Ни один нормальный человек не верит в теорию заговоров, пока не становится ее частью. Доминик Стросс-Кан
Королевский дворец Рейнсвальда справедливо считался как одной из самых совершенных крепостей государства, так и красивейшим чудом страны. Его высокие башни с множеством террас и тонкими арочными мостами поднимались над многоуровневыми крепостными стенами, которые, несмотря на свою высоту и огневую мощь, являлись скорее декоративным элементом, чем необходимостью. Они не защищали от обстрела центральную часть замка, многоступенчатой пирамидой поднимавшейся еще выше над всеми укреплениями. Колоннады, открытые площадки, широкие портики и балконы покрывала изящная резьба по камню и тонкая, подсвеченная голубым пламенем плазменных факелов, лепнина с множеством статуй и горгулий. Каждый сантиметр внешних стен королевского дворца покрывали резные барельефы, как запечатлевшие истории, связанные с героическим прошлым королевства, так и изящные, но ничем не осмысленные узоры. Первоначально возвышавшиеся в центральной части замка башни универсальной защиты в более поздние эпохи были перестроены, превратившись в огромные фигуры геральдических животных, облицованные белым камнем. Крылатые львы, передними лапами сжимавшие меч, считались символами королевской власти, и их изваяния поднимались на тридцать километров над своими постаментами. Клинки в их лапах были опущены острием к земле, символ готовности к войне, но и терпения. А над ними тянулись к бескрайним черным небесам стены и башни центрального донжона, уровень за уровнем. И на самой вершине ярко сияла статуя ангела из голубого золота, поднимавшего меч над головой. Символ бесконечной гордости и стремлений Рейнсвальда, желания покорять все новые высоты и пространства, рваться ввысь, к Небесам. Подняться к богам, взиравших на них оттуда, и стать им равными. Таков был геральдический девиз рейнсвальдской короны — «нет вершины, что нельзя покорить». Центральная резиденция престола располагалась на вершинах горного хребта, на отрогах Королевских гор, тянувшихся через половину острова. Ниже, на его склонах, начинались верхние уровни Кенингхорма, крупнейшего города и столицы Рейнсвальда, расположившегося среди пустошей и скалистых склонов гроздьями стали и керамита. Его защитные купола поднимались ярус за ярусом, и над ними, на вершинах гор, и возвышался королевский замок, окруженный мощнейшими защитными полями, способными удерживать даже чистый и незараженный воздух в своих пределах. Здесь, за широкими и высокими внешними витражами залов королевского замка билось сердце рейнсвальдской политики. Сменявшие друг друга на протяжении многих тысячелетий короли оставили длинную и славную историю побед и достижений, но куда больше событий осталось скрыто от посторонних взглядов среди этих стен, под мрачными сводами старых залов и ярких цветов королевских штандартов. Политические игры и интриги, сговоры, тайны и заговоры, от которых порой зависела судьба не только королевства, но и всего сектора. Закулисная жизнь королевства полна мрачных и темных моментов, о которых знали немногие, и еще меньше смели обсуждать вслух. В эти дни Иинан Третий твердой рукой правил Рейнсвальдом, оставаясь королем вот уже больше двух столетий. Он сумел объединить под своей волей всех гордых дворян, поставив под власть короны даже самые отдаленные феоды и бывшие колонии. Влияние королевства достигло невиданных прежде масштабов, распространившись на земли и анклавы, о которых его предшественники не могли и помышлять. Однако теперь светлые дни его правления подходили к концу. Причины болезни, сразившей короля, не могли точно определить даже лучшие медики. Все их старания позволяли лишь оттянуть необратимый конец, и лучшие исследовательские центры последнее время занимались только тем, что искали лекарство. Говорили, что король подхватил ее после Марииниского военного похода, когда повредил свой боевой доспех во время неожиданного нападения в кислотных болотах. Другие утверждали, что это гнев сил Бездны за разрушение храма Кровавого Бога и истребление последователей этого Небесам противного культа, что сработало проклятье, произнесенное архикардиналом еретиков, когда король лично сразил его у алтаря храма. Каким бы ни был правильный ответ на самом деле, но Иинан Третий медленно умирал, выгорая как затухавший уголек на остатках костра.***
