Only The Beginning

28:3 дрс Палпатин не ожидал, что будет вызван для выступления в Сенате, однако Видар Ким настоял на личном присутствии монарха. И его пригласили. Набу все больше проявляла себя на галактической арене: Палпатин стремился заключать выгодные сделки и торговые соглашения с другими мирами, развивать туризм, привлекая людей и инородцев на красивую и мирную планету. При нем открыли несколько домов отдыха в отдаленных уголках Набу. Проживание в них было недешевым, но и Палпатин не хотел наводнять родной мир туристами всех мастей (а с ними контрабандистами и прочими маргиналами). И пока ему удавалось умело балансировать между интересами консерваторов, упрямо считающих, что раньше было лучше и не следовало пускать инородцев на Набу, и интересами тех, кто считал присутствие Набу на межгалактической арене недостаточным. Единственное, с чем Палпатин рискнул бороться в открытую, — с ксенофобией. Многочисленные путешествия по соседним мирам приносили свои плоды. Как и возможность во время длительных деловых поездок увидеться с Хего. Редкие тренировки были суровы и подчас опасны: Плэгас не соврал ученику, обещая, что станет его мучителем. Но пока бакта и многослойность королевских одежд надежно скрывали следы тренировок. Никто не мог видеть ни синяки, ни ссадины, ни даже ожоги от светового меча. Плэгас был безжалостен, не давал времени ни на сон, ни на еду, ни на отдых, испытывая Сидиуса на пределе его человеческих возможностей. Тем не менее Плэгас чутко следил за состоянием юноши и прекращал тренировки, когда считал, что больше тот не выдержит. В крохотных номерах захудалых гостиниц на самом краю галактики изможденный Палпатин чувствовал себя счастливым, лежа на груди Хего. Он чувствовал себя свободным и потому старался наслаждаться такими мгновениями, пока усталость и сон не брали свое. *** Корусант восхищал. Пока королевская яхта заходила на посадку, Палпатин позволил себе с детским восторгом смотреть на огни города и уходящие на много уровней вверх и вниз небоскребы. Его спутники — и в самом деле неотличимые друг от друга и практически неотличимые от него — тоже смотрели с совершенно искренним восторгом. До того как стать частью королевской администрации, они не покидали пределы сектора. Они были старше Палпатина и действительно приходились братьями друг другу. Оба блондины, вынужденные по долгу службы красить волосы и носить парики. Единственными, чей интерес к Корусанту был незаметен, были охранники, сопровождавшие их в пути. *** Им выделили просторные апартаменты в «Республике-500»: не весь этаж, но внушительную его часть. Все комнаты были связаны дверями, которые мог открыть либо сам Палпатин — приборы настроили на голос как его самого, так и двойников, — либо те, кому дали ключ-карту с доступом. Таким образом вся делегация свободно могла перемещаться между комнатами. К неудовольствию Палпатина — даже в его спальню, но таковы были меры предосторожности. — Как монарх Набу, ты не являешься прямой целью. Но как друг Хего Дамаска… — Видар вздохнул. — Магистр нажил себе немало врагов по всей Галактике, а Корусант никогда не был безопасным. Покушения и убийства — часть жизни служащих Сената. У существ здесь есть сила, богатство и власть куда большие, чем у твоих политических противников на Набу. — Я буду осторожен. Палпатин улыбнулся и, попрощавшись с Видаром, вышел на широкий балкон. Город гудел — он слышал это. В нем кипела жизнь, в нем, подобно жемчужине, сиял храм джедаев. Палпатин отстраненно размышлял о времени, когда все это окажется в руках ситхов: Великий План подходил к своему финалу, но спешить по-прежнему было нельзя. Плэгас знал это, Сидиус почувствовал, любуясь городом и вслушиваясь в его музыку. Еще