В небесном пепле

Западная Англия, август 1485 года     Их войско двигалось под знаменьем красного дракона. Для валлийца Генриха он символизировал не только родственную связь с Генрихом Шестым, подарившим Тюдорам этот геральдический знак, но и принадлежность к древним королям бриттов. Генрих вообще любил символизм – дань прошлым векам и подчеркнутая преемственность от легендарных королей. Неслучайно Генрих, иронически смеясь, сравнивал свои скитания с подвигами юного Артура. Азирафаэль, хорошо изучивший Тюдора за десять с лишним лет, знал, что шутливость его в таких моментах была притворной: на самом деле, сопоставление себя с правителем Камелота значило для Генриха очень многое.      Они причалили к Уэльсу в начале месяца. За первую неделю своего похода армия Тюдоров прошла от Милл Бэя через Хаверфордуэст в Кардиган, потом, держась побережья, в Аберистуит. Это была не самая короткая дорога до лагеря короля Ричарда, но самая безопасная. Кроме того, Генрих надеялся встретиться с союзниками, дожидавшимися его в течение месяцев на севере Уэльса.      В середине месяца Тюдор достиг долины Шропшира, за три дня солдаты, несмотря на удушающую жару, преодолели и ее. Генрих с войском двигался методично, неукротимо и стремительно. Миля за милей он отдалялся от родного Уэльса, направляясь к сердцу Английского королевства.      Наконец, перед Генрихом предстали ворота Шрусбери. За этим городком лежали центральные графства Англии, а также поджидавшие Тюдора войска Ричарда Третьего.     Возле Шрусбери они были вынуждены остановиться. Как бы странно это ни звучало, но войско Тюдора, насчитывавшее не одну тысячу вооруженных людей, не пропускал дальше на восток обыкновенный заместитель шерифа, Томас Миттон.      Этот человек решительно опустил решетку ворот, смело заявив Генриху, что попасть на улицы города тот сможет, лишь переступив через его голову. Тюдор смешался. Прежде он шел, получая только поддержку, а не сопротивление. Отпор мелкого заместителя шерифа стал для него сюрпризом.     – Генри, ты же знаешь, что город взять ничего не стоит, – сказал ему Кроули, оглядывая ворота Шрусбери. – Может, нам просто по-тихому связать этого чудака Миттона и быстренько пройти через город, не поднимая шума?     – Он явно захочет оказать сопротивление, – засомневался Генрих. – Мне придется его сразить, а это так глупо. У Миттона всего несколько десятков человек, у нас же – целые тысячи. Ну почему ему так трудно уступить?    – Для Миттона это дело чести, Генри, – вступил в разговор Азирафаэль, перебирая письма от союзников. – Он служит барону Стэнли, а тот все еще числится сторонником Ричарда.      Кроули вскинулся:    – Но ты сам говорил мне, что хитрец Стэнли сомневается!    – Именно, – подтвердил Азирафаэль. – Поэтому я считаю, что нам нужно выждать пару дней. Я уверен, что Стэнли собирается переметнуться к тебе, Генри. Если это так, он сам свяжется с Миттоном и тот беспрепятственно пропустит нас через город.      Генрих озадаченно оглядел свое войско.    – Разбить лагерь на пару дней? – спросил он. – Мы точно можем себе это позволить?    – Ну, Ричард определенно не станет искать с тобой встречи раньше времени, – ответил Кроули.    – Мы шли без перерыва много недель, – добавил Азирафаэль, которого, по правде говоря, эти недели нехило утомили. – Небольшая остановка нам не повредит.      Так, простой заместитель шерифа Томас Миттон сделал то, что не удалось даже заклятому врагу Генриха – королю Ричарду: он замедлил продвижение войск Тюдора.      Но вскоре, как и предсказывал Азирафаэль, проблема разрешилась сама собой. После недолгой заминки барон Стэнли отправил Миттону сообщение, в котором указывалось, чтобы тот не препятствовал Генриху, обращался с ним чрезвычайно вежливо и оказывал всяческую поддержку. Рано утром верный приказу заместитель шерифа вышел к лагерю Тюдора.    – Так барон Стэнли разрешил нам пройти через город? – на всякий случай уточнил Генрих после того, как Миттон рассказал ему о приказе своего покровителя и принес положенные извинения.    – Так точно, милорд, – отрапортовал Миттон. – Но я смиренно прошу вас перед этим отрубить мне голову.     – Бога ради, зачем?! – воскликнул пораженный Генрих. – Я не хочу убивать вас из-за этого недоразумения!     Азирафаэль и Кроули переглянулись.     – Поймите, милорд, – произнес Миттон. – Прежде, чем я получил послание от барона Стэнли, я дал обещание своим людям не пропускать вас через Шрусбери, пока буду жив. Я не могу исполнить приказ барона Стэнли и одновременно с этим сохранить свою клятву. Моя казнь – единственный выход из сложившегося положения.       Азирафаэль округлил глаза. А он-то считал, что рыцарство со своими нерушимыми идеалами давно кануло в века.     – Как там звучит ваша клятва? – подал голос Кроули.     В его вопросе сквозила плохо скрываемая веселость, но Томас Миттон ответил со всей торжественной серьезностью:    – Я пообещал, что Генрих Тюдор и его войско пройдут в город только через мою голову!      Кроули хлопнул в ладоши.    – В таком случае не вижу проблемы, – сказал он, ухмыляясь. – Все дело в трактовке клятвы, так? К чему нам ваша казнь и вся эта мерзость? В город ведут два моста, верно? Вы с вашими людьми встанете под одним из них. В это время Генри со своими парнями пройдет по мосту над вами. Фактически он перейдет через вашу голову, Миттон.      У заместителя шерифа упала нижняя челюсть. В такие минуты Азирафаэль радовался, что он имел Кроули в союзниках, а не врагах.        И вот вблизи Шрусбери разворачивалась удивительнейшая сцена. Под широким каменным мостом, ведущим к городским воротам, находились шестьдесят человек, по пояс стоявшие в мелкой реке. Время от времени они удивленно таращились вверх, где над ними огромной толпой шагали солдаты, всадники ехали на свои лошадях, катились массивные телеги и повозки, наполненные самым разным оружием. Всей этой процессией командовал Кроули, лично взявшийся за реализацию своего остроумного плана.     Азирафаэль с соседнего, более узкого и более старого моста видел его худощавую фигуру с огненной копной волос. На этом мосту Азирафаэль был один, ведь тот представлял собой такое ветхое и ненадежное сооружение, что Генрих даже не рискнул пускать по нему людей. Азирафаэль, опираясь локтями на сплетенный вяз в виде перилл, кидал за него камешки, и те с громким “бултых”падали в реку.     – Не хотите участвовать в выдумке Кроули?      К нему со спины тихой поступью подошел Генрих Тюдор.    – Вовсе нет, – встрепенулся Азирафаэль. – То есть… в смысле хочу. Но надо же дать возможность Кроули насладиться собственным триумфом.     Генрих встал справа от Азирафаэля. Повторяя его позу, он так же оперся руками на вяз. Тюдор лукаво улыбнулся.      – О да, сэр Азирафаэль, изобретательность Кроули заслуживает триумфа. Как ловко он придумал с этим Миттоном, – Генрих кивнул на заместителя шерифа, с гордо поднятой головой застывшего под соседним мостом.      – Если честно, я пришел обсудить с вами две вещи, – продолжил Генрих.     Азирафаэль посмотрел на него.    – Ваш брак с Елизаветой Йоркской, – догадался он.    – Это одна из них, – кивнул Генрих. – Мы уже говорили с моей матерью о такой партии, но что думаете насчет нее вы?     Азирафаэль кинул камешек в реку.     – Я думаю, что ваша мать предлагает хороший вариант, – поделился Азирафаэль. – Если мы победим Ричарда…    – Когда мы победим Ричарда…      – Когда мы победим Ричарда, – согласился Азирафаэль. – Твое положение короля все же останется непрочным, Генри. Особенно трудно будет первые годы. Елизавета Йоркская – прямая наследница законного короля…      – А я побочный наследник свергнутого короля, – грустно улыбнулся Генрих.      