Очередным вечером, еще до выхода ночной смены, по пустым коридорам королевского дворца спешил человек. Его богатые одеяния выдавали представителя дворянского дома при дворе, но привычного для такого наряда геральдического плаща на левом плече не было, и принадлежность его сюзерена оставалась неизвестной. Сам он часто останавливался и оглядывался, поправляя широкополую шляпу, тенью скрывавшую лицо, хотя вокруг были только королевские штандарты и статуи в неглубоких нишах. Бархатный ковер скрывал эхо его шагов, а притушенное освещение прятало от любопытных взглядов. При королевском дворе практически ничто не оставалось тайной, сплетни и пересказы являлись одним из любимых развлечений придворных. А этот человек сегодня хотел остаться в тени, и о его прогулке никто не должен был узнать. Системы охраны не были для него угрозой, намного больше волновали случайные придворные или слуги, почему-то оказавшиеся здесь. Одного перехваченного взгляда хватит, чтобы при дворе пошли слухи. И этого может оказаться достаточно, чтобы разрушить весь подготовленный план. — В этот раз ты задержался, — тихий голос из тени колонны заставил путника остановиться. Человек обернулся и увидел два светившихся в темноте красных глаза. Рука рефлекторно скользнула к шпаге на поясе, но тот, кто прятался в тени, выступил вперед, примиряюще подняв ладони. — Успокойся, это всего лишь я. Пришлось поволноваться, дожидаясь тебя. Если честно, уже были мысли и не стоять тут больше. А то мало ли, что может произойти… — Прежде я всегда выполнял свои обещания, — напомнил человек, опустив свою шляпу еще ниже на лицо и оглядываясь по сторонам. — И не помню, чтобы подводил хоть раз. Причин для волнений нет. — Если не знать, о чем наши договоренности, — сухо ответил его собеседник, сложив руки за спиной. Он был в офицерской форме церемониальной охраны дворца, белого цвета и с золотой отделкой и украшениями. Узор серебряной вязи на правом плече указывал на роль почетного стража, принятого в королевский гарнизон за особые заслуги его благородного дома перед престолом. Еще молодой, с красивым точеным лицом и короткой стрижкой белых волос, он смотрел на мир взглядом имплантированных искусственных глаз. Красный оттенок выдавал подключенное в эти минуты тепловое зрение. — За подобное меня не просто выкинут с позором. Снимут кожу и оставят болтаться на ветру за крепостной стеной. Поверь, это последнее, о чем мечтаю в своей жизни. — Успокойся. Если все идет по плану, то причин, по которым мы можем проиграть, нет. Поэтому просто выполняй свою часть сделки, и все будет хорошо, — успокоил его человек, вытащив из внутреннего кармана небольшую металлическую капсулу. — Вот здесь следующие пятьдесят доз. Все, как и прежде, никаких изменений. Деньги на счета будут переводиться от разных лиц всю следующую неделю. Постарайся не подвести. — Вы хоть представляете, как это рискованно? — процедил офицер, принимая капсулу, осторожно держа ее двумя пальцами. — Неужели нельзя провести это как-нибудь быстрее? Увеличить дозу, например? — Если увеличить дозу хотя бы на несколько молекул, то в анализах зафиксируют присутствие яда. Дозатор настроен, от тебя только остается нажимать кнопку, — еще раз напомнил человек, снова нервно оглядываясь. — Надо торопиться. Я уйду первым, через некоторое время и ты возвращайся к себе. Нельзя, чтобы нас видели вместе. — Схема маршрутов патрулей у тебя осталась? — поинтересовался офицер, и его собеседник молча кивнул. — Тогда ладно. Я передам, когда и эта закончится. Долго еще все это будет тянуться? — Точно сложно сказать. Многое зависит от самого организма и его тренированности. По нашим расчетам все уже должно было закончиться, но Иинан не только еще дышит, но даже слишком здоровый, — последние слова человек протянул с подозрением, внимательно посмотрев на офицера. Взгляд получился такой, что собеседник даже отступил на шаг, нервно дернувшись. — Свою часть сделки я тоже выполняю, не надо обо мне думать подобного, — сразу развел он руками. — Не