карамельный

он цепляет за запястье в коридоре и тянет на выход из школы: ничего не объясняет и не говорит. от испуга закладывает уши и гудит в голове — значит, он его получил. это любовное письмо. обычно Феликс пытается казаться серьезным: он получает хорошие оценки и не прогуливает занятия. делает все домашние задания и занимается танцами — а ещё каждую пятницу он выцепливает из толпы и приводит в компьютерный клуб. каждый день Феликс пишет первым — и болтает до поздней ночи, доделывая уроки ближе к утру. и теплится надежда, что каждый час он безмолвно любит. и каждую секунду — безусловно греется о эти чувства. но это лишь мечты. он вытягивает на улицу во двор, прячется за углом школы и, прижавшись к стене спиной, всматривается в лицо. не прочесть его взгляда — совершенно непроницаемый. и такой серьезный. Феликс вытаскивает из заднего кармана брюк сложенное письмо — без конверта, со слегка стертыми уголками... похоже, он таскал его с собой с самого утра. — я нашел это на своей парте перед первым уроком, — говорит слегка сбито, стараясь отдышаться. — твое? теперь оно твое, Феликс. тебе и для тебя — и если нужно, я повторю все в нем написанное. про вечера пятницы в компьютерном клубе... про переписки обо всем и ни о чем до глубокой ночи — и про то, как люблю тебя. а Феликс сжимает зубы, чуть вскидывает голову и прикрывает глаза. он сжимает сложенный листочек сильнее, сминая его — бумага хрустит под его пальцами, — и первая капля дождя целует его в присыпанную звёздами щеку. холодит руки — глубокая осень, — лёгкий ветер забирается под воротник рубашки... а Феликс наконец вновь смотрит прямо в лицо — его глаза так сверкают, так сверкают, словно вот-вот – и заплачет, — свободной рукой касается кисти... ведёт ниже, к ладони. берет замочком. — я думал, это всё невзаимно, — произносит тихо, будто боится, что будут подслушивать. — думал, что люблю только я. под грудиной горячо разливаются чувства к нему — искренние, наивные, — пока дождь снова и снова целует в макушку, щеки, нос... моросит мелкими капельками — становится прохладнее. Феликс осторожно прячет письмо обратно в карман брюк, протягивает руку, касается пальцами складок рубашки, проводит по пуговице у живота, не расстегивая... неотрывно смотрит в глаза и слегка щурится от дождя — затем едва слышно спрашивает: — можно тебя поцеловать? да. на шаг ближе. ладонью — по его шее. Феликс тянется вперёд, касается одними губами... он проводит по рубашке снизу вверх, привлекает к себе, приобнимая, скользит языком и мягко углубляет поцелуй. откидывает намокающие пряди волос назад от лица, пальцами ведёт по виску и неохотно отстраняется. он вкуса школьной любви и дождя. Феликс тихо смеётся. губами — по его звёздам на щеках, и он закрывает глаза, упирается затылком в шершавую стену позади и даже не пытается остановить. звенит звонок. Феликс замирает, бегло смотрит в сторону двора и целует в кончик носа. — нужно идти... — шепчет он. — встретимся на следующей перемене? он отстраняется от стены, отпускает и отходит на несколько шагов. разворачивается и улыбается. — теперь пришла моя очередь, — Феликс поправляет галстук, — написать тебе любовное письмо.