Азирафаэль покачал головой.    – Это не так важно, Генри. Ты не должен думать об этом.    – Но об этом думают другие лорды.    – По этой причине ты и женишься на той девушке. Для всех тех, кто станет сомневаться в твоих правах, брак с ней будет выглядеть весомым аргументом легитимности власти Тюдоров.     – А как символично, правда? Так и слышу песни бардов, – и Генрих, подражая бродячим певцам, низким басом пропел: – Давайте откупорим вина, две Розы сплелись воедино!       Генрих совсем не умел петь изящные песни, Азирафаэль коротко рассмеялся. Тюдор вновь растянул губы в улыбке. Он не был писаным красавцем, однако такая искренняя улыбка всегда делала его лицо приятным и вызывающим доверие.    – Есть еще кое-что, – произнес Генрих, помолчав. – Но прежде, чем я скажу это, мне нужно задать вам вопрос.     Азирафаэль был заинтригован.     – Что такое, Генри?     Тюдор в нерешительности покрутил серебряное кольцо на пальце, а затем сказал:    – Не поймите меня неправильно, сэр Азирафаэль, – начал он. – Но чего вы хотите? Вы с Кроули?     Азирафаэль в замешательстве уставился на Генриха. Тот совсем по-детски хихикнул, как делал это, пока был мальчишкой под его с Кроули покровительством.    – Ну вот, – выдохнул он. – Вы поняли меня неправильно. Впрочем, я сам виноват, сейчас объясню.     Он перевел взгляд на реку, взял у Азирафаэля один камешек и тоже бросил его вниз.    – Я помню, мне было четырнадцать, когда Йорки объявили охоту на меня и дядю Джаспера, – сказал он. – Было ясно как день, что долго нам не продержаться. И тут появляетесь вы с Кроули, готовые поддержать меня, несмышленого юнца, лишенного и знатного имени, и внушительных денег. Мы бежим в Бретань, потом во Францию. Вы с Кроули следуете за мной и помогаете во всем моим родственникам. В те годы я еще не думал всерьез об английской короне, но вы готовили меня к ней уже тогда, теперь я понимаю это. Но зачем? Ведь вы не желаете ни власти, ни денег. Я провел достаточно времени с вами и Кроули, чтобы увериться в вашей незаинтересованности в какой-либо награде за службу. Вы не мстите Йоркам, не желаете титулов, оба презираете войну… К чему вам было бороться за какого-то выходца из Тюдоров десять лет назад, зачем вам бороться на него сейчас? Я… – Генрих вздохнул. – Я просто пытаюсь понять вас.      С моста, где раздавал команды Кроули, донесся стройный бой барабанов. Солдаты одобрительно загалдели. Куда уж Кроули без музыкального сопровождения?     Азиарафаэль молчал чуть дольше обычного, обдумывая ответ. Сам он давно уже перестал спрашивать себя о чем-то подобном. Чем туже закручивалась спираль войны Йорков и Ланкастеров, тем меньше Азирафаэль рассуждал над истинными мотивами своих поступков. За последние годы время на раздумья сократилось совершенно: побег от Йорков, жизнь на континенте с Тюдорами, сборы союзников, поиск денег, а теперь еще и поход на Ричарда… Азирафаэль полностью погружался в происходящие вокруг события, вливаясь в них целиком – и мыслями, и чувствами. Он действовал, действовал, действовал… И не оглядывался на прошлое. Так было проще. Но было ли это достойным объяснением того, что он делал? Ведь Азирафаэль не просто устраивал небольшое благословение, выполняя поручения Небес, он вместе с Кроули возводил на английский престол нового короля.      Надо было остановиться. Перестать бежать от прошлого в будущее и остановиться. Посмотреть правде в глаза. Найти ответ… если не для себя, то хотя бы для Генриха. Юный Тюдор, как никто из других живых людей, достоин знать его.      Азирафаэль вдохнул.     И замер.     – Генри, – тихо произнес он. – До того, как мы встретились с тобой, произошло… многое. Ты, я знаю, часто слышал о деталях войны Йорков и Ланкастеров. И ты, конечно, слышал о том, как она началась, – Азирафаэль снова затих, собираясь с силами, словно перед прыжком в пропасть. – Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Не знает никто. Кроме, наверное, Господа, – Азирафаэль бросил быстрый, беспокойный взгляд в небо. – Однажды мы с Кроули сильно поссорились…    – Вы постоянно ссоритесь, – заметил Генрих. – Спорите без конца, препираетесь, пока в итоге один из вас не согласится с другим.    – Эта была другая ссора, Генри. Настоящая. Около тридцати лет назад, когда Йорки и Ланкастеры противостояли друг другу только при дворе, когда до открытой войны было еще несколько лет, мы с Кроули поссорились…    – Тридцать лет назад? – перебил Тюдор. – Но…как? Вы должны были быть ребенком в это время или ну, совсем молодым!     – Генри, мы с Кроули гораздо старше, чем ты думаешь, – Азирафаэль мягко улыбнулся ему. – В том, что я расскажу, многое покажется тебе странным и невозможным. Я не стремлюсь к тому, чтобы ты понял все. Но ты можешь поверить. Поверить мне. Поверить Кроули… хотя он никогда не расскажет тебе той истории.      Генрих сцепил пальцы в замок, облокачиваясь на плетенные перилла моста. Он повернул голову к Азирафаэлю и спокойно смотрел на него.     – Я верю вам и верю Кроули больше, чем кому бы то ни было, – сказал он с необычной для себя проникновенностью. У Азирафаэля сладко защемило сердце оттого, сколько было в голосе Генриха тепла и привязанности. – Расскажите мне уже эту историю, сэр Азирафаэль. Хотя бы то, что сможете.      Азирафаэль невольно вспомнил другого не в меру любопытного мальчика, который тоже всей душой любил слушать его истории, и сглотнул образовавшийся в горле ком.    – Так вот, мы с Кроули поссорились, – поскорее выдохнул он, мысленно возвращаясь к тем дням тридцатилетней давности. – И мы разделились. Кроули усиленно помогал герцогу Ричарду Йоркскому заполучить власть при дворе больного Генриха Шестого, а я в это время противостоял ему, поддерживая королеву Маргариту Анжуйскую. Мы соревновались друг с другом, играли людьми, как расчетливые шахматисты. Никто из нас не хотел сделать шаг навстречу другому. Генри, поверь, в наших руках было столько возможностей прекратить растущие противоречия между Йорками и Ланкастерами, но мы так слепо желали досадить друг другу, что не обращали внимание на то, к чему все шло. А все шло к войне.     Азирафаэль, вертевший в руках последний камешек, отпустил его в свободный полет. Генрих Тюдор сосредоточено молчал.     – Конечно, тогда о войне никто из нас и не думал, – продолжил Азирафаэль, отряхивая ладони. – Однако в какой-то момент все вышло из-под контроля. Мы с Кроули увидели, к чему привели наши мелочные обиды и бездействие. Йорки и Ланкастеры начали войну, и ни Кроули, ни я – никто из нас уже не мог ее прекратить. Мы старались. Мы очень старались, Генри! И мы каждый раз проигрывали не в силах справиться с тем, что творили люди… Что прежде сотворили мы сами. Я так устал от поражений, – вдруг вырвалось у Азирафаэля. – Каждый раз это была чья-нибудь жизнь или тысячи жизней! В какой-то момент мы едва не сдались, но сказали себе, что должны попробовать в последний раз. И мы нашли тебя, Генри. Ты так отличался от них. От Йорков, от Ланкастеров… ты был совсем другим. И мы решили остаться. Бежали с тобой в Бретань и дальше… Ты и сам знаешь, – Азирафаэль шмыгнул носом и поежился от ветра, что был холодным возле воды даже летом. – Генри, ты спросил, почему мы это делаем. Я не могу с уверенностью утверждать насчет Кроули, но сам… Думаю, я хочу избавиться от чувства вины. Хочу увидеть, как в Англии спустя тридцать лет внутренних распрей наступит покой. Я хочу увидеть, как ты установишь этот мир. А потом отойду от дел, хватит с меня этих игр.     