***
Проснулся Шастун от назойливого звука над ухом. Когда он потянулся за телефоном, у парня хрустнуло плечо, затем спина и в самый последний момент голова. Подобрав телефон двумя пальцами, Антон поднял трубку и включил на громкую связь. — Да? — Антон, — раздалось звонкое имя по ту сторону телефона. — Я думала, ты умер. Ты куда пропал? — А, Ир, привет, — с задержкой 0опомнился парень. — Я с другом ушёл, он меня забрал, чувствовал себя херово. Сейчас получше. — Мог бы предупредить, мы тебя всей компанией вчера искали, — буркнула Кузнецова, а из динамика резко пошёл звук ветра. — Я сейчас к Алёне, у неё конспекты перепишу. — Понятно, мне потом пришли, кстати, там какое-то ущербное выступление надо готовить, — читая сообщения из группы однокурсников, сказал Антон. — Выступление? А, бля, выступление про юмор и то, что к учёбе надо стремиться. — Ох, ебать, я только гранит науки стремлюсь есть, остальное не заботит. — Да похуй, так Евгеньевич выбирать будет клоунов, — поставила перед фактом Ирина. — Ладно, давай, я в автобус сажусь. Шастун не успел ничего ответить, как Кузнецова положила трубку. Антон, протерев глаза, встал с кровати и захотел что-то засунуть в свою хавалку. Открыв холодильник, парень закатил глаза. Поговорка «в холодильнике мышь повесилась» набирала обороты, так как в холодильнике была только бутылка с кипячённой водой, которая, кстати, уже на вид не очень. Решив не заморачиваться, Шастун ничего не стал есть и пошёл прибираться в квартире.***
Знал бы Антон изначально, сколько времени втюхает в уборку, даже не задумывался бы об этом. Обессилено парень рухнул на кровать и включил телефон. Его WhatsApp был забит сообщениями из группы «2 курс», многообещающее название, но чтоб на столько? Семьдесят девять сообщений, они точно ахерели. Блять, что можно так яростно обсуждать? Шастун тоже задавался этим вопросом и, честно говоря, шёл нахуй. В группе говорили об выступлении, зачётах, домашнем задании и о многом другом. Антон чисто теоретически не смог бы всё прочитать: во-первых, манал он в рот такое, во-вторых, в глазах темнело при малейших движениях, а чтобы прочитать все сообщения, надо подобрать подходящую позу. «Блять, время уже без пяти восемь, где Арсений?» — вспомнив о сегодняшнем разговоре, нервничал Антон. Шастун еле держался, чтобы не уснуть. Получалось хреново, он уснул наполовину, подремать — это не уснуть, а прилечь с закрытыми глазами и попасть в сказочный мир. Вот Антон и дремал. Парень проснулся снова из-за телефона, который разрывался от звонка. Шастун, потирая глаза, поднял трубку и хрипло спросил, так как звонил ему неизвестный номер: — Кто это? — Дед Пихто, — съязвил второй абонент. — М, я тогда бабка с арбалетом. — Антон, — переменился тон заметно быстро, с равнодушного на раздражённый, — не беси меня, через пять минут жду у подъезда. — Понял, — ответил Шастун и отключился. Вот парню и пригодилась сегодняшняя уборка. Он собрал во время этой уборки две сумки с рюкзаком, ведь в душе знал, что Арсений его не бросит. Ладно, он думал совсем иначе, когда прохлаждался дома, но это не отменяет того факта, что он не зря потратил час своей жизни. Взяв вещи, Шастун запихнул по карманам мелочь и побежал в подъезд. Надо действовать быстро и не медлить. В глазах хоть и темнело, Антон продолжал бежать, чтобы успеть, ведь время было на исходе. Открыв железную дверь, Шастун вышел на свежий воздух, перед подъездом был тонированный «Lexus», хозяина которого он знал на все сто. Арсений