малиновый

пыльца цветов чувствуется на кончике языка. весна совсем близко: ночная морозность тает и становится все теплее, а на небе начинает всходить лента млечного пути. и все же кончики пальцев холодит ветер, пахнет уходящей зимой и просыпающейся жизнью. Сынмин цепляет за рукав худи и тихо-тихо причитает: — тебе нужно было теплее одеться... кто бы говорил. он сам до неприличия легко одет — не лето на дворе, — однако не придает этому никакого значения. он лишь — губами к виску, он только — руками поперек спины. и обнимает рывком, так, что подкашиваются ноги — Сынмин держит практически на весу, прижимает к себе, кончиком носа путаясь в волосах... усмехается — слышно, — склоняет голову и целует у линии волос на шее. так пахнет малиной — чертов бальзам на его губах, — и до безумия хочется попробовать на вкус... слизать этот запах, ощутить нотки сладости на языке — и до головокружение не отрываться от Сынмина до восхода солнца. а рассвет обещает быть восхитительным, но вместе с тем до обидного печальным: когда венера зажжётся на востоке, пора будет расставаться. но до этого ещё несколько часов. Сынмин резко сменяет положение: разворачивается, скользя поцелуем ниже, по нежной линии шеи... вздох удивления застревает в горле, когда спиной ощущаются колючие ветви стриженных кустов. шорох листьев слышен, кажется, на всю улицу — но какое это имеет значение, когда Сынмин в порыве с лёгким раздражением прикусывает воротник худи, сжимает его в зубах... края осветленной челки неприятно щекочут у основания шеи, когда он кончиком носа отодвигает ткань ближе к плечу. прохладный ветер вырисовывает следы от влажных поцелуев на обнаженной коже, мурашками пробирает вдоль позвоночника... руками — к язычку молнии его мастерки, зацепить и рывком — вниз. так громко — бзззыннь — и Сынмин заглушает этот шум, когда ловит на себе затуманенный взгляд и подаётся вперёд, целуя. губами — к губам, сердцем — нараспашку. вывернуть себя наизнанку кажется недостаточным: хочется раствориться и утонуть, захлебнуться и потерять значение собственного имени — хочется забыться в этой ночи и распасться на миллионы и миллиарды атомов, объединившись со вселенной. далеко ходить не нужно. вот она, вселенная, обнимает в своих руках, прижимается грудью, пахнет малиной и так хорошо целуется. эта вселенная рассыпала поцелуи на чужой коже, словно звёзды по небесному полотну, — эта вселенная находится прямо здесь, до непозволительно рядом, громко дышит и старается держать себя в руках. отстраниться, прервавшись. у этой вселенной есть имя. — Сынмин... он улыбается. тихо смеётся, касается губами меж бровей, руками, не разрывая объятий, двигается выше, к лопаткам. острые ветви кустов все так же больно впиваются в спину. — пойдем найдем другое место, — шепчет, всматриваясь в глаза в полумраке освещенной улицы. — у нас есть время до утра. да... а там — рассвет и венера на востоке как знак, что пора расставаться. хорошо, что следующей ночью можно увидеться вновь.