Азирафаэль замолчал, глядя на то, как на соседнем мосту Кроули размашисто вскидывает руки, подгоняя обозы с провизией. Генрих смотрел на тоненькую реку под ними. Его лоб прорезала морщинистая складка.     – Я верю вам, – еле слышно произнес он. – И мне очень жаль, сэр Азирафаэль. Правда жаль. Теперь я чувствую себя виноватым в том, что заставил вас рассказать и снова пережить…эти воспоминания. Воспоминания – далеко не лучший союзник, да?     Азирафаэль уловил в словах Тюдора интонации Кроули.     – Плохие воспоминания безусловно, – поправил Азирафаэль. – Но я не жалею, что рассказал, Генри. Ты должен понимать. До того, как займешь трон Ричарда, ты должен понимать это. Боюсь, наш с Кроули пример весьма поучителен.     – Кроули бы не понравилась такая формулировка, – протянул Генрих.     – Ну, пока Кроули играет в командира, он ничего не знает, – слегка улыбнулся Азирафаэль.     Дышать стало легче. Генрих не осуждал ни его, ни Кроули. Он сочувствовал им. Азирафаэль и сам не знал, почему для него это стало так важно.     – Что насчет второго вопроса? – спросил он.    – Простите?     – Ты сказал, что планировал обсудить две вещи: брак с Елизаветой и что-то еще, о чем мы сможем поговорить только, когда я отвечу на вопрос, – Азирафаэль развел руками. – Дорогой Генри, мне хочется верить, что я ответил.      Тюдор смутился и рассеянно провел рукой по темным волосам.    – А, точно, да… Вторая вещь… Ну, вообще-то, я все узнал, так что…    – Генри.    – Ладно, да. Откровенно говоря, мне теперь неловко спрашивать после вашего рассказа.     – Генри.     – Я понял! Хорошо… Сейчас.      Азирафаэль цокнул языком. Временами у него возникало впечатление, что на поведение Генриха Кроули оказал слишком заметное влияние.      К счастью, у Тюдора не было черных очков, чтобы спрятать бегающий взгляд.     – Я спрашивал у Кроули, – сдался Генрих. – Спрашивал, чем тот планирует заняться, когда все кончится с Ричардом. Кроули сказал, что уедет, – Тюдор потер переносицу. – Я не стал его переубеждать, и в свете сегодняшней истории думаю, что поступил правильно. Вы оба заслужили… не знаю, покоя что ли.      Внезапно Генрих нахмурился, точно сбитый с толку неожиданно пришедшей в голову мыслью.     – Вас ведь Кроули не звал с собой? – с опаской спросил Тюдор.     Азирафаэль покачал головой.     – Мы пока не говорили о таких конкретных перспективах, – обтекаемо произнес он. – Сначала надо разобраться с Ричардом.     Кажется, Генриха его ответ взбодрил.    – Видно, мне удалось успеть раньше Кроули, – проговорил он и продолжил сбивчиво: – Я хотел просить вас остаться со мной, сэр Азирафаэль. Не могу отпустить вас обоих разом, поймите! Целое королевство в моих руках, на мне будет лежать ответственность за всю страну. А я, черт возьми… Извините, – тут же поправился Генрих, вспоминая, как в юные годы Азирафаэль журил его за ругательства. – А я ведь даже в Лондоне не жил. Вы сами подтвердили, что будет непросто. Я готов к этому и все же… Знаете, советы Кроули в походах и в военных делах неоценимы, но, когда в Англии будет мир – а я обещаю вам, что он будет – мне потребуется ваша помощь.     Генрих Тюдор вдруг напомнил Азирафаэлю мальчика, которого они с Кроули встретили тринадцать лет назад.     – Генри, я не…    – Хотя бы на первое время, – видя, что Азирафаэль сомневается, продолжал упорствовать Тюдор. – Пара лет и все, дальше я справлюсь сам. Я верю, что вы устали от всей политики, и отдаю себе отчет, что настаивать эгоистично по отношению к вам. И все же я прошу вас остаться.      