***
Курона пишет ему позднее этим же вечером — нет ничего ни на букете, ни на вазе, ни на открытке. Всё абсолютно чисто, как и ожидалось от Кайзера. Напряжение в животе Йоичи немного спадает. Он борется с желанием спросить, было ли что-нибудь написано на обратной стороне карточки — но это вызвало бы только больше вопросов, а он пока не совсем уверен, что делать со своими ответами. Его взгляд снова скользит к букету — кажется, тот уже обжился на самой периферии, мелькает там, даже когда он работает, нежно напоминая о своём присутствии. О, в каком-то смысле, присутствии Кайзера. Каждый взгляд в сторону букета крадёт ещё одно сердцебиение, но он сосредотачивается на файле, из которого до этого удалось прочитать лишь отрывки. Несс заходил ранее, чтобы передать некоторые из ранних материалов дела — Йоичи в обозримом будущем будет переведён на работу в офисе, хотя Ноа предоставил ему выходной после того, что назвал «инцидентом с букетом». Йоичи не очень приходится по душе выходной, особенно когда Кайзер может быть прямо за углом. Данная перспектива кажется тревожно интригующей — то, что Кайзер преподнёс ему такие продуманные подарки. Что его методы, его визитная карточка изменились только ради Йоичи. Эта подпись настолько личная, настолько важная для любого серийного убийцы, но он взял и изменил её. Для Йоичи. Зрение снова затуманивается, и он моргает один или два раза, пытаясь сосредоточиться на странице перед собой. Первая жертва: Кира Рёске. Где-то в груди мелькает укол вины, приглушенной временем и смирением. Что бы об этом подумал Рёске? Он бы сказал Йоичи бросить это дело, уйти из департамента и найти что-нибудь другое, другую работу. Да любую. Лишь бы сбежать от того, кто настолько безумен, что совершил убийство ради Йоичи. Рёске всегда хотел для него лучшего. По крайней мере, лучшего в его представлении. Большой палец цепляется за край фотографии и повреждает кожу, оставляя тонкий бумажный порез, но он быстро подносит капельку крови ко рту, чтобы не испортить снимок. Железный привкус покалывает язык, когда он слизывает кровь. С фотографии на него взирает синяя роза, пальцы Рёске обхватывают её. Не в первый раз Йоичи удивляется неоспоримому совершенству Кайзера — ни отпечатков, ни капель собственной крови, ни единой ошибки, которая могла бы вывести на него. Будь Йоичи кем-нибудь другим, он мог бы впечатлиться таким огромным мастерством. На самом деле, утверждать, что он не впечатлён, было бы ложью, которую он терпеть не может. Кайзер хорош в своём деле. То, что он делает это ради Йоичи, кажется… странным. Душевным. Снисходительным. На что он пошёл ради Йоичи... Даже это последнее убийство с внезапной ясностью вписывается в общую схему — Йоичи, Йоичи, Йоичи, все три предыдущие жертвы чётко связаны с Йоичи, настолько очевидно, что даже Курона уловил это и высказал свои сомнения. Но вот последняя? Насколько может судить Йоичи, никакой связи нет — Кайзер снова защищает его. Отводит от него подозрения. Йоичи чувствует тепло, исходящее от призрачного ощущения руки, уводящей его в безопасное место. «Сюда,» — шепчет голос в его голове. «Прочь с поля зрения, вдали от посторонних глаз. Я позабочусь о тебе.» Это неправда, но он всё равно слышит. Прямо сейчас ему хочется узнать, куда Кайзер заберёт его. Заберёт прочь. Телефон гудит, пугая его. Стряхивая с себя одеяло снисхождения, он моргает в попытках прояснить затуманенный взор. На экране высвечивается «Ноэль Ноа». — Ты освобождён от своих обязанностей на неделю, — никакого приветствия, никаких дальнейших объяснений, как только он берёт трубку. Йоичи хмурится. — Но… — Принеси файлы завтра первым делом, — гудок, звонок сброшен. Йоичи падает обратно на стул — завтра. Ноа исключительно практичен — и он даёт шанс Йоичи, вот что это значит. Его последний шанс просмотреть материалы дела перед тем, как потребуется изъять всё — несомненно, ради безопасности самого Йоичи. Эта мысль вызывает дискомфорт в груди — он и так в безопасности. В этом он полностью уверен. Кайзер не желает причинять ему вред. Всё это время его действия не указывали на это — на самом деле, даже наоборот. Но подобное доказательство было бы равносильно признанию очевидного желания Кайзера связаться с Йоичи, помимо того, что случилось в офисе. Насколько известно остальным, Рёске — единственная прочная связь с Йоичи, но если приглядеться, то к списку добавляется и Тада. С Куоном вышла… непростая история, от которой можно отвертеться. Но доступ к этой информации должен быть закрыт для всех, кто не вовлечён в дело — Несс, похоже, не в курсе, так что, возможно, Ноа и остальные тоже не узнают. Все они увидят в букете угрозу, но с такой же вероятностью Кайзер мог бы угрожать вообще любому детективу, что подберётся слишком близко. Сама мысль о том, что он может подобраться к Кайзеру поближе, посылает новую искру адреналина по венам. Что произойдёт, когда он наконец настигнет Кайзера? Его рука скользит через стол, над гладкой поверхностью, как будто Кайзер стоит с другой стороны, вне досягаемости.***