забывайте, королю помогают лучшие врачи королевства, а они не так просто свой хлеб едят. — Никто и не смеет усомниться в ваших возможностях, дорогой друг, — путник вежливо улыбнулся, продолжая сверлить его взглядом. — Однако мои повелители заинтересованы в как можно скорейшем исчезновении Иинана Третьего с политической арены Рейнсвальда. Этот именно тот жест, который покажет, насколько преданно вы служите нашему государству. — То есть, того, что я уже сделал, еще недостаточно?! — Я всего лишь передаю слова, но не отвечаю за скрытый в них смысл. Можете как согласиться с озвученным, так и не считать их чем-то важным. В действительности значение имеет только результат. А теперь прошу меня простить, но мне пора… — человек прикоснулся пальцами к краю шляпы и чуть поклонился. — Возможно, мы еще встретимся на турнире. Расскажете, как продвигаются дела. Офицер остался стоять в одиночестве. Он еще задумчиво покрутил капсулу между пальцев, прежде чем убрать ее в карман. Некоторое время подождав, словно о чем-то задумавшись и покачиваясь на каблуках, предатель, убедившись, что за ним никто не наблюдает, тоже направился к себе. Ни одна система не может стать совершенной. В каждой есть недостатки и ошибки, которые только нужно найти. И порой одной крошечной погрешности хватает, чтобы свести на нет весь результат. Подобное могло произойти даже в столице Рейнсвальда, в самом его сердце, бесперебойно работавшем уже многие тысячи лет. Герлан Антесвертский, младший сын нынешнего герцога этого благородного дома, получил должность в королевской свите в память о заслугах деда, и должен был защищать честь фамилии. Однако он сам желал большего, нежели оставаться в тени королевского престола и старшего брата, наследовавшего титул. Стремление достигнуть чего-то большего, чем уже уготовано судьбой и положением, подтолкнуло его к предательству, не только запятнав собственное имя, но и всего своего рода, если история станет известна. Система охраны короля имела множество различных ступеней безопасности и охватывала все сферы его жизни, в том числе и попадавшую на стол еду. Еще сильнее эти рамки ужесточились с момента начала болезни, поскольку идею отравления никто не менял. Проводились проверки всех попадавших на королевский стол блюд, как готовых, так и входящих в их состав ингредиентов. Непосредственно перед подачей на стол еду пробовал и дегустатор. В его роли выступал киборг с усиленными вкусовыми рецепторами и аналитическими базами данных по всем известным продуктам. Он мог определить отравляющее вещество с точностью до девяноста девяти процентов. Единственная имевшаяся уязвимость оставалась в используемом программном обеспечении. Человек с необходимым уровнем доступа мог ввести в базы данных киборга исключающие разрешения, чтобы тот не фиксировал их как опасность. Например, старший офицер личной интендантской службы Его Величества, постоянно находящийся в свите короля и отвечающий за все, что попадало королю на стол. Каким и являлся Герлан Антерсвертский. Киборг, дегустировавший блюда к столу, не различал добавленного яда, а дрогнуть рукой со сжатой в пальцах капсулой над кубком короля Герлан мог практически в любой момент. Симптомы имели накопительный характер, болезнь появлялись только после систематического попадания в организм отравляющих веществ. От одной или даже трех доз никаких изменений бы не произошло, поэтому случайно отравить еще кого-то и вызвать ненужные подозрения Герлан не боялся. Так что свою часть договора он выполнял хорошо. *** Иинан Третий стал выдающимся королем в истории Рейнсвальда, объединив прежних соперников в единое государство своей крепкой волей. Старые распри пусть и не были забыты, но отодвинуты на второй план, постоянные феодальные войны, сотрясавшие королевство, ушли в прошлое, а внешние враги, потерпев ряд поражений, отступили от границ зализывать раны. Король правил жесткой рукой, карая виновных и награждая правых, и уже многие говорили, что при нем суждено начаться новой Золотой Эпохе. А потом его сразила болезнь. Лишь воля и упрямство это человека не позволяли ей взять верх, хоть сам король уже напоминал лишь бледную тень самого себя. Золотой Зал дворца