Глава 10 - Убежище
22 мая, 2011 г. Терпение и понимание были ключевыми ингредиентами как в кулинарии, так и в жизни. Речь шла о понимании основных, сырых ингредиентов и о том, как сбалансировать вкусы, текстуры и ароматы для создания блюд. Ей требовалось бесконечное количество и того, и другого, чтобы справиться со своим пациентом. Но, вздохнув, она напомнила себе, что, как и каждое блюдо, каждое взаимодействие с Нарциссой - это начало нового пути. Гермиона увеличила огонь, добавила говяжий фарш и, помешивая, разложила мясо, пока оно подрумянивалось. Как и люди, два рецепта не могут быть одинаковыми, и это правило распространялось на семью Малфой. Нарцисса представляла собой блюдо нежное, но мощное; ароматы раскрывались один за другим с течением времени. Хотя она и понимала текстуру Скорпиуса, она все еще пыталась угадать его состав. В нем была какая-то естественная сладость. Он не сочетался с энергией Нарциссы, и она не знала, как он сочетается со своим отцом. Драко Малфой был чем-то особенным. Сильный, как Нарцисса, он был совсем не деликатным, просто запутанным. Вкусовая симфония, в которой переплетались сладкое и кислое, приторное и острое. Как можно было заставить эти контрасты слиться воедино? Уменьшив температуру и оставив вариться на рекомендуемое время, Гермиона проверила пергамент на наличие записок от Сакс. Их было всего две. Нарциссе не понравился готовый завтрак. Она предпочитает свежий. Это было не то оскорбление, которое предполагалось. Она будет присутствовать на ужине с семьей Гринграссов и Скорпиусом. Интересно. Она задумалась, говорил ли Малфой с ней об их разговоре. И вообще, проснулся ли он. Этот вопрос не давал покоя, пока Гермиона планировала следующую встречу с Чарльзом, чтобы уточнить, как обстоят дела с корректировкой зелий. Но каждый раз, когда она помешивала соус «Болоньезе», мысли о смешении вкусов и Малфое возвращались. Причина, по которой она вообще думала о них, заключалась в Нарциссе. Они были ее семьей, ее мотивацией, и хотя она была отчасти виновата в возникших трениях, со временем это ей надоело. И неважно, что она казалась незатронутой. И это не поможет. Единственный способ снять напряжение - это разделить всех троих и сосредоточиться на каждом из них в отдельности. А это означало, что нужно присмотреться к той, которая не выходила из головы с тех пор, как... Пэнси вошла в гостиную, одетая в черно-белое платье в горошек, с персиковой розой за ухом и волосами, собранными в хвост. Она опустила солнцезащитные очки и нахмурилась, увидев, что Гермиона готовит. Я планировала похитить Грейнджер, чтобы пригласить тебя на ужин, но ты выглядишь как сирота, которая весь день каталась по грязи. Гермиона рассмеялась. - У меня был продуктивный день. - Соус был почти готов, и пора было приступать к макаронам. - Ты останешься на ужин? - Каждый твой день продуктивен. Что касается твоего приглашения на ужин... - Как всегда драматично, Панси наклонила подбородок и нежно коснулась его двумя пальцами, изображая тоску. - Раз уж я такая хорошая подруга, я должна составить тебе компанию. Полагаю, я... - Я охладила бутылочку кьянти, чтобы выпить за ужином. Пэнси положила свою сумочку. - Ни слова больше, Грейнджер. Тебе не нужно прилагать столько усилий, чтобы убедить меня остаться. - Гермиона закатила глаза, но улыбнулась всей нелепости, заметив, что вода уже закипела, идеально подходя для лингвини. - Ты ведь готовишь их "аль денте", верно? - Да. - Для человека, не умеющего готовить, Пэнси, безусловно, обладала специфическими вкусами. Она сняла солнцезащитные очки и грациозно устроилась на барном стуле напротив Гермионы, готовящей салаты. - Как прошел твой день? - Занятно. Мне нужно спланировать две вечеринки. Маленькую - на день рождения Драко, которую я навязываю ему, потому что ему только один раз исполнится тридцать один год. И