Одинокие болота бухты Лэйтон-Бэй

Surfboard Fire — Blitz//Berlin

      Болота вышли за свои пределы.       Дождь утих и теперь редко постукивал по крыше «Хёндая», заполняя собой тишину салона.       Чонгук сбавил скорость. Тэхён услышал, как под колесами прохрустел гравий, прежде чем они заехали на прибитую дождём дорожку, что вела к дому Юнги.       Тэхён шмыгнул носом и нервно поджал искусанные губы. Горло морозило от недавно выкуренных ментоловых сигарет.       Чонгук положил руку на его бедро и слегка сжал, следя за дорогой.       — Делай, как мы договорились, и всё будет нормально, золотко, — произнёс он. — Юнги с Джином будут в порядке.       — Если мы успеем.       — Мы успеем, — твёрдо и уверенно пообещал Чонгук.       Тэхён хотел в это верить. Не надеяться в такой ситуации было бы просто ужасно глупо.       Поэтому он надеялся.       Тэхён не злился. И не нервничал. Понимал, что сейчас он целиком и полностью, от макушки до кончиков пальцев на ногах, состоял из страха за жизни Юнги, Сокджина и Чонгука.       Пока они ехали сюда, он совершенно не переживал за себя. Вместо этого Тэхён тихо-тихо задыхался, бесконечно представляя и представляя, как Юнги и Сокджину мало воздуха, как им страшно и тесно.       От одного только представления, как они лежат в этих ящиках под землёй, грудь сдавливало удушающим спазмом, а желудок до острой рези засасывало внутрь.       В какой-то момент, Тэхён так и не понял в какой именно, но он успел привыкнуть и к мандражу во всём теле, и к трясущимся рукам. Как будто так и надо. Будто всю жизнь так и было, прямо с рождения.       А, может, он и правда всю жизнь чего-то боялся.       Тэхён никогда не был трусливым. Но в данную минуту он ощущал себя не лучше, чем обычный червяк. Жалкий, беспомощный. И проблемный.       Он повернул голову к Чонгуку и с искренним сожалением прошептал:       — Прости, что втянул тебя в это.       Его губы ссохлись, как и весь рот с горлом.       Чонгук остановил машину, не заглушив мотор. Он посмотрел на смертельно бледного Тэхёна с покрасневшими глазами и взял его за руку.       — Не геройствуй. Пожалуйста, Чонгук. Тебя… Тебя вообще не должно быть здесь, — с тяжело колотящимся сердцем взмолился Тэхён.       — Согласен. — Чонгук посмотрел на свои наручные часы на левом запястье. — В идеале мы бы с тобой только сейчас поднялись с постели.       Тэхён тоже посмотрел на часы и надулся, состроив недовольное выражение лица.       — Так рано?       16:32       Чонгук усмехнулся, и Тэхён уловил, что произошло. Всего на несколько секунд он успокоился и отвлёкся. Крошечное, но такое необходимое мгновение.       Чонгук готов был сделать или сказать для этого всё что угодно.       Тэхён тихо-тихо выдохнул.       — Ты обещаешь не геройствовать?       Он просил невозможного и знал это. Но иначе не мог.       Тэхён видел, как улыбнулся Чонгук. И видел, как за его прямые ресницы зацепились редкие пряди чёлки. Он посмотрел вперёд, и Тэхён понял, что не услышит ответ.       Страх разъедал желудок.       Тэхён понимал, что они оба не могли предугадать, что их ждёт дальше. Пейдж и Миллер уже закопали Юнги и Сокджина. Они были способны на всё.       — Чонгук…       — Я не могу обещать тебе этого, как и ты не можешь обещать мне, что будешь в порядке. Но для твоей безопасности я сделаю всё возможное.       — Это нечестно, — одними губами произнёс Тэхён. Его лицо исказилось в гримасе боли.       Он отодвинулся назад и врезался плечом в зеркало.       Чонгук словил его руку, не позволив отстраниться, и потянул на себя. Тэхён закрыл глаза и прижался как можно ближе.       Чонгук поцеловал в шею. Губами уловил бешеный пульс.       Тэхён ткнулся носом в его плечо. Не мог поверить в происходящее. Его лихорадило, но он, стиснув зубы, не позволял себе бояться вслух.       Прежде чем отстраниться, Чонгук покружил большим пальцем по его запястью и снова чувственно поцеловал в шею.       — Нужно ехать.       Тэхёну пришлось вцепиться в потолочную ручку, чтобы оттащить себя и позволить Чонгуку взяться за руль.       Объятие длилось ничтожно мало. Но Тэхён был честен. На самом деле, ему… им не хватило бы и часа.       Когда машина тронулась с места, ему показалось, что он погрузился под воду и задержал дыхание.       С каждой секундой дом Юнги становился ближе.       На шум подъезжающего «Хёндая» из дома спешно вышли Миллер и Пейдж. Они спустились с крыльца и остановились возле него, больше не сделав ни шага.       Тэхён нервно дёрнул уголками губ. Эта пара выглядела контрастно. Высокий тучный Миллер, тяжело дышащий из-за излишнего веса, и Пейдж, невысокая тощая женщина с прутиками вместо рук.       Их одежда и обувь были испачканы в грязи, а на пальцах под ногтями были видны чёрные дуги. Толстовка Пейдж вымокла до последней нитки.       О Миллере трудно было сказать вымок ли он под дождём или вспотел. Он стоял в одной футболке с огромными растёкшимися влажными пятнами под подмышками и на груди. Они были настолько большими, что сливались воедино.       Тэхён посмотрел на Миллера. Его блестящее лицо покрылось красными пятнами. На шее, с левой стороны, виднелись глубокие царапины.       Тэхён почувствовал фантомную боль под пластырем на лбу.       Чонгук остановился неподалёку, но и не слишком близко к дому. В любой другой ситуации Тэхён обязательно бы попросил его подъехать поближе, чтобы не бежать по сырой траве и не мокнуть под дождём.       Но сейчас они нуждались во времени, чтобы осмотреться.       Открыв дверцу со своей стороны, Чонгук напоследок посмотрел на Тэхёна и сказал:       — На всякий случай, золотко: я тебя люблю.       — Не смей со мной прощаться! — гневно прошипел Тэхён и первым вышел из машины. И как только со стороны Чонгука захлопнулась дверца, он добавил: — Я тебя тоже.       — Если я увижу, что вы тянетесь руками куда-то, то Хосок умрёт в ближайшие минуты! — громко предупредила Пейдж. — Один звонок и человек, который имеет доступ к его палате, сделает так, чтобы он уже не проснулся.        Запугивала или нет — никто не знал. Но рисковать нельзя. Первоначальный план упал в грязь и утоптался туда тяжёлыми подошвами.       К вечеру поднялся сильный ветер. Он, забирая последнее тепло, подгонял в спину злыми порывами и срывал слабые трепещущие, как поджилки Тэхёна, листья с веток.       Почерневшее небо опускалось всё ниже и ниже. Казалось, что ещё немного, и оно заденет кроны деревьев. Густые мрачные тучи плотно набились всеми оттенками серого.       Тэхён поравнялся с Чонгуком плечом, и они вместе направились к паре. Негнущиеся онемевшие ноги — это большая проблема. А вымокшая обувь большая неприятность.       Пейдж стояла чуть впереди Миллера. Она собрала свои короткие волосы в низкий тонкий хвост, чтобы пряди, развеваемые ветром, не мешали.       Тэхён посмотрел ей в глаза. Такие же, как у Соён во время ломки. Пугающее животное безумие. Дикое и болезненное нечто.       Миллер сделал шаг вперёд и вытянул руку перед собой. Теперь, когда она не была прикрыта Пейдж, Тэхён увидел пистолет.       Через секунду сама Пейдж вытащила из кармана точно такой же пистолет и уверенно наставила его на них.       Всё как и предполагал Чонгук.       — Отойди от Тэхёна и откинь оба пистолета и наручники! — Миллер подал голос.       — Зачем мне наруч…       — Да вот только не надо сейчас нести эту херню и тратить время! Откинь пистолет и наручники вместе с ключами на землю. Подальше. Повторяю, оба пистолета. Запасной тоже. — Пейдж сделала акцент. Оставалось только гадать, откуда ей известно про запасные пистолеты у полицейских. — И держи руки на видном месте, — скомандовала она, щурясь от стекающего с капюшона дождя. — Без глупостей, Чонгук. Я ведь и правда выстрелю. Я закопала двоих заживо. Пристрелить тебя не сложнее, чем прихлопнуть комара.       Она звучала уверенно и твёрдо. Ветер не мог унести её слова в чащу леса, те были слишком тяжёлыми и громогласными. Непоколебимыми.       Руки Пейдж не дрожали. Даже от холода…       Чонгук ласково провёл большим пальцем по запястью Тэхёна. Напоследок.       Неохотно отпустив его руку, он медленно достал один пистолет из-за пояса спортивных штанов, другой — из высокого носка, вытащил наручники из кармана и откинул их на землю.       Тэхён дышал медленно и глубоко и неотрывно следил за Пейдж. Запястье продолжало чувствовать прикосновение Чонгука.       — Что дальш…       Его вопрос оборвался от звука выстрела и короткого вскрика Тэхёна. Совсем-совсем рядом.       Миллер, не рассчитав и не прицелившись, попал по бедру Чонгука. В одно мгновение он перехватил пистолет двумя руками, так быстро, что Тэхён едва ли успел моргнуть, зацепившись верхними ресницами за нижние, и выстрелил. Дважды.       И будто бы даже дождь остановился.       Верхушки деревьев всколыхнулись, а испуганные птицы с глухим вскриком сорвались в небо.       Тэхён отшатнулся назад, хрипнув. Шею пережало от спазма.       Второе попадание — в плечо. Третье, последнее, в сердце…       Чонгука оттолкнуло ударом выстрела. Он рухнул на спину с глухим звуком и ударился затылком о груду камней на земле.       Сначала на его плече образовалась маленькая бордовая клякса. Через секунду на груди появилось ещё одно пятно. Оно стремительно растеклось во все стороны. Серая ткань толстовки намокла. Стала тёплой и влажной.       По левому бедру тоже полился железно-багряный.       Чонгук с утра сказал, что это его любимые штаны…       Миллер выстрелил в него. Трижды.       Тэхён рвано схватил ртом воздух и, потеряв всё своё самообладание, кинулся к Чонгуку.       Он упал рядом с ним на колени, разбив их об острые камни, торчащие из редкой лысой травы.       — Чонгук! — истошно вскрикнул Тэхён, не чувствуя самого себя. — Чонгук! Чонгук…       Чонгук не реагировал. Его пустой безжизненный взгляд устремился в небо, а пятна крови с груди и с плеча соединились, пропитав почти всю верхнюю часть туловища.       Тэхён, всхлипнув, поднял дико дрожащие руки и коснулся его груди, чтобы… Да он и сам не понимал, что ему делать.       — Чонгук! — Тэхён, наконец, дал волю эмоциям.       Горячие крупные слёзы градом потекли из глаз. Во рту скопилась густая слюна, которую он не успевал сглатывать из-за того, что задыхался…       Тэхён нависнул над телом и коснулся его холодного лица. Он несильно сжал трясущимися руками влажные щёки Чонгука, поцеловал в губы, почувствовав на них вкус дождя, и демонстративно закрыл ему глаза.       Звуки вокруг исчезли, но сам Тэхён не замолкал ни на секунду, надрывно воя в голос. Его колотило с такой силой, что он второй раз отбил себе колени.       Тэхён хотел взять голову Чонгука на свои колени, чтобы не лежал на холодных камнях, но сзади послышались шаги. Он резко развернулся.       И не успел ни моргнуть, ни пикнуть.       Миллер со всей силы ударил его по виску рукояткой пистолета. Острая пронзительная боль резанула голову пополам.       