оставался местом, где сходились все нити власти в королевстве. Там стоял трон Рейнсвальда, отлитый в тот день, когда собравшиеся вместе бароны еще только зарождавшегося королевства согласись выбрать из своего числа честнейшего и достойнейшего, чтобы править и хранить мир между ними. Высокий, из цельного белого золота, с основанием и подлокотниками в виде сложенных человеческих черепов, стоявший на серебряном пьедестале с покрывалом из красного бархата и спинкой в виде поднявшегося на задние лапы крылатого льва. Над головой короля геральдическое животное держало щит с гербом королевства. Четыре стилизованные короны наверху щита, обозначавшие первозданные стихии природы, и в центре ангел в стальной броне и с двуручным мечом. Золотой Зал часто казался пустым. Его стены и потолок, полностью сделанные из благородного желтого металла, украшали барельефы и статуи древних героев и животных из легенд. Больше тысячи метров высотой потолка, и общей площадью в три квадратных километра, зал был выстроен без единой колонны. Своды удерживали арки, стилизованные под ангелов с распростертыми крыльями, скрестившие мечи над головами гостей. В те немногие минуты, когда в зале никого не оставалось, даже самый тихий звук моментально разлетался эхом от стен, еще долго гуляя под потолком. Потому те, кто заходил в Золотой Зал, предпочитали разговаривать шепотом, даже оставшись одни. И в этот час под арочными сводами и потолочными фресками с изображениями сражений из древних легенд, стояли только два человека и несколько киборгов-адъютантов из свиты. — Ваше Величество, позвольте выразить свою признательность, что Вы согласились встретиться со мной, несмотря на свое нынешнее состояние, — один из стоявших в зале людей приложил руку к груди и поклонился. Он выглядел как старик, с морщинистым лицом, белой бородой и впавшими глазами под густыми бровями. Растолстевший и давно утративший форму, этот человек был одет в роскошные алые одеяния, отороченные белым и черным мехом, с серебряными украшениями и регалиями. Внешне он напоминал доброго и толстого дедушку, все время улыбавшегося, если бы не его глаза. Внимательный и холодный взгляд цеплял и царапал как кристаллики льда. Граф Омфей Гористар, один из самых могущественных и опасных людей королевства, полноправный повелитель крупного, богатого и важного феода в центральных землях метрополии, раскинувшего свои колонии на огромные земли, как на Поверхности, так и на других островах. — Не стоит благодарить человека лишь за то, что он исполняет свое предназначение, — ответил его собеседник, тоже приложив руку к груди и с трудом склонив голову. Его голос звучал глухо из-под кислородной маски, закрывавшей нижнюю часть лица. Иинан Третий уже не мог полностью распрямиться под весом собственного тела. Бледное лицо, высохшее и потемневшее, нисколько не напоминало человека, когда-то принявшего корону. Тяжелые белоснежные одеяния с регалиями из драгоценных металлов и крупных светокамней тянули его к земле, и, даже сидя на троне, король едва мог разогнуть спину. Рядом с ним всегда дежурили два медицинских адъютанта, держа подключенные к катетерам капельницы и контролируя работу персонального модуля, постоянно поддерживавшего жизнь в иссушенном теле. Даже взгляд его был словно у уставшего и смирившегося человека, дожидавшегося решения судьбы. — Господин граф, во многом я согласился встретиться с вами лишь потому, что у меня тоже есть, что следует сказать. Надеюсь, вы выслушаете меня? — Я не смею отказывать Вам, Ваше Величество. Мое внимание полностью принадлежит Вам, — склонил голову граф. — Хорошо. Для начала… своей королевской волей я прошу направить основные силы вашего феода на северные границы нашего феода, к маршрутам, связывающих Рейнсвальд с Таннурейской конфедерацией. Там нужны силы вашего флота и вашей армии. Не волнуйтесь, что останетесь в одиночестве. В ближайшее время к вам подойдут силы и других феодов. — Ваше Величество, я не вижу причин, по которым мы можем начать войну с Конфедерацией. А иного смысла, зачем туда стягивать войска, нет. — Мы и не будем воевать с Таннурейскими землями. Однако у королевской разведки есть сведения, что вскоре у нас