гораздо большую - на Летнее Солнцестояние у Тео в следующем месяце. Пэнси устраивала вечеринки, как малыши устраивают истерики. По одной на каждый праздник и день рождения. Правда, ей почти не требовался повод. Организация всех деталей мероприятия - вплоть до обязательного магически обязывающего соглашения о неразглашении информации с дополнительным пунктом о защите частной жизни - давала Пэнси занятие, когда ей было скучно и требовался стимул. Кроме того, это давало ей возможность общаться с людьми, в которых она никогда бы не призналась, что нуждается. Когда Пэнси становилась угрюмой или ее посещали мрачные мысли, в которых она никогда бы не призналась, ответом было планирование вечеринки. - Какова тема вечеринки в честь солнцестояния? - Цветочная и богемная. Она будет проходить на улице, на поляне за загородным поместьем семьи Тео, так что я думаю о месте для танцев, музыке, легких закусках, столах, расставленных под деревьями, с парящими над ними сказочными огоньками и свечами. Ничего вычурного или замысловатого. - Она махнула рукой. - Конечно, во все украшения будут вплетены цветы, что может занять время. Но на самом деле… Все будет просто. Это не звучало просто. Гермиона помешивала макароны. - Угу, и сколько человек? - Достаточно много... может быть, две или три сотни? - Я не знаю и ста человек, с которыми я хотела бы быть на вечеринке. - Драко сказал то же самое, когда я обратился к нему с предложением поставить за поместьем копию Стоунхенджа. Там достаточно места, и поляна идеальная, чтобы смотреть на него, как будто ты там находишься. Только с меньшим количеством магглов. Это светский прием, Гермиона. Не будь скучной. - Затем она улыбнулась слишком широко. Это вызвало у Гермионы подозрение. Она оскалилась. - Что тебе нужно? - Два одолжения. - Это зависит от обстоятельств. - Ничего сложного. - Пэнси закатила глаза. - Я просто хочу пузырек твоего зелья замедления для напитков, так как вино я подавать не буду. Это зелье так понравилось мне на вечеринке в честь Зимнего Солнцестояния. Гости сказали, что не почувствовали никаких изменений. Просьба была простой, даже если бы зелье не было таким. Зелья, снижающие резервы человека, были сложными, их нельзя было торопить, и на их изготовление уходило много времени - вероятно, поэтому Пэнси подала заявку на месяц раньше. Слишком много - и человек терял свободу воли, действуя исключительно на инстинктах. Слишком мало - и они становились неэффективными. Слишком мало - и они теряли свободу воли, действуя чисто инстинктивно. - Я сделаю это, но как долго ты хочешь, чтобы это продолжалось? Это был совершенно другой набор переменных, которые она должна была учесть. - Я думаю, до Последнего Света - последнего мгновения дневного света. Официальное окончание солнцестояния. Пусть это будет достаточно сильно, чтобы я подумала о том, чтобы поговорить с Чжоу... добровольно. - Как тот, что я сделала для Зимнего Солнцестояния, но немного сильнее? Ты поздоровалась с Чжоу во время зимнего солнцестояния и была очень весела. Пэнси надулась. - Не напоминай мне. Гермиона проверила таймер для макарон. - Что за второе одолжение? - О, ничего сложного. - Пауза Пэнси прозвучала более стратегично, чем нужно. - Ты могла бы пригласить брата Уизли? Тот, который с манерами поведения за столом. Перси? Это его имя? - Пэнси изобразила невинность в широко раскрытых глазах. - Я с трудом припоминаю. Гермиона бросила взгляд на подругу, которая нашла что-то особенно интересное в нефритово-зеленых шкафах, но решила дать Пэнси повариться в собственном отрицании. Она могла бы подождать, пока они обе не выпьют по паре бокалов кьянти. Тогда ее язык станет немного развязнее. Пэнси осмотрела свои ногти. - Полагаю, его общество не будет невыносимым. Я приглашаю его на саму вечеринку или в качестве твоего спутника? Первое я сделаю, второе - нет. Первое. Я дам тебе приглашение завтра. Гермиона собрала все необходимое, выключила плиту и поставила все это в раковину, чтобы процедить. Когда макароны были готовы, Гермиона приступила к сервировке. Она вынесла тарелки и столовые приборы в зимний сад, а Пэнси захватила то, что было для нее важно: вино и бокалы. Вскоре они уже ели и пили на фоне заката. Пэнси прикончила первый бокал еще до того, как начала есть. - Как поживает Нарцисса после фиаско с зельями? Кто тебе об этом рассказал? Тео сказал мне, что Драко все выяснил. Этот способ коммуникации казался надежным. Это верно. С тех пор у нее не было никаких проблем. Гермиона посмотрела на темнеющее небо и сделала глоток вина. - Кстати, раз уж ты здесь, нам стоит поговорить о Нарциссе. Она ожидала от Пэнси язвительности, но получила нечто иное. - Я ждала этого почти месяц. Я удивлена, что у тебя ушло так много времени. - Я была немного занята, пытаясь понять, что с ней не так и почему она начала ухудшаться сразу после того, как я сменила ей зелье. Прошу простить меня за то, что я не поторопилась. - Ты прощена. - Пэнси постучала пальцем по столу. - Что ты хочешь знать? - То, что я хочу знать, и то, что ты готова разгласить, - две разные вещи. - Верно, но я готова сделать исключение. - Как милостиво, - язвительно сказала Гермиона. - Ты оказываешь мне несколько любезностей. Не говоря уже о том, что я накричала на тебя за то, что ты не взяла ее дело. С моей стороны было бы глупо не помочь. К тому же, последний месяц или около того ее разглагольствований о тебе - ну, если не считать ее перепадов настроения и того факта, что она постоянно называет меня Беллой, что просто ужасно, как бы это ни звучало - в лучшем случае было интересным. Гермиона лишь моргнула, услышав эту информацию. - А я-то думала, что мы стали лучшими друзьями. Пэнси рассмеялась. - Нарцисса сказала, что я напоминаю ей себя, хотя я уверена, что это был и комментарий за спиной. - А может быть, это был комплимент? - Сомневаюсь, - ответила Гермиона с сухой усмешкой. - Из того, что она тебе наговорила, что ты... - Слушай, я буду с тобой откровенна. Я люблю Нарциссу. Она была для меня чем-то вроде второй матери, но ей нравится, когда все делается по-особому, и она не привыкла отказываться от контроля. Особенно в той степени, в какой ты просишь ее об этом. - Рано или поздно ей придется это сделать. Либо по собственному желанию, либо болезнь заберет это у нее. Я пытаюсь донести до нее мысль о том, что ей нужно уже сейчас внести коррективы в свою жизнь, чтобы подготовиться к этим переменам. Она не может все контролировать... - И она должна, но посмотри на это с ее позиции. Ты просишь ее многое изменить за очень короткий промежуток времени. Ты просишь ее отказаться от большой части ее личности. - Я не говорила, что она должна полностью отказаться от общества, на самом деле. Я собираюсь завтра понаблюдать за тем, как она читает книгу, просто чтобы посмотреть, как она себя ведет, когда не знает, что я рядом. Я попросила ее отойти от дел потому, что в какой-то момент ее болезнь не позволит ей действовать в том объеме, в котором она это делает сейчас. Ей придется перестать руководить образованием Скорпиуса, светскими мероприятиями, всем остальным. Я пытаюсь помочь ей облегчить этот переход, но... - Ты думаешь, она не знает об этом? - Пэнси положила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула. - Она знает, что упадет до такой степени, что не будет знать ни себя, ни кого-либо еще. Я думаю, что она утешается рутиной перед тем, как ей придется столкнуться с реальностью. - Я понимаю это, но... - Есть и вторая проблема. Ты. Но ты не можешь изменить себя. Гермиона наклонила голову. - Я? - Немного информации о Нарциссе. Люди относятся к ней тремя различными способами. - Пэнси подняла наманикюренный палец. - Первый: с почтительным