вышел из машины и помог Антону загрузить сумки, при этом вкидывая фразы: — Ты туда весь дом упаковал или кирпичей наложил? Шастун же отвечал разумно: — Только всё самое важное. Когда они сели на сиденья, Попов плавно выехал на дорогу, над чем-то серьёзно думая. Шастун же расслабленно расселся и гонял балду. — Я даю нам месяц. — Парня зацепило это «нам», и он расплылся в идиотской улыбке. — Если тебе что-то не нравится — говори сразу. — Хорошо, только если ты собрался на меня накричать с нихуя, то сначала предупреди и руки держи при себе, — согласился Антон, выдвигая своё условие. — Посмотрим. Тишина почему-то давила на парня, Шастун нервно заёрзал в кресле и попытался отвлечься. — Ты ел? — ни с того ни с сего спросил Попов, юноша аж подскочил. — Вообще, надеялся поесть, но в холодильнике только лёд погрызть можно. — Как же я ненавижу твой похуизм на еду. Ты ведь весишь меньше меня на десять килограмм, может, больше, а рост у нас почти одинаковый, — надавливая на педаль, возмутился Арсений.***
Приехав домой, Попов дал указание приготовить поесть, а сам съебался в спальню. Ну что за мужик? Вот и этим вопросом задался парень, принимаясь готовить салат с пюре. Не то чтобы он горел желанием готовить, но есть хотелось больше всего на свете, он бы запросто перекусил столом, но он же не бобёр и плотину строить у себя в желудке не собирается. Антон всю готовку думал о том, что будет дальше. Его трактовка была не очень, что ж, оставалось только ждать и кумекать. По сусекам наскрёб Шастун не колобка, а очистки от картошки, вот откуда он такой повар? Повар спрашивает повара. Только парень начал толочь картофель, как Попов всей своей красой заблестел рядом. Ну прям башмак начищенный. Арсений поглядел на кулинарию от Антона и, не удержавшись, спёр дольку огурца. — Арсений! — рыкнул парень, с силой нажимая на уже пюре с маленькими нерастолченными кусочками картофеля. — Что? — как ни в чём не бывало спокойно спросил Попов, присаживаясь за стол. — Что-что? — передразнил Шастун, кладя палку в раковину. — Раскладывай, я своё дело сделал. Попов встав с насиженного места, треснул легонько юношу по заднице и принялся доставать тарелки. Антон же сел на место мужчины, жопу поднял — место потерял. Арсений, заметив это краем глаза, недовольно фыркнул и поставил тарелки на стол. Налив в стаканы воды, он отнёс их туда же, куда и тарелки, а сам сел рядом с парнем. Пожелав друг другу приятного аппетита, они за обе щеки уплетали горяченькое пюре. Аж язык пылал, от счастья, конечно. — Антон, ты не хочешь прогуляться вечером? — спросил Попов, доев пищу Богов. — Ну, — задумался Шастун, кладя в рот последнюю ложку и тщательно начав пережёвывать. — Можно, только куда? — Можем в парк сходить, тут поблизости. или ты куда-то хочешь? — Мне не принципиально, лишь бы людей поменьше было, а то они носятся как угорелые, ни туда, ни сюда не всунуться, — проворчал Антон, относя тарелки в раковину. — Принято, пойдём поздним вечерком тогда, — потирая ладони друг о друга, довольно произнёс Попов. — Может, фильм посмотрим пока? Я просто что-то сегодня весь день сплю, а лечь всё равно охота, — обнимая себя за плечи от холода, предложил Шастун. — Что хочешь посмотреть? — мужчина подошёл к Антону вплотную и пощупал его ладони, те были холодными, как лёд. Недовольно цокнув, Арсений поволок юношу в спальню. — Знаешь, немой тоже молчал, а потом обосрался. Почему не сказал, что тебе холодно? — Я только сейчас заметил, — немного спиздоболил Шастун, из-за