появится причина, из-за которой Рейнсвальду придется вспомнить о своих союзных соглашениях, — король тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, справляясь с приступом боли, пронзившим грудь. — Возможно, Таннурейсая конфедерация вскоре сама попросит нас о помощи. И я не хочу, чтобы к этому моменту мои вассалы успели сцепиться друг с другом. Потому, граф, вы отведете свои основные силы дальше от наших границ. И вашему примеру последуют остальные, отправив войска на поддержку наших, безусловно, храбрых, но не всесильных союзников. — Ваше Величество, позвольте узнать причину такой уверенности в этом? — граф смиренно склонил голову, не смея спорить, но и все же не желая молчать. — Аккерийцы, — тихо ответил король. — Не стоит недооценивать их. Они знают, в каком я состоянии. Знают и о том, как поведут себя феодалы. И главное, вести из Спирали далеки от радостных. Там поднимается новый лидер, и он объединяет кланы вокруг себя. Господин граф, вы знаете, к чему это может привести. Омфлей Гористарский снова молча кивнул. Аккерийцы, жуткая ксенораса, обитали в аномалиях черных планет, закручивающих астероидные поля и обломки островов в гигантскую кривую спираль среди искаженных гравитационных полей. Пираты, налетчики и грабители, промышлявшие людоедством. Опасные и жестокие противники, умные и хитрые правители своих техноимперий, построенных на украденных технологиях и рабском труде, не имевшие ни сострадания, ни страха. Отдельные их налеты опасности не представляют, но сильный лидер может объединить вечно враждующие друг с другом кланы в единую армию, которая извергнется из Спирали словно неостановимый поток, сметая все на своем пути. Таннурейская конфедерация, аморфный союз полунезависимых государств, чаще других оказывалась на пути их разбойничьих флотов. Именно поэтому рейнсвальдские короли поддерживали союзные соглашения с этими людьми, гордыми и сильным воинами, живущими в отблесках Спирали. Они словно буфер закрывали северные границы королевства, не пропуская аккерийцев к богатым колониям и городам феодалов. Однако без сторонней помощи таннурейцы давно были бы истреблены. — Если аккерийцы начнут новое вторжение… — То Рейнсвальд должен поднять все свои силы, чтобы помочь союзникам, — закончил за него король. — Граф, вы всегда называли себя верным слугой короны, и сейчас вам следует подтвердить свои слова действием. Именно вам я поручаю почетную обязанность нанести первый удар по нашему общему врагу, как только он покажется из своих нор. — Ваше Величество, я польщен Вашими словами, но все же… — барон замолчал, словно не знал, какие слова должны быть озвучены. Однако король все понял правильно и, склонив голову набок, улыбнулся под кислородной маской. — Как я и подозревал… Что ж, граф… Иинан трудом поднялся, опершись о руку моментально подошедшего киборга. Каждый шаг давался ему с трудом, и даже граф обеспокоенно посмотрел на сюзерена, но Иинан выпрямил спину, с вызовом посмотрев на феодала. — Давайте пройдемся, я не хочу обсуждать такие вопросы с трона. Для этого они… слишком личные. Да, скажем это именно так. — Ваше Величество… — начал было Омфлей, но, встретившись взглядом с королем, опустил глаза. — Как Вам будет угодно… — Моему Величеству угодно пройтись. Несмотря на все уверения врачей, я должен больше ходить, пока еще совсем не разучился. Не хочу предстать перед Небесами беспомощным калекой, — усмехнулся Иинан, отогнав киборга взмахом ладони. Он шел совсем медленно, опираясь на трость, так что графу приходилось останавливаться себя, чтобы не забежать вперед. — Так вот, граф. Последние ваши приготовления наводят на пугающие мысли, и я не хочу, чтобы они подтверждались. В наше время подобные действия могут привести к череде событий, контролировать которые вы уже не сможете… — О чем Вы, Ваше Величество? Все, что я делаю, направленно только на благо феода и всего королевства. Никто не посмеет нарушать королевские указы, — поспешил развеять все сомнения граф, но в ответ получил лишь еще один усталый взгляд короля. — Друг мой, возможно, я слаб и немощен, но это не значит, что еще слеп и глуп. Королевская разведка не растеряла свои навыки, и отлично представляет, как