уважением, которое она заслужила своим именем, богатством, славой или филантропией после войны. Второй: с презрением и пренебрежением. Несмотря на то, что Люциус умер, поместье горит уже тринадцать лет, и они - главная мишень для Пожирателей смерти. Некоторые люди не считают, что Малфои достаточно пострадали. Или третий: с неловкой растерянностью. Как будто они понятия не имеют, как к ней относиться. - Похоже на правду. - Ты... не подходишь ни под одну из этих категорий, Грейнджер. Она также не привыкла, чтобы кто-то говорил с ней так, как ты. - Пэнси покачала головой и рассмеялась про себя. - Ты действительно сказала ей, что не будешь играть никакой роли? Зная тебя, можно сказать, что все, в чем она тебя обвинила, - правда. К тому же, Драко это подтвердил. А, значит, он слышал. Гермиона пожала плечами. - Она дала непрошеный совет, как будто не ожидала вызова, но я никогда не отступала от него. В этой части твоей жизни - да. А во всем остальном? - Пэнси бросила на нее многозначительный взгляд, на который Гермиона ответила таким же упрямым взглядом. - Кстати, о вызовах... Как ты думаешь, ты сможешь регулировать ее состояние? После такого происшествия еще рано говорить об этом. Пока что зелья помогают. По крайней мере, она стала лучше спать. Но она не особо распространяется о симптомах, которые появляются. Это должно измениться. Дай ей время. Она образумится. - Одумается она или нет, это не единственная моя забота. Это работа, для которой она меня наняла. Нарциссе нужно время, и я не могу дать ей его без прозрачности с ее стороны. Я даю его со своей стороны. Они ели до тех пор, пока Гермиона не нарушила дружелюбное молчание. - Как давно ты знаешь о ее состоянии? - Трудно назвать точную дату. - Пэнси вздохнула так, как вздыхает человек, которому предстоит разговор, которого он предпочел бы избежать. - Она часто забывала что-то, но я не думаю, что кто-то считал это чем-то необычным, пока она не отвезла Скорпиуса к портному, чтобы тот подогнал ей мантию для похорон Астории, и не вернулась домой без него. Гермиона перестала есть. - Что? - Я была там с Дафной и Драко. Они вместе договаривались о чем-то, когда она вошла. Когда Драко спросил, где Скорпиус, она посмотрела на него и не поняла, о чем он говорит. Я никогда не забуду, как она сказала: - Ты слишком молод, чтобы иметь сына. И тут начался ад. Все, что она могла сделать, это дико моргать. - Где был Скорпиус? Скорее всего, он был напуган и растерян. Потерянный. Она не могла себе этого представить. - Он все еще был у портного, где она его оставила, и хозяин как раз заканчивал примерку. Он сказал, что она пошла посмотреть мантию другого цвета, пока он снимал мерки, а когда обернулся, ее уже не было. Он притворился, что ничего не случилось, чтобы отвлечь Скорпиуса. - Она вздохнула, потирая висок. - К тому моменту он уже не разговаривал, но я сомневаюсь, что он заметил, что что-то не так. Гермиона глубоко сомневалась в этом. - Какие-нибудь другие происшествия? - За последние три года? Хм. Благодаря ретроспективе я могу вспомнить несколько. Больше всего, когда я жил у них после развода. За чаем она забывала, о чем говорила, кто я и где мы находимся. Это и сейчас случается. Иногда она называет меня Андромедой, но чаще всего Беллой. Я никогда не говорю ничего, чтобы ее поправить. Умно. Именно то, что она могла бы посоветовать. - Посмотрим. - Пэнси на мгновение задумалась. - До того, как ей поставили диагноз, у нее неконтролируемо дрожали руки. Она потела и волновалась. Однажды она случайно аппарировала через всю комнату. Честно говоря, я удивлена, что она не сплющилась сама. За последние несколько лет она много раз сбивалась с пути. Драко, наверное, знает об этом лучше. Он дольше с ней возился. Пришлось заставить ее пойти к целителю. - Насколько я понимаю, между ними не все гладко. - Нет, не очень. Они