Гнездо

Минхо с детства понимал, что его семья отличается от других, но особенно чётко он это ощутил, когда ему было шесть. Дядя не вернулся домой после важной деловой встречи, а отец сразу же организовал им с мамой долгий отпуск где-то в глуши под предлогом «единения с природой», ведь это так важно для будущего волка. Маленькая деревенька под Сеулом встретила Минхо оглушающей тишиной, которая так сильно контрастировала с вечным фоновым шумом мегаполиса. Ли с непривычки не смог уснуть даже после многочисленных уговоров и прочитанной целиком сказки. Он просто лежал в своей кровати и слушал, медленно осознавая и осмысливая жизнь своей семьи. В голове маленького ребенка уже строились логические цепочки, которые наконец соединились между собой и дали ему единственный правильный ответ. Стало душно, будто Минхо заперли в комнате без окон и дверей. Зверь рвался наружу — туда, к опушке леса. Ли выбрался через окно и, ступив на траву голыми ногами, не почувствовал холода. Медленно в нём пробуждался волк. Взгляд взметнулся к небу, усыпанному звёздами, среди которых сияла полная луна. Минхо обратился, сам того не понимая. Он перекинулся в свою звериную форму и полностью потерял контроль над своим телом. Всё вокруг стало иным, слух обострился настолько сильно, что Ли мог слышать приглушенные голоса, скрытые где-то далеко в лесу. Минхо метался из стороны в сторону, скулил и выл на луну, пока не разбудил весь дом. К нему сразу же кинулись старшие, стараясь успокоить сначала словесно, но, поняв, что волчонок потерял связь со своим человеческим я, сами обернулись. Среди них не было признанного Ли альфы, но был тот, чьему приказу он не мог сопротивляться. Глава охраны, которого отец отправил вместе с ними на «отдых». Волчонок заскулил, услышав однозначный приказ старшего и его рык. Минхо сел на землю, прижимая хвост к земле, но так и не склоняя голову. Потребовалось достаточно много времени, чтобы объяснить юному волку, как вернуть себе человеческое обличие. Пусть основы им и рассказывали с самого детства, но одно дело — услышать, и другое — прочувствовать на себе весь этот шквал новых ощущений. Минхо оказался ранним и оттого труднее обучаемым. Обычно первое перевоплощение происходило не раньше десяти лет. Более подготовленные морально и физически дети уже к этому моменту знали своих старших и понимали, как стоит себя вести. Шестилетнему же Ли было тяжело слушаться команд, и он совершенно не мог контролировать собственные эмоции, а ещё к этому прибавилось полнолуние, эффект которого длился на протяжении нескольких долгих ночей. Измотанным по итогу оказался не только Минхо, но и все окружающие его люди, включая охранников, которые в первую очередь должны были служить юному волку примером. Его отец воспользовался новостью о ситуации и оставил их с матерью в деревне на долгих три месяца.

***

Минхо никогда не питал особой любви к такому занятию, как плавание, хотя его и учили этому ещё в садике. Больше Ли нравилось созерцание воды, особенно рек, чьё бурное течение увлекало всё его внимание. Вечное движение воды куда-то в неизвестном ему направлении вызывало ассоциацию с реальной жизнью, где поток людей проносился перед его глазазами. Каким образом он оказался в воде, мальчик не понял, просто в какой-то момент осознал себя задыхающимся и пытающимся всплыть. Бурное течение кидало его маленькое тельце из стороны в сторону, и в таком состоянии Минхо даже не мог обратиться, чтобы помочь себе. Вода уже попала в лёгкие, когда он почувствовал чьи-то руки, которые с невероятной силой потащили его куда-то в сторону. На земле Минхо оказался совершенно неожиданным образом. Пока он откашливал воду, незнакомец хлопал его по спине и, кажется, что-то говорил. Правда, Ли из-за звона в ушах ничего не мог разобрать. — Прости, но мне пора идти, будь осторожнее, река ниже по течению очень опасна, — голос незнакомца показался Минхо слишком… родным? Ли поднял свой взгляд на спасителя, и его словно прошибло током. Он знал, что это значит для волка. Ему часто рассказывали про запечатление и то, каким образом оно происходит и насколько тяжела жизнь становится, если пара волка не остаётся после этого рядом с ним. Парнишка чуть младше Минхо вскочил на свои тонкие ножки и махнул ему рукой на прощание. Ли даже ничего сделать не успел, он так и сидел, глупо смотря в сторону, куда убежала его пара. Волк внутри резко начал бесноваться, клыки порвали губу, а глаза наполнились кровью. Незнакомый мальчишка, очевидно омега, был весь усыпан синяками, особенно яркий был прямо под глазом. Кто-то смел бить его пару. Поднимал руку на столь хрупкое создание. Минхо зарычал и обернулся. Волк, словно ненормальный, носился по лесу, но никак не мог уловить и тоненького следа незнакомца. Шок от падения в воду и запечатления перемешался, мешая волчонку здраво мыслить. По итогу его поймали охранники и с трудом успокоили, а после оказалось, что Минхо не случайно упал в воду. Его хотели убить. В один день для него изменилось многое, но единственное, что он запомнил ярче остального — глаза незнакомца, в которых не было и намека на боль или несправедливость жизни. Только беспокойство о случайно спасенном Ли и сожаление — вероятно, он видел, как это произошло. Минхо той ночью дал себе слово, что найдёт свою пару и переломает руки и ноги всем, кто посмел оставить эти ужасные отметины на его теле.

***

Минхо просыпается весь в поту, тело слегка потряхивает, а изнутри рвётся скулёж. Ли хочется кричать, рвать и метать, разгромить всё вокруг себя. Как он мог забыть? В комнате страдает всё, даже двери встроенного шкафа вылетают из пазов и оказываются на полу. Волчьи клыки рвут кожу губ, а когти раздирают мебель, превращая её в обломки. Как он мог забыть? Альфа беснуется, его кидает из стороны в сторону, и никакие охрана и прислуга не могут остановить сильного взрослого волка, вожака. Минхо сам не замечает, как оборачивается, хотя на небе и сияет лишь обломок луны. Этот сон перевернул и одновременно расставил всё на места. Минхо устало падает на остатки кровати и пялится в потолок. Он отмахивается от прислуги и верных людей, сказав, что такое с ним бывает перед гоном. Хотя все и знают альфу давно, но редко кому удавалось застать его даже за день до цикла, потому спорить никто не стал и все разошлись, о чём-то тихо перешёптываясь. Как он мог забыть? Нет, пожалуй, Ли знал, из-за кого воспоминания стёрлись, вернее, были закрыты в самом дальнем уголке его разума. Альфа. Он сам заблокировал собственные чувства от запечатления, когда так и не смог вновь найти свою пару. Минхо сошёл бы с ума от невозможности быть рядом, потому альфа уберёг его этой участи. Помнит ли об этом омега? Судя по поведению, тот и не осознаёт, отчего судьба решила свести их несколько раз, чтобы они в конце были рядом. Тот случай в школе не был случайностью из-за неожиданной течки, как и попытки Минхо нагнать беглого омегу. Они неосознанно тянулись друг к другу. Ли воспроизводит в голове образ Хенджина в школе — того неприметного и спокойного птенца, который едва ли осознавал свою привлекательность. Нельзя было связать того Хвана с тем, что Минхо увидел подле Чана. Этот безумный огонёк в глазах, равнодушие к чужой крови на собственных руках и полный контроль ситуации вокруг. Минхо нужно в гнездо. Пора узнать, как его пара оказалась подле главы другого клана и что случилось с крыльями, которые так нравились Ли.