Тэхён завалился на бок. Он хотел затормозить своё падение рукой, но Миллер пнул его тяжёлым ботинком по рёбрам и по солнечному сплетению, заставив закашляться.       Тэхён и забыл, каково это. В Лэйтон-Бэй всё по-старому. На этот раз его бьет Миллер, а не отец.       Тэхён не произнёс ни звука, крепко стиснув зубы до сводящих дёсен.       Но когда Миллер пнул его по лицу, десневая боль показалась мелочью. Из носа хлынуло, щёки налетели на зубы. Снова много крови.       Тэхён скрутился на земле и хрипло вздохнул. Его одежда промокла и извозилась в грязи вместе с волосами.       Миллер пнул его в руку, словно червивое бревно. Он заставил Тэхёна перевернуться на живот и упереться щекой в мокрую траву. Крошечные камушки впились в нежную кожу.       — Руки назад, — запыхаясь, приказал мужчина.       Миллер тяжело и задушенно выдохнул. Его лицо, покрытое потом и дождём, было красным и опухшим.       И Тэхёну не нужно было слушаться. Он всё делал за него.       Миллер выломал ему руки назад, и Пейдж защёлкнула на них наручники.       — Он остался бы жив, если бы ты не впутал его в это, — произнесла Пейдж.       Подул сильный ветер. Болота взбушевались.       Миллер вздёрнул Тэхёна за шкирку. Он силой поставил его на ноги и потащил в сторону дома.       — Просто застрелите меня следом… — прохрипел Тэхён, еле передвигая ледяными и онемевшими ногами.       — Если бы я хотела просто застрелить тебя, то давно бы уже сделала это, — ответила Пейдж, идя рядом с ним. — Я бы дала тебе попрощаться с ним, — она кивнула назад, — но не хочу затягивать. У нас куплены билеты на поезд. Отправка в девять пятнадцать. Нам нельзя опоздать.       Пейдж обогнала их, вспорхнула на крыльцо и с невероятным энтузиазмом открыла дверь в дом.       Тэхён задыхался от боли.       Пейдж же задыхалась от всепоглощающего больного счастья.       Внутри оказалось холодно.       Холоднее обычного.       Миллер сильнее сжал ткань рубашки Тэхёна, скрутив в пальцах, и пихнул его к лестнице. Поторапливал.       Тэхён не понимал, как держался от того, чтобы не согнуться пополам и не выблевать весь завтрак. Желудок превратился в сплошную рыхлость.       Казалось, что Пейдж уже убила его. Ледяное тело слушалось с трудом. Может быть, он попытался убить себя сам, мысленно запретив крови циркулировать.       — Встань у лестницы и подними руки, — сказал Миллер и снова подтолкнул его.       Тэхён, как и было сказано, встал у лестницы и поднял руки к перилам. Пейдж крепко схватилась за наручники. Миллер направил на него пистолет, угрожая. Выстрелит, если дёрнется.       Она поднималась по ступеням до тех пор, пока руки Тэхёна окончательно не поднялись вверх. Он шел по полу следом за ней вдоль лестницы.       По иронии судьбы Тэхён остановился на том месте, где одиннадцать лет назад стоял журнальный столик, о который Югём сломал шею.       Пейдж отстегнула один наручник, перекинула его через перила, образуя ловушку, и вновь защёлкнула на правом запястье.       Тэхён дёрнулся на пробу. Надёжно.       Сверху, со ступеней, послышался облегчённый выдох.       — Что ты сделаешь с Хосоком?       — Да ничего. — Пейдж размяла шею. — Никого у меня нет в больнице. Но, может быть, когда закончим с тобой, мы навестим его.       — К нему всё равно пока нельзя, — пожал плечами Тэхён. Сплошные глупости.       — Ты сделал неправильный выбор. Ни друзьям не помог, ни Чонгуку…       — Выбор? — перебил Тэхён. — Если бы тебе дали шанс спасти либо маму, либо дочь, ты бы тоже смогла сделать его?       Пейдж резко поменялась в лице. Всё её спокойствие смыло волной. В мгновение. Быстрее, чем по щелчку пальцев.       Глаза залились не только неописуемой и неконтролируемой ненавистью, но и такой невыносимой болью. Ноздри расширились, а руки мелко затряслись от плохо контролируемых эмоций.       На лбу запульсировала вена.       — Мне никто и никогда не предоставлял такого выбора, — ответила она.       Миллер положил пистолет на диван и направился в угол гостиной, чтобы взять двадцатилитровую канистру с бензином.       Тэхён с ужасом выдохнул и сжал кулаки.       Миллер открутил крышку от канистры и принялся разливать бензин. Первым делом он облил подоконники. Яркий характерный запах и расплескивающиеся звуки жидкости разнеслись по маленькой гостиной.       — Что случилось с Рэйчел?       Тэхён не собирался умирать в неведении. Он заслужил узнать правду. Может быть, в следующей жизни ему удастся рассказать её Чонгуку и друзьям.       Миллер продолжал неторопливо разливать бензин по полу комнаты. Он хромал на левую ногу, оттого постоянно останавливался перевести дух.       Пейдж устало села на диван и бездумно взяла в руки холодный пистолет.       — Без лекарств ей стало хуже, — ответила она, не поднимая головы. — Я была на работе. С ней всегда сидела моя мама. Ни в какой садик Рэйчел не брали. Сказали, чтобы сами возились. — Пейдж отчаянно усмехнулась. — Мы регулярно ходили на обследования. — От нелепости свело пальцы. И желудок с горлом. — Пока я работала, мама, как и было нужно, повела её в больницу. Там Рэйчел… заразилась ветрянкой от кого-то. Иммунитет и без того был ни к черту. После ветрянки начались сильные осложнения, а мы к тому моменту и так жили без лекарств уже долгое время, денег на них и на должное лечение не было и… и она умерла. А за ней и мама.       Пейдж запрокинула голову и устало мазнула ранеными глазами по набухшему из-за влаги потолку. Неестественно тонкая шея выгнулась.       Она таяла на глазах. Давно умерла, похороненная между двумя могилами. Той, что побольше, и той, что поменьше.       И Тэхён на свою дурную голову сочувствовал. А как тут не сочувствовать? Решил озвучить. До нелепости и идиотизма в такой ситуации:       — Мне жаль, что так вышло, — и правда не врал, выдохнув искреннее сожаление вместе со страхом.       Боялся не за себя, а за Сокджина и Юнги.       За Хосока.       Он, если останется один, не справится.       Не один тоже вообще-то не справится. От этого ещё хуже.       Собственная смерть не пугала. Пугала только боль перед ней. Если уж так, то хотелось бы как-то поспокойнее.       Но у Пейдж свои планы.       — Как здесь вообще оказался Миллер? — выдохнул Тэхён.       — Я отец Рэйчел.       Сердце в неистовом припадке подскочило к глотке. Теперь ему также тяжело дышится, как и Юнги с Сокджином.       Миллер вылил последние капли бензина на угол старого промятого дивана и швырнул канистру на пол.       Пейдж поднялась на ноги, подошла к Тэхёну поближе и остановилась на безопасном для себя расстоянии. Она повернула свою свободную от пистолета ладонь вверх и показала тонкие маленькие ключи от наручников.       Присев на корточки, Пейдж плотно и глубоко затолкала их в расщелину на полу. Тэхён закатил глаза.       Его спасение будет лежать прямо перед его носом.       Она выпрямилась, отряхнула несуществующую пыль с коленок и развернулась к тучному телу. К сгустку органов, не имеющему разум.       Пейдж плотно обхватила пистолет обеими руками и вскинула их, направив оружие на Миллера.       — На самом деле это не так, — мягко улыбнулась она и плавно помотала головой. — Ты никогда не был её отцом. Но спасибо тебе за помощь.       Выстрел.       Пейдж ощутимо оттолкнуло мощностью отдачи. Она отшатнулась назад на два шага и поморщилась.       Тэхён не смог бы даже пикнуть. Но он должен был это сделать.       Чтобы услышали и поняли…       — Какого хрена ты сделала?! — Горло заскребло так, будто бы он наглотался канцелярских кнопок.       Тэхён не просто закричал, он взревел так громко, как только мог. Ломая голосовые связки, лишь надеялся, что его слышно.       Тело Миллера замертво рухнуло на бензиновый пол. Под ним сразу набежала небольшая лужа крови. Многое впитывалось в футболку.       Тэхён хрипло выдохнул, едва не повиснув на одних своих запястьях. Онемевшая грудь перестала болеть из-за невменяемо колотящегося сердца. Теперь она просто покрывалась синяками изнутри.       — Мне пришлось соврать ему, что он отец Рэйчел. Иначе я бы просто не провернула это всё в одиночку. — Пейдж пожала плечами и посмотрела на Тэхёна. — А он поверил. Мы переспали с ним один раз, так что обмануть его было просто. Я ведь и забеременела вскоре после того, как мы с ним переспали. Правда после той ночи мы даже не говорили друг с другом. И не говорили до тех пор, пока я не вернулась сюда. Через несколько месяцев после смерти мамы я попала в психиатрическую лечебницу. Потом вышла. И снова добровольно вернулась через какое-то время…       — Хреновая была лечебница, судя по всему, — не удержался Тэхён.       Пейдж прыснула от смеха.       — Согласна. Я туда четыре года подряд возвращалась и возвращалась. Думала, что помогут. — Она поджала губы и отрицательно помотала головой. — Но не помогли. Лекарства, терапии… Всё мимо. Мне было всё также больно и тошно. Злость никуда не уходила. Наоборот только становилась сильнее. Поэтому я решила, что справлюсь сама.       — И как? Справилась? — иронично.       Язык, как рука в боксерской печатке. Не получилось сдержать.       Пейдж кивнула на его запястья в наручниках и улыбнулась.       — Отлично. Сейчас я чувствую себя намного лучше и счастливее.       Она, решив не терять времени, подошла ко второй канистре с бензином и принялась разливать его по всем тем местам, по которым уже прошёлся Миллер. Голова была забита другим.       Самого Миллера Пейдж тоже облила.       — Я поняла, что помогу себе, когда убью вас. Так же, как вы убили Югёма. И мою дочь с мамой. — Она загнанно выдохнула и устало отпустила канистру, чтобы передохнуть. В конце концов, Пейдж была как тростинка. — Я целенаправленно вернулась в Лэйтон-Бэй и первым делом направилась к Миллеру. Этот ублюдок был одиноким неудачником, который на хрен никому не сдался. Он просрал всю свою жизнь и вместо семьи, о которой так грезил, приобрёл кучу кредитов и алкоголизм. Поэтому когда я пришла и рассказала ему слезливую историю о том, как наша, — она улыбнулась, — дочь умерла из-за вас, он поверил. Прикинь, даже не стал спрашивать, почему я не говорила ему о Рэйчел до этого. Я ещё принесла ему маленькие розовые носочки, показала фотографии Рэйчел, нафантазировала ему, каким замечательным отцом он бы был для неё и что же он потерял. Короче говоря, обработала по полной. Миллер был постоянно пьяным. А если не пьяным, то в отходняке. Мне кажется, если бы я просто убедительно сказала ему, что родила от него крокодила, он бы поверил. Так что это действительно было просто. Миллер давал мне деньги, на которые я снимала квартиру в Эшвилле и следила за вами, когда вы улетали в другие страны. Но я вообще-то не сумасшедшая. Я следила за вами периодами. В остальное время я неофициально работала в детском саду и снимала квартиру в Шривпорте. Понадобилось пять лет, чтобы изучить вас от и до и узнать все ваши секреты. Ты знал, что у тебя самая скучная жизнь?       