оба упрямы как черти и не хотят прогибаться. Может, они и не разговаривают особо на разные темы, но он никуда не отпускает ее без охраны. Это вызвало у нее интерес. - Как давно у нее есть охрана? Учитывая все, что она знала об угрозе со стороны Пожирателей смерти, с которой столкнулись Малфои, можно предположить, что уже много лет. По крайней мере с тех пор, как начали приходить письма. Или с тех пор, как они переехали обратно в Лондон. - В прошлом были инциденты, но Драко нанял их на следующий день после того, как она бросила Скорпиуса. Это была его последняя капля. Это означало, что они были наняты не просто для защиты, а для защиты Нарциссы от самой себя. Обвинения Гермионы в том, что его больше беспокоит угроза со стороны Пожирателей смерти, чем то, что на самом деле убивает его мать, были неверными. Не то чтобы Малфой был откровенен, но Гермиона задалась вопросом, что же она в нем правильно поняла. Похоже, не очень много. У Гермионы было столько вопросов, что они грозили вырваться наружу. Но она знала, что лучше не поддаваться этому желанию. Поэтому она дождалась, пока они закончат, села на диван и стала наслаждаться вином в окружении вечерней атмосферы. Светильники только-только зажглись, и Гермиона смогла разглядеть розу в волосах Пэнси. Она не была декоративной, но она была живой. - У тебя в волосах настоящая роза? Я думала, это ткань. Пэнси сделала изящный глоток кьянти. - Уизли присылает их. По одной розе в неделю. Каждый раз, когда я уже почти забываю о нем, появляется еще одна роза. Умно. - Уизли? - Гермиона бросила на нее знающий взгляд. - Тот, которого ты не знаешь? - Да пошла ты. - За этой фразой не было никакого запала. Оба были расслаблены кьянти и настроением между ними, на создание которого ушли годы. - Так уж вышло, что мне это очень не нравится, спасибо. Я не хочу, чтобы за мной ухаживали. Гермиона не поверила ей ни на секунду, но не стала допытываться подробностей. Пэнси говорила на своих условиях, была по-своему откровенна, и Гермиона была готова слушать, когда бы это ни случилось. Так они и работали. - Я не знала, что для чистокровных существуют правила ухаживания. Я думала, что это все контракты, договоренности и махинации общества. - Ты не ошибаешься, но и не совсем права. Это зависит от статуса семьи. Я была единственной девочкой, поэтому по брачному контракту меня продали с аукциона тому, кто больше заплатит, - сказала Пэнси так, как будто это было совершенно нормально. - Не скажу, что я это понимаю... - Ты очень выразительно выражаешь свое неодобрение, Грейнджер. Ты не такая утонченная, как тебе кажется. Нарцисса вообще сказала, что ты выглядела так, будто унюхала что-то тухлое, когда говорила о втором браке Драко. Что ж, нельзя было отрицать того, что она чувствовала по этому поводу. - Весь этот вопрос архисложный. Пэнси скрестила ноги, откинувшись на спинку дивана. - Это путь чистокровных. - Но ты больше не придерживаешься его. - Не совсем, но я ничего не могу поделать с тем, как меня воспитывали. Это укоренилось во мне, этому научили меня наставники, гувернантки и моя мать. Пэнси поставила свой пустой бокал на стол. - Как бы я ни отстранялась от этого, та жизнь - часть моей сущности. Я до сих пор ловлю себя на том, что хожу, как мне велели, говорю, когда надо, и тянусь за платьем, которое обычно ношу. Парвати хотела сделать татуировку, и я сразу же отвергла эту идею, потому что татуировки - это табу в обществе... Гермиона чуть не подавилась. - Что прости? Татуировки - это что? - Ни у одного уважаемого чистокровного человека их нет. Они имеют негативный оттенок, особенно если учесть Волдеморта. Считается неприличным наносить на свое тело клеймо. Теперь она думала только о цвете на левой руке Малфоя. - А что еще может считаться неприличным? Просто... чтобы лучше понять Нарциссу. - Волосы на лице, но это становится