***
Арсений устроился на черном диване в VIP-зоне, оглядывая людей снизу. Пьяные девушки и парни... Раньше это безумно возбуждало. Более того, иногда Попов искал себе "игрушек" именно здесь. Но, к сожалению, долго те не держались, и он отправлял их туда же, куда остальных...Для них, у мужчины было отдельное место. Отдельный котёл.В ад. — Арсений Сергеевич, хотите чего-нибудь выпить? Он же просил не подходить к нему сегодня... Почему до людей так долго доходит? В голове сразу возник образ Антона, то, как тот простонал его имя, то, как оно звучало на нежных губах... А затем пришёл новый укол вины, который срочно нужно было заглушить. Ему. Нельзя. Чувствовать. Вину. Да и не за что... — Виски. Мужчина в форме быстро кивнул и ушёл, вновь оставив его одного. Быть владельцем клуба не так уж и плохо, если персонал подобран правильно. Арсений обернулся обратно к танцполу и прислушался к музыке. Современные песни он не любил и не слушал, но здесь выбора особого не было."Я снова в самом дорогом отеле Я снова ставлю суку на колени И меньше слов, и больше дела И не говори с набитым ртом, блядина Где твои манеры?"
Попов втянул воздух сквозь зубы, ругаясь на диджея, или кто у них там отвечает за музыку и на самого себя, за то, что не проверяет плейлисты. Хотя это и не было его работой, но эта песня... В голове сразу возникал образ Антона, который стоит перед ним на коленях. Его голова поднята, а глаза, в которых застыли слёзы, смотрят с немой мольбой. И Арсений бы сжалился, но... Но этот парень безумно раздражает. Внешностью — точь в точь, как отец. И характер несгибаемый. Таких Попов безумно любил и дорожил ими... Но, серьёзно, Шастун?"Да мне похуй, что тебе там больно Ты для меня — вещица и не более Что за проблемы у тебя, не понял Я обожаю, когда мясо с кровью"
Мужчина понимал, что ему должно быть всё равно. Но, при этом понимал, что в этом случае всё по-другому... Может, дело в возрасте Антона. Может, в его родителях. Но Попов совершенно точно никогда не ощущал таких эмоций. Хочется одновременно выпороть парня, приковать наручниками к кровати и слушать громкие стоны... И точно так же хочется гладить его тело, доставляя удовольствие медленно, целуя каждый миллиметр... Такого не было никогда. — Ваш виски. На столик опустился бокал с тёмной жидкостью. Арсений кивнул, даже благодарный тому, что его вывели из этих мыслей. Антона нет рядом, но он всё равно будто вводит в транс... От музыки Попов поспешил себя максимально оградить, чтобы не вспоминать больше о Шастуне. Вообще, наверное, нужно дать себе время подумать... В конце концов, больше срочной информации нет — разобраться бы с этой, а значит, услуги шатена в плане информации пока не требуются.. Теперь, всё было понятно. Арсений сделал глоток обжигающей жидкости. Да, именно так он и сделает.***
Антон ходил по комнате от стене к стене, чувствуя себя зверем в клетке. Уже неделю... Или больше, к нему никто не заходил. Вообще никто. Еда, так же, как и одежда, появлялась за время, пока он спал. Конечно, Антон подозревал, что в комнате есть камеры, но зачем совсем лишать его социума? Сейчас парень был готов хоть поговорить с уборщицей, хоть встретить Арсения — всё равно. Совсем без общения он сходил с ума, казалось, он даже забыл, как говорить... И почему Попов решил от него отстать, как только парень решил действовать по-новому? Антон лёг на спину, раскинув руки в разные стороны, и уставился в потолок. По сути, это было единственное занятие в этой комнате, больше ему практически ничего нельзя было делать. Шастун повернул голову, останавливая взгляд на одном из шкафчиков. Последний раз, в когда он заглядывал туда, Арсений появился почти сразу... Не сказать, что та встреча доставила Антону удовольствие... От воспоминаний до сих пор шли мурашки. Но, Попов хотя бы разговаривал... Он хотя бы был живой. Парень медленно поднялся, в сотый раз оглядев комнату, не обнаружив ни одну из камер. Такое ощущение, что их и нет, но он точно знал, что за ним наблюдали... Так же неспеша, Антон открыл дверцу и внимательно оглядел содержимое. От увиденного по коже пробежали мурашки, но он всё же протянул руку, дотрагиваясь до кончика чёрного стека. Шастун помнил боль удара, которую доставляет эта штука и точно знает, что не хочет больше такое повторять. Но как только он собирается вновь закрыть дверцу и идти дальше маиться от безделья, на глаза попадается одна вещь... Точнее взгляд. Господи, он перехватил свой же взгляд в зеркале! Рука сразу же потянулась к боковой стенке шкафчика, дотрагиваясь до отражения. Антон не узнавал себя... Некогда яркие глаза поблекли, так же, как и волосы. Взгляд уставший, хотя, казалось, парень должен был отдохнуть за эту неделю... Но она оказалась ещё большей пыткой, чем сам Попов. В голову пришла безумная мысль, и Шастун увидел в зеркале, как на его губах заиграла лёгкая улыбка. Интересно, сколько он не улыбался?.. В шкафчике нужной вещи не оказалось, зато в соседнем нашёлся похожий стек, только с металлическим наконечником. Антон не знал, в каких случаях его использовал Попов, но был благодарен, что мужчина не пользовался им с ним. Ещё раз взглянув на своё отражение, парень ударил самой острой частью по поверхности зеркала. Отражение пошло трещинами, разделив его на много маленьких частей. Хотя, может он уже был разделён? Может Арсений уже разломал его на много частей... После второго удара осколки осыпались. Несколько упало на пол, но большинство осталось в полке. Закрыв её, Антон сел на корточки и поднял один из острых осколков, ещё раз проходясь взглядом по комнате. — Попов, тебе стоит зайти, если не хочешь потерять единственный источник информации.***
— Арсений, иди сюда. — в кабинет без стука влетел Воля, мгновенно встречаясь с ледяным взглядом начальника. Брюнет аккуратно поправил стопку бумаг, которые уже читал просто, чтобы занять мысли, а не чтобы что-то понять или узнать. — Арсений Сер... — на автомате начал поправлять Попов. — Серьёзно, это срочно. — Все мои серьёзные дела здесь. — он указал взглядом на бумаги, слегка повышая голос, и, раздражаясь от непонятливости друга. Вот уже больше недели он не заходил к Шастуну, оставляя того совсем одного. Ещё запретил своим людям показываться ему, и вообще по-максимуму оградил Антона от себя. Или себя от Антона. Всё это было с целью доказать самому себе, что парень ничего не значит, но... Ужасная раздражительность, злость и непонятная тревожность свидетельствовали об обратном. Помимо этого Арсений всё ещё чувствовал вину за последнюю пытку... — Боюсь, ты захочешь это узнать. Это касается Антона. — добавил Павел, тяжело вздыхая. Попов бросил на него взгляд, привставая с места. Если этот мальчишка попытается убежать... Там уже никакое чувство вины его не спасёт. — Что случилось? — стараясь игнорировать бешено стучащее сердце, спросил мужчина. — Арс... Он попытался вскрыться...