жемчужный

Крис избегает любви как может: в его арсенале — безобидный флирт и осторожность при каждом шаге. и если бы он дал сердцу решать за себя, то давно бы признался в любви — и он говорит об этом в эту снежную ночь на качелях: — я старался не пускать тебя в свое сердце. смеётся, неловко чешет затылок — шапка налезает ему на глаза, но он поправляет ее, пряча выбивающиеся кудри. — все потому что меня не за что любить. для него эти слова — безопасная зона, защитная стена. и он ведь правда — искренне и чисто — в это верит, а потому не подпускает к себе слишком близко. ведь если любят, то за что-то. и Крис знает, за что могли бы любить его. за известность, обеспеченность и талант — за возможность подобраться так близко к индустрии. или его бы любили за песни, которые он пишет, и за голос, которым поет. и все же он говорит: — меня не за что любить. скрип качелей кажется невероятно громким в тишине этой ночи. даже снег не идёт, а в домах повсюду сверкают гирлянды — вдали слышатся голоса и смех, и рождество искрится на пороге. а Крис лишь смотрит под ноги, раскачиваясь, и носком обуви рисует на снеге узоры. он постелил свой шарф на качели рядом в знак заботы, ничего не вкладывая в этот жест, и раскрылся с другой стороны этой ночью, продолжая говорить на откровенные темы. ему правда важно, чтобы никто не замерз. но кто согреет его... затормозить свои качели. Крис реагирует тут же: останавливается и сам, с лёгким удивлением смотрит... слезть с его шарфа, снять свой. подойти ближе — а он вскидывает голову, всматриваясь в глаза. эта ночь из-за снега кажется такой светлой — и по его лицу видно, как же тяжело ему сдерживать чувства внутри, как же сильно у него заходится в любви сердце — и Крису почти стыдно, и у него краснеют щеки, когда он ощущает, как ему на шее завязывают чужой согретый шарф. и он хотел бы зарыться носом, прочувствовать парфюм — но он смотрит в глаза, сжимает зубы и слегка сводит брови. он избегает любви как может. Крис знает — проходил не раз, — что любить его не за что. и он бы хотел верить в искренность чужих чувств, но столько раз другие люди разбивали сердце, что верить уже сложно. почти невозможно. и ему страшно упасть в чувства с головой — страшно, что он не спасётся больше. страшно, что, когда на самом деле любить его не за что, все же найдут причину: в его известности или обеспеченности... в том, над чем он работает изо дня в день. но лучше пусть к нему ничего не испытывают, чем любят за это. затянуть шарф покрепче. Крис выдыхает облачко пара — и улыбается. коснуться губами кончика его носа, у края брови... а у него разламывается душа от чувств — и он прихватывает за одежду под грудью. и все же внутри бьётся установка: “меня не за что любить“. но ведь любовь не про это. и любят его не за индустрию или работу, даже не за его песни, не за танцы или таланты. любят его утро, которое начинается в двенадцать часов дня. любят его ненароком опрокинутый стакан, нетерпимость к острому, смех со скрипом... любят его скуку по семье. любят то, как много ответственности он на себя берет, и даже его перфекционизм тоже любят. любят его нетерпимость временами, сорванные на работе нервы, вспышки агрессии к ноутбуку — любят и его неуверенность в себе. и даже комплексы тоже любят. и ведь любят его за недостатки. а не за то, кем он так старается быть. Крис закрывает глаза, чтобы не было видно слёз. и когда вновь пойдет снег, он снова устроит свидание на качелях. постелит свой шарф, чтобы не было холодно, и разобьётся об искренность. он скажет: — я думал, что любить меня не за что. он поправит шапку, тихо посмеётся и взглянет исподтишка. — но ты каждый раз мне доказываешь, что тебе не нужны причины, чтобы меня любить. верно. ведь любят целиком — и за недостатки тоже. а не за то, кем он так старается быть.