Пейдж громко выдохнула и снова подняла канистру.       Тэхён нахмурился:       — Югём был биологическим отцом?       — Нет. Югём был отбросом. Думаешь, я бы стала трахаться с ним на добровольной основе?       Тэхён переступил с ноги на ногу. Плечи и шея начали затекать и капризно ныть.       — Ты закопала двоих людей заживо, а сейчас собираешься запереть меня в горящем доме, — огрызнулся он. — Так что да, думаю, у тебя большие проблемы с головой. Но ты всё же спала с Югёмом?       Пейдж даже рассмеялась. Легонько и тихо, словно услышала хорошую добрую шутку. Она залила бензином ковёр на кухню. От запаха начали вздуваться виски.       — Да, конечно. — Она долила остатки канистры на шторы и с облегчением откинула её в сторону к первой. — Плата за лекарства была либо телом, либо деньгами. Впятеро дешевле, чем в аптеке, но все же деньгами. Поэтому получалось когда как.       — Почему он вообще делал это для тебя?       — Мы познакомились в больнице, когда я водила Рэйчел на очередное обследование. Совру, если скажу, что Югём мне не понравился. Понравился ещё как. Вечером мы решили выпить в баре и познакомиться поближе. Но я перебрала и… и высказала ему обо всех проблемах. Ради секса и денег Югём готов был давать мне лекарства. Он ничего не терял, только получал. Его даже увольнение не остановило.       — Кстати… — Тэхён тянул время. Надежда умрёт только вместе с ним. Задохнётся в угарном газе и сгорит, но сейчас, пока есть возможность, он как утопающий безрукий зубами цеплялся за спасательный круг. За время. — Это же ты убила доктора Кларка?       Пейдж нахмурилась.       — Слушай, честное слово, это почти случайность, — ответила она. — Он тогда нажрался в баре, как свинья. А мне стало интересно, каково это — убить человека. Его же всё равно не было жалко. Ханна умерла из-за него. Кларк пошёл к болотам. Не знаю, чего он туда попёрся. Может, не соображал ничего. Неважно. Я просто… толкнула его в них. Вообще-то первые несколько секунд я думала, что он встанет. Но он не встал, а мне не захотелось ему помогать.       Из-под тела Миллера вытекло ещё больше крови.       Тэхён перевёл взгляд обратно на Пейдж. Она выглядела обычной. Просто симпатичная и уставшая женщина.       И даже сейчас, убив Миллера и Чонгука и собираясь убить ещё троих, Пейдж оставалась такой непринуждённой. Как будто после случившегося она придёт домой, приготовит себе незамысловатый ужин и включит по телевизору что-нибудь романтическое.       Сейчас её глаза переливались счастьем. Пейдж находилась в приподнятом настроении. Как если бы узнала, что сегодня рабочий день заканчивается на час раньше.       — Если не Миллер, не Югём и не Кларк, то кто тогда…       — Отец? Биологический отец Рэйчел — это Матс Энберг…       — Бывший мэр? — У Тэхёна поплыли мозги и запульсировали глаза.       Он совсем ничего не понимал.       — Да. Его сын учился в моём классе. — Пейдж устало провела ладонью по вспотевшему лбу и сухими пальцами убрала выбившиеся пряди. — Было позднее родительское собрание, на которое Матс сильно опоздал. Но он же мэр. Директор школы сказал проявить уважение и ждать его в школе столько, сколько понадобится. Я и ждала. Он приехал поздно вечером, когда все уже давно разошлись по домам. Я рассказала ему всё то, что должна была. В конце он положил мне руку на колено и предложил задержаться ещё на несколько минут. Мой отказ изначально был пустым местом. Матс изнасиловал меня прямо в том классе, в котором его сын изучал счёт. Ага, да-а, знаю, после такого, конечно же, обычно идут в полицию, но не в этом случае. Там бы даже слушать меня не стали. И вместо этого у меня появилось бы куча проблем. Увольнение в том числе. А деньги были нужны… Мама болела. Когда Матс закончил, он поправил моё платье и сказал, чтобы я даже не рыпалась. И я не стала. Не знаю… Я испугалась. Мне было двадцать два года, я только начала работать. Мне не нужны были проблемы, я не хотела выглядеть дешёвой шлюхой в глазах окружающих. Потом я узнала, что беременна. Но узнала слишком поздно. Думала, что рожу и отдам ребёнка в детский дом… Что не буду тянуть ещё и его, но я не смогла. Когда я впервые взяла Рэйчел на руки, то поняла, что никогда не смогу оставить её.       Тэхён сморгнул рябь перед глазами.       — Жизнь у тебя хреновая, но ты же понимаешь, что не мы убили твою дочь?       — Но вы убили Югёма. — Пейдж двинулась к выходу, тяжело переставляя ногами. — А он помогал мне с лекарствами для Рэйчел. Без них ей стало хуже.       — Это был несчастный случай.       — И я должна в это поверить? Будь моя воля, я бы тоже убила этого ублюдка. — Пейдж переступила порог дома и развернулась. — В ту ночь, когда вы закопали его, Рэйчел стало хуже. Мы вызвали скорую. Там, как и всегда, — она тихо и дрожаще рассмеялась, — сказали, что нужны лекарства, что нужно лучше лечиться… Я в тот же момент побежала к Югёму, чтобы снова получить для Рэйчел лекарства. Он крал их раз в месяц из больницы. Но в тот раз мы использовали больше, чем обычно, поэтому я собиралась требовать от него ещё.       Тэхён поморщился. Но ведь они с Чонгуком нашли целый ящик в комнате Югёма.       Он врал Пейдж, чтобы получать больше денег и секса от неё? Зная, как ребёнку нужны лекарства…       Тошнота подкатила к горлу.       — У тебя ведь были ключи от дома Юнги, да?       Пейдж нахмурила брови и кивнула.       — Да. И как ты понял?       — В тот вечер, когда Миллер скинул меня с лестницы, я открыл дверь своим ключом. Замок не был вскрыт. Миллер вошёл внутрь с помощью своего ключа.       — Да, это так. Я забрала запасной ключ через неделю после того, как вы убили Югёма. Они держали его…       — …На крыльце под скрипучей дощечкой ближе к левому окну, — закончил вместо неё Тэхён.       — Именно. — Пейдж слабо улыбнулась. — Я сделала дубликат и вернула всё на место.       — И ты ни разу не заходила в комнату Югёма? — Тэхён совсем не понимал её. — Мы нашли небольшой запас иммуноглобулина у него в шкафу.       Пейдж обледенела. Она хотела что-то сказать, но не смогла.       — После смерти Югёма первое время я получала лекарства другим способом, поэтому… поэтому даже не думала залезать к нему. — Она растерянно потупила взгляд в пол. Словно на её голове был надет большой плотный пузырь и все услышанные слова долетели до неё с минимальной громкостью. — У него был запас, а мне он говорил, что берёт совсем немного. Я знала, что он ничтожество, но чтобы настолько…       Да. Настолько. Тэхён знал это. Югём делал вещи и страшнее.       — Почему ты сразу не заявила на нас?       — Тянешь время?       — Ты собираешься сжечь меня. — Тэхён шмыгнул носом. — Не думаешь, что справедливо будет утолить всё моё любопытство перед смертью?       — Из всех четверых ты всегда нравился мне больше всех.       — Именно поэтому я здесь в таком положении. — Он дёрнул наручниками в подтверждение своих слов. — Так почему не сдала?       Пейдж потерла глаза и нервно потянула уголки губ вверх. Её трясло. Не меньше, чем самого Тэхёна. Он хорошо видел это.       — Потому что я дура, ясно?! — Она посмотрела на него с внезапными слезами усталости. — Потому что… потому что пожалела вас! Юнги в особенности. Думаешь, я не видела все его синяки? Не видела, как Югём обращается с ним? Думаешь, твой вечно разбитый нос не видела? Вы для меня тогда показались такими отчаявшимися детьми, которые пошли на… на такое ради защиты. У меня у самой была дочь на руках, которую я должна была защищать! И мне упекать вас за решётку, когда вас и без того жизнь с дерьмом смешала? Я ещё год после смерти Югёма выкручивалась. Даже не думала о вас. Просто пошла к Матсу и сказала, что всё расскажу его жене. Честно, вот тогда мне стало плевать на все его сраные угрозы. Я пообещала, что предоставлю его жене и детям тест на отцовство и скажу всем, что Рэйчел его дочь. Он испугался. Поэтому ещё год давал деньги на лекарства для Рэйчел. Только в один день Матс и вся его семья просто исчезли. Просто взяли и… исчезли. Переехали в другой город, оставив дом и кучу мебели. У меня не было с ним связи и не было возможности найти. И тогда через год без лекарства и после осложнения Рэйчел умерла. И мне вдруг стало так обидно. Матс свалил, вы, кстати, тоже. Все счастливы и довольны, кроме меня с какого-то хрена. Когда появились первые мысли убить вас, я упекла себя в психушку. Как видишь, не помогло. Стало только хуже. И, наверное, к лучшему. Вы должны заплатить за это. Хоть кто-то должен…       Она не дала Тэхёну ответить, ни единого шанса. Пейдж щёлкнула зажигалкой и кинула её в середину комнаты.       Дверь, скрипнув в последний раз, захлопнулась.       Конечная точка. Ноги сильно подкосились. И если бы не пристёгнутые наручниками руки, Тэхён обязательно бы свалился на пол.       Огонь, подкармливаемый бензином, разгорался с невероятной скоростью.       Сердце неистово заколотилось в настоящей неконтролируемой истерике. Тэхён в такт ему задёргал руками, понятия не имея, что делать. Его бросило в ледяной пот.       Перила, несмотря на свой возраст, были крепкими. И как бы Тэхён не дёргал и не выкручивал уже припухшие запястья, ничего не получалось.       Он с диким ужасом смотрел на распространяющийся огонь, с каждой секундой всё быстрее и больше охватывающий комнату.       Пламя перекинулось на плотные шторы и слабые окна, жадно сжирая сантиметр за сантиметром.       Когда загорелся Миллер, поднялась страшная вонь. Она мгновенно забилась в глотку и плотно встала там пробкой.       Тэхён почувствовал первый прилив жара.       И всё же Пейдж проявила милосердие, не облив бензином его самого.       Он развернулся к лестнице лицом и, понимая, что других вариантов у него нет, начал пытаться вытащить руки из наручников.       Тэхён задыхался от страха, но старался не поддаваться панике. Кожу больно тянуло, туго зажав металлом. Появились первые белые вспухшие полосы.       Казалось, что дикое пламя вот-вот накинется на него, полоснёт макушку и сплавит кожу на шее.       Запах горящего мёртвого тела пробрался до костей.       Тэхён обернулся назад и уставился на расщелину, куда Пейдж затолкала ключи. Он не достанет до неё даже ногой.       Дышать становилось сложнее. Тело покрылось потом и поплыло от невыносимого жара. Тэхён жутко закашлялся, понимая, что жалкие пять минут здесь и он труп. Гарь прошлась по носоглотке наждачной бумагой.       Он уткнулся носом в руку и, насколько позволяли наручники, сделал несколько шагов подальше.       Ему казалось, что по телу вместо пота заскользил кипяток.       Тэхён зажмурился. Он попытался снова выдернуть руки. Отделаться оторванными кусками мяса куда лучше, чем сгореть заживо.       Сквозь звук шипящего огня и лязгающей цепи во дворе раздался крик: «Миллер мёртв! Тэхён пристёгнут наручниками! У неё пистолет в правой руке, стреляй!», а за ним выстрел. Тэхён мелко вздрогнул.