не пришло время им выйти из тени, и прав был Плэгас, предупреждая, что пройдет не один десяток лет, прежде чем они преуспеют. «Мы должны проявить терпение», — прозвучала в голове мысль — голосом учителя. И Палпатин собирался сыграть свою роль идеально и ради будущего могущества умерить пыл и амбиции. Внешне, конечно. Пока не придет момент показать свое истинное лицо — когда никто не сможет действительно противостоять им. *** Вечером, во время ужина в одном из многочисленных ресторанов, куда стекались политики с разных уголков планет, Палпатин старался не слишком скучать и как можно больше слушать. Он не был в курсе сенатских сплетен и не знал о внутренних проблемах некоторых планет Внешнего кольца. Конечно, о чем-то он слышал от Хего, но окружающим не было необходимости знать об этом. — Скучаете? — К стоящим у стола Палпатину с Дорианой подошла темноволосая девушка — посол из делегации Видара Кима. — Вовсе нет. Палпатин вежливо улыбнулся. Он бы предпочел, чтобы к ним подошел Дамаск, но муун будто нарочно игнорировал его присутствие на банкете. Он не счел нужным ни взглядом, ни жестом показать, что заметил юношу, и так мастерски скрывал свое присутствие в Силе, что, если бы муунов не увидел Дориана и не сообщил об этом, Палпатин заметил бы Хего еще позже. *** За большим столом, накрытым звуконепроницаемым куполом, сидели около десятка гостей, и не все из них были людьми. Видар представил присутствующим Палпатина — юного монарха Набу, — а потом представил Палпатину собравшихся; во главе стола сидели сенатор от Протектората Гранов Пакс Тим и его помощник, рядом сидели неизвестный Палпатину салластанин и силуисси — тоже сенаторы; присутствовал сенатор от Эриаду с помощником, посол планеты Даркнелл и торговцы-даги — представители «Черного солнца», которых Палпатин видел на собрании на Охотничьей луне — о чем даги и не догадывались. — Активность Торговой Федерации — вот что должно занимать Республику. Никак не междоусобные войны на Татуине или другой планете, погрязшей в беззаконии, — произнес, хмурясь, Ким, привлекая всеобщее внимание. — Только посмотрите, что Федерация сотворила с нашей родиной. Раньше, чем Палпатин успел возразить, заговорил Тим: — Но трудно отрицать тот факт, что благодаря им ваша планета процветает. — Процветает, да, — глухо признал Ким. — Но отнюдь не так, как следовало бы. Если бы не обстряпанные Хего Дамаском сделки с Банковским кланом, Торговой Федерацией и, — он скользнул взглядом по Палпатину, видя его нарастающее недовольство, — «СтройМонтажом Внешнего кольца», Набу была бы так же богата, как Куат или Чандрила. Сдерживаясь, чтобы открыто не высказать Киму, что он думает по поводу его слов, Палпатин дал ему договорить. — Чудовище, которое породили мы сами, — пробормотал сенатор от Сесвенны. — Федераты не получили бы такую власть за счет одних лишь операций во Внешнем кольце. Их поддержал дом Валорумов с моей родной Эриаду. Их поддержали Тагге и остальные... — Так не пора ли заявить о проблеме? — Видар обвел собравшихся взглядом, задержавшись на Палпатине. — Мууны просто алчны по своей природе, но Торговая Федерация несет угрозу для всех нас. Несогласных не оказалось. Сенаторы вспомнили и о планетах-клиентах Федерации, желающих получить место и голос в Сенате, и об участии «Капиталов Дамаска» в том, чтобы у некоторых таких планет это право уже появилось. — До меня доходили слухи, что Дамаск встречается с главами гильдий, Корпоративного и ТехноСоюза. Что станет с галактической торговлей — любого рода, — если он провернет соглашение между ними и Торговой Федерацией? — задал вопрос Пакс Тим. — В том-то и вопрос, — качнул головой Ким. — Если мы не хотим, чтобы Торговая Федерация и мууны оплели весь