все более приемлемым с течением времени. В некоторых кругах с более традиционными семьями это все еще не одобряется. Нарцисса жалуется на растительность на лице Драко, пока он не раздражается и не сбривает ее... а потом снова позволяет ей расти. Такой уж у него характер. - Она поджала губы. - Что еще? Хммм... Короткие волосы как у волшебников, так и у ведьм. Быть разведенным или неженатым после определенного возраста. Честно говоря, их гораздо больше. - А как насчет детей? Попытка Гермионы проявить непринужденность провалилась. Пэнси слишком хорошо ее знала. - Значит, ты знакома со Скорпиусом. - Не вопрос, а утверждение. Пэнси наклонилась вперед и наполнила свой бокал последним вином, как будто оно ей было необходимо. - Продолжай, я знаю, что у тебя миллион вопросов. Я не уверена, насколько я смогу помочь. Тео лучше разбирается в ситуации. Я познакомилась с ним, когда ему было два года, и он нечасто бывал рядом, но я отвечу на все, что смогу. Интересно. Гермиона сделала жест. - Я разрешаю тебе говорить свободно. - То, что он не разговаривает, является источником стресса. Нарцисса испробовала все - в основном, принуждение. Она делает все, кроме внешнего выражения своего недовольства. - И это хорошо, подумала Гермиона. - Ничего не помогает. Скорпиус невероятно волевой. - Я бы тоже молчала, если бы она относилась ко мне так же, как к нему. Пэнси вздохнула. - Между Дафной, Тео и теперь тобой... - О Скорпиусе хорошо заботятся, в этом нет сомнений, но забота о нем эмоционально оставляет желать лучшего. Как можно не замечать, как холодно она с ним обращается? Как можно почитать ее, когда она... - За последние полгода я спорила с ней столько раз, что мне уже надоели эти слова, но она настаивает на том, чтобы все делать по-своему. Она думает, что делает его сильным. - Пэнси взболтала вино в своем бокале. - Я знаю, что ты не понимаешь моих отношений с ней. Мы с Дафной постоянно ссоримся из-за этого, но можно заботиться о ком-то, не любя его выбор. Гермиона хотела еще многое сказать, но не стала. Скорпиус не был терпеливым, но... - Она должна знать, что его молчание - явный признак того, что он горюет и нуждается в помощи. Вчера вечером я сказала Малфою, что ему нужна помощь, и он... - Что? Сказал, что поговорит об этом с матерью? - Да. - Неужели ты действительно думаешь, что Нарцисса отправила бы его на терапию? Это значит признать, что у него есть проблемы. Что они не идеальны. Драко может попытаться, но у него ничего не получится. Она была права. Даже когда она работала в больнице Святого Мунго, в ее отделении не так много людей обращалось за помощью. Многие по-прежнему считали психическое здоровье запретной темой. - Хорошо, но она не его отец. Малфой... - По традиции, он сейчас не имеет особого отношения к уходу за Скорпиусом. Он слишком молод. Гермиона уставилась на нее, как будто она говорила на другом языке. - Что именно это значит? - Это путь чистокровных. Ее терпение быстро иссякало. - Пэнси, если ты скажешь это еще раз... Пэнси бросила на нее раздраженный взгляд, который совпал с ее собственным. - Ты спрашивала, Грейнджер, и теперь я тебе рассказываю. Ты назовешь это устаревшим, но в чистокровных семьях все происходит именно так. Ведьмы заботятся о детях до определенного возраста. Они занимаются их уроками, этикетом, готовят их к жизни в обществе, удовлетворяют их эмоциональные потребности. Всем. Отцы редко принимают участие в воспитании ребенка. - Это... - Как есть. Гермиона почувствовала, как внутри нее нарастает гнев, словно прилив. - Если бы он был девочкой, Нарцисса продолжала бы готовить его к жизни в обществе, но поскольку он мальчик, то когда Скорпиусу исполнится восемь лет, Драко вступит в игру, возьмет на себя ответственность и будет учить его так, как учил отец его. - Ты абсолютно права. Это совершенно... - Традиционно. Я знаю, что