Он не помнит, как заснул, но просыпается, вздрогнув, что-то загораживает половину его… ох. Бумага, и она падает на стол. Сонный, он моргает из-за утреннего света — рассвет уже не за горами, тот окрашивает комнату в тёмно-синий. На его губах мелькает слабая улыбка — небо цвета кайзеровских роз. Окружённый синевой, единственное, чего хочет Йоичи, так это снова заснуть, но что-то слабо колышется на подкорке сознания — что-то о розах, о Кайзере. Что-то насчёт... бумаг, на столе остались ещё, он... Ах. Верно. Ноа будет ждать его звонка этим утром. Наверное, уже через пару часов. Он хотел запомнить всё, каждую деталь, но мысли куда-то ускользают, поскольку глаза грозятся закрыться вновь. Когда он в последний раз высыпался? Подарок Кайзера, чай... Он медленно и тяжело вздыхает, пытаясь поднять голову. Ощущения не из приятных, но он справляется — осталась всего пара часов, прежде чем ему придётся отказаться от файлов и его отстранят от дела, без сомнения, навсегда. Ноа не приемлет полумер, а угроза высококвалифицированному детективу — это дело серьёзное. И вероятность того, что он поверит, что Кайзер действительно не угрожает Йоичи... Он медленно встаёт из-за стола, осторожно, но колени внезапно подгибаются, когда на него накатывает волна головокружения, — еда. Ел ли он что-нибудь вчера? Сразу же пришёл домой, сосредоточился на файлах... Нет, видимо, не ел. Ладно, сначала бумаги, нужно досконально изучить каждую деталь, а потом... Может быть, он перехватит что-нибудь по пути в офис. Если он упустит Кайзера, это его убьёт. Если он упустит Кайзера, это его убьёт. Когда он сидит, на этот раз полностью сосредоточенный, его взгляд сканирует слово за словом, но всё это ставит в тупик и ничего не даёт. Ни одно доказательство не является неуместным. Ни одной улики, ни одного отклонения от паттерна, кроме убийства Куона, — да и это едва ли оно. Кровь там, где её обычно нет, и она принадлежит Куону, а не Кайзеру. Колотая рана в ином месте — он страдал перед смертью, как предположил Хиори. Йоичи чувствует, как этот горько-сладкий порыв снова застал его врасплох, мстительный и подлый. Заслужил ли Куон смерти? Йоичи не знает, сможет ли он ответить на этот вопрос, но из всех людей, которых Кайзер мог выбрать в качестве жертвы... Йоичи резко качает головой — сейчас не время подвергать сомнению его и так колеблющиеся моральные ориентиры. Файлы, он должен... Телефон прерывает его поспешно сплетённые воедино мысли, и он берёт трубку, не прочитав имя на экране. — Алло? — Один час, Исаги, это всё, что у тебя есть, — Несс. Йоичи хмурится и открывает рот, но Несс сбрасывает до того, как он успевает вставить хоть слово — вероятно, один час до того, как у него потребуют файлы с делом? Должно быть. Двадцать минут пешком плюс остановка на перекус по дороге, у него почти не осталось времени. Но этого хватает на то, чтобы быстро переодеться, разложить все бумаги и фотографии по папкам и выйти через... Дверь. Он стоит как вкопанный, дверь полуоткрыта и прижата к плечу, уже пытается захлопнуться, но он не позволяет. Не может этого допустить. Не может пошевелиться, и ни за что не смеет нарушить этот момент, заставить то, что должно быть галлюцинацией, затухнуть и исчезнуть прямо на глазах. Словно призрачный плод его воображения, на другом конце коврика стоит бледно-голубая ваза, наполненная двумя дюжинами роз. Синих роз. И с карточкой. Для Йоичи. И только когда файлы выскальзывают из его рук и разлетаются по коридору, он осознаёт возможность того, что это может быть не галлюцинацией, вызванной истощением. Что это действительно может быть... Взгляд Йоичи лихорадочно бегает по сторонам, наполовину обеспокоенный тем, что кто-то может заметить его — и папки, и розы — и наполовину в отчаянном любопытстве. Кайзер был здесь. В его доме. Прямо у его двери. Как давно? Если бы Йоичи вышел на несколько минут раньше, получил ли он, наконец, шанс встретиться… поймать Кайзера? Встретиться с ним. Увидеть его. У Йоичи перехватывает дыхание. Прежде чем он успевает подумать ещё раз — или подумать вообще — он снова оказывается внутри, новый букет стоит перед другим, а папки небрежно выброшены перед дверью. Он закрывает её. Запирает на замок. «Для Йоичи» глядит на него в ответ, тёплой рукой протягиваясь из прохладных синих линий, наблюдающих за ним со стола. Он возвращается к букету, сдерживаясь и проявляя осторожность. Однако она быстро увядает, стоит только оказаться на расстоянии вытянутой руки. Для Йоичи. Он выхватывает карту из держателя. В отличие от других, на этой более длинное сообщение.«Я знаю, что произвёл настоящий фурор своим последним подарком. Полагаю, твои друзья не позволили оставить его себе, поэтому я подумал, что лучше положить ещё один здесь. Я знаю, что ты хотел сохранить его — в конце концов, это было предназначено для тебя. Как и всё, что я делаю. Будь терпелив, мой дорогой Йоичи. Скоро увидимся.»
Взгляд Йоичи устремляется обратно к двери, как будто Кайзер ждёт с другой стороны, но она остаётся закрытой. На замок. Никто не стучит. Его пальцы скользят по краям карточки. Скоро увидимся. — Как скоро? — спрашивает он, словно розы могут ответить — быстрый осмотр подтверждает, что на них нет трекеров, прослушки, микрофонов, камер или чего-то подобного. Ничего, кроме синих роз. Роз Кайзера. Для Йоичи. Как и всё, что я делаю.