***

      Когда Пейдж и Миллер зашли в дом, Чонгук не шевелился ещё с минуту. Он неподвижно лежал на спине и мелко-мелко вдыхал и выдыхал через нос.       — Ты там живой? — спросил Чимин.       Он бесшумно опустился на корточки. Правое колено упёрлось в мокрую землю и утонуло в грязи. Джинсовая ткань огрубела.       — Живой, — тихо выдохнул Чонгук. — Они зашли в дом?       — Да. — Чимин поджал губы и прищурился. Дождь полосовал лицо и заливал за шиворот. — Отсюда в окнах только кухню видно и край гостиной. Как бедро? Встать можешь?       Чонгук тяжело выдохнул и крепко стиснул зубы. Зажмурился. Также крепко.       — Там царапина. Промахнулся. А вот в плечо попал.       — Пуля?..       — Застряла, — хрипнул Чонгук. — Оставь мне ружьё и иди на задний двор. Нельзя терять вре…       Он не закончил. Последние буквы утонули в звуке выстрела.       В доме происходили страшные вещи.       Глухой выхлоп приглушился шумом дождя. Притаившиеся птицы снова испуганно втряхнулись с веток, зашлепав крыльями в промозглом воздухе.       Чонгук резко принял сидячее положение. Пожалел меньше чем через секунду. Острая пульсирующая боль взорвалась по всему плечу, груди и руке.       Пахло ржавостью и сырой землёй. Чонгук тихо застонал от боли, раздражённо расстегнул молнию на толстовке и засунул руку под ворот лонгслива, тут же сорвав с груди приклеенный на скотч пакетик индюшачей крови.       Двигаться в бронежилете немного неловко и угловато, но Чонгук привык.       Он быстро поднялся на ноги и осмотрелся. Пейдж и Миллер забрали и наручники, и оба пистолета.       Поддаваться панике нельзя. Злости — тоже.       И если бы Чонгук позволил прочувствовать себе весь тот страх за Тэхёна, всю ту боль… Он бы загнулся прямо на том же месте.       Колотящееся сердце как старый мотор. Оно с шумом и хрипами затарахтело, изо всех сил стараясь работать дальше.       2 часа назад       — А я-то думал, что он меня разлюбил. А он, оказывается, закопал собственного брата. — Чимин крепко затянулся и вяло пожал плечами. — Херня какая. Главное, что не разлюбил. С остальным можно разобраться.       — Впечатляет, — прошептал Тэхён.       Как только колеса «Хёндая» остановились во дворе перекошенного домишки, Чимин тут же выпрыгнул с заднего сиденья. Белые кроссовки, надетые по утренней сонной дурости, покрылись плотным слоем грязи. Шнурки уже не отстирать.       Тэхён тоже вышел из салона и спешно направился за Чимином. Его потряхивало. Мысленно он уже дважды выпил стакан хлорки, чем как раз избавился от всех головных болей.       В конце концов, самой большой своей проблемой был он сам.       Тэхён забежал на взбухшее от влажности крыльцо и зябко шмыгнул мокрым носом. В такую погоду даже собак на улицу не выгоняют.       Не то чтобы закапывать кого-то…       Чимин жил в десяти минутах от Лэйтон-Бэй. Территория его дома была втрое больше, чем у остальных. И все из-за домашней скотины и внушительных построек, сколоченных специально для них.       Чимин нервничал. Его эмоции ощущались как рябь на поверхности воды от касания лапок упитанного комара.       Он справлялся, но не так хорошо, как хотелось бы.       Однако Тэхён поражался ему. Он смотрел на Чимина… На его почти докуренную сигарету, зажатую между губ с посеревшими от холода уголками, на потёртые грубые ладони и на мокрые испачканные в слякоти штанины джинсов.       Чимин тоже боялся. Пока что за Юнги.       И Тэхён очень надеялся, что после всего он не начнет бояться самого Юнги.       — Заходите. — Чимин широко раскрыл двери и кивнул головой, поторапливая. — Идите на кухню. Я принесу полотенца.       Тэхён только сейчас вспомнил, что насквозь промок.       В доме оказалось тепло и душно, но так даже лучше. Тяжёлые кеды были скинуты у самого входа.       Чонгук провёл их на кухню и самостоятельно поставил блеклый цветастый чайник на газовую плиту. Тэхён сел на табуретку и сжался. Хотелось бы до микроскопических размеров, но вышло, что вышло. Пока по-человечьи.       Нервы лопались. Как мыльные пузыри или надувные шарики от встречи с иголкой. Просто и болезненно.       Тэхён поджал губы. Сообщение на телефоне прожигало карман до въедливого ожога. Только он будет видеть его до конца своих дней.       — Золотко, — Чонгук шумно опустился перед ним на корточки и скользнул ладонями по бёдрам, — ты…       — Я… нормально? — Он пытался, честно. — Даже звучит нелепо. У нас так мало времени, Чонгук. Сейчас нужно беспокоиться не обо мне.       — Мы успеем…       — А если нет? Ты сам сказал, что пять часов это максимум для них при лучшем случае, если они будут контролировать себя. Будь там Хосок…       — Но его там нет. — Чонгук крепко сжал его дрожащую ладонь. — Его там нет, Тэхён. Там Юнги, который в принципе очень много знает, потому что профессия такая. И там Джин, у которого нереальная подготовка и база знаний благодаря всё той же работе. Они продержатся, золотко. Мы успеем.       Тэхён доверчиво кивнул.       На самом деле, никто из них не знал наверняка, как поведут себя Сокджин и Юнги и удастся ли спасти их. Или себя.       Чимин, как и обещал, вернулся к ним уже с двумя махровыми полотенцами.       Чонгук накинул своё на голову Тэхёна.       Чимин загремел кружками, зашуршал коробкой с чаем и алюминиевой баночкой с миндальным печеньем.       Так странно, учитывая, что с ними происходило.       Чимин должен был занять свои руки глупостями. А Тэхён с Чонгуком должны были увидеть и услышать эти самые глупости. Нельзя же столько топиться в чудовищном страхе. Так ведь и спасать будет некому.       А потом и некого.       Чонгук с Тэхёном после полученного сообщения вернулись в больницу, чтобы найти Чимина и всё ему рассказать. Им нужна была помощь. Сразу поняли, что одни не справятся. Был вариант найти Намджуна, но мужчина по-прежнему занимал должность шерифа.       Нельзя было впутывать полицию.       Но так или иначе им всё равно пришлось позвонить шерифу. Тэхён не мог оставить Хосока без защиты. Поэтому он набрал Намджуна и попросил его отправить к палате Хосока кого-то из полицейских. Снова пришлось лгать. Тэхён врал ему, ни разу не запнувшись. Он сказал Намджуну, что они все смертельно устали и им необходим отдых, а после случившегося страшно оставлять Хосока одного. Намджун, не кладя трубку, при нём дёрнул одного из полицейских и незамедлительно отправил в больницу, запретив кого-либо пускать к Хосоку. Исключением был персонал.       Убеждать Чимина выслушать их вовсе не пришлось. Им понадобилась всего одна фраза: «Юнги нужна помощь».       По дороге до дома семьи Пак Тэхён кратко рассказал обо всём, что Чимину можно было знать…       Чимину и Чонгуку.       Тайны не имеют свойства заканчиваться.       — Какой у вас план? — спросил Чимин.       Он заливал кипяток в кружки и глухо постукивал пальцем по деревянной столешнице. Ждал, пока чайные пакетики достаточно заварятся.       — Здесь нельзя придумать точный план, — ответил Чонгук.       Он, как и Тэхён, тоже сел за стол. Плечи от холода осунулись.       — Но можно попытаться. — Чимин развернулся к ним и поставил кружки на стол. Свою оставил на столешнице, так и не дотронувшись. — Они, как я понял, всё равно ведь попытаются убить всех вас.       — Да. И Чонгука в первую очередь. — Тэхён стянул полотенце с головы и коснулся до губ тыльной стороной ладони, стерев влагу. — Но… — Он зажмурился всего на секунду и тяжело-тяжело выдохнул. — Но ему нельзя не идти. Они ведь не идиоты. Поняли, что Чонгук в курсе всего.       — Но вряд ли они подумают о тебе. — Чонгук посмотрел на Чимина. — Я лишний свидетель. Да ещё и полицейский. Если Тэхён пойдёт туда один, то Пейдж и Миллер, скорее всего, не убьют его сразу. У нас есть видео, которое они нам прислали. Если они убьют их троих, то я вместе с этим видео могу пойти в полицию и их посадят. Тогда проблемы окажутся только у Хосока. Но ни Пейдж, ни Миллер явно не хотят за решётку. Так что отправлять Тэхёна в одиночку бессмысленно. Они всё равно попытаются заманить меня туда любыми способами. Самый верный и действенный, — Чонгук перевёл взгляд на Тэхёна, — ты, золотко. А я, если честно, не хочу получать видео с твоими пытками. Они закопали Юнги и Джина живьём. Отрезать палец или ещё что-нибудь уже не кажется для них большой проблемой.       Тэхён же надеялся, что ему просто отрежут голову.       Нет головы — нет проблем. Нечем думать и нечему болеть.       Он уронил лицо в ладони и с горьким отчаянием прошептал:       — Но они убьют тебя первым делом, Чонгук. Ты слишком опасен для них. Я уверен, что у Пейдж или Миллера будет при себе оружие. Пистолет или ружьё. Здесь же все охотники.       В горле заклокотали невыплаканные и по-тирански запертые слёзы. Тэхёну не поможет даже сотня полотенец. Его трясло и трясло. Кончики пальцев посинели как и уголки губ. Ещё немного и Пейдж с Миллером останутся без работы.       — У тебя же был с собой бронежилет под одежду, — нахмурился Чимин и кивнул в сторону выхода, намекая на багажник машины. Тэхён поднял на него вопросительный взгляд. Чимин пожал плечами. — Мы долго не виделись с Чонгуком, поэтому когда он вернулся в Лэйтон-Бэй мы напились, и я примерил все эти штуки на себя. Хотел понять, как себя чувствует крутой парень.       Чонгук слабо усмехнулся и кивнул.       — Да, бронежилет есть…       — Хотя вряд ли он спасёт от выстрела в голову. — Чимин потупил взгляд в пол. — Дерьмо.       — Если захотят убить, то скорее всего будут целиться в туловище. — Чонгук выпрямил спину. Дым из кружек колыхнулся в воздухе. — В голову попасть труднее, чем в грудь или в живот. В голову могут выстрелить с близкого расстояния и то только для того, чтобы добить. Но здесь не предугадать.       — Но можно подстраховаться. — Тэхён сжал в пальцах полотенце. — Всё равно надень на себя бронежилет. Если ты этого не сделаешь…       — Думаешь, в тебя стрелять не будут? — Чонгук строго и даже рассерженно посмотрел на него. — Золотко, я не…       — Чонгук, если бы они хотели убить нас тихо и быстро, то уже давно бы это сделали. — Тэхён весь сжался. Чонгук до смерти упрямый. — Даже на той же лестнице. Что Миллеру мешало свернуть мне шею или задушить меня? У него были все шансы для этого, но он ничего мне не сделал. Юнги и Джина украли. С ними ведь точно что-то сделали, чтобы затащить их в эти гробы. Напоили чем-то или что-то вкололи. А могли бы… Ну, не знаю, зарезать ножом или просто застрелить. — Нижняя губа нещадно задрожала. — Не удивлюсь, если меня захотят закопать по соседству или что-то в этом роде.       — Но это же всё предположительно, — вмешался Чимин. — Они могут просто застрелить вас обоих. В голову или не в голову. Или могут завести вас обоих в дом, привязать там к чему-нибудь и перерезать Чонгуку горло, чтобы наверняка, а тебя потом закопать, завершив свой ритуал. Это не имеет значения, если по итогу вас обоих убьют.       Ни у кого из них не возникало сомнения, что у Пейдж и Миллера есть огнестрельное оружие.       С их стороны было бы слишком смело звать Чонгука и Тэхёна в дом Юнги, имея при себе лишь парочку ножей и лопат.       В конце концов, в Лэйтон-Бэй в каждом втором доме имелось ружьё. Тэхён был лишь искренне благодарен, что не в его.       Страшно осознавать это. И страшно прятать голову в песок.       Там черви.       — Тогда позвонишь в полицию. — Тэхён пожал плечами. — При таком исходе событий лучше Юнги и Джин понесут наказание через суд, чем через смерть. Хосок один не справится.       У Тэхёна с расчётами плохо ещё со школы. Но один ведь меньше двух. В их ситуации это хорошо.       Он решил, что его смерть не так страшна, как смерть Юнги и Сокджина одновременно.       Чонгук нежно взял Тэхёна за запястье и провёл по кошачьей лапке большим пальцем. Грубая кожа едва ощутимо царапнула.       — По сути, мы идём туда с голыми задницами, без какого-либо плана и просто с огромной надеждой на удачу. — Чимин открыл окно, взял с подоконника помятую пачку сигарет и закурил. — А мне что делать?       — Быть рядом…       Чимин резко обернулся на слова Чонгука и, не смущаясь, перебил:       — Обещаю. До самой смерти.       Тэхён закатил глаза. Чонгук, вяло рассмеявшись, подтянул его руку к себе и поцеловал в запястье. Пытался успокоить. Всё ещё.       Каждую секунду.       Даже если бесполезно.       — Мы приедем туда на машине. Заедем во двор. Лучше, если транспорт останется в доступности. На всякий случай. — Чонгук замолчал всего на несколько мгновений, задумался. — Чимин, ты поедешь за нами. Но остановишься подальше. Тебе нужно будет подойти к дому как можно ближе и остаться незамеченным. Это будет легко. Вокруг лес, много деревьев и столько же много шума. Сегодня ветрено. — Они одновременно повернули свои головы к окну. Бельё, вчера вывешенное на улицу, когда ещё светило солнце, едва ли не срывало. Держалось только на деревянных прищепках и надеждах Чимина. — Будешь ждать. Вариантов несколько. Первый: они убьют меня сразу и заберут Тэхёна на задний двор, чтобы закопать, как и всех остальных. Второй: они отведут нас обоих на задний двор, где всё также закапывают. Третий…       — Третий: нас убьют, едва ли мы успеем выйти из машины. — Тэхён убрал мокрые пряди от лица и покачал головой. — Нас в любом случае убьют. Ну ничего, умирать страшно только в первый раз, да?       Чонгук и Чимин не смогли сдержаться от тихого смеха.       — Нет, — Чимин зацепил ногой табуретку и сел на неё. — В лучшем случае сначала убьют Чонгука. Им важны вы четверо. Ты правильно сказал, что если бы вас хотели убить, то давно бы это сделали. Они уже зашли слишком далеко. Так что вряд ли тебя просто застрелят. Почему они тогда просто не связали Юнги и Сокджина и не отправили вам видео, как наводят на них пушку? Тоже весьма пугающе. Но тут другое. Они закопали их там, где вы закопали Югёма.       Тэхён согласно кивнул.       — Чонгук, тебя необходимо обезопасить. — Он продолжил упрямствовать. — Если тебя попытаются убить первым делом, то ты должен быть в бронежилете. И если меня отведут на задний двор, то вас будет двое, чтобы… не знаю, ранить их обоих?       И речи не шло, чтобы заставить Чонгука убить кого-то.       Он полицейский. Он стал им, чтобы защищать невинных и наказывать преступников с помощью закона. А не с помощью самосудства.       Чонгук умеет стрелять, в своём участке он лучший в этом.       Попасть в Пейдж и в Миллера для него не проблема. С любого расстояния.       Но Тэхён никогда не позволит этому случиться. Он ни за что на свете не простит себя, если из-за него и его друзей Чонгук убьёт кого-то.       Это всё неправильно. Тэхён накрыл лицо ладонями и надавил подушечками пальцев на закрытые глаза, судорожно выдыхая.       Даже при исполнении Чонгук не может убить просто так. Только в очень крайних ситуациях. Так что он не может застрелить Пейдж и Миллера, сразу выйдя из машины.       Тэхён мог бы закрыть глаза на законы. Ему не в первой это делать.       Но он не может закрыть глаза на то, что, вероятно, просто сломает Чонгука. Его вообще не должно быть здесь. Как и Чимина.       Тэхён убрал руки от лица и панически уставился на свои колени. Вымокшая джинсовая ткань расцарапала и раздавила на них кожу.       Тэхён не рассказал Чонгуку всю правду. И никогда не расскажет. Оттого не позволит ему наступить себе на горло.       Чонгук этого не заслужил. Ему здесь не место. Это не его проблемы, никогда не были и никогда не будут.       Тэхён ненавидел себя. Смотря в верные глаза Чонгука, он готов был откусить себе язык и тут же проглотить его. И желательно захлебнуться кровью.       — Да. — Чимин поднялся со своего места, взял пепельницу и поставил её на стол. Между двух нетронутых кружек с чаем. Снова закурил, нервничая. — Можно ранить их.       — Есть шанс промахнуться, но, в целом, да. — Чонгук нахмурился. — Но для начала, когда мы с Тэхёном приедем туда, первым делом я сам попытаюсь обезвредить их. Убивать не стану, но могу ранить.       — Хорошо, — согласился Чимин. — Если вас убьют, то я позвоню в полицию. А если вас обоих свяжут и отведут на задний двор, то… — он поджал дрогнувшие губы и громко выдохнул, — то я застрелю их. Так или иначе, они ведь всё равно не могут остаться в живых.       — Чимин… — Тэхён с трудом смог выдохнуть.       — У нас нет другого выхода. У Чонгука будут огромные проблемы, если он сам убьёт Пейдж и Миллера. Его очевидно посадят. У копов за решёткой жизнь далеко не сахар. Даже если не дадут пожизненное, вряд ли он выйдет оттуда живым, — Тэхён от его слов покрылся жирными мурашками. Затошнило. — Я не позволю Юнги умереть. Ни ему, ни вам. Если с вами что-то случится, то я не знаю, что потом будет с ним. Пусть лучше посадят меня. Полюбить он всегда сможе…       — Не говори так. — Тэхён впился ногтями в собственную ладонь. — Юнги не справится без тебя. Он…       — Он может навещать меня, — улыбнулся Чимин. — Уж я-то никуда не денусь.       — Либо вы будете навещать нас. Из могилы мы тоже никуда не денемся. Зато вполне наверстаем одиннадцать лет разлуки. — Тэхён кивнул в сторону Чонгука. — В конечном итоге, я не понимаю почему мы шутим, когда совсем ни хрена не смешно.       — Потому что как только я закрою рот, то выблюю от страха все свои внутренности. — Чимин взял в руку свой чай и сделал пару глотков. — Всегда знал, что милый вид Юнги это большой обман.       Тэхён усмехнулся. И правда.       Он посмотрел на часы. Нельзя тянуть. С каждой секундой кислорода в сколоченных ящиках становилось меньше.       Шансы выжить: минимальные.       Раньше Тэхён играл с друзьями в прятки или в догонялки. Во взрослой жизни другие игры. Они не веселые. Тупые, если честно.       — Если они выстрелят тебе в грудь или в живот, то пуля попадёт в бронежилет. — Тэхён в переживаниях коснулся своих ключиц. — Нужна кровь…       — Зарубим индюшку. — Чимин даже не дал ему договорить. — Кровь можно вылить в герметичные пакеты для жидкости и приклеить их к груди.       — Пойдёт, — согласился Чонгук. — Тэхён, стой за мной всё время.       — Не…       — Тэхён, это не просьба. — Шутить в такой ситуации настоящее кощунство, но они справлялись. Однако сейчас Чонгук и правда ведь говорил со всей серьёзностью. — Если вдруг они захотят убить и тебя, и меня, как только мы покажемся перед ними, у тебя хотя бы будет время укрыться. Чимин прикроет. Сможете скрыться в лесу и оттуда позвонить Намджуну.       — Ты не станешь живой мишенью! — разозлился Тэхён, выдернув своё запястье из его тёплой руки. — Вас обоих здесь вообще не должно быть. Это…       — Уже наши общие проблемы. — Чонгук настойчиво вернул тэхёновскую ладошку в свою и ласково закружил большим пальцем по центру. — Как видишь, мы здесь. И мы оба берём ответственность за наши решения.       — Некогда спорить, — напомнил Чимин.       Он был прав.       Чонгук направился к своей машине, чтобы достать из багажника бронежилет, наручники и два пистолета.       Чимин же достал Тэхёну изоленту с герметичными пакетами и, оставив его с подготовкой к переливанию крови, направился к индюшкам. С собой прихватил топор и старое ржавое ведро.       — Индюшку жалко, — шепнул Тэхён вернувшемуся Чонгуку.       В ответ тишина. Но вместе с ней утешающий поцелуй в макушку.       Тэхён закрыл глаза и словил руки Чонгука своими. Потому что, может быть, это последний раз, когда он так целует его.       Потому что игра началась одиннадцать лет назад.       Потому что количество участников ограничено. Кто-то всё равно должен умереть.       Идиотские правила. Тэхён предпочитал настольные игры или «Твистер».       Он вывернул ладони Чонгука внутренней стороной и по очереди поцеловал каждую из них, приластившись. По венам потекла приятная шипучка. Такая возникала только рядом с Чонгуком.       У Тэхёна попросту не хватает на него сердца. Чонгук больше любви. Его чувства к нему необъятны. Потерять этого человека так страшно. Если такое случится, то у него вместо груди появится огромная чёрная дыра, которая будет гнить и гнить. И в конце убьёт его.       — Почему ты вообще привёз с собой бронежилет. — Тэхён взял упомянутую вещь в руки и нахмурился. — Я думал, что он будет больше. А… а два пистолета тебе куда?       — Я полицейский, золотко. — Чонгук сел рядом. — У нас всегда с собой два пистолета. Один запасной. Это бронежилет скрытого ношения, под свободной одеждой его практически не видно. Я надену сверху толстовку, чтобы точно скрыть его. А наручники, — он подтянул их к себе, — как и пистолеты. Всегда ношу с собой.       — На случай, если удастся познакомиться с кем-то в баре после работы?       Чонгук растянул губы в довольной улыбке;       — Самое время для ревности, золотко. — И ни капли упрёка в голосе. — Я ношу их с собой, чтобы ловить плохих людей.       Тэхён приподнял уголки губ и понятливо кивнул. Ему хотелось слушать Чонгука. Он мог бы делать это часами.       И как только голос мужчины стихал, Тэхён снова окунался с головой в грязную бездонную бочку страха. Сверху невидимые руки накрывали его крышкой, в надежде, что утонет.       Воображение рисовало крепкие отцовские ладони. Шершавые и красные по краям, с жёлтыми ногтями и насквозь пропахшие дешёвым пивом.       — Перельёте? Я пока найду ружьё.       Чимин шумно вошёл на кухню и с грохотом поставил ведро на деревянный пол. Ручка звякнула, отскочив несколько раз.       Тэхён посмотрел внутрь и не увидел там ничего нового. Много крови. Всё как на работе. Запах уже привычный.       Наверное, Чонгуку это тоже знакомо.       — Мы справимся, но нужен шприц или что-то вроде него. Не уверен, что смогу использовать… ложку. — Тэхён пододвинул ведро поближе к себе. — И нужна толстовка для Чонгука. Или большая рубашка. Найдётся?       Запах тёплой крови и кислой ржавчины тонким слоем осел над верхней губой.       — Конечно.       Чимин не сдвинулся с места. Его взгляд был прикован к ведру.       — Тоже жалко индюшку? — сочувственно спросил Тэхён.       — Я хотел приготовить Бэйб для Юнги на День благодарения.       — Ты только что назвал индюшку малышкой? — Чонгук уставился на друга таким взглядом, словно одновременно увидел конец света и Иисуса.       — Нет. Бэйб — это её имя.       Тэхён скуксился и сострадательно выдохнул.       — Ты дал ей имя, — шепнул он. Констатация факта, и не более.       — Ну, — Чимин набрал воздуха в щёки и снова стал очень огорчённым. — Она была очень вежливой и воспитанной девочкой.       — Так нахера ты её убил тогда? — нахмурился Чонгук. — У тебя в курятнике полно куриц.       — Там только несушки. — Чимин тоже нахмурился. — Пришлось бы убить пять или шесть штук, чтобы набрать пакет.       — Из-за убитой индюшки ты выглядишь намного грустнее, чем из-за Юнги в ящике под землей.       — Тэхён, — Чимин положил руку на сердце, — побойся бога говорить такое. Я в ужасе. — В конце концов, он по-доброму усмехнулся и ушёл за нужными им вещами.       Ему понадобилось всего пару минут, чтобы принести на кухню сорока миллиметровый шприц и обычную серую толстовку на молнии.       Тэхён тихо поблагодарил его и пересел на пол. Он взял со стола пакеты, шприц и вафельное полотенце с неотстирывающимися пятнами от масла и несколькими протёртыми временем дырками.       Тэхён закатал мокрые рукава и вскрыл упаковку со шприцем. Засунув руку в ведро, он замер. В глазах потемнело всего на мгновение.       Вонь стояла жуткая. Не противная, не мерзкая, а жуткая.       Тэхён не мог перестать думать о том, каково сейчас Сокджину и Юнги. И всё, что ему оставалось делать, так это вливать в герметичные пакеты кровь и надеяться на сообразительность своих друзей.       Чонгук тоже не стоял без дела. Он стянул с себя лонгслив и надел на голое тело бронежилет.       — Я наберу два пакета, — предупредил Тэхён. — Приклеим один на спину тоже.       Чимин принёс ружьё из кладовки и Тэхён, зная, что они с Чонгуком оставили свои сигареты в машине, попросил закурить.       Протекающий кран почти не раздражал. Тэхён отвлекался на него раз в две минуты и надеялся, что в будущем доме Юнги и Чимина такого не будет. Иначе он к ним не придёт.       Сейчас       — Ты какого хрена сделала?!       Крик Тэхёна разнёсся совсем глухо. Даже обрывисто из-за ветра.       Но этого было достаточно. Чонгук и Чимин одновременно облегчённо выдохнули.       Тэхён дал знать, что он жив. Может быть, не в порядке. Но жив. Пока что это главное.       Чонгук сжал зубы до онемения дёсен и, пытаясь игнорировать боль, отполз к Чимину. Они укрылись в высокой траве.       — Ранили?       Вопрос Чимина больше риторический, но Чонгук всё равно пожал одним плечом и неопределённо помотал головой.       — Вряд ли, — заторможенно сказал Чонгук. Он не сводил глаз с окон, пытаясь увидеть в них хоть что-то. — Если бы ранили, кричал бы громче и дольше.       — Пока они шли в дом, я пытался прицелиться в кого-нибудь из них, но что Пейдж, что Миллер, оба тёрлись вокруг Тэхёна. Я не смог, побоялся, что попаду в Тэ. Прости.       — Всё нормально, — успокоил Чонгук. — Лучше так, чем отстреленная рука Тэхёна или ещё что похуже. Нам нужно вплотную подойти к заднему двору и самому дому, но не отсюда. Слишком далеко.       — Понял. Значит, поползём по этим зарослям. Я пойду первым. — Чимин повесил ружьё на плечо и бегло осмотрел бледного Чонгука. — Держишься?       — Да.       Они согнулись пополам и осторожно направились к дому через невысокие деревья и густые заросли. Чимин повёл их к заднему двору. Туда окна выходят только из кухни и из комнаты Юнги на втором этаже.       Чонгук загнанно дышал и часто промаргивался, прогоняя тёмные пятна перед глазами. Виски вспухли и налились кровью. По ним барабанило с животной жестокостью. Чимин постоянно оглядывался на него. Проверял.       Дождь разошёлся. Под ногами чавкали землистые лужи, засасывающие в себя их следы от ботинок.       Когда они подошли к заднему двору, то оба одновременно затормозили. Они вгляделись в окна на втором этаже и, убедившись, что в комнате Юнги никого нет, сделали несколько шагов вперёд для лучшего обзора. Открыто приближаться к дому было опасно.       Миллер или Пейдж могли увидеть их в любой момент.       — Хорошо, что они в доме, — хрипнул Чонгук. — Так мы хотя бы понимаем, где именно они находятся. Здесь один вход и выход.       — Чисто теоретически на второй этаж можно попасть по лестнице, но я не уверен, что она не развалится.       Чонгук посмотрел на старую груду хлама в углу двора. Там лежали заржавевшие инструменты со сгнившими деревянными ручками, дырявая пластиковая лейка и опрокинутая на бок железная бочка. Сейчас эти вещи покрылись внушительным слоем зелени и некоторой живностью в виде улиток и личинок жуков.       Чонгук выцепил взглядом почерневшую лестницу. Она уже срослась с землёй, будто поскорее хотела скрыться в сырости и в холоде. Как и Югём.       Чонгук нахмурился:       — Прежде чем лезть туда, нужно понять, что именно происходит в доме и где находится Тэхён. Они забрали мои наручники и ключи от них.       — Я подойду ближе и постараюсь заглянуть в окна в гостиной. Возьми моё ружьё. Если что, то прикроешь. Или застрелишь, чтобы не мучился.       Чонгук кивнул и забрал оружие в закоченелые руки. Пальцы почти не сгибались.       Чимин проверил шнурки, завязаны ли те или нет, и вышел из укрытия. Чонгук мгновенно вскинул ружьё к плечу, зарядил его и встал наготове. Он сделал несколько шагов вперёд, чтобы им с Чимином было видно друг друга.       Его глаза метались от окон к другу и обратно, чтобы в любой момент прикрыть.       Он отвлёкся всего на минуту, когда Чимин прошёл мимо свежевырытых ям.       Из горла вырывался изорванный выдох. Они были так близко к Сокджину и Юнги. Только протяни руку.       Чимин бросил на землю скорый взгляд и прибавил шаг. Он прислонился к стене дома. Сначала заглянул в кухонное окно, зацепившись переносицей за торчащую косую доску.       Чимин поджал губы, невесомо дотронулся до содранной кожи с выступившей росой крови и спешно двинулся вперёд.       Чонгук, согнувшись в разросшейся траве, вместе с ним перемещался по периметру участка. Кроссовки тонули в лужах. Ноющие плечо и бедро будто вовсе исчезли.       Человек хрупок. Его легко убить, легко лишить жизни. Один неконтролируемый толчок и конец. Один выстрел и тоже конец.       Люди умирают даже от разбитого сердца.       Поэтому Чонгук не мог перестать думать о Тэхёне, который прямо сейчас находился в доме с двумя вооружёнными людьми.       Болота знали о смертях всё. Они её видели, слышали, чувствовали. Пробовали на вкус. Иногда обжигающий.       Чимин подошел к окнам в гостиной, и Чонгук перестал ощущать собственное тело. Он стал слухом, зрением, страхом и ненавистью.       Чимин осторожно заглянул внутрь дома и мгновенно отшатнулся.       За стёклами вспыхнул огонь. Чимин, развернулся к Чонгуку и, надрывая голосовые связки, закричал во всю силу:       — Миллер мёртв! Тэхён пристёгнут наручниками! У нее пистолет в правой руке, стреляй!       Болота знали о смертях всё. Они видели её, слышали… Чувствовали. Быструю, болезненную, страшную, запланированную…       Дождь прекратил заливаться слезами. Не захотел смывать следы преступления.       Лес, почуяв страшное огненное лицо, замер.       Пейдж переступила порог дома. Крик Чимина заставил её бешено и бездумно вскинуть в воздух руку с пистолетом.       Чонгук, как и болота. Знал о смерти всё. Он её видел, он её чувствовал. Он её прожил и пережил.       Чонгук подвёл верхний срез мушки ружья к ладони Пейдж и плавно нажал на спусковой крючок.       Оторванные пальцы ещё не смерть, но и он не убийца.       Лес Лэйтон-Бэй, привыкший к покою, снова встрепенулся в страхе.       Пейдж завопила с неизмеримой громкостью и силой. Она разодрала глотку в своём истошном рёве. Так не звучат даже родители, потерявшие своих детей. И дети, потерявшие родителей. Пейдж не кричала так ни после смерти Рэйчел, ни после смерти матери.       Это было не по-человечески.       Пейдж, схватившись левой рукой за покалеченную ладонь, кричала… предсмертно и понятливо.       На земле остывали отстреленные пальцы, а она по-страшному хрипела в осознании, что это конец. Дело не доведено до конца.       Чимин подбежал к Пейдж. Он отопнул выпавший пистолет в сторону и крепко схватил её за здоровую руку.       Чонгук кинулся в дом так быстро, как мог. Сейчас его телом управлял только адреналин. Он отбросил ружьё на землю недалеко от Чимина, снял с себя толстовку, мигом окунул её в ближайшую лужу и вбежал на крыльцо.       Воздух окрасился в багряный. Запах горелого человеческого тела забился в рот, в нос и в горло, обляпав копотью слизистую.       Чонгук выбил дверь.