Азирафаэль прикрыл глаза. Просьба Генриха была объяснима: он боялся лишиться двух вернейших советников в то время, когда они будут более всего необходимы ему. А чего они с Кроули хотели? Возвести Тюдора на престол и сразу бросить Генриха разбираться со всем в одиночку? Значит, Кроули собирался умыть руки. Он всегда так делал. Это, разумеется, его право. Но Азирафаэлю почему-то стало обидно.     – Хорошо, Генри, – произнес он, добавляя: – На первое время.     – О, – Генрих явно не ожидал такой быстрой победы. – Спасибо! Спасибо, сэр Азирафаэль. Вы можете мне пообещать?    – Я обещаю.     – Отлично!.. Кхм, да, благодарю Вас! – Тюдор нервно хохотнул. – Вы сняли часть груза с моих плеч.      Азирафаэль ободряюще похлопал Генриха по одному из этих плеч, сам при этом чувствуя, что добровольно подписался на новые годы придворной жизни. Словно заковался в доспехи. С победой над Ричардом (если она случится, как все ожидают) для Азирафаэля ничего не прекратится. Он вздохнул. На груди будто оказался камень.    – Идем, Генри. Кроули почти закончил переводить войска. Теперь и тебе надо переступить через голову Миттона.      – Ага, иначе он не оставит меня в покое до конца своей жизни. Или моей.     Через минуту Азирафаэль и Генрих Тюдор направлялись к воротам Шрусбери. Один из них шагал с легкостью, присущей человеку, который хоть чуть-чуть, но облегчил свое бремя, другой же шел тяжелой поступью того, кто это бремя перенимал.       – Он и есть Стэнли? – спросил Кроули, указывая на мужчину средних лет, сильно сгорбившемся в своем седле. – Не выглядит настроенным на победу.      Азирафаэль и Кроули проходили по лагерю, разбитым Тюдором в Личфилде. Теперь, после Шрусбери, войску приходилось чаще делать остановки, чтобы проверить дорогу на наличие засад, которые Ричард мог наставить Генриху на пути.     – Стэнли привел нам три тысячи человек, – сказал Азирафаэль.      Тем не менее он тоже с сомнением оглядел барона, тяжело слезавшего с лошади.    – Да, однако, кажется, сам Стэнли не горит желанием воевать за Тюдора, – скептически произнес Кроули.     Азирафаэль приблизился к нему и прошептал едва ли не на ухо:    – Я слышал, что Ричард взял в заложники его старшего сына. Так он хотел привязать к себе барона, но Стэнли все равно прибыл к Генриху. У меня есть подозрение, что Ричард не простит предательства.     Лицо Кроули приняло мрачное выражение.    – Думаешь, Ричард убьет его сына? – Азирафаэль не ответил, и Кроули буквально выплюнул: – Это его излюбленный ход. Убивать детей. Ублюдок, наши его заждались.     И Кроули страшно, плотоядно ухмыльнулся. Азирафаэлю никогда не нравился этот его демонический оскал. Но были вещи, которые не прощал даже Кроули. Удушье мальчиков в Тауэре, например.      Раздался звук горна. Генрих с передовым отрядом вернулся в лагерь.     Тюдор ловко спрыгнул с коня и, найдя глазами Азирафаэля с Кроули, торопливым шагом подошел к ним.     – Там впереди была шайка бандитов, – выдохнул он, запыхавшись.    – Бандитов? – встревожился Азирафаэль.     Генрих поспешно поднял руки.    – Все в порядке, – заверил он его. – Они сами вышли к нам. Их главарь, Лесной Змей, сказал, что он с ребятами желает к нам присоединиться взамен на мое королевское прощение в будущем.     – И ты договорился с ним? – поднял брови Кроули.     – А почему нет? – произнес Генрих, вытирая платком выступившие от жары капли пота. – Их сорок человек как минимум. Я спросил, чем этот Змей может быть нам полезен, и он предложил проверять дорогу. Его шайка знает эти леса как пять пальцев, они будут ехать впереди, осматривать путь на наличие западни и докладывать нам.     – В теории, – сказал Азирафаэль, – это поможет нам ускориться и не тратить время на разведывательные отряды.     – Так и я о том же, – воскликнул Генрих.     Кроули оставался критичен.    – Где там застрял твой Змей? Хочу посмотреть на него.     Генрих кивнул и указал на лесную дорогу, по которой только прискакал в лагерь.     – Пройдите немного в ту сторону, они осели справа от главной дороги.      Тюдор оставил их, поспешив поприветствовать барона Стэнли. А Азирафаэль и Кроули пошли в указанном направлении.    – Лесной Змей, – проворчал Кроули. – Ну и имечко.     – По мне, уж точно лучше, чем Черный Мясник, – сказал Азирафаэль, думая, что где-то слышал про шайку этого человека.    – Те же бандиты, но под другим главарем? – Кроули, очевидно, тоже вспомнил историю о Черном Мяснике. – Вполне вероятно. Грабительских шаек в Англии сейчас не так много. Не то, что в старые добрые времена.     – Отнюдь не добрые, – возмутился Азирафаэль. – У меня был приказ поощрять борьбу с разбоем.     – А у меня – подталкивать людей к грабительским набегам. Мы опять аннулировали друг друга.      Лесного Змея они увидели даже раньше, чем сам его лагерь. Главарь шайки, стоя спиной к приближавшимся Кроули и Азирафаэлю, что-то увлеченно втолковывал своим людям.     – …и не вздумайте лапать их лошадей! Узнаю хоть про одну кражу, лично отрежу пальцы, ясно? Нам чертовски повезло, что их король нуждается в разведке. Но, если вызовем недоверие, поплатимся своими шеями, я вам обещаю. Поэтому продолжаем работать, как делали раньше. Главное – действовать стильно, помните? Получить их признательность и… Что, Джек?      Юнец с рубцовыми ранами на щеке указал Лесному Змею за спину. Тот обернулся, выхватив топор. Азирафаэль смог рассмотреть лицо главаря: заросшее рыжей бородой, с нахмуренными густыми бровями над светлыми глазами. Слишком аккуратно для бандита завязанные в хвост верхние пряди на голове. А еще у него были веснушки и оттопыренные уши.      Азирафаэль ахнул. Лесной Змей вмиг округлил глаза и уронил свой топор.     – Лорд Кроули?.. Сэр Азирафаэль?     Кроули застыл, открыв рот.     – Д-дик?     – Черт меня дери! Лорд Кроули! – заорал Лесной Змей и едва не снес ошалевшего Кроули, кидаясь на него с объятьями.       Лесной Змей, он же – тот самый парнишка Дик, которого Азирафаэль знал как преданного слугу Кроули двадцать лет назад, сжимал в руках своего бывшего господина и неустанно повторял:    – Я верил, верил, что вы выжили! Господь! Сатана… Я не знаю, как вы это сделали, но я ЗНАЛ! Я говорил им… всем им говорил, черт возьми!.. мой лорд Кроули не тот, кто позволит запросто снести себе башку.     Кроули, у которого едва не поехали с носа очки, в абсолютном шоке и в то же время несколько смущенно?! похлопал Дика по плечу:     – Да, Дик… Я тоже не хотел лишаться головы.     Внезапно Дик его отпустил так же резко, как и набросился. Кроули неловко покачнулся. Однако Дик уже перевел взгляд на Азирафаэля. Глаза главаря разбойничьей шайки блестели.          Он не накинулся на Азирафаэля, как на Кроули. Но обеими руками стал сильно сжимать его ладонь, активно тряся ее. Азирафаэль мимолетом подумал, как бы Дик не сломал ему пястные кости.      – Сэр Азирафаэль! – счастливо воскликнул он. – Вы! Это вы спасли его, я так и думал! Вы же были тогда у Ланкастеров. Я сказал себе: да брось хандрить, Дик, сэр Азирафаэль, наверняка, что-нибудь придумал. И вы придумали! Вы даже не представляете, как я счастлив!     Азирафаэль, польщенный тем, что Дик хорошо помнил и его, ланкастерца, кому он доставлял тайные послания Кроули, сердечно ему улыбнулся, кладя свою вторую руку поверх сжатых ладоней.    – Я очень рад видеть тебя, Дик! – воскликнул он.     Дик немного успокоился, но все равно не отпускал его руку.    – Ну конечно вы здесь, сэр Азирафаэль, – бормотал Дик, переводя восторженный взгляд с Азирафаэля на Кроули. – Никуда он от вас не денется, верно?     Кроули, который успел более-менее прийти в себя, сказал в своей привычной манере:     – Я смотрю, ты понабрался манер местных головорезов.     Дик окинул веселым взором своих ребят.    – Никак нет, лорд Кроули. Я просто до того рад встрече с вами обоими, что не могу уследить за языком. С него так и слетает правда.       Наконец, Дик отпустил руку Азирафаэля и сделал шаг назад. Он все еще сиял.    – Так ты и есть тот самый Лесной Змей? – спросил Азирафаэль.    – А? Ну да, это я, вроде как.     Дик запустил пятерню в волосы.     – Я знаю, Лесной Змей звучит не очень, но всяко лучше, чем Черный Мясник.     Азирафаэль иронично усмехнулся самому себе, выдав Дику:    – Определенно лучше.     – Ты знал Черного Мясника? – полюбопытствовал Кроули.      Дик задорно усмехнулся, словно вспомнив только ему одному понятную шутку.     – Да, лорд Кроули, я знавал старика. Мы, кстати, познакомились с ним в вашем старом поместье.    – Вот как?    – Да, – подтвердил Дик. – Он хотел ограбить дом в отсутствие хозяина. А я надел ваши доспехи, помните, которые вы поставили на втором этаже для интерьера? Когда Черный Мясник со своей бандой вломился ночью в дом, я притворился вашим духом и знатно их перепугал, – Дик был донельзя доволен собой, говоря это. – Черный Мясник меня, само собой, раскусил, но идею оценил, и я присоединился к его плохой компании.      Азирафаэль покопался в воспоминаниях, история про доспехи показалась знакомой. Где же он мог ее узнать прежде? Кроули тем временем осматривал лагерь Дика.    – И теперь ты предводитель сих джентльменов?     – Ага, с сегодняшнего дня мы официально разведывательный отряд Его Величества короля Генриха. Если мы с парнями отличимся сейчас, то потом получим пряники.    – Тюдор еще не король.     Дик отмахнулся.    – Без разницы, он рано или поздно станет им. Особенно, если вы с сэром Азирафаэлем поддерживаете его. Под вашим началом он и не такое сможет.      Убежденность Дика в их успехе тепло отозвалась в груди у Азирафаэля.     – Ты заметно возмужал, Дик, – произнес он.     Сколько, любопытно, теперь Дику? Около сорока? Или больше? Как быстро летит время для смертных, а ведь еще недавно парнишка Дик привязывал его коня у Кроули в поместье!    – Спасибо, сэр Азирафаэль. А вот вы с лордом Кроули совсем не изменились с нашей последней встречи. Сент-Олбанс, да? Двадцать лет прошло, – на этой фразе Дик сконфузился и еще раз оглядел их с Кроули с головы до ног. Понизив голос, он таинственным тоном сказал: – Хотя чему я удивляюсь?      К удаче Кроули и Азирафаэля, отвечать им не пришлось. К Дику подскакал всадник из отряда Генриха и махнул рукой.    – Уже? – бросил ему Дик. – Ладно, понял. Передай, что мы выдвигаемся.      Кроули выразительно поднял бровь.    – Новая служба зовет? – ехидно спросил он.     Дик развел руками. В его улыбке поубавилось веселости.    – Что поделать? Каждый сражается за место под солнцем по-своему.    – Генрих – достойный человек, – вдруг вставил Азирафаэль, которому не слишком понравились колкие интонации Кроули.      Дик кивнул.    – Это хорошо, – сказал он. – Было бы чертовски обидно продавать свои услуги конченному мерзавцу. Ну, я пошел к парням. Надеюсь еще вас увидеть.    – Непременно, – крикнул Кроули, удаляющемуся Дику.     Азирафаэль беспокойно посмотрел по сторонам.    – Дик же ничего не знает о нас? – спросил он.    – О нас?    – О нашей природе. Он что-то заподозрил…    – Он не знает, – уверил его Кроули. – По крайней мере, не помню, чтобы я как-нибудь себя выдал. Дик просто дьявольски сообразителен и умеет извлекать выгоду из чужих косяков.    – Ну еще бы, – пробурчал Азирафаэль. – И кто бы его такому научил?      В этот момент воздух сотряс оглушительный звук горна. Финальное наступление Тюдора началось.