сейчас складывается ситуация на Рейнсвальде. Граф, вы хотите использовать моего сына… — вздохнул король, остановившись взглядом на одной из фресок с легендой о Хронее из Райвии, девушке, заставившей отступить ангела Смерти. Талантливый художник изобразил ее в простом комбинезоне в тот момент, когда темная фигура в балахоне тянула к гордо стоявшей девушке костлявую руку. Омфлей открыл уже рот, чтобы возразить, но король поднял руку, не дав сказать и слова. — Не спорьте, я прекрасно осведомлен о вашей активной переписке с графом Розмийским. Или вы считаете, что отец не может знать о контактах своего сына? — Позвольте сказать вопреки таким мыслям, Ваше Величество, но неужели кровь от крови короля, подобного Вам, не сможет достойно принять бразды правления? — изобразил удивление граф Гористарский. Он не рассчитывал, что король будет столь хорошо осведомлен, но все же принимал во внимание подобное развитие событий. Как и возможную реакцию Иинана. — Он же действительно Ваш сын от Вашего первого брака. Кто сможет лучше принять Ваше дело? — Граф, думается мне, что бессмысленно убеждать вас, что именно он и не сможет. Мой сын не тот человек, которому я осмелюсь передать престол и буду уверен, что он справиться с подобным. — Король остановился и приложил руку к груди, пытаясь справиться с болью. Медицинский киборг снова направился к нему, но опять был остановлен жестом руки. Выпрямившись, Иинан внимательно посмотрел на графа. — Несмотря на то, что отец должен поддерживать все начинания сына, я не могу признать, будто он сможет стать достойным продолжателем моего дела. Небеса мне в свидетели, из него мог выйти хороший человек, но, видимо, я был слишком занят, не проследив за его воспитанием. Он хороший феодал и достойный дворянин, но слишком мягок и слаб характером, чтобы стать королем. — Ваше Величество, граф Розмийский не таков. Мне ли Вам об этом рассказывать. Он правит своим феодом так, как достойно лучшим из лучших, и его подданные не знают бед и серьезных проблем… — В мирное время, — уточнил король, прервав графа. — Для остального он… не способен смотреть глубже. Пускай эти слова будут лучше всего описывать его характер. Граф, и я понимаю, почему вы хотите поддержать именно его претензии на престол во время предстоящих выборов нового короля. Возможно, только я, не считая самих Небес, могу осудить вас за подобное. Как и за то, что поддержать его претензии вы готовы и силой оружия. Я не хочу умирать, не зная, кому оставляю страну. После смерти сам король уже не в состоянии повлиять на свою страну, но он может еще многое успеть, прежде чем Небеса его призовут. Надеюсь, вы понимаете, о чем я? — Никак не могу, Ваше Величество. Прошу простить меня за произнесенную дерзость, но, возможно, Ваше Величество допустило ошибку, — Омфлей Гористарский склонился снова и еще ниже. — Даже в самых страшных своих снах я не осмелюсь нарушить условия избрания нового короля, ни делом, ни помыслом. — Если вы смеете обманывать меня, то тогда побойтесь хотя бы Небес, с которыми все равно вам суждено однажды встретиться! Рано или поздно… — повысил голос король, но горло не выдержало такого напряжения. Иинан тут же зашелся приступом кашля, все же вынужденный опереться на медицинского киборга. Гористару пришлось молчать и ждать, пока король сможет собраться с силами, чтобы снова заговорить. — Граф! Я не хуже вас знаю, что каждый из трех претендентов сейчас готовится силой отстаивать свое будущее право на престол, однако именно вы первым начали перевооружение и наращивание армии, вынудив и остальных втянуться в эту гонку. Пока еще этот процесс можно остановить, и, как король, именно этого я от вас и требую. Вы должны отказаться от поддержки претензий графа Розмийского на престол и остановить наращивание сил армии феода. Остальные оппоненты последуют вашему примеру, и тогда мы сможем вернуться к мирным выборам короля. — Ваше Величество, позволите быть честны? — граф остановился, сложив руки за спиной. — Возможно, то, что осмелюсь сказать сейчас, вам придется не по нраву, но более закрываться шорами своей веры от действительности мы не имеем права. — Тогда говорите, граф, — Иинан тоже остановился. — Ваше