***
Если Антон и хотел найти ответы на все появившиеся вопросы, Арсений всё понимал и убегал от них. Мужчина уже как месяц с хвостиком потерял интерес к парню в насильственном смысле. Он сначала думал, что это из-за большого количества работы. Каково было его разочарование, когда он свиделся с Дмитрием и тот ему провёл сеанс психологии. Переубедить Попова было почти невозможно, но Позов надавливал настолько сильно, что мужчина всё же принял его точку зрения: Арсений привязался и влюбился. Это было недопустимо и неправильно, Попов всю жизнь издевался над младшими; старшие — это только те, которые могут убить, не коря себя. Старшие должны быть властными, а не трусишками. Арсений никак не хотел в это верить, он переживал впервые, хотел внимания от одного человека, хотел целоваться и обниматься с одним человеком, и этот человек являлся Антоном. Попов решил, что надо выгнать парня, что так будет лучше для него. Он понимал, что Шастуну хочется быть на свободе, поэтому и отпустил, упрощая себе жизнь, хотя чувствовал себя паршиво. Честно говоря, Арсений удивился тому, что Антон не хотел уходить. Любой другой заложник мужчины бы убежал, куда глаза глядят. После того как парень ушёл Попов достал спиртные напитки и заливал их в себя как воду. Первая бутылка, вторая, третья… Счёт потерялся, Арсений был пьян как никогда, вся квартира пропахла перегаром вперемешку с сигаретами. Бычки от никотиновых палочек лежали разбросанно по всей кухне. Попов пытался думать разумно, но, если один грамм во рту, раздумья несут хуйню. Арсений, смотря на дома через окно, пытался понять, почему смог полюбить такого мальчишку. Когда он выбирал себе жертву, он выбирал красивого и слащавого парня. Антон ему приглянулся, и мужчина договорился с Павлом. Попов, встретившись и уже вживую увидев Шастуна, был удивлён. Парень казался ему кукольным и милым. Тогда Арсений и подумал, что не ошибся с выбором, а когда это чучело проснулось и начало показывать свой характер, он был готов разорвать его в клочья. Только внешность и харизма парня даровали ему жизнь, даже спор с Павлом так не повлиял. Попов влил в себя большое количество алкоголя, из-за чего уснул прямо на стуле.***
Проснувшись утром, Антон начал спешно собираться в институт, так как понимал, что опаздывает минимум на пять минут, и этот минимум хотел держать за яйца, так как от дома до института ехать около двадцати минут. Умывшись и причесав пшеничные волосы, Шастун ополоснул лицо холодной водой и побежал одеваться. Выбор пал на чёрные широкие джинсы и белую рубашку. Порывшись в сумках, которые ему отдал Попов, парень ахерел — ему отдали его сенсорный телефон. Времени на шок не было, и Антон продолжил дальше искать рубашку. Переодевшись, парень побежал в прихожую, судорожно натягивая ботинки. Шастун ебал это всё, его теперь никто не подвезёт, и он будет в минус шестнадцать градусов переться на остановку. Ну мёд. К этому ко всему ему ещё надо будет устраиваться на работу, так как денег нет. Блять, ну медятина. К счастью, до остановки Антон добежал за пару минут, и автобус приехал, как раз когда парень добежал. Зайдя в транспорт, юноша сел на свободное место и, держа рюкзак на коленках, смотрел на вывески зданий и афиши. Было грустно, что, когда уже всё наладилось, тебя выкидывают на улицу. Теперь надо заново строить всё это, имея ещё пару проблем. Антон сам не верил, что скучает по Арсению. Обычно они просыпались вместе, мужчина даже завтрак иногда успевал готовить, а Шастун уплетал его за обе щеки, в тот же момент накидывая на ноги штаны. Хотелось слышать снова утренние ворчания Арсения, когда Антон на десять минут засиживался в туалете, пытаясь отоспаться сидя. Попов же слишком изменился, он стал намного лучше, Шастун хотел дальше быть с таким мужчиной. Если бы было ещё время, парень бы поныл, но сейчас он на всех скоростях бежал в институт. Юноша перепрыгнул турникет, кинул куртку куда-то в гардеробе на крючок и полетел на лестницу. Переступая сразу через четыре ступеньки, Антон добрался на второй этаж. Туда-сюда, и аудитория уже в одном шаге. Постучавшись костяшками пальцев по двери, Шастун зашёл и с отдышкой выпалил: — Добрый день, извините за опоздание, я за знаниями и готов к труду и обороне, к угрызению гранита науки тоже. — Ну, раз угрызению, — подстебал Алексей паренька, прикрывая смешки кашлем в кулак, пока вся аудитория смеялась в голос, — ступай угрызать, — махнул рукой мужчина. — Спасибо, — поблагодарил парень, поднимаясь по ступенькам к своему ряду. Шастун сел рядом с Кузнецовой и начал переписывать конспект, который они уже успели записать. Ирина что-то шептала, а Антон переодически кивал, не вслушиваясь. — Она короче от него залетела, и поэтому его заставили писать заявление на увольнение, а её — на отчисление, — отрывки просунулись в слух парня, и тот с округлёнными глазами посмотрел на девушку. — Кого? — Да я тебе же уже сказала, — фыркнула девушка, наклоняясь к уху парня и снова шепча: — Петрович, который у нас информатику вёл, и Дашка с третьего курса. Петрович же с конца декабря уже тут не работает, а их спалили двадцатого, но никто не знал, а теперь информация разнеслась по всему институту. — Ахуеть, а Петрович куда погнал? — спросил Антон, дописывая последнее слово. — Знаешь уник на Майской? — спросила Ирина, убирая выпавшую прядку волос за ухо. — Туда, что ли? Это же вообще другой конец Москвы, ну он, конечно, погнал, ахуеть. — И не говори, так вот, — вспоминая что-то, сказала Кузнецова, — Даша попёрлась за ним, и они сейчас разбираются, что делать с ребёнком. Петрович хочет аборт, но намекает на это очень тонко, а Дашка хочет родить. — Вот это страсти, — донеслось откуда-то сзади, и Ирина с Антоном синхронно повернулись назад. — Останетесь после пары. — Ну, Алексей Евгеньевич, имейте совесть, перерыв пять минут, я до туалета доковылять не успею, — возмутился Шастун. — Ну, имейте совесть и не донимайте бедного Петровича, — съязвил Алексей, гаденько улыбаясь. — Богатый, раз на мерсе разъезжает, — фыркнул Антон, а в голове дополнил: бедный стал, когда машину купил, что на презик не хватило. — Так, продолжим… — Мужчина дальше рассказывал лекцию, поглядывая изредка на студентов, которые то и дело спали или бухтели под ухом. Кузнецова не унималась, она записывала всё, что говорил профессор, а когда тот над чем-то раздумывал, то болаболила на ухо Шастуна: — Мы нашли его страничку в Вк, знаешь, сынишка у него ничего такой, — указывая на преподавателя и в доказательство доставая телефон, сказала Ирина. — Вот, смотри. Шастун взглянул на фотку и громко прокомментировал это: — Блять! На фотке был Павел Воля и вся его семья, а рядышком с ними стоял Арсений. Вот что значит «скрытные личности», они нигде не светятся. — Шастун! — прикрикнул профессор, грозно смотря на парня. — Громко извиняюсь, морально каюсь, физически грызу гранит, Алексей Батькович простит, — скороговоркой пролепетал Антон. — Простит тебя Бог, а я подумаю. — Преподаватель продолжил свою лекцию, записывая на меловой доске разные формулы. Оставшиеся десять минут Шастун и Кузнецова молчали, им хватило, а то как бабульки. Вот-вот и до политики дойдут. Десять минут прошли незаметно, Антон увлёкся лекцией и задавал тупорылые вопросы, на которые были ответы ещё в начале пары. Когда пара закончилась, подготовившиеся студенты рванули к выходу из аудитории. Шастун попытался слиться с толпой, когда Кузнецова судорожно пробовала закрыть пенал и так же уйти за другом. К сожалению, их заметили и окликнули: — Шастунишка, куда бежишь? Ко мне, небось? Иринка, ты тоже шуруй сюда, — подозвал с улыбкой преподаватель. Студенты с грустным вздохом направились к кафедре. Алексей что-то дописал в тетради и перевёл всё своё внимание на двух провинившихся ребят. — Ну что ж, мои познавательные друзья, — начал издалека мужчина, откидываясь на спинку кресла. — О чём шушукались? Помимо Петровича и Самойловой Даши. — Ну там, того, короче, — промямлил Антон, вспоминая, что они незапретного произнесли на уроке. — У вас очень красивый сын, и семья, и страничка в Вк. — Спасибо, — от такого Алексей чуть не поперхнулся. — Ну так вот, за ваши шушу я вам дам по красивой морде в следующий раз, на этот раз прощаю. Кстати, Лидия Как-её-там заболела, и меня поставили на её замену, а ваша пара у меня последняя, да и у вас тоже, передайте всем, что они могут идти домой. — О, — обрадовались студенты, чуть ли не прыгая от счастья, — передадим. — Бывайте, — махая рукой на них, сказал Алексей, разворачиваясь на кресле в сторону исписанной доски. — До свидания, Алексей Евгеньевич, — попрощались в один голос Антон с Ириной и вышли из кабинета. — Ты где его Вк нарыла? — обращается юноша к девушке. — Да блин, — злобно сказала Кузнецова, замечая, что кроссовок развязался. — Его найти было ахуеть сложно. В общем, мы ж с тобой ещё на первом курсе нашли всех, а его нет, ну, и ещё Лидию, её в одноклассниках нашли, — со смешком произносит девушка. — Так вот, когда я должна была ему скинуть презентацию, он дал свой Вк, и ты не поверишь, какой у него никнейм. — Удиви. — StarWars. — Они оба залились смехом, Шастун аж подавился. — Блять, ну Евгеньевич — мужик чёткий, что сказать. — И не говори, сейчас у нас основы микро-экономики, а потом по домам, — с радостью произносит девушка. — Не хочешь в кафе сходить? — предложил Антон, шагая с девушкой в ногу. — Заманчиво. — Ирина задумалась, вспоминая, ничего ли у неё не запланировано на день. — Пошли, только давай в ближайшее, я больше не дойду ни до какого. — Замётано, а сейчас побежали, а то люлей получим от Стаса. — Они помчали в аудиторию и минута в минуту попали. — Так, пунктуальные, сейчас буду вас мучить знаниями, — обратился к только что забежавшим студентам Станислав. — Произнести название Вашего предмета — это уже для меня испытание, — садясь за свой ряд, с ухмылкой произнёс Шастун. — Ну раз ты так настаиваешь, то мой первый и последний вопрос: как называется мой предмет? — подколол преподаватель, вставая с кресла. — М, что-то на русском, — пытаясь услышать подсказку от соседки, тянул время Антон. — А! Основы микро-экологии! — Молодец, Шастун, а теперь давайте новую тему… — Мужчина написал на доске название темы и принялся всё разжёвывать немного отсталым в интеллекте студентам. Антон и Ирина всю пару писали конспект, у одного ручка закончила писать, у другой рука онемела, в итоге они заебались и под конец ничего не писали. С широкой улыбкой вылетая из аудитории, Шастун и Кузнецова поплелись на первый этаж, предупредив всех, что последняя пара отменяется. — Пошли в Кафетерию? — предложил парень, надевая на себя куртку. — Помчали. — Девушка застегнула пуговицу пальто, и они направились к выходу. — Шастун! — окликнул парня охранник. — Ты скоро меня до могилы доведёшь, а турникет до свалки. Хватит скакать каждое утро через него, как на хобихорсинге. Я тебя за милую душу пропущу. — Понял, Виктор Иванович. Антон, как бы ни старался, всё равно бы продолжил перепрыгивать эту палку, так как памяти катастрофически не хватает, чтобы взять проходную карточку. Кузнецова, пока они шли, позвонила своей подруге и что-то упорно пыталась ей донести. Когда они уже сели за свободный столик и официант принёс меню, Антон спросил: — Что будешь? — Парень искал свой любимый зелёный чай и божественный чизкейк. — Салатик бы заглотила, — кратко ответила подруга, отчего Шастун тихо посмеялся. — Блять, помнишь мем с хлебом? — спросил парень, найдя то, что хотел. — Там где парень хлеб заглатывает, — объяснил Антон, заметив замешательство на лице Ирины. — А, ну он со мной не сравнится, — поняв, о чём речь, заявила Кузнецова. — Я выбрала, а ты? — Тоже. — Шастун несильно помахал рукой официанту, который смотрел на них, дожидаясь, пока они выберут, тот подошёл к столику. — Выбрали, что хотите заказать? — вежливо спросил парень. — Да, можно зелёный чай и карамельный раф, клубничный чизкейк и греческий салат, — перечислил Антон, отдавая меню. — Ожидайте, минут десять — и всё будет готово. Напитки сразу или с едой? — поинтересовался официант, написав весь заказ в блокнот. — С едой, — ответил Шастун, дружелюбно улыбаясь. — Хорошо. — Парень ушёл в кухню. — Антон, ты в курсе, что Глеб устраивает вписку послезавтра? — спросила Ирина, поправляя наэлектризовавшиеся волосы. — Глеб? — переспросил юноша, на что получил кивок. — Не знал, в загородном доме? — Снова кивок. — Я прийду, вместе тогда поедем. — О, нихуя, — ахерела девушка, ожидавшая совсем иного ответа. — Я думала, ты, как обычно, сольёшься, ссылаясь на племянницу. — Да похуй, схожу — не умру, — на отъебись ответил Шастун, потирая глаза. — Сейчас и так настроение дерьмовое после случившегося в жизни. — Я что-то не знаю? — приподняв одну бровь, спросила Кузнецова. — Да я и сам не знаю, — фыркнул Антон, подбирая тему, чтобы нормально поговорить, а не хуйню нести. — А ты знаешь, что случилось с Машей с первого курса, говорят, она повесилась. — Маша? — Девушка принялась вспоминать знакомое имя. — Маня, точно, Маня! Она, короче, начала употреблять, ну, как начала, у нас в институте появился один вписочник, который добыл наркотики и теперь подсыпает их в напитки, не во все, случай на миллион, и она на дурную голову повесилась. В общежитии же толком никого не было, а она спонтанно это сделала. Там на её похороны все пришли почти, — рассказала Ирина. — Нихера себе, — приофигел от такой информации парнишка. — И не говори. Через пару минут к ним подошёл официант с полным подносом еды. Парень расставил тарелки и чашки, после чего произнёс заученную фразу: — Приятного аппетита, если что-то будет надо — позовите. — Спасибо, — в один голос поблагодарили гости и принялись кушать, официант сразу же ушёл. Антон, надламывая чизкейк ложкой, положил её в рот, чувствуя божественный вкус от божественного блюда и запивая это всё горячим чаем. Девушка же не спеша ела салат, что-то печатая в телефоне одной рукой, и умудрялась ещё и пить кофе. Шастун улетучился в свои мысли, думая, как Попову без него, наверно, хорошо. Но в груди тоска, Антон надеялся, что это ублюдская шутка или прикол. У них же всё было нормально, нет, надо всё испоганить. Ну, как всегда, собственно, чего ещё можно было ожидать от этого шарообразного существа? — Антох, ты телефон купил? — спросила Кузнецова, выводя парня из транса. — Да, такой же, дома лежит, — ответил Шастун, доедая пирожное. — Я тебе тогда скину адрес в телеграмм, окей? — Окей. Они ещё немного поговорили, доели, и Антон оплатил счёт. Попрощавшись, Шастун пометелил домой, ну, а почему бы и нет? Спать хотелось жутко, глаза вот-вот закроются. В голове будто поселился Попов, парень всё думал и думал о нём, кажется, он свихнулся. Не хватало в жизни его, стало тоскливо, одиноко и грустно. Дойдя до кровати, Антон не раздеваясь лёг на неё и отдал бы всё своё имущество, лишь бы выспаться. На домашнее задание он забил хуй.***
Если парень успел сходить в универ и прийти домой, то Арсений успел только проснуться после хорошей ночки. Во рту был сушняк, как в Африке, голова трещала лучше дятла. Попов вот-вот и разорвётся. Ко всему этому затекли спина, ноги, руки да и всё тело, на стуле спать себе дороже. С горем пополам мужчина смог выпить таблетку и сходить принять душ. Выглядел он хуёво. Красные глаза, сальные волосы, стойкий аромат спиртного и помятый внешний вид. «Ебал я этого Антона», — моясь, думал Арсений. Помывшись и переодевшись, уже с более свежим видом, Арсений начал убираться в квартире. Такое чувство, что он тут не выпивал, а привёл тридцать турок пожить у себя. Пылесос, конечно, дал по ушам, но Попов справился. Выбросив все пустые бутылки в мусорный пакет, а потом это пакет в мусорный бак, Арсений сходил в магазин за едой, а потом зашёл в аптеку, дабы купить что-то от головы. Мужчина с двумя пакетами бежал домой, на улице был ужасный мороз, ему не нравилось ничего в этом дне. Хотелось отдохнуть, просто полежать, а не всей этой ерундой заниматься. Придя домой, Арсений переоделся и пошёл на кухню, ибо пакеты сами себя не разложат, а боль в голове не прекратится. Холодильник пополнился на пять продуктов, и теперь там находилось пять продуктов, вот это весело. Открыв упаковку от таблеток, Попов вынул блистер и выпил одну, кидая всю пачку на столешницу. — Блять, как же я заебался, — вымученно произнёс мужчина. Нервы шаткие, поэтому Арсений решил, что больше ничего делать не хочет и направился в свою комнату. Включив телевизор на фоне, Попов лёг на застеленную кровать и ворочался, крутя головой, чтобы уменьшить боль. Выходить на свет ему не хотелось, но он обязан узнать, что сделали с Макаровым. Честно говоря, он телефон брал в руки буквально когда находился в офисе, потом он просто про него забыл и сидел в интернете через ноутбук. Последней новостью про Илью, которую он узнал, было то, что его отдали Павлу, дальше он не читал. Оказывается, Макара забрал Ваш и пустил под расстрел. Даже видео заснял, вот молодчина. Александр хорошо так поиздевался над Ильёй, даже слов не подобрать. Ну, заслужил, сволочь. Арсений прочитал все новости и был доволен ими. Мужчина решил, что надо поставить Выграновского в известность, поэтому набрал выученный наизусть номер на сенсорном экране. Спустя пару гудков Эдуард поднял трубку. — Да? — Я Антона отпустил, на работе не буду до конца марта, наверное, скажи Вике, чтобы поруководила. — И сбросил, не дожидаясь ответа. Откинув телефон на край кровати, Арсений перевёл взгляд на телевизор. Мужчина чувствлвал себя мёртвым, ему было тоскливо далеко в груди, но надо жить дальше. Убить себя у него никак не получится — слишком жалок. На телефон поступали сообщения, но Попов не удосуживался даже взять его, он просто пропал у себя в голове.***
— Антон! — кричала в трубку телефона Ирина. Шастун только проснулся, он сходил в универ и улёгся спать, ставя будильник на восемь часов, но что-то пошло не так, и на часах полдесятого, а на телефоне двадцать пропущенных от Кузнецовой. Хорошо так вздремнул. — Я в пути, жди через тридцать минут. — Парень сбросил трубку и побежал в ванную. Антон приложил все усилия, чтобы быстро собраться, из-за чего был в разных носках и с макаронной фабрикой на голове. — Боже, я напоминаю свою химичку из школы, — фыркнул Шастун, увидев себя в зеркале. Поправив волосы и посмотрев на такси, которое вызвал, как только встал с кровати, парень метнулся в комнату за курткой прямо в уличной обуви и побежал к заждавшемуся таксисту. День обещал быть звонким. Шастун набрал сообщение Кузнецовой: Вы. Выходи через три минуты, я в пути. 21:46 Ирина зашла в телеграмм и начала его яростно поливать говном, ведь пропускать звонки девушки ни в коем случае нельзя. Выключив телефон, Антон, как и говорил, через три минуты оказался у подъезда Ирины. Таксист попался дружелюбный, они даже успели поболтать. Кузнецова появилась на виду через пару минут и села к юноше на заднее сиденье. — Ну как так можно? — возмущённо спросила Ирина, давая щелбан Антону за всё хорошее. — Ну как так можно? — передразнил Шастун, хмуря брови. — Тьфу на тебя, — фыркнула девушка, отворачиваюсь от Шастуна. Доехали они не в молчании, а в бубнеже Кузнецовой, ну, ничего страшного. Встретили их со словами: — О, нихуя, Шастун явился, не запылился. Антон поздоровался с каждым, по его ощущениям. Ирина сразу побежала к своим подружкам, теряя друга в толпе. Шастун же с ребятами поплёлся курить. Ух, сколько они выкурили, такой цифры не существует. После обсуждений машин парни двинулись в дом. — Сейчас зажжём, Антоха, — крикнул Глеб, по ушам ударила музыка. — Ох, bambaleo, — кричал Шастун совсем другую песню. Выбрав напиток покрепче, Антон выпил его залпом и полез к девчонкам на стол, чуть ли не целуя их. Все кричали, все выпившие, все весёлые. Бокал за бокалом оказывался у Шастуна в руках, он был на таком адреналине, что готов горы свернуть. После очередного бокала, Антон громко засмеялся. Пацаны начали придумывать дичь — сделав из воздушных шариков мячи, они дрались ими и кидали в них ножи. Шастун настолько очумел, что забыл, кто он вообще такой. Парень вёл себя извращенно: он лапал всех девушек, курил какую-то траву с пацанами и просто до одури чумел. В какой-то момент Антон отрубился прямо на полу, упал и лежал.***
Шастун проснулся непонятно где и непонятно с кем. Этот кто-то вливал в него отвратительную воду. Взгляд был расфокусированый, и Антон не видел ничего кроме пятен перед собой. Было жутко холодно. — Чтоб тебя чёрт побрал, — услышал Шастун через слой ваты в ушах. Голос казался знакомым, но Антон не понимал. В итоге парень уснул, допив непонятную жидкость. Через пару часов Шастун проснулся от подходящего кома в горле, парень, ничего не понимая, свесил голову с кровати и наблевал в тазик, кем-то предоставленный. Жутко болела голова, и Антон обратно улёгся на кровати, чтобы побыстрее уснуть. Во рту было неприятное послевкусие от блевотни. Юноша смог наконец уснуть и, трясясь, как осиновый лист, кутался в одеяло. Ночь прошла именно так: Антон подрывался, блевал и засыпал в ознобе. Утром же, когда голова начала более-менее работать, Шастун понял, где он находится и кто перед ним сидит. — Доброе утро, — хрипло поздоровался Антон. — Не скажу того же, — ответил мужчина, переводя взгляд на парня. — А что я здесь делаю? — спросил Шастун, медленно садясь на кровати и потирая виски, которые пульсировали мама не горюй как. — Не помнишь? — спросил Арсений с ухмылкой. — Ну, давай напомню.***
Шастун забрёл в туалет, чтобы перевести дух после выпитого алкоголя. Сначала парень не заметил столпившуюся у раковины компанию, а потом подошёл поближе, чтобы увидеть, что они делают. — О, Шаст, не хочешь мефа? — спросил Глеб, насыпая порошок на плоскую поверхность. — Откуда достал? — спросил Антон, тем самым соглашаясь, на такую голову и не на такое согласишься. — Друг принёс, там ещё в бокальчиках есть доза, ты мог глотнуть нечаянно, — предупредил парень, делая дорожки банковской картой. — Да пох, я там полбара выпил. Глеб скрутил бумажку и протянул её Антону, а тот, приложив её к одной ноздре, вдохнул порошок. В слизистой носа начало жечь, а в глазах потемнело. Уперевшись руками в дверь, Шастун не мог понять, что с ним происходит. Пока парень был в замешательстве, ребята проделывали то же самое, ярко улыбаясь, а Антон зажал нос двумя пальцами и массажировал, так как что-то явно происходило, но мозг не докатывал. Глеб приобняв друга, повёл того обратно в душную толпу людей. Стало веселее, и Шастун, захлебываясь алкоголем, носился по дому в небытие, зовя каждого на танец, и нёс такую собачью чушь, что сдохнуть можно.***
— Арс, мой курьер отвёз мефедрон и пару таблеток героина на адрес Глеба Никифорова, а там вписка сегодня и есть Антон, — через телефон рассказывал Павел. — Что, блять? — спросил Арсений, глядя на время, он уже спать лёг, какой, нахуй, Антон? — Что слышал, твой Антон обдолбанный валяться будет. Попов резко поднялся и начал собираться. — Скинь адрес. Отбросив телефон, Арсений надел джинсы с футболкой и, засунув глок в карман ремня, побежал в прихожую, там особо не задерживаясь. Через двадцать минут Попов был уже у дома. Без звонка, он заявился в дом, его даже никто не заметил, зато он заметил парня, лежащего на лестнице и смотрящего такими пустыми глазами, что жизнь на минутку оборвалась у Арсения. — Блять, да ты же в сопли, — подбегая к Антону, паниковал мужчина. Юноша говорил что-то нечленораздельное и улыбался. Попов треснул его глоком по голове, пока никто не видит, и, взяв на руки, потащил в машину. Антон отрубился сразу, что не было удивительным. Арсений знал, что давать в таких ситуациях, но когда у тебя на заднем сиденье лежит обдолбанный любимый человек, это казалось слишком сложным. Попов старался добраться до дома как можно быстрее, что у него и получилось — на дорогах почти не было машин. До квартиры они добрались моментально, мужчина бросил Шастуна на кровать, а сам пошёл на кухню приготавливать нужные антибиотики. Залив порошок в воду и размешав всё тщательно ложкой, Арсений, прихватив тазик, побежал к парню. Тот лежал под таким кайфом, что мурашки по коже Попова пронеслись моментально. Открыв рот парня, мужчина заливал в него ту самую смесь. Антон даже не брыкался, но не глотал. — Чтоб тебя чёрт побрал, — рявкнул Арсений, тряся светловолосую голову. Вода наконец начала проходить. Попов ещё раз десять залил эту смесь в парня, чтобы не повадно было, хотя достаточно было бы и пяти. Арсений, убрав всё ненужное, сел в кресло и следил за парнишкой. Могло произойти всё что угодно. Каждый час он вливал в Антона чай и мыл тазик, в котором оказывалась блевотня, — так себе зрелище. Когда Антон проснулся, мужчина залипал в телефоне, пробуя не заснуть.***
— А так теперь вспомнил? — рассказал Попов, вставая с кресла. — У меня сейчас голова с мочевым пузырём взорвутся, — застонал мальчуган, вспомнив всё, что произошло.