***

      У Тэхёна от страха и одновременно от облегчения подкосились ноги, когда он увидел Чонгука.       Живой…       И снова в смертельной опасности. Комната вот-вот сгорит за считанные минуты, как спичка.       Чонгук, прикрываясь от огня, вбежал внутрь.       — Уходи! — закричал Тэхён. — Она вылила сюда кучу бенз…       — Где ключ?       Тэхён указал кончиком ноги на доску в полу.       — Здесь. Пейдж запихнула его в щель.       — Сука! — Чонгук яростно дёрнул головой и крепко сжал челюсти.       Жизнь отсчитывалась по секундам. Жар плавил кожу. Липкий пот покрыл каждый миллиметр их тел. Огонь необузданно разгорался.       Чонгук накинул Тэхёну на голову мокрую толстовку, а сам хотел было побежать на кухню за ножом…       — Стой! — Тэхён задёргался. — Нельзя на кухню! Там газовый баллон. Рвануть может в любой момент.       Чонгук замер.       Тэхён, тяжело дыша, тоже. Он поджал губы, чтобы хоть как-то контролировать своё дыхание.       Лестницу не сломать, это займёт слишком много времени. Она хоть и старая, но палки у перил крупные и толстые. Двумя пинками не разделаешься.       Чонгук сел на пол и для начала все же попытался достать пальцами. Он не видел даже торчащего кончика металла.       Тэхён начал оглядываться по сторонам в поисках чего угодно, что помогло бы им достать ключи.       Но с каждой секундой черный едкий дым становился гуще и плотнее. Ещё немного и огонь вовсе скроется за ним.       Гарь вбивалась дыхательные пути.       Тэхён надрывно закашлялся.       — Чонгук, пожалуйста, уходи, — взмолился он. Голова начинала кружиться.       Вещи вокруг плавились, Миллер горел, как и всё остальное в этом доме. Дышать становилось нечем.       Тэхён понимал, что Чонгук не успеет спасти его. Даже если рискнёт забежать на кухню, даже если будет чем достать ключи… Не успеет.       Они не сгорят, а задохнутся.       — Я посмотрю, что можно сделать.       — Нет… Нет, уходи, — спорить и уговаривать больше не мог.       Открывать рот и шевелиться стало невозможно. Дверь и окна загорелись целиком. От штор ничего не осталось.       Тэхён слышал, как обвалилась одна из гардин. Вместе с его сердцем. Шлёпнулось прямо к ногам на грязный пол.       Заполыхал диван, а за ним журнальный столик. Огонь пока что не подобрался к лестнице, но это неважно. Дым заполнил почти всю комнату.       Тэхён чувствовал, как горела кожа. По красным раскалённым щекам стекал пот и тихие разъедающие слёзы. Непроизвольные, так вышло.       Кровь внутри превратилась в бурлящую лаву. Казалось, что вот-вот и кожа лопнет, извергая её из себя. Внутренности выжигало до кровавого супа.       Чонгук подошёл к нему вплотную. Он поднял свои руки к рукам Тэхёна, нащупал левую ладонь и крепко обхватил её.       — Прости, золотко, — шёпотом на самое ухо.       Тэхён успел только приоткрыть губы. Острая дикая боль выстрелила по всей левой части тела. В глазах потемнело.       Он уткнулся в чужое плечо и на выдохе свистяще-сипло закричал.       Чонгук сломал ему большой палец, вывернув к ладони.       — Прости меня, золотко, прости. Потерпи немного, — виновато зашептал он.       На утешения и сожаления не оставалось ни секунды.       Тэхён из последних сил пытался помочь, выпрямив ладонь настолько, насколько мог. Чонгук сжал ее и с силой потянул наручник вверх.       Из-за сломанного смещённого пальца у него получилось, но не так гладко. На тыльной стороне ладони, на выступающих из-за косточек частях, слоем содралась кожа.       Тэхён по глупости подумал, что если они выживут, Чонгук никогда не перестанет извиняться за это. Потому что тоже глупый.       Говорить больше не могли. Пекло иссушило рот и обожгло губы.       Тэхён, едва ли успев почувствовать, как освободилось левое запястья, резко дёрнул правой рукой вниз. На ней остались висеть наручники, но теперь он… они были свободны.       Чонгук схватил его за непострадавшую ладонь и с силой потянул вверх по лестнице. Толстовка упала с головы Тэхёна и осталась на ступенях. Придется купить Чимину новую.       Страшно закашливаясь до привкуса крови на языках, они поднялись на второй этаж и забежали в комнату Юнги. Тэхёну казалось, что пламя вот-вот сплавит их ноги.       Чонгук плотно закрыл за ними дверь.       Тэхён кинулся к окну и с треском рам распахнул его. От свежего воздуха в глазах снова помутнело.       Отсюда было видно весь задний двор и Чимина, наскоро раскапывающего одну из ям.       Неподалёку от него на земле без сознания и на боку лежала Пейдж. Её руки были заведены за спину и туго связаны шнурком от спортивных штанов. С виска на лицо стекала вязкая кровь.       От треска стёкол Чимин резко запрокинул голову. Он громко и дрожаще выдохнул, на секунду упёршись ладонями в колени. От страха свело желудок, но сейчас, видя Чонгука и Тэхёна живыми, Чимин почувствовал расхлябистую слабость во всём теле.       — Будем прыгать? — просипел Тэхён.       — Да. — Чонгук быстро подошёл к нему сзади.       — Вам нужна лестница? — выкрикнул Чимин. — Я могу поднять!       — Нет времени! — ответил Чонгук. — Под нами кухня, а там газовый баллон. Рвануть может в любую минуту. Откапывай их! Мы справимся.       Чимин услышал его с первого раза. Не нужно было повторять. Он тут же вернулся к делу с ещё большей силой и скоростью, стирая руки до кровавых мозолей.       Повезло, что Пейдж и Миллер не спрятали лопаты. Видимо, действительно собирались закапывать кого-то ещё.       Чонгук и Тэхён высунулись из окна и внимательно осмотрели землю.       У них и правда не было времени дожидаться Чимина. Лестница наполовину срослась с землёй. Нельзя было ждать, пока он выдернет ее, поднимет и поставит к их окну.       Тэхён впервые в жизни был рад тому, что Юнги жил именно здесь. В этой крошечной покосившейся хижине, больше похожей на сарай.       Второй этаж ощущался как полтора. Тэхён не боялся спрыгнуть. Максимум, чем они могут отделаться, так это вывихнутыми лодыжками.       — Я прыгну первым, золотко. Ты сразу за мной, ладно?       — Ладно. Только прыгай левее, — предупредил Тэхён. — У кухонных окон где-то в земле торчит кусок арматуры. В детстве я постоянно запинался об него и разбивал колени. Сейчас не вижу… — Глаза сильно слезились. — Он такой незаметный. Поэтому, пожалуйста, будь аккуратнее.       — Ты большой любитель разбивать свои коленки. Ну и что мне с тобой делать, золотко?       — Не знаю. Не флиртовать, когда мы в смертельной опасности?       — Я личность спорная, но свободная. — Чонгук поморщился из-за плеча. Он попытался сделать это незаметно. — Ты не можешь заставить меня прекратить проявлять к тебе любовь.       — Я бы предпочёл любить тебя живым, — нервно улыбнулся Тэхён и закашлялся.       Он отошёл в сторону, чтобы дать Чонгуку пространства. Всё произошло за пару секунд.       Чонгук не стал тянуть, просто взял и прыгнул. Он приземлился на ноги и быстро сориентировался, отойдя в сторону. Тэхён боялся, что Чонгук может пострадать из-за ранений, но всё обошлось.       Он шумно выдохнул. Сердце заболело.       — Давай скорее, золотко.       Чонгук запрокинул голову и посмотрел на него. Ждал.       Тэхён спешно залез на раму, выбросил все мысли из головы и прыгнул вниз. В любой другой ситуации ему понадобилось бы несколько минут на уговоры. Но сейчас им, как и Чонгуком, управлял адреналин и трезвый холодный разум.       Лучше сломать несколько костей, чем сгореть заживо.       Тэхён приземлился не так, как Чонгук. Тоже на ноги, но сразу встать не смог. Он завалился в сторону и замычал от тупой боли.       Джинсы утонули в сырой траве. Тэхёну казалось, что больше он никогда не сможет замёрзнуть. Он не чувствовал ни ледяной земли, ни холодного воздуха, ни тяжёлых капель дождя.       Тэхён положил руку на колотящееся сердце. Ему не верилось, что они смогли выбраться из дома. Казалось, что их не было больше часа.       Позже он узнает от Чимина, что их не было от силы две минуты, за которые он только и успел вырубить Пейдж, связать её и схватиться за лопату.       — Все хорошо? Ты как? Ноги в порядке?       Чонгук помог ему подняться и, получив заторможенный кивок, клюнул его в лоб и сразу же кинулся к Чимину.       Для разговоров, сожалений и слов благовидности у них ещё будет время. Они вроде как выиграли его для себя.       Тэхён задержался всего на секунду. Ему нужно было совсем немного, чтобы отдышаться и привести себя в хоть какое-то приличное чувство. Но как только перед глазами исчезла мутная дымка, он мгновенно опомнился и на слабых ногах побежал следом.       Чонгук схватил вторую лопату и принялся откапывать другой ящик.       — Нужно торопиться! — Чимин запыхался. Его ладони были в мозолях, занозах и крови, но он не останавливался ни на секунду. Щёки стали красными, как будто это он только что выбежал из огня. — Мы с Юнги совсем недавно покупали тот газовый баллон. Там, блядь, семьдесят литров. Если рванёт, то ляжем в общую могилу вон с этой вот. — Он кивнул на Пейдж.       — Я не согласен, — отозвался Чонгук. — Мы только познакомились с ней. Я трусы дольше ношу, а тут уже в одну могилу ложиться.       Тэхён, как и Чимин, совершенно некстати рассмеялся. Он упал на колени и со всей дури начал рыть землю голыми руками. Прошло уже так много времени…       Сломанный палец насильно перестал ощущаться. Если бы у него была отрезана кисть, его бы и это не остановило.       Тэхён, как и в доме, не заметил своих тихо-тихо льющихся слёз и подтекающего носа. И неважно, что секунду назад смеялся. Он остервенело откидывал землю и судорожно дышал.       Трезвость сознания рушилась. В голове происходило землятресение.       Кончик лопаты Чимина глухо ударился о дерево. Тэхён чуть ли не подскочил на месте. Он до хруста вытянул шею, чтобы проверить, как глубоко были закопаны ящики.       «Везение» — неуместное слово. Но Тэхён правда думал, что за сегодня им повезло уже в третий раз.       Пейдж и Миллер вырыли неглубокие ямы. Значит, они с Чонгуком тоже были близки.       Из земли показался светлый ящик, наспех сколоченный из сосновых досок.       Тэхён подполз поближе и с силой постучал по крышке.       — Ты меня слышишь?! — закричал он. — Постучи в ответ, если да. Пожалу… — Слабый стук раздался незамедлительно. — О боже! Боже… — Слёзы хлынули из его глаз. — Мы… мы вас вытащим. Потерпи ещё немного! Совсем чуть-чуть!       Тэхёну пришлось сдерживаться, чтобы не кинуться на ящик в бешеном припадке. До зуда в груди хотелось накинуться его и уничтожить своими руками, выдрать доски и скорее вытащить оттуда.       Чимину понадобилась ещё минута, чтобы избавиться от мешающей земли и увидеть замок, не позволяющий открыть крышку.       Чонгук же ни разу не остановился и не отвлёкся.       Тэхён не мог перестать дрожать всем телом. Он словно верный пёс и дальше рыл руками и посматривал то на Чимина, то на бледного Чонгука, который отказывался отдавать ему лопату.       Тэхён будто бы и не выбирался из горящего дома. Ему казалось, что он всё же задохнётся. Просто умрёт от этой боли в сердце. Его мысли и чудовищно огромный страх метались от Сокджина с Юнги до Чонгука.       Чимин занёс лопату повыше и со всей силы несколько раз ударил ей прямо по замку. Тэхён вздрогнул от резкости и от той зверской агрессии, с которой Чимин бил по замку.       Оторвавшаяся часть с характерным звякающим звуком отлетела на ящик.       Чимин бросил лопату. Еле дыша, он опустился на колени и поднял крышку.       Тэхён очень хотел бы сесть рядом с ним, хотел бы протянуть руку, заключить в объятия и сказать, что теперь всё позади. Но пока один его человек был в порядке, другой оставался под землёй.       — Юнги! Юнги, всё хорошо. — Чимин скорее помог ему выбраться. — Я рядом. Ты в безопасности. Ты в безопасности…       Тэхён кинул на них мимолётный взгляд, схватил лопату и принялся копать дальше.       Он слышал, как жадно и надрывно дышал Юнги, пока Чимин говорил ему важные и успокаивающиеся слова и крепко держал в своих руках.       — Джин… — Юнги вяло повернулся в сторону Тэхёна с опухшим лицом и неузнаваемо красными глазами. — Джин…       — Осталось совсем немного, — сбито ответил Тэхён.       И не соврал. Через пару минут они докопали до крышки. В этот раз не стали проверять в сознании Джин или нет. Сразу приступили к делу.       Чимин, видя плечо Чонгука и палец Тэхёна, забрал у последнего лопату и точно также принялся со всей силы бить по замку.       Тэхён почувствовал, как время остановилось. Секунды и минуты перестали существовать. Сердце сжалось до скулящей боли.       Происходящее казалось чужой приукрашенной глупостью. Бессмыслица и вздор, совершенно идиотская небылица.       Дождь усилился.       Тэхён хотел исчезнуть. Стоя там, в бессердечно жестоком ожидании, он хотел только лишь исчезнуть.       