чего его повалили на кровать, прижимая весом сверху. — Врать мне не обязательно, я и так сегодня стараюсь быть хорошим, ты, пожалуйста, тоже делай что-то, чтобы у нас всё было более-менее прилично, — прошипел горячим дыханием мужчина на ухо Антона. — Хорошо, — согласился Шастун, обнимая напряжённое тело и дёргая Попова на себя, чтобы тот лёг рядом. — Что ж тебе неймется? — всё-таки сдался Арсений и лёг рядом, обнимая Антона в ответ. Они пролежали так долго, не разрывая тактильный контакт, в какой-то момент Антон чихнул и получил недовольный взгляд голубых глаз. Парня сразу одели в кофту с тёплыми штанами, после чего Арсений включил телевизор и снова забрал в свои объятия мальчишку. Он за какое-то неприлично малое количество времени начал чувствовать ответственность, переживания, бешеный ритм сердца и сильную влюблённость в человека. Попов хоть и был колкий, как ёж, но тот пукнул и задохнулся, а мужчина расцвёл. Арсений теперь знал, что Антон — его собственность, и больше не позволит, чтобы кто-то его хоть пальцем тронул. Антон — детёныш новорождённый, ему спать да спать. Собственно, он это и делал последний час. Попов это заметил не сразу, даже когда холодный нос дотронулся до его шеи, мужчина думал, что парень просто лежал, и только тогда, когда услышал сопение, понял. Накрыв Шастуна одеялом, Арсений крепко прижал мальца к себе и наслаждался запахом пшеничных волос, которые щекотали его нос. Он не собирался будить парня, даже когда увидел время, не стал этого делать. Теперь Попов понял, чего ему не хватало в жизни, и ответ на вопрос «Любит ли он Антона?» был очевиден. Арсений готов на всю страну об этом голосить. «Завтра к Диме, потом погуляем и домой», — прикидывал план на завтра Арсений, взъерошивая светлые волосы. Мужчина уснул сладким сном, впервые чувствуя полный покой и умиротворение. Он будто купался в фонтане тех чувств, которые всю жизнь отвергал.***
Утро выдалось потрясающее: пока Попов спал, Шастун приготовил завтрак, помылся, умылся и ждал на кухне мужчину. У Антона столько сил, он готов делать всё, энергии хоть отбавляй. Арсений проснулся в двенадцатом часу дня и сначала удивился, что рядом с ним никто не лежал. На запах, доносящийся из кухни, он поплёлся по свежему следу. Хоть в сыщики бери, любую овчарку переиграет и уничтожит. Шастун, заметив Арсения в коридоре, расплылся в улыбке, такой дурашливой, что аж глаза искрились, а внутри всё разливалось теплом. Если человеку любая улыбка к лицу — он выиграл эту жизнь, ведь такие люди добрые внутри. Если человеку улыбка не идёт — он омерзителен и поган. — Доброе утро, — поздоровался Антон, протягивая Арсению тарелку с блинчиками. — И тебе доброе утро, — отозвался Попов, пробуя на вкус сладкий блин. — Вкусно, спасибо. — Не за что, я вчера уснул, и мы так и не погуляли, — немного расстроенно произнёс парень, пряча печальные глаза за кружкой, из которой начал пить чай. — Сегодня нагуляемся, мы через час должны будем поехать к Дмитрию, тебя осмотрят и меня заодно, а потом пойдём гулять, — ответил Арсений, щёлкнув пальцем Антона по носу, который парень высунул, услышав про врача. — Ты на все сто процентов уверен, что нам стоит туда заявиться? — прищурив глаза, спросил Шастун. — На все сто, — ответно прищурив глаза, ответил Попов. — Тебя просто посмотрят, спросят пару вопросов и на крайний случай дадут таблетки, ничего такого страшного. — А я и не боюсь, — заявил парнишка, отхлёбывая чай. — Ну вот, значит, легче будет. Позавтракав, они пошли