***
Если Ли Рану все же удалось заснуть этой ночью, то Ли Ен не спал совсем. Внезапное задание Дацуэ-ба с заброской в 1938 год, с едва ли не на шее затянутой временной петлей в компании с «друзьями детства», неожиданно обернулась счастливой стороной - реальной возможностью увидеть брата! Пусть в ином измерении, пусть не ведающего ничего о взаимоотношениях, что сложились между ними в 2000-х, но живого! Пусть по-прежнему обостренно нервного, ненавидящего его, болезненно зацикленного на своих обидах, но существующего на самом деле! Это было настоящее чудо - не сон, ни бред, ни морок – Ли Ран и его ядовитая улыбочка, взгляд с прищуром, его очередная безумная идея в голове, вечная страстная игра с жизнью, с особым умыслом и выдумкой, с крепкой лисьей злостью и глубоко запрятанной искренней человеческой привязанностью к нему – Ену. Оказавшись лицом к лицу с братом, прямо под дулом ружья он ощутил помимо девяти своих лисьих хвостов еще и крылья за спиной. Внезапно он понял, насколько соскучился по непредсказуемым братским перебранкам, спорам и почти настоящим дракам. Чего стоил только один вечно сомневающийся взгляд Рана, тщательно скрывающий надежду, режущие воздух ядовитые слова, да что говорить! Такая тоска сдавила сердце Ена, что ни дышать нормально, ни говорить без дрожи в голосе он не мог. Но, Слава Богам, ему было чем заняться в этот момент: Ран охотился на него с ружьем совершенно всерьез и выжить в этот раз однозначно стоило. И он уворачивался, задыхаясь бросал короткие фразы, в надежде образумить брата и в какой-то из моментов настолько потерялся, напряженно угадывая опасные и невероятно красивые движения «боевого лиса», что случайно подставился. И конечно получил бы по полной, если бы Ран не отвел ружье. Выстрел грянул в сторону, и оба замерли, тяжело дыша, глядя друг на друга. Ен улыбнулся, провел ладонью по шее, стирая пот и поспешил отвернуться, чтобы спрятать непрошеные слезы. Рану, кажется, тоже было трудно – Лис услышал его нарочито злобную усмешку и стук приклада об пол. - Что тебе нужно на этот раз? – слова брата звучали ядовито, но, когда Ен обернулся и встретился с ним взглядом, то увидел в его глазах горечь и все ту же – робкую надежду. Ран ждал его! Да-да! Ждал! Он по-прежнему остро нуждался в старшем! Лис покачал головой, не зная, что делать с противоречием чувств: сумасшедшим счастьем видеть брата, и едва контролируемой эмоциональной реакцией – постоянно подступающими слезами, которые, конечно, Ран не должен был видеть. - Это так ты соскучился по мне, Ран? – съязвил он по обыкновению, рассмеялся едва не истерически и вдруг… Страшная смесь чувств в душе Ена разрушила все возможные табу, и именно в этот момент Лис наконец понял, для чего он здесь, в трижды клятом 1938-м. Никакие доводы Талуипы, ни задача с артефактами, ни ее требование нейтрализовать "главного друга детства" не являлось основной причиной столь фатального пребывания Ли Ена здесь. Потому что только здесь, в этом времени и реальности он мог смягчить страшный удар, что постиг их с братом в 2020-м. Только сейчас он понял, что нужно показать Рану всю свою искренность и всю силу своей любви. Возможно, это хоть как-то залечит зияющую пропасть в душе и усмирит остроту невосполнимой боли от потери брата в современной ему эпохе. Ведь именно любви старшего так остро недоставало лисенку все то время, что они были рядом, и именно об этом продолжала молить Ена после смерти его измученная душа. Лис знал: Ен «опиумного периода» не сможет дать даже простого нормального общения своему младшему, но «Ен из будущего» может дать ему не только это, он может и должен дать ему то, в чем тот так остро нуждался всю свою жизнь. Поняв все это, Ли Ен впервые за долгое время ощутил легкость на сердце, и от этого вновь накатили слезы. Как же просто, и как хорошо! Теперь он знал, что будет делать, но увы, приняв решение, он не осознавал до конца истинных чувств Рана. Он не знал, какая именно любовь ему необходима, и сможет ли Ен ее показать так, чтобы тот, наконец, ему поверил. Потом, смутные догадки и предположения Лиса не могли иметь под собой веских оснований – все же Ран довольно часто вел себя по отношению к брату агрессивно. Но слишком уж далеко мысли Лиса не заходили тоже, и теряясь в неизвестности он никак не находил покоя. Этой ночью уже в сотый раз, наверное, проживал он их встречу и пытался угадать чего на самом деле хочет Ран. Он улыбался, вспоминая его жгучий, хмурый взгляд, его боевой настрой и весь этот утренний огнестрельный поединок. Он ловил себя на мысли, что очень счастлив одному лишь факту, что Ли Ран есть... Но переживая тоску потери брата в 2020-м, каждой клеточкой своей души ощущал, насколько сам нуждается в младшем, насколько тоскует без него, насколько на самом деле сильно любит. Впервые ему ничего не хотелось изменить в характере брата. Впервые за очень долгие годы не хотелось ни в чем его корить, он лишь искренне сокрушался обстоятельствам, что так остро столкнули их в далеком прошлом и сильнее, непереносимее всего – той страшной жертве, на которую пошел Ран ради него в будущем, которую не мог ни постичь, ни принять. Тяжелое расставание с Джи А он старался не вспоминать, хотя совсем уйти от этого не мог. Он любил ее и сейчас, но совсем иначе, по-другому, однако осмыслить разницу чувств к ней и к Рану даже не пытался: слишком разодрана на куски была его душа, слишком измучился он за последние годы чувством невосполнимой потери и невысказанной любви. Он знал, что однажды ему придется разобраться и в этом, но только не сейчас. Сейчас больше всего на свете хотелось ему крепко обнять Рана и дать ему все то, что он должен… Нет, – все то, что он может… Нет! То, что он сейчас хочет ему дать.Часть 2. Встреча
23 августа 2023 г. в 21:11
Ли Ран был единственным в банде, кто не спал в эту теплую осеннюю ночь. Он сидел у костра, чистил ружье, неосознанным взглядом блуждал по лагерю, усмехаясь нелепым позам спящих волков-разбойников, обильно отпраздновавших богатый куш, и думал о том, что ему тоже стоит слегка выпить. А лучше - не слегка.
