жемчужный

сияние сердца млечного пути не сравнится с сиянием его улыбки в полутьме комнаты. Крис ловит на себе взгляд, касается запястья... он в шапке. снова. прячется, словно кто-то его осудит за неуложенные волосы, и тихо смеётся, перехватывая руки у кистей. — нельзя снимать, — говорит негромко и щурится. на кончике его носа — недавний влажный поцелуй, и кажется, он напрашивается на ещё один. его лицо так близко... так близко и далеко одновременно: Крис играет на нервах, не позволяя касаться, но оставаясь рядом. его комната — в фиолетовых приглушённых цветах. он закончил трансляцию минут десять назад — вел на английском в тиктоке, — пытаясь не выдать человека за кадром. и сейчас, когда снова одни, он улыбается, как не улыбался никто, и дразнится. — я понимаю, что так хочется меня раздеть, но может не так быстро? смеётся, смеётся — бесстыжий! — крепко держит за запястья и несильно сжимает, фиксируя. вот бы снять с него шапку, провести пальцами по его волосам... поцеловать до онемения челюсти, до боли в корне языка, попробовав радость на вкус. через минуту Крис тянется вперёд, сдаваясь первым. носом проводит вдоль щеки, губами — в основание шеи, а затем снова — вновь — смеётся, не отрываясь. его улыбка ощущается кожей, и внутри, там, где было пусто всегда, клокочет чувство безмерной любви и защищённости, нужности и покоя... вяжет узлом, опускается горячо вниз, и желание оказаться к нему ещё ближе больно пульсирует в самом низу. хочется плакать. от того, что он здесь, настоящий — и от его приглушенного смеха искреннего счастья. он так рад. так рад, что отпускает руки, рывком обнимает и тихо шепчет: “big hug”, — намокают глаза и пропадают все слова, которые хотелось ему сказать. Крис даже не представляет, как его любят. удержаться невозможно: он такой широкий и тяжёлый, что в объятии валит на постель, крепко смыкает руки на спине и замирает, вслушиваясь в тишину. — пойдем на улицу? — негромко спрашивает. ладонью вслепую — по линии его скулы, поддеть край шапки, пальцами — по раковине уха к волосам... Крис такой теплый, почти горячий, и теперь на удивление спокойный. он приподнимается и высматривает лицо в фиолетовом освещении комнаты. — у меня есть для тебя сюрприз. а после — прогулка до утра... после — цветы в горшочке, которые он купил ещё днём. и, конечно же, big hug на прощание. главное, что это не в последний раз.