собираться, так как время летело незаметно за их разговорами. Найдя подходящую одежду, а точнее, незаметную, чтобы не было соблазна у гаишников стопонуть их где-нибудь, Арсений подгонял Антона, так как тот был похож на улитку или черепаху — два в одном. Наконец, выбравшись из дома, Антон сел в машину, Арсений закрыл за парнем дверь и сел за водительское сиденье. Заведя автомобиль, Попов включил тихую музыку и выехал на дорогу. Пробок почти не было, только у долгих светофоров, ну, в принципе, они не опаздывали и могли спокойно постоять. — Не трясись, мозги вылетят, — подбадривал Арсений, так как парень дрожал как осиновый лист. Антона очень напрягала больница, в которой они сейчас находились. Он уже хотел сбежать — уж слишком много стресса для него одного. Зубы стучали со всей силы, руки дрожали, а всё тело изредка вздрагивало, будто током пробило. Попов, обнимая юношу за плечо, завёл Шастуна в кабинет, шепча на ухо, что всё нормально, но парень не слышал, он был как будто под водой. — Привет, Дим, — поздоровался Арсений, протягивая руку мужчине чуть старше его самого. Антон узнал этого врача, они виделись на вечеринке, можно было догадаться, что он не убийца. Слишком добрые глаза. — Дмитрий Позов, — протягивая руку парню, с улыбкой представился мужчина. — Антон. — Парень пожал руку и расслабился чуть-чуть. — Так, ну, давай я тебя быстренько осмотрю, — произнёс Дмитрий, пробегаясь взглядом по телу парня. — Потом посмотрю тебя, — уже Арсению сказал мужчина, — и закончим. Позов выгнал Попова за дверь и начал свой осмотр. Сначала он проверил пульс и давление у Антона, потом послушал дыхание, проверил моторику, поводил ручкой перед глазами, постучал по коленке — и всё это происходило вместе с вопросами. Шастун успокоился, когда понял, что всё будет хорошо, и старался честно отвечать. — Так, ну, ты всё, что можно, уже пережил, это могут не все, — помечая в блокноте некоторые записи, тихо начал Дмитрий. — У тебя есть доля невроза, это можно самому вылечить или попить таблетки. Так, у тебя очень большая тревожность, скорее всего, были панические атаки, поэтому выпишу тебе таблетки. Их строго по одной в день пить на протяжении месяца, потом сюда, и посмотрим. Ты очень сильный человек, не каждый сможет такое вытерпеть, — хлопая Антона по плечу, похвалил мужчина. — Спасибо, Арсения звать? — подходя к двери, спросил парень, на что получил кивок. Выйдя из кабинета, Шастун попросил зайти в него Арсения, и тот, скептически посмотрев на парня, зашёл. Антон же принялся ждать у двери, сидя на диване и перебирая кольцо на пальце. Честно говоря, парень ожидал, что у него там депрессия на сотой стадии, самокопание, склонность к самоубийству и куча проблем, но, видимо, Бог ему в помощь. — Ну что ж, мой друг, — начал Позов, как только дверь закрылась. — Я тебя пришибу сейчас, этот парень ничего не чувствует, ладно я, я скрыл это, а ты сейчас получишь по шапке. — Дав Арсению сильный подзатыльник, мужчина громко выдохнул. — Ладно, не всё так плохо, он на восстановление выходит, знаешь, внутри него сидит тот счастливый мальчик, который моментами вылезает, а когда обратно прячется, Антон становится бесчувственным и занимается хуй пойми чем в голове. Тебе я пропишу таблетки для спокойствия, знаю тебя, сорвешься ещё. — Блять, всё так плохо? — потирая переносицу, спросил Арсений. — Нет, блять, букетик нахуй, спасибо, господи, не венерический, как у твоей девушки, с которой ты непонятно что сделал. Радуйся, нахуй, что парня завёл, хоть, блять, здоров будет, — вспыхнул Позов, вспоминая ту милую девушку, которая была здорова, но с появлением Арсения в жизни всё пошло ко дну, а она лежит в гробу. — Так, парня не донимать, не пугать, не повышать голос, спокойным быть, добрым и любезным. — Хорошо, давай таблетки, и я пойду, — грубо ответил Попов, так как ему ничего не нравилось. — Вот таким с Антоном тем более быть нельзя, — фыркнул Дмитрий, указательным пальцем махая перед носом мужчины. Найдя нужные антибиотики, Позов отдал их Попову, объясняя всё до мельчайших подробностей, чтобы вопросов не возникло. Как только Дмитрий закончил объяснять, он снова отчитал Арсения и прогнал с глаз долой. — Ну как? — спросил Антон, увидев Попова, который вышел из кабинета. — Всё хорошо, пойдём прогуляемся, — улыбаясь, ответил мужчина, а сердце остановилось. Попов не мог понять, почему Шастун не рассказывал про своё самочувствие. Может, он не чувствовал? — Ты как себя чувствуешь? — Ну, такое, я бы сейчас погулял и завалился в кровать, — ответил парень, пожимая плечами. — Скоро совсем в медведя превратишься, тебе лишь бы полежать.***
Погуляли они здорово, Арсений рассказывал всякие истории, которые лезли в голову, а Антон смеялся до слёз, чуть ли не ныряя в сугроб. Шастун рассказал свои истории, и всё пошло поехало. Домой Попов привёз во всю спящего парня, и поэтому, взяв Шастуна на руки, понёс в квартиру. Антон не то чтобы устал, просто от долгой прогулки сон набежал на него, а юноша не смог отказать. Уложив лёгкую тушку на кровать, Арсений переодел Шастуна и сам переоделся. Замотав Антона с ног до головы одеялом, он прилёг рядом и надеялся, что у них всё наладится. Ведь не испытывать эмоции — это ужасно, Попов даже представить это себе не мог, так как перед ним всегда был лучезарный мальчишка, дарящий свет в каждое окошко. Шастун не чувствовал исходящего от Попова напряжения, так как был во сне, но чувствовал горячее тело перед собой, поэтому ухватился мёртвой хваткой в мужчину и продолжал спать. Арсений немного вздрогнул от прохладного прикосновения, так как руки Антона были холоднее льда. Мужчина прикрыл глаза и тоже попробовал настроиться на сон, но перед глазами плач, грусть, недовольство, разбитость — и всё это на лице парнишки. В ушах всё тот же крик вместе с громкими всхлипываниями от слёз, Попова до мурашек пробрало. Эти воспоминания приводили его в такую ненависть к себе, и то, что Шастун лежит рядом, казалось Арсению неправильным. Этот парень настрадался, к чему ему все эти беды, когда он может спокойно уйти? Арсений не заслуживал Антона, это непривычно для мужчины, так как обычно всё наоборот. Сжав губы в тонкую полоску, скрывая гнев, Арсений громко выдохнул, волосы Шастуна подлетели и опустились. Попов очень рассудительный и смышлёный человек, впервые его выбор разделился на множество вариантов, из которых он выбрал два: выгнать парня или сделать так, чтобы Антон не пожалел о своём выборе. Арсений заебался, он же вспыльчивый, как фейерверки, его можно разложить, не на столе, конечно, но на много личностей. Где-то он весёлый, где-то унылый, где-то заебавшийся, как сейчас, где-то в гневе, где-то спокойный, и с этим настроением меняется манера общения, он может так общаться хоть годы, а может, и день. Всё зависит от того, для чего он старается. Здесь всё решено, даже не обдумывая, Попову нужно меняться. «Для Антона, постарайся, пожалуйста», — молил самого себя Арсений, мужчина хотел отдать мальчишке всю свою добрую сторону.