сама, а её пламя. Ну и прежнее её отношение к парням. И парней – к ней. «Ведьма», – прокатились по классу шепотки, стоило ей воплотить свой огонь под цвет глаз. Та только выше вскинула голову, как королева в изгнании, над которой потешаются прежние подданные. Она бы стерпела, но Кайто не был намерен терпеть такое отношение к своей… по крайней мере, союзнице. Выждав несколько секунд, чтобы знающие начали объяснять недоумевающим остальным, он встал со своего места и отрицательно качнув головой готовому тоже подорваться товарищу, шагнул в сторону Акако и стоящего над ней жреца. Да, привлекать к себе внимание было неразумно; да, можно заполучить подозрения, но… Тот, кому есть что прятать никогда бы так не поступил. Психология от обратного. Впрочем, парень собирался сделать это в первую очередь ради самой ведьмы, и только потом – по остальным причинам. В правильности своих действий не сомневался, потому смело встал перед девушкой, будто закрывая её от обвинений. Служитель церкви отступил в сторонку, судя по заинтересованности в глазах – нечасто ему такое приходится видеть. И он не против посмотреть. – А завидовать нехорошо, о прекрасная половина нашего класса! – заявил громко, во всеуслышание. – Вы бы лучше собой занялись, чем распускать такие нехорошие слухи. Да, Акако красива, а ещё ей досталось примечательного цвета пламя, ну так что же? – и все разговоры о ведьме как-то разом стихли. Действительно, не виновата же та, что нравится парням и в цвете своего пламени – тем более… После его указания на этот факт он всем стал очевиден. А Кайто ещё и из воздуха достал розу, вручив той. Полу раскрывшийся бутон цвета её глаз и силы. Та ответила благодарным взглядом. Жрец понаблюдал с одобрением – парень считал, что толика восхищения во взгляде служителя церкви ему почудилась – и как ни в чём ни бывало продолжил свою проверку, когда волнение в классе стихло. Весь этот процесс оказался не таким уж долгим и напряжённым, как рисовало воображение. Прежде, чем удалиться, мужчина в изукрашенных одеждах – и с медальоном, снова выглядящим неотъемлемой их частью – пожелал им успехов в дальнейшей учёбе и жизни, крепкого здоровья и встретить своих предначертанных. – Ты хорошо знаком с ней? – полувопросительно осведомился Сагуру на следующей же перемене. С кем – можно было не уточнять. – Да, знаю её. – ответил Кайто, усмехаясь. Знал, что этого будет достаточно тонко чувствующему детективу, чтобы не углубляться. Тот и не стал. Зато этим своим вопросом внёс ясность в другое ,а именно: почему Аоко так странно смотрела, когда он дарил розу ведьме. Не думая, назвал ту по имени, когда остальные парни использовали куда более уважительную форму обращения: «Акако-сама». А та и не возмутилась… впрочем, никто из тех парней на её защиту не встал. – Ты молодец, Кайто. – после товарища подошла любимая; её слова звучали без сарказма. – Правильно сделал, что заступился. Что это за старые байки про ведьм, спрашивается?! – и воинственно окинула взглядом класс, одноклассники как всегда были чем-то заняты в перерыве между уроками. Придраться было не к кому и она повернулась обратно: – Я сама уже хотела высказать!.. – Ты не… – вырвалось, но окончание «не ревнуешь», удалось проглотить. Это стало бы куда более серьёзным проколом, чем назвать ведьму по имени без суффиксов. Но девушка каким-то образом поняла и отрицательно качнула головой. Вслух ничего пояснять не стала, только подарила ещё один одобрительный взгляд и убежала к себе. – Тебе не стоило. Но спасибо. – Акако тоже решила отметиться в списке «подошедшие за эту перемену». – Знаю. – легкомысленно отозвался парень. – Но так меня будут подозревать даже меньше. Да и не мог же я позволить остальным думать так. Не буду шутить, что ты заранее показала мне своё пламя именно за этим, чтобы прикрыл. – Тогда и я не отвечу, что в этом и состоял мой коварный план! – зловеще рассмеялась, прямо как киношная злодейка, но тихонько, не хватало только воскресить те слухи. – Вообще, тогда я не собиралась рассказывать тебе всю свою историю. Только показать пламя и в общих чертах… Не хотела, чтобы ты посчитал меня врагом или себя – обманутым мною. Обиделся на недоверие, поэтому заранее… Но потом как-то разговорилась и… ни о чём не жалею. – закончила как-то задумчиво и созерцательно. – Эм… не знаю, что и сказать, Акако. Ты же помнишь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью, да? – при воспоминании о той истории накатило сочувствие с налётом бессилия. Интересно, заноза чувствует то же самое? – Разумеется. – понимающе улыбнулась та. А со стороны они наверняка смотрятся совсем как воркующая парочка… хорошо, что Аоко не ревнивая. Или просто знает, чувствует, что ему никто кроме неё не нужен. Прозвенел звонок и одноклассники принялись рассаживаться по местам для следующего урока. Поспешив к своему месту, ведьма успела шепнуть: – Тебе можно. – очевидно, новое предсказание. Из тех, смысл которых понимаешь только когда приходит время. То, что это разрешение – уже радовало. Не было ничего удивительного в том, что на следующий день, в пятницу, ведьмы в школе уже не было. Всё сдано и «обязательные мероприятия» посещены, а такая ерунда как выпускная торжественная линейка состоится и без неё. Сама Акако отсутствовала, но её забота продолжала ощущаться. Чем, если не заботой, можно объяснить буквально на порядок уменьшившиеся побочные эффекты зелья смены цвета пламени? Были мысли, что это благодаря появлению второго облика, мол, оно как-то распределяется «на двоих», но нет. Не половина и даже не четверть осталась от изначального дискомфорта. Кто-то знатно поработал, совершенствуя зелье… кровь могла помочь только «подогнать», как готовое платье подгоняют по фигуре, но там явно было что-то большее. А во время линейки стоящий рядом – специально вставший так, хоть его и пытались отогнать в уголок для красоты построения по росту – Сагуру, сказал удивительное. Сделал свой сюрприз: «Кайто, я всё придумал. Но ты должен делать так, как я говорю». Внутри что-то ёкнуло от этих слов. Наверное, тот самый страх сделать себе хуже, но парень ответил так, как полагается: «Спасибо. Раз ты уверен, я согласен. Выкладывай, что задумал, заноза», – за прозвище не боялся, поздравления выпускников заглушали их тихие переговоры. «Это всё ещё секрет. Скажу только одно: собирай вещи!» – и не сказал больше ничего. Загадочно! Впрочем, мысли имелись.