Напиваться конечно не стоило, хотя именно этого сильней всего и хотелось, потому что нелегкая вдруг принесла по его душу старшего братца-«романтика», явно не в себе от опиумной горячки (одна его одежда чего стоит, не говоря уж о бессвязных речах!). Иначе чем можно объяснить этот неожиданный приступ «братской любви» и внимания? Видал он эту его «любовь» и знавал не раз – не верил ей и боялся.
Боялся, правда, он не Ена, а самого себя. Ведь несносный Кумихо обнаглел настолько, что уже под кожу «поселился», заполнил собой душу, вынес весь мозг и тысячу тысяч раз разбивал вдребезги несчастное сердце Рана.
Стоило ему лишь появиться на горизонте, как тут же начиналась и безысходно одинаково завершалась одна и та же история: Ену было нужно что-то вполне осязаемое, а Ран гонялся душой за эфемерностями – в поисках подтверждения собственной нужности брату.
Это была настоящая зависимость. Ран понимал и ненавидел себя за это, но в присутствии брата ничего поделать с собой не мог: истерзанное, искаженное старой болью сердце рвалось к нему, мозг терял связи с реальностью, а душа упорно, болезненно искала малейшее подтверждение «братской любви Ли Ена».
И вот теперь это ждет его снова!
В который раз: теплый взгляд, мягкие, завораживающие интонации голоса, эти странные фразы, которые дико бесят, и которым отчаянно (все же!) хочется верить. Но Ран уже знает, что нельзя.
Нельзя, ведь с каждым следующим разом «воскрешать» себя становилось все трудней. И все чаще приходила в бредовую голову простая и страшная мысль о себе: «Хороший лис – мертвый лис.» Однако прямо сейчас, Слава Богам, ему думалось о другом.
«Каким чудом только мы не поубивали друг друга в этом сарае!?» - размышляя, с досадой Ран скрипнул зубами, положил рядом начищенное до блеска ружье и вскрыл бутылку горячительного. Он выпил сразу половину, - жизненно необходимо было сейчас, чтобы чувства слегка притупились, чтобы хоть на час забыть эту манящую, болезненно-счастливую встречу с Еном.
Но сколько бы не пил Ран, становилось только хуже. Он буквально «видел» перед собой счастливую улыбку брата, его необъяснимо нервные пальцы и красивые ладони, которые (как будто и на самом деле!) искали повод, чтобы коснуться...
Чего стоит один лишь его легкий, счастливый смех!.. Если исключить «истинно братское проявление взаимной любви» первых минут, проведенных Еном под дулом его ружья, можно было бы назвать встречу горячей и… радостной (!?). Спустя несколько часов, оценивая происшедшее со стороны, Ран видел общую картину и ему всерьез начало казаться, что Ен действительно был безумно рад видеть «глупого братишку-полукровку».
«Может ли быть такое в реальности? – думал Ран с надеждой и лицо его пылало. - Конечно, не может! – сам себя обрывал он. – Значит, весь этот морок – просто крепкая доза опия, и однажды горячо любимый братец вернется в привычное эгоистичное состояние».
От пришедшего в голову сценария Ран даже протрезвел, но тот настолько ему не понравился (будь он хоть трижды правдой!), что Лисенок тут же решил исправить положение, и залпом допил вторую половину. Тяжелая мысль ушла, но в гудящей голове снова, словно вековое проклятье предстали ненавистно-любимые образы Кумихо.
Ли Ен будто сидел с ним рядом: красивый, сильный, такой любимый, что от тоски выть хочется! Эти глаза лукавые и нежные, насмешливые, мягкие губы и теплая улыбка, эти ни на чьи не похожие жесты, раскованная и элегантная походка, прохлада в интонациях, ленивая томность, сила и страсть, скрытая на дне янтарных глаз…
«Ен, Ен, ЕН!.. Почему мне не понять тебя? Почему ты меня никак не поймешь?.. Неужели и правда я тебе совсем не нужен?..» - привычно заныло в груди. Открыв новую бутылку и выпив еще, Ран «очень кстати» вспомнил про А Ым. Болезненная ревность к любимой женщине брата растравила душу еще сильнее, и – понеслось!.. Но на этот раз, к счастью, недалеко.
«О, нет! Что это со мной опять!?. – подумал с досадой Ран. – Хватит! Спать. Завтра. Все - завтра».
Он поднялся с усилием (вино и усталость делали свое дело) и потянулся, обнажая поджарый живот. Он и не заметил сколько времени просидел у огня. Уже светало, когда Ли Ран бросил ленивый взгляд на тлеющие угли давно потухшего костра, поежился и побрел, наконец, в лесную тьму, в логово - спать.