Величество, происходящее сейчас есть лишь результат Ваших решений. Всего, что Вы создали и за что положили свою жизнь и здоровье. Всего того, ради чего жертвовали не только Вы, но и весь Рейнсвальд. Мы вместе создали стабильный мир, в котором каждый мог жить, не волнуясь за будущее. Каждый мог посвятить себя чему-то более высокому, но мы лишь продолжали сражаться, защищая этот мир. Ваше Величество, вспомните сами, сколько войн мы провели с того самого дня, как в последний раз рейнсвальдцы стреляли друг в друга? Я не могу сосчитать их все. Мы каждый раз защищаем то, чего достигли. И мы сами, страшась потерять этот мир, только и делали, что готовились к новой войне. Вы не хуже меня знаете, что должно случиться… — Поэтому, граф, вы столь усердно настаивали на нашей встрече? Вы хотели именно об этом мне сообщить? — в голосе короля мелькнуло недовольство, но граф сделал вид, что ничего не услышал. — Никак нет, Ваше Величество, — граф Гористарский отрицательно покачал головой. — Я пришел просить Вас о помощи, чтобы предотвратить эту войну. Сейчас Вы единственный, кто способен на подобное. Уверяю, многие дворяне меня поддержат. И Вы тоже… — Так что же вы хотите, граф? — Иинан снова распрямился и медленно пошел вперед. Его собеседник следовал за ним, почтительно держась с левой стороны. — Омфлей, возможно, скажи мне подобное другой человек, я бы задумался, а есть ли другой путь, кроме силового давления. И ничего здравого мне не пришло бы на ум… Однако появляетесь вы и говорите, что у нас есть шанс избежать кровопролития. Вы, человек, который ответственен, по меньшей мере, за развязывание двух локальных конфликтов, грозивших перерасти в полноценную войну между феодами. Не говоря уже о других ваших прегрешениях, явных и скрытых. Вы хотите мира? — Я действительно желаю мира, Ваше Величество. Не стану с Вами спорить и пытаться доказывать свою честность. Каждый феодал Рейнсвальда виноват во многом, но поймите и меня. Каждому порой приходится выбирать между законом и благополучием своего феода. Я уверен, что Вы знаете о подобном гораздо лучше меня, имея перед глазами куда больше примеров, — граф снова склонился под тяжелым взглядом своего короля. — И все же, поймите меня. Я так же, как и Вы, желаю королевства процветанию. На войне обогащаются наемники и полководцы. Я не тот и не другой. Я больше коммерсант, пусть даже и нечистый на руку. Мне нужен мир, чтобы и дальше идти своим путем. Тот мир, которого уже добился Рейнсвальд, меня вполне устраивает, мне не нужно тяжелых потрясений и новых гражданских войн. Слишком много расходов они несут, а возможная выгода слишком мала, чтобы рисковать подобным образом. — Допустим, вы уговорили меня, — король слушал внимательно, не останавливая и не прерывая, пока не поднял руку, посчитав, что услышал достаточно. — Граф Омфлей, так какие действия вы хотите совершить, дабы, как говорите, сохранить мир, уже сложившийся в Рейнсвальде? Пока я вижу, как вы всеми силами стараетесь его расшатать, сводя на нет мои усилия. — Ваше Величество. Если мы действительно хотим избежать войны, то вариантов у нас не так уж и много, — вздохнул граф Гористарский. — Вы должны провести выборы нового короля прижизненно. Признать избранника законным королем и передать ему командование над силами Королевской армии. Только так мы сможем остановить вооруженный конфликт. Никто не посмеет поднимать оружие, если будет знать, что свое слово может сказать Стража Кенингхорма. — Я думал об этом, — король отрицательно покачал головой. — Только это противоречит всем признанным традициям королевства. Избрать короля при жизни прежнего… Такого еще не случалось в нашей истории, и я не уверен, что подобный прецедент будет принят остальными дворянами. — Вы считаете, будто претенденты на престол смогут принять какой-либо вариант, кроме того, что будет устраивать лично их? — прямо спросил граф, остановившись. — Три претендента, заявившие права на престол, уже готовятся к тому, чтобы защитить свои претензии силой. Как вы думаете, что сможет остановить их, кроме Королевской армии? Вы дали им мир, и они поверили в собственные силы. Ни я, ни Розмия, ни Тристан, ни любой другой из крупных благородных