В тело постепенно возвращалась боль. Сначала запульсировало исполосованное дождём лицо. Миллер не пожалел сил, когда бил его. Посиневшие губы плотно сжались.       Левая ладонь стала причиной потемнений в глазах. Тэхён опустил глаза и взглянул на неё. На некоторых местах не оказалось кусков кожи. Вместо неё в кровавой каше прилипла земля.       Но так или иначе это не смогло перебить его душевную боль. Смотреть на свой неестественно выгнутый палец терпимо.       Но Тэхён не мог заставить себя посмотреть на будто бы ссохшегося Юнги, пережившего ад. И он больше не мог смотреть на теряющего силы Чонгука…       Крышка ящика ударилась о землю именно в тот момент, когда к дому подъехала машина Намджуна.       — Что он здесь делает? — Чимин, согнувшись над ямой, кинул непонимающий взгляд исподлобья.       Чонгук тоже посмотрел на Намджуна и поморщился.       — Экая оказия, — устало выдохнул он. — По крайней мере, мы теперь знаем, что Намджун не в команде «Великих и могучих мстителей».       Тэхён не обратил внимания на Намджуна и на их слова. Он рухнул на землю пыльным мешком и во все свои воспалённые глаза уставился на живого Сокджина.       — Охренеть, чё у тебя с лицом? — еле просипел друг, взглянув на Тэхёна в ответ.       — Ты жив!.. — неразборчиво залепетал Тэхён. Он обессиленно опёрся руками о землю и чуть ли ни лбом приложился к ней, с трудом веря в происходящее. — Вы оба, — всхлипнул, — живы.       Тэхён опустил руку в яму, и Сокджин отчаянно ухватился за неё. Они просто держались друг за друга и чувствовали теплоту, живые движения и пульсацию в венах.       Сокджин глубоко-глубоко вдохнул. Совсем не торопился выбираться из ящика. Он подставил лицо дождю и приоткрыл рот.       — Кто-нибудь серьёзно пострадал?! — громко спросил шериф.       Тэхён вскинул голову.       — Да. Я всё объясню тебе позже, пожалуйста, помоги нам отвести их на безопасное расстояние. На кухне газовый баллон. Дом может взорваться в любой момент.       Сокджин тут же распахнул глаза и кое-как попытался выбраться самостоятельно. Но Намджун оказался быстрее. Он ухватился за его запястья и вытащил из соснового ящика.       Чимин засуетился с Юнги и тоже помог ему встать на ноги.       Тэхён подполз к Чонгуку и обхватил его бледное лицо руками. Он сделал всё, что обещал. Больше сил у него не осталось. Дыхание стало тяжёлым.       Тэхён протестующе замотал головой и зашептал так, чтобы даже лес его не слышал:       — Пожалуйста… пожалуйста, продержись ещё немного. — Перед Чонгуком не стыдно расплакаться. Он всё поймёт. Тэхён громко всхлипнул и закинул его руку себе на плечо. — Чонгук, пожалуйста, вставай. Чонгук…       — Всё нормально, золотко. Я встаю.       — Разное у нас с тобой понятие «всё нормально», — прошептал Тэхён. Губы колотило… Как и всё его тело.       Чонгук приложил ещё немного усилий, чтобы встать.       Он — не Железный человек. Он обычный человек, простой. Из плоти и крови.       Тэхён приобнял его другой рукой за талию, перенося на себя большую часть веса, и торопливо зашагал подальше от опасного места. Остальные ушли прямо к берегу болот на мостик.       — Прости за палец.       — Не смей извиняться за это, — сквозь беззвучные слёзы произнёс Тэхён. — Если бы ты не сделал это, мы бы оба сгорели.       — Ну и чего ты плачешь тогда? Все же живы. — И даже в таком положении, надышавшись дыма и получив пулевые ранения в плечо и в бедро, Чонгук умудрился извернуться и любовно прижаться губами к виску Тэхёна. — Всё хорошо, золотко.       Тэхён смотрел на него каждые пять секунд. Проверял состояние и степень сознания. Чонгук стойко держался.       На полпути к ним подбежал Намджун и подхватил Чонгука с другой стороны.       — Спасибо, — искренне и на грани своих сил поблагодарил его Тэхён и коротко посмотрел на шерифа.       Что здесь делал Намджун? Почему он вообще приехал?..       В тишине они подошли к берегу болот, и Тэхён помог Чонгуку опуститься на мостик.       — Скоро приедет полиция, скорая помощь и пожарные. Продержитесь ещё немного. — Намджун посмотрел сначала на Чонгука, а затем на Сокджина и на Юнги в объятиях Чимина.       — Пейдж осталась там. — Чонгук кивнул в сторону дома. — Понимаю, что сейчас всем очень хочется сказать: «Сжечь ведьму», однако нужно решать, что делать. Либо всё-таки кинуть в неё горящую палку, либо спасти. Но мне этот вариант не нравится.       — И мне, — отозвался Сокджин. — Пусть сука горит в адском аду.       Намджун и Тэхён после его слов одновременно посмотрели на бессознательное тело.       Дом разгорелся, как чучело из сена. Тэхён смотрел на полыхающую крышу и не понимал, почему газовый баллон ещё не взорвался. Хотя с этого ракурса не было видно, пробрался ли огонь на кухню.       — Нужно оттащить её от дома, — тихо сказал Намджун.       И не сдвинулся с места.       Тэхён перевёл на шерифа внимательный взгляд и уголки его посиневших от холода губ дрогнули. Намджун даже пальцем не пошевелил.       — Идём? — вопросительно шепнул Тэхён.       Чонгук резко словил его за правое здоровое запястье, с до сих пор висевшими наручниками, и запротестовал:       — Это опасно.       — Всё будет нормально. — Тэхён попытался улыбнуться. — Вместе мы справимся быстрее. Я не пострадаю.       — Нет, он прав. — Намджун сделал несколько шагов вперёд. — Отдыхай, Тэхён. Ты тоже пострадал. Я всё сделаю сам.       Своим уходом он дал понять, что не нуждается ни в каком ответе.       Тэхён понятливо и смиренно опустился на мостки.       — Золотко. — Чонгук переплёл их пальцы — Выдохни. Всё закончилось.       Тэхён слабо улыбнулся и кивнул. И вместо лживого ответа сказал то, что крутилось на языке:       — Иди ко мне.       Он помог Чонгуку лечь на спину и положить голову на свои колени.       Тэхён тихо-тихо всхлипнул и слегка склонился над ним, подрагивая. В ушах до сих пор стояли три выстрела.       Из-за погоды кожа Чонгука была ледяной. Тэхён не мог этого выносить.       — Думаешь, нам не хватает сырости? — негромко спросил Чонгук, светло усмехнувшись. Он поднял правую руку и бережно провёл ею по щеке своего золотка, минуя зреющие фиалками синяк и ссадину. — Ты молодец.       — Неправда. — Тэхён улыбнулся через силу.       И если Чонгук заметил это, то списал на переживший ужас. Тэхён решил, что оно к лучшему.       Чонгук никогда не узнает всю правду.       — Я не вру. Многие наши новобранцы на первой неделе службы не ведут себя так стойко и собрано, как ты.       Тэхён посмотрел на него взглядом, до краёв наполненным слезами и искренней и чистой любовью. Никакие секреты этого мира не заставят его смотреть на Чонгука иначе.       И никакие секреты не заставят его разлюбить этого человека.       — Когда я перееду к тебе, пообещай обеспечивать меня хорошими успокоительными и должным вниманием, потому что я… — он снова шмыгнул носом. Слёзы застопорились на грани. Тэхён запретил себе плакать. Знал, что если по-настоящему начнёт, то не остановится ещё очень и очень долго. Он чувствителен к определённого рода вещам: к «Хатико», к возможной смерти близких ему людей и к отсутствию горячей воды, — я просто сойду с ума, зная, что ты каждый день рискуешь своей жизнью.       Чонгук расплылся в мягкой и вымученной улыбке.       — Обещаю, золотко.       — Да? — В ответ кивок. — Вот и хорошо тогда.       Он запустил руку во влажные волосы Чонгука и подушечки пальцев мгновенно слиплись.       Тэхён вытащил их в ту же секунду и сильно нахмурился. Чонгук проследил за его взглядом.       — Когда падал, то ударился об камни. Просто царапина. Пройдёт за пару дней, не волнуйся.       Он не мог не волноваться.       Тэхён устал. У него не получилось сформулировать свои мысли для ответа, поэтому он просто кивнул. Горло и язык тянуло от того, как часто он подавлял в себе волну бесконечных слёз и удушающих эмоций.       Позволить себе расклеиться прямо сейчас — непозволительно. Он же просто раскрошится. Превратится в пыль, а после его притопчет дождь и получится непривлекательная гнусная каша.       Тэхён обернулся на Сокджина и Юнги.       Сокджин, раскинув руки в стороны, лежал на мостике, смотрел на небо и глубоко вдыхал в себя холодный воздух.       Ему необходимо было почувствовать пространство и увидеть перед глазами что угодно, что не крышка импровизированного гроба. Сокджин всю свою жизнь прожил в подобном ящике, без свободы и без воздуха. Умереть в нём же было бы большим расстройством.       Юнги находился примерно в таком же состоянии. Он сидел в объятиях Чимина и, практически не моргая, смотрел на горящий дом.       Тэхён заметил его руки. Сломанные под мясо ногти, изодранные до крови подушечки пальцев… И у Сокджина тоже самое.       Сердце сжалось от боли. Как же им было страшно. Тэхён не смог прогнать ком в горле. Всё тело казалось каменным.       Капли дождя не смогли смыть засохшую на лице кровь.       Тэхён перевёл покрасневшие глаза на медленно удаляющуюся спину Намджуна. Шериф вовсе не торопился помочь Пейдж.       Небо затянуло смогом. Дом трещал от огня, болота бились в панике. Не было больше привычных тишины и спокойствия.       Намджун остановился на половине пути. Тэхён нахмурился, ничего не понимая. Мужчина с самого начала вёл себя странно.       Намджун задал всего один вопрос. Совсем не тот, который задают при виде пожара и двух закопанных людях.       Тэхён вытянул шею.       Пейдж пришла в себя.       Она медленно и с большим трудом из-за связанных рук приняла сидячее положение и закрутила головой.       — Что вообще случилось, пока я был в доме? — спросил Тэхён. — У неё кровь.       — Чонгук отстрелил ей пальцы, а мне пришлось вырубить её рукояткой ружья, чем я не горжусь, но мне не стыдно. — Чимин взял ладони Юнги в свои и принялся их растирать. — В своё оправдание могу сказать, что она брыкалась и пыталась дотянуться до пистолета.       Тэхён почувствовал, как волна панического страха сбила его с ног. Она пережала грудь и связала живот. Пальцы занемели.       Вдалеке с пустой дороги послышались первые сирены.       Пейдж уставилась на Намджуна, но почти сразу же потеряла к нему интерес. Она заглянула за его спину, на мостики… на их маленький спасательный остров.       Тэхён покрылся мурашками.       Люди обошлись с Пейдж несправедливо. Незаслуженно и непростительно.       Но он не чувствовал своей вины. Не они убили Рэйчел.       Сирены стали громче.       Пейдж, раздув ноздри, набрала воздуха в легкие и привстала на колени. Намджун потянулся за пистолетом. Тэхён замер, заметив этот жест, и затаил дыхание. Захрустели опалённые нервы.       Почему Намджун стоял на месте и ничего не делал?.. Он бы давно мог оттащить её.       — Все!.. Все узнают, что это вы уб!..       Болота знали о смертях всё.       Пейдж накрыло взрывом. Разлетевшаяся в щепки кухонная стена снесла её тело.       Оглушающе громко, быстро и ярко. Человеческая жизнь ничем не отличается от крошечной мошки.       Тэхён крупно вздрогнул и непроизвольно чуть склонился над Чонгуком, прикрыв его. Хотя, конечно же, до них ничего не могло долететь.       Намджун упал на землю и накрыл голову руками. Его практически не задело, только щепками и мелкими осколками.       Вот и всё.       У всех есть тайны. Маленькие, большие, новые, старые, страшные, глупые, постыдные… У всех есть тайны.       Тэхён почувствовал на себе взгляды Сокджина и Юнги. Вместе с домом горела их общая тайна. Одна на четверых.       Болота знали о смертях всё…       Тэхён поднял глаза на Намджуна. Шериф устало встал на ноги, отряхнулся и направился к ним.       Его не беспокоила судьба Пейдж.       Намджун был удивительно спокоен. Он подошёл к мосткам и протянул Тэхёну сигареты с зажигалкой для успокоения нервов. Ничего не сказал. Не издал ни единого звука. И прежде чем уйти встречать подъезжающие полицейские машины, Намджун мягко и по-отечески улыбнулся.       Он всё понял?.. Тэхён в немом вопросе склонил голову вбок и одним взглядом проводил его спину, широкую и испачканную в земле.       С вод потянуло колючим жестоким ветром. По коже поползли первые мурашки. Ладони покрылись синеватыми пятнами.       Тэхён закурил, помог это сделать Чонгуку и отдал пачку Чимину. Юнги с Сокджином отказались.       Тэхён шмыгнул красным носом. Он крепко затянулся и обернулся на вдруг успокоившуюся гладь воды. Пусто. Только и слышно сирены да вялые всплески о бортики моста.       Болота знали о смертях всё. И только они знали, что 24 ноября 1999 года Югём умер не по глупой совершенно несчастной случайности.       24 ноября 1999 года Мин Югём был убит четырьмя шестнадцатилетними подростками. У одного из них той ночью не было сердца.       Оно разметалось по вокзалу 23 ноября 1999 года в ожидании своей первой любви.