для тебя это ругательство, но для некоторых людей это образ жизни. Пэнси сделала еще один глоток вина. - Я училась у своей матери, которая училась у своей, и так далее. Я знаю, что обучение Скорпиуса которое будет лежать на Драко, будет сильно отличаться от методов его отца, так как у него быстро изменились взгляды во время и после войны. - Не бери в голову. - Гермиона отбросила мысль о том, что Драко будет учить своего сына. Это не имело значения. Скорпиусу оставалось три года. Это было слишком долго. - У Нарциссы слабоумие. Оно будет прогрессировать. С какой скоростью, я пока не знаю, но кто возьмет на себя заботу о нем, когда она будет не в состоянии? Его няня или воспитатели? Люди, которые его не знают... - Или новая жена Драко. - На резкий отпор Гермионы, ее подруга вздохнула. - Я уже знаю, о чем ты думаешь, и ты ошибаешься. - Я вообще ни о чем не думаю. - Лгунья. - Пэнси скосила глаза и села обратно. - Нет ничего необычного в том, что он женится снова. На самом деле, это ожидаемо. Болезнь Нарциссы заставляет ее сосредоточиться на этом годичном сроке. Я знаю, что она заставляет его посещать брачные встречи и собрания. Ну... - Она на мгновение почувствовала себя неловко. - Это часть проблемы. - Это отвратительно. - Гермиона поняла, что слишком крепко сжимает в руках ножку своего пустого бокала, и поставила его на стол. - Он должен быть сосредоточен на своем сыне, а не искать новую жену. - Его внимание по-прежнему сосредоточено на другом, к большому разочарованию Нарциссы. - Пэнси наклонила голову, наблюдая за темнеющим небом. После такого чудесного дня, казалось, готов был пойти дождь, надвигались тучи. - Драко... сложный, и мне нужно больше вина, чтобы обсудить его. Я понимаю его и меньше, и больше, чем когда мы были подростками. Однако, само собой разумеется, что он всегда был... Драко. Сильное преуменьшение. - Ему всегда приходилось принимать сложные решения, на его плечи всегда ложилось так много. Он с трудом справляется со всем этим, но старается поступать правильно для своей семьи, даже если его выбор не всегда оказывается верным. Он не заинтересован в повторной женитьбе. Он вообще не хотел жениться, как и Астория. По крайней мере, не для него. Гермиона моргнула, пытаясь уловить те моменты, которые Панси пропустила через себя, но не могла понять, что именно. - Если он не заинтересован, зачем тогда соглашаться на это? Зачем вообще позволять матери организовывать его повторный брак? Пэнси некоторое время молчала, потом провела рукой по волосам, чувствуя себя неловко. - Мне пришлось быть выжженой из родословной, чтобы жить и выбирать самой, но у Драко никогда не было возможности сделать то же самое.***
23 мая 2011 г. У Гермионы был талант. Точнее, у нее их было много, но один был примечателен, учитывая ее славу Мозговитой. Она умела сливаться с толпой и становиться невидимой, либо из крайней необходимости, либо по собственному желанию. И хотя это был идеальный вариант, ей не требовалось для этого Переворотное зелье. Секрет заключался в том, чтобы стать другим человеком. Не Гермионой Грейнджер, а кем-то вымытым и забытым. Лицо и ничего больше. И для этого нужно было не просто одеться по-другому, изменить макияж или уложить узнаваемые волосы. Нужно было изменить язык тела. Не сидеть в одиночестве. Необходимо общаться, но не начинать случайные разговоры с незнакомцами, а только присоединяться к ним. И самый важный совет? Быть уверенной в том, что все заметные люди, посещающие элитные благотворительные мероприятия, не обращают внимания на тех, кто недостоин их времени и внимания. На тех, кто не соответствует их уровню. На тех, кто не был мгновенно узнаваем. Нарцисса никогда не замечала ее. У пациентки была напряженная неделя: она проводила свой третий благотворительный вечер, и это была только среда. Нарцисса была так занята последние