домов не сложат оружие просто так. — Однако королевский трон… — Лишь цель. Королевский престол объединяет нас, но мы защищаем свои границы собственными силами. Когда крылатый лев складывает крылья, остальные звери уже не видят его тени… — граф поступил опрометчиво, прервав короля, но все же смог донести свою мысль. Иинан замер на середине слова, теперь больше размышляя над услышанным. Омфлей Гористарский озвучивал мысли, копошившиеся в душе короля, слишком мрачные и пугающие, чтобы произнести их вслух самостоятельно. Правитель Рейнсвальда понимал, что только сила способна усмирить расправивших плечи дворян, но именно этого он и хотел избежать. Королевству нужен мир, а не диктатура. Нужна свобода, чтобы расти дальше, но феодалы этого не понимали. Они верили лишь в силу своего клинка и преданность отданным клятвам. И разговаривать с ними можно только таким же языком. — И, как я понимаю, вы хотите, чтобы я признал наследником своего сына? — Я не смею даже просить Вас принимать столь важное решение, — граф снова поклонился. — Ваше Величество, только Вы можете принять лучший из вариантов. Как преданному вассалу, мне остается только надеяться на Ваше благоразумие и признать сделанный Вами выбор. — Граф, скажите, а какой была бы ваша реакция, узнай вы, что меня не устраивает ни один из уже объявленных претендентов на престол? — король подозвал медицинского киборга и оперся на его подставленное плечо. Модуль за спиной зашипел, впрыскивая в кровь новую дозу стимуляторов и лекарств, справляясь с перенапряжением истощенного организма от небольшой прогулки. Тяжело дыша, король медленно направился назад к трону. Граф последовал за ним. — Идеальных кандидатур не бывает никогда, — согласился Омфлей, глядя сюзерену в глаза. — Все люди разные, и двух одинаковых мы никогда не обнаружим. Однако почему Вы столь категоричны, Ваше Величество? — Потому что я вижу, как каждый из них хочет получить престол лишь исключительно в своих корыстных целях. Этого мало. Рейнсвальду нужен король, который будет жить ради самого королевства. И видят Небеса, я сам пытался так жить. Получилось или нет, пусть меня осудят потомки. — Они не посмеют осуждать Вас, Ваше Величество, — сразу добавил граф, но Иинан только тихо рассмеялся, едва успев справиться с новым приступом кашля. — Мое правление действительно смогут оценить лишь те, кто придет после. Возможно, они скажут, что я был плохим королем, раз допустил подобное… — У нас еще есть шанс… — Нарушить традиции, на которых строится вся история Рейнсвальда? — Иинан даже остановился. — Одним только этим уже можно вызвать новую гражданскую войну. Король не всевластен! Как и все остальные, я связан законами и обычаями, королевская корона несет в себе куда больше ответственности, чем привилегий! Я не имею права допускать подобного. Если на традиции наплюет сам король, что тогда сможет сдержать от подобного его подданных? — Либо же оставить все как есть? — переспросил граф. — И допустить гражданскую войну, побоявшись действовать? — Вы смеете обвинять меня в трусости?! — Иинан был настолько возмущен, что не сдержался, слишком резко повысив голос и снова сорвав связки. Пока он кашлял, граф молчал. И только когда он снова смог распрямиться, Омфлей поклонился, обнажив голову. — Прикажите меня казнить, Ваше Величество, если то, что я сказал, несправедливо. Я не стану оправдываться и сопротивляться, если только Вы скажете, будто есть другая возможность остановить все это. — Вы знаете, что именно этого мне и хочется… — прошипел Иинан. — Вы смеете ставить под сомнение мои слова! — Тогда что же Вас останавливает? — То, что вы правы… — Иинан склонил голову. — Я готов был принять такое решение, но еще надеялся остановить все другим путем. Однако после разговора с вами стало понятно, что ничто не поможет. О моем решении будет объявлено. Но только тогда, когда я увижу, что иной возможности спасти королевство нет. Но если Смерть придет за мной прежде, мои бумаги будут готовы. И Стража Трона объявит о принятом мной решении прежде, чем мы будем втянуты в новую войну. Если против аккерийцев королевство поведет новый король, это может объединить феодалов лучше любой другой возможности.