***

Хенджин смотрел прямо, не пытался отвести свой взор от такого же пристального взгляда Чана. Они просто стояли, не смея приблизиться друг к другу, словно два магнита с идентичными полюсами. Невидимая стена не давала им и шанса оказаться рядом. Воздух душил своей тяжестью и пылью, которую принёс откуда-то горячий ветер. Хенджин любил искренне и сильно, насколько позволяла его переломанная во всех местах психика. Омега хотел почувствовать на себе чужие руки, окунуться в родной запах, вдохнуть полной грудью и спрятаться за сильной спиной, но вместо этого он просто стоял и смотрел, как в глазах напротив проявлялись разочарование и горечь. — За что? — спросил Чан, хотя на самом деле даже не хотел слышать ответ. Всё уже было решено, и никакие разговоры не могли помочь. Хенджин должен заплатить за столь глупый поступок. Он пара главы клана, и ему непростительны такие ошибки, как бы самому Бану ни было больно соглашаться на эти зверские условия. — Я хотел помочь, — едва слышно произнёс Хван. Эти слова словно резали Чана по живому, оставляя глубокие раны, которым потребуется много времени, чтобы зарубцеваться. Бан лишь на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Взять его, и смотрите, чтобы не дёргался, — голос был подобен грому, а во взгляде сквозил холод. Это публичная порка, которую Хенджин не сможет избежать из-за своего собственного статуса и совершённой ошибки. Он и правда хотел помочь, хотел подставить тот клан, но нерациональное желание докопаться до истины и выяснить, правда ли его ребенок жив, сыграли злую шутку. Как же легко Сынмин смог им манипулировать, даже думать об этом смешно. Попасться в такую глупую ловушку. Хенджин слишком привык к своей неприкосновенности и забыл, что некогда был всего лишь беспёрым птенцом, которого били за любую провинность. Хенджин даже не пытался сопротивляться, он просто посмотрел в последний раз на Чана, чтобы попробовать достучаться, и произнёс: — Я этого не делал, я бы никогда не предал тебя. Хван видел, как сжимаются челюсти альфы, а его взгляд темнеет ещё сильнее. Даже если он верил ему, доказательств об обратном всё равно не было, и чтобы не началась война между кланами, они должны совершить обмен. Око за око. Хенджин хотел убить того старика, но кто же знал, что тот был лишь пешкой в большой игре собственного сына, который сам подсыпал яд ему в бокал. Звук электрической пилы заполнил всё пространство уже закрытого склада. Чан подошёл сзади, его взгляд был направлен на основание крыльев, что раскрыл перед ним Хенджин. Птица без них уже никогда не сможет взлететь, но так даже лучше. Может, это поможет держать её в безопасности. Хенджин не кричал, но его болезненные стоны всё равно были слышны даже на фоне грохота пилы. Физическая боль для него — ничто по сравнению с той, что разливается внутри. Крылья были для него символом собственной свободы, возможности выбирать жизненный путь, твёрдо стоять там, где он есть, зная, что в любой момент он может взлететь ввысь. Сейчас же эту возможность у него отнимали самые родные и любимые руки. Кровь текла по спине, но подоспевший врач быстро обработал раны и закрыл их бинтами. Хенджин слышал, как Чан говорил о погашенном долге и мировом соглашении, но предупреждал о том, чтобы те больше не лезли на территорию, которой владеет клан. Хенджин сам не знал, откуда у него взялись силы, но он оттолкнул от себя врача и на одного из охранников направил пистолет, всегда надёжно спрятанный у себя. Чан не успел среагировать, когда раздался первый выстрел, а потом началась суматоха и Хван просто испарился, оставляя за собой лишь небольшие пятна крови, которые не вели никуда. Хенджин бежал, не разбирая дороги, но всё же кровопотеря и общее состояние подкосили его ноги, и он едва успел завернуть в подворотню, чтобы там забиться в угол. В таком состоянии Хенджина нашёл Джисон и попытался добить омегу, чтобы та уже прекратила мучить их босса, но вместо этого Хан получил три пули, а Хван — гнездо.