несколько дней, что у нее почти не было времени спорить или критиковать Гермиону, а тем более жаловаться на ее питание. На самом деле, она безропотно съедала все завтраки и обеды, приготовленные Гермионой. Это был идеальный момент, чтобы убедиться в том, насколько напряженной была жизнь Нарциссы. Именно поэтому она находилась в элегантно украшенном бальном зале, где царила удивительно интимная атмосфера. Сегодняшнее собрание было посвящено сиротам Волшебных войн - одной из многочисленных благотворительных организаций, которые поддерживала Нарцисса Малфой. После трогательного прочтения ее биографии, которая по-прежнему пользовалась популярностью, мероприятие представляло собой не что иное, как перемещение Нарциссы по залу, общение с дарителями - богатыми семьями и поклонниками, достаточно состоятельными, чтобы позволить себе место за тысячу галеонов, - в то время как Малфой послушно стоял рядом с ней, чисто выбритый и одетый в подобающий волшебникам наряд. Весь в черном. Он выглядел скучающим. Похоже, что отсутствие осведомленности Нарциссы тоже сработало и на него. Гермиона наблюдала за ней, выискивая пустые моменты, признаки замешательства или расстройства, изменения бдительности, даже такие тонкие симптомы, как дрожь, пот или замедленные движения и ригидность. Все было безуспешно. Нарцисса выглядела совершенно нормально. В какой-то момент она напряглась, но это оказалось пустяком. Она перевела взгляд на Малфоя, который что-то сказал пожилому джентльмену после того, как тот представил потрясающе красивую ведьму. Ей было не до смеха. Гермиона была рада, что обошлось без инцидентов. Для нее. Она это заслужила. Но потом наблюдение за ней перешло с наблюдения за ней как за пациенткой, на наблюдение за ней как за человеком. В процессе общения Гермиона все больше понимала, как много присутствующих все еще стремятся попасть в число друзей Нарциссы. В целом все были по-прежнему заинтригованы Малфоями. Хотели, чтобы их ассоциировали с ними. Видеться с ними. Знать их. А в некоторых случаях и стать их частью. Хотя ее сын обладал определенной привлекательностью, это было связано с ней. Нарцисса была прекрасна, как всегда, в изумрудной мантии, ее светлые волосы были закручены в изящную косу. Жизнь, время и прогрессирующая болезнь не смогли - и не могли - изменить ее. В ней было столько жизни, столько проницательного ума и самообладания, что Гермиона, как и другие гости, просто застыла, наблюдая за Нарциссой Малфой в ее стихии. Публика тяготела к Нарциссе, как луны к планете, думая, что близки к ней, а на самом деле, они застряли на ее орбите. В миллионах километров от нее. Все это время она стремилась привлечь их, а не впустить в свою атмосферу. Потому что тогда они могли бы увидеть ее поверхность и проникнуть в суть ее личности. Увидеть трещины и недостатки, которые она не раскрыла в своей книге. Тусклые детали, которые не были отшлифованы до совершенства. И тогда, возможно, они не будут так сильно почитать ее... Или же они полюбят ее больше из-за этих недостатков. Именно эти черты Нарциссы напоминали Гермионе о ее человечности. Она была больше, чем ее общепринятые убеждения. Больше, чем их разногласия, трения и столкновения воль. Больше, чем просто пациент. Гермиона задавалась вопросом, есть ли в ней часть, которая могла бы узнать Нарциссу настолько, чтобы понять ее. Возможно, даже ценить ее за эти трещинки и недостатки. Они напоминали Гермионе о ее собственных недостатках. Появление незнакомой ведьмы отвлекло Гермиону от размышлений. Она была выше ростом благодаря каблукам, голубые глаза контрастировали с черными волосами, собранными в низкий пучок, который подчеркивал высокие скулы и тонкую шею. Мантия была такой же черной, как и ее волосы, скромной, но достаточно облегающей, чтобы продемонстрировать ее фигуру. - О, привет. - Гермиона заметила в руке Нарