***
Антон обработал большинство синяков — все, до которых смог дотянуться. Затем кое-как дополз до душа и долго стоял под струями воды, а потом и вовсе сел, желая, чтобы эти капли смыли с него всё это. Он не знал, сколько прошло времени, счёт ему потерял давно... Да и не было смысла отсчитывать минуты — Попов мог прийти в любой момент, и никто ему не помешает. Выбраться из душа было тяжелее, чем дойти до него. Мышцы затекли от долгого нахождения в одном положении, и стоило только наступить на пол, по телу сразу шли неприятные мурашки. Из одежды на нём было лишь белое полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, но и в нём не было особого смысла... Зачем? Ведь никто всё равно не зайдёт. А если и зайдёт, то лишь человек, которому до лампочки что на нём надето. И надето-ли. Антон ещё раз с любопытством оглядел шкафчики. Как и утром, ему вдруг стало интересно, что там может быть. Возможно, стоило узнать... Предупреждён — значит, вооружён. Со стоном дойдя до них, хотя боль уже стала привычной, парень потянулся к первой дверце, открывая её. По коже прошлась дрожь, хотя это наверняка было не самое страшное, что могло оказаться у Попова. По сути, там были лишь разные виды наручников — мягкие, металлические, позолоченные, разных цветов и из разных материалов. А так же кляпы, тоже разных цветов, но в основном — чёрный и красный, различных оттенков. Внимательно осмотрев всё, Антон потянулся к чёрным наручникам с мягкой обивкой, снимая их с гвоздика. "Игрушка" слегка звякнула, и парень взглянул на свои запястья. Кожа там была красная и сильно натёрта, в некоторых местах были мозоли или образовались болячки. С ним Попов ни разу не использовал мягкие наручники. — Ищешь, что хотел бы попробовать в следующий раз, малыш? Антон вздрогнул, и наручники с громким звуком упали на пол, а сам парень с испугом поднял взгляд на человека, зашедшего к нему. Встретившись с голубыми глазами, он поспешил сразу опустить свой взгляд в пол. Арсений неспешно растянул губы в ухмылке — об этом Шастун знал, можно было даже не смотреть. Вообще, от того, насколько он знал этого человека, становилось противно. Мужчина подошёл к нему ближе, поднимая с пола наручники и, выпрямляясь напротив него. — На самом деле неплохо, но... — Попов взял парня за запястье, слегка поворачивая его и оглядывая. — Стоит ли портить такую красоту? Антон не поднимал глаз от пола, продолжая молчать. Всё тело безумно болело, и, казалось, что больнее уже не бывает. Что бы сейчас не сделал Арсений, навряд-ли сможет сделать ещё хуже. Но Попов, напротив, отпустил его запястья и положил наручники на тумбочку, рядом с кроватью. Антон проводил их взглядом, что не укрылось от мужчины. — Обязательно, сладкий. Но позже. От этого "обязательно" становилось плохо, хотелось просто забыть все эти слова и опуститься на пол, засыпая прям так. Зато, "позже" уже звучало как надежда. Антон был готов верить хоть в это. Арсений сел на кровать, закидывая ногу на ногу, что уже было непривычно — обычно он садился на кровать лишь в том случае, если... Если хотел, чтобы Антон "сделал ему приятно". Вообще, сейчас мужчина вёл себя довольно странно — спокойно, размеренно, разговаривал... Даже не обращал внимания на то, что на Антоне лишь полотенце. — Так и продолжишь молчать? Знаешь ведь, я не люблю это. — Да. — быстро ответил Антон, но потом начал сомневаться в ответе. — Нет... То есть, да, буду отвечать. Парень уже был готов к худшему, а тут с ним просто хотят поговорить? Это не было похоже на Попова, но в данном положении Антон был готов быть хоть психологом. Только не проституткой. Арсения же запинания младшего лишь повесили. — Ну раз "да", тогда ответь мне, Антон. Имя... Сколько времени никто не звал его по имени? Это сразу возвращало в прошлое, которое и так не давало покоя. Парень даже не сразу заметил, как Арсений встал с кровати и обошёл его, оказываясь сзади. Антон попытался повернуться к нему, но его остановили, кладя руки на голые плечи. — Что ты знаешь о Сергее Матвиенко? — послышался тихий голос около уха. Руки проскользили ниже, по спине. Наверное, было ошибкой считать, что Арсений не обратил внимания на его обнажённое тело. — Ничего... — тихо, чуть слышно ответил Антон, и почти сразу с этим его руки завели за спину, больно удерживая там. — Тебя не учили, что врать не хорошо? Голос стал грубым, но вторая рука всё ещё гуляла по спине и голому торсу парня, даря необычные ощущения. Антон не привык к такому... Его тело, совсем не слушая разум, отвечало, и Шастуну лишь оставалось надеяться, что Попов не заметит его эрекцию. — Я правда... — ещё раз попытался младший, и тут же на его запястьях, с громким щелчком, застегнулось что-то мягкое. — Подумай ещё раз. Антон лихорадочно пытался вспомнить хоть что-то, но отец практически ничего не говорил об этом человеке. Тем не менее, обездвиженные руки и чрезвычайно опасный человек за спиной, заставляли вспоминать невозможное. — Матвиенко... Он... Мой отец готовил его вместо себя, на всякий случай... — мысли сбивали, ещё и руки Арсения, которые продолжали поглаживать покалеченное тело. — Почему не тебя? Несмотря на почти нежные движения, голос у него звучал грубо и с угрозой. — Он говорил, что мне ещё рано, а замена нужна всегда... Я правда не знаю больше ничего... Сердце бешено стучало, грозясь сломать кости, а дыхание участилось настолько, что его стало не хватать. — Что за парень ошивается рядом с Матвиенко? Этого вопроса Антон никак не ожидал, и, наверное, очень глупо выдал себя, слишком резко втянув воздух. Показал, что знает ответ... — Антон, отвечай... — рука мужчины опустилась, поддевая полотенце и сбрасывая его на пол, открывая теперь уже всё тело. Антон вздрогнул, когда Попов прижался сзади к его бёдрам. — Это... Это его парень. — еле выдавил он из себя. — Сколько они вместе? — Год... — Он всегда с ним? — Почти... — парень знал, что его голос дрожит, но на это было плевать. Важно то, что он сейчас рассказывает... Какую информацию выдаёт. — Как его зовут? Антон сделал вид, что не услышал вопрос, но Арсений сразу распознал в этом ложь и надавил на него сверху, заставляя опуститься на колени. Ноги и так еле держали парня, а сейчас он и вовсе рухнул под ноги к мужчине. — Антон! Антон, не беси меня! — Попов схватил младшего за волосы, заставляя посмотреть на себя. — Я и так ничего тебе не делаю, просто разговариваю, но если ты так не хочешь... — вторая рука опустилась к ширинке брюк и Антон почувствовал, как внутри него расстекается страх. — Дима! Дима Позов... Парень сам испугался того, как быстро ответил. Как мало ему понадобилось времени, чтобы сломаться... — Ты его знал? Общался с ним? — младший опустил взгляд, стараясь не смотреть на мужчину. — Антон! — Нет... Арсений долго смотрел на него, а затем молча снял наручники и направился к двери, оставляя его сидеть на полу. — Почему сразу нельзя было так? — спросил он, перед тем, как выйти, но этот вопрос не требовал ответа. Антон даже не взглянул на него, продолжая просто смотреть в пол. Рядом лежали те самые мягкие наручники, а из глаз на них медленно капали слёзы. Он даже не мог сосчитать, сколько раз за эту неделю он плакал... Но этот раз был особенный... После этого диалога, вспоминались слова отца. "Никогда не выдавай тайны. Ни при каких условиях. Если ты нужен людям, то они оставят тебя, и без разницы, дашь ты им ответы или нет. Если же ты им не нужен... Они убьют тебя в любом случае." Жестокие слова, в которых была правда и смысл. А сейчас Антон буквально нарушил всё, просто, потому что испугался... Он предал друга, с которым общался почти с самого детства. Предал человека, который был доверенным его отца. Он предал своего отца...***
— Как-то вы сегодня тихо. — послышалось сзади, когда Арсений вышел из комнаты. Всё тело ужасно требовало разрядки, но нужно было показать парню, что если тот будет сговорчивым, то его ждёт небольшое поощрение. Хотя бы на вечер. — Опять же: тебя это не касается. — повторил Арсений слова, которые уже говорил. — Нам нужно пробить человека. — сразу перешёл он к делу, решив не откладывать это. — Мне позвонить? — Да, имя: Дмитрий Позов. Сообщи мне, когда придут результаты. — с этими словами он зашёл к себе в комнату, закрывая дверь и, давая телу такую долгожданную разрядку. Первый раз он доводит себя до этого сам, когда дома есть нужный мальчик. Первый раз представляет того, кто сидит в, можно сказать, соседней комнате. Но, это также первый раз, когда действительно нужны ответы и первый раз, когда этот мальчик — действительно ещё ребёнок. Просто нужно немного разговорить его...