Сенат своими сетями, мы должны объединиться. — Вы согласны, что с Торговой Федерации пора сбить всю спесь? — обратился к Палпатину салластанин. — Можешь говорить начистоту, — кивнул Ким, заметив замешательство на лице юноши. В конце концов, речь шла и о Дамаске, с которым Палпатин поддерживал связь и которого охотно принимал во дворце на Набу. — Нельзя допустить, чтобы корпорации обретали такую власть, особенно за счет развивающихся планет. Набу должна защищать свои интересы — так же, как Эриаду, Салласт и Слуис-Ван защищают свои. — Но готова ли Набу взять решение всех вопросов, связанных с транспортировкой плазмы, в свои руки? — уточнил один из дагов. — Не боитесь ли вы рубить сук, на котором сидите? — Набу вовсе не намерена планетизировать предприятия Торговой Федерации. Мы лишь хотим пересмотра исходных соглашений. — Значит, вы считаете, что фиаско в Сенате сделает Федерацию более… сговорчивой? — Надеюсь на это, — Палпатин мимолетно улыбнулся. *** В апартаменты Палпатин вернулся уставшим и раздраженным. Да, он смог сделать вид, что хочет того же, что Ким и другие сенаторы, и при этом не дать никаких обещаний. Но за весь вечер Дамаск так и не удостоил его ни мимолетным касанием, ни взглядом. Словно Палпатина для него не существовало, но не заметить его было трудно, несмотря на количество людей в пышных одеждах, присутствовавших на банкете. — Вечер не задался? — обратился к Палпатину Марис — старший из братьев-двойников. — Можно и так сказать, — Палпатин пожал плечами. Несмотря на то, что он мог в достаточной мере доверять братьям (и те знали некоторые вещи, о которых не следовало знать административным помощникам), пожаловаться им на Хего он не мог. — Я слышал, на нижних уровнях Корусанта проводятся гонки. Если замаскироваться и отправиться сейчас, то мы успеем посмотреть их, — предложил младший из братьев, разделяющий тягу Палпатина к скорости. — Там может быть опасно, — заметил Дориана. — Помните, о чем предупреждал сенатор Ким? — Помню, — Палпатин поморщился. Когда Дориана покинул комнату, Палпатин перестал изображать вселенскую усталость и подсел к братьям: — Мне понадобится ваша помощь, — заговорщицким шепотом начал Палпатин. — Под видом Мариса я покину «Республику-500». Если сюда вдруг заявится Видар или решит поговорить Дориана — сообщи мне. Но им скажи, что устал и хочешь отдохнуть. — Важная встреча? — уточнил младший. — Можно и так сказать, — ответил Палпатин, мечтательно улыбнувшись. Надев тренировочную одежду под зеленую робу и накинув сверху плащ с капюшоном, Палпатин спокойно покинул «Республику-500». Арендовав спидер, он сначала посетил одно из тайных мест, о которых ему сообщал Хего Дамаск. Здесь, надежно спрятанная, осталась одежда, выдающая в нем гостя с Набу. Перевязав волосы широкой лентой для удобства, он покинул укрытие. Конечно, ни о какой встречи не было и речи: Палпатин мчался на нижние уровни Корусанта, желая принять участие в гонках. Конечно же, ради победы, каким бы ни был приз. Опасность привлекала его: он смог бы положиться исключительно на интуицию, но не должен был случайно выдать себя ни джедаям, ни учителю. *** Марис не первый раз заменял Палпатина в то время, как он отправлялся на тайные встречи. Не было нужды выяснять детали: чем меньше об этом братья знали, тем было безопаснее, если бы к ним проникли недоброжелатели и раскрыли обман. О том, что имело значение, оба брата были осведомлены, и так было всегда. Как всегда, существовала инструкция для взаимодействия с окружающими. Как только стрелка хронометра показала бы полночь, оба брата планировали лечь спать. Гостей они все равно не ждали. Их отвлекло сообщение Дорианы о позднем посетителе. Марис ответил, что слишком устал, но если дело не ждет до утра, то пусть передаст информацию его помощнику. Инструкции о том, как вести себя с магистром Дамаском, не было, и Марис поспешно закрылся в королевской спальне, надеясь, что деловой партнер Палпатина быстро покинет их. Но муун уходить не собирался. Более того — явно насмехаясь, говорил, что должен побеседовать с Палпатином лично, и если его Величество забыл о том, что сам назначил магистру встречу, то чья вина в том, что магистр пришел в назначенный час? Конечно, ни о какой встрече Палпатин Мариса не предупреждал — юноша подумал, может, и правда забыл? — но в их задачи как двойников входило и сохранение репутации монаршей особы. — Прошу прощения, магистр, — мягко произнес Марис, разблокировав дверь, ведущую в спальню, — я в самом деле забыл. Можем ли мы... — Договорить Марису не дали. Муун, смотря на него, мрачнел все больше и холодно поинтересовался: — Где он? — Кто? — нахмурившись спросил Марис. — Палпатин, — Дамаск поднял руку. — Не пытайтесь обмануть меня. Я знаю, что вы — не он. Вы можете одурачить Дориану, Кима, сенаторов и охрану, но не меня. Серьезность, с которой Дамаск говорил, предостерегла Мариса от попыток и дальше выдавать себя за Палпатина. Тем более что он был уверен, что Палпатин отправился на встречу с магистром; и если муун сидел посреди их апартаментов, значит, встреча не состоялась. — Я был уверен, что с вами, — честно ответил Марис. — Гонки, — вздохнул младший из братьев и, когда Дамаск и Марис посмотрели на него, повторил еще раз: — Гонки. Я видел, как у него блестели глаза, а после этого банкета Палпатин был не в духе. Хего едва подавил желание высказать юношам и королевской охране все, что он думает об их беспечности. Но, промолчав, муун быстрым шагом покинул апартаменты Палпатина — теперь нужно было найти самого ученика. *** — Не вижу никакой проблемы, — огрызнулся Палпатин, сидящий напротив Хего. В одной только полураспахнутой робе, с распущенными, влажными после душа волосами и недовольно поджатыми губами, он вызывал у Хего эмоции, близкие к умилению. Собственное раздражение уже улеглось, растворилось в тепле и спокойствии: Палпатин был жив, цел (в сравнении с некоторыми их тренировками — невредим) и энергичен не в меру. Как будто это не его занесло на особенно крутом повороте чуть больше часа назад, и не он чудом отделался ушибами и содранной кожей на плече, пролетев несколько метров. — Ты пострадал. И ради чего? — Хего скрестил руки на груди. — Зато вы обратили на меня внимание, — Палпатин улыбнулся и тряхнул волосами, поднимаясь с кресла. Роба распахнулась, открывая обнаженную кожу. — Я планировал нанести тебе вежливый визит, а не бегать по нижним уровням Корусанта, переживая, не успело ли с тобой произойти что-то плохое. Желание язвить пропало: Палпатин уловил в интонациях Хего что-то похожее на страх, и это оказалось неожиданным открытием: за него беспокоились искренне. Не потому, что это может сорвать планы, — казалось, План был последним, о чем Плэгас сейчас вообще думал. Это льстило. Хего подошел к нему: — Помнишь, о чем я тебе говорил? Твое тело легко травмировать и трудно исцелить. Нет смысла в риске ради риска. — Он опустился на одно колено перед Палпатином и взял его ладони в свои. — Мне бы не хотелось потерять тебя. *** На следующий день во время утренней сессии в Сенате Палпатин рассказал о роли Торговой Федерации в развитии Набу и его желании, как главы народа Набу, пересмотреть имеющиеся соглашения — впрочем, без участия остальной Республики во внутренних делах его родины. Результаты голосования его не интересовали: как бы то ни было, Палпатин знал, что споры не утихнут, а недовольство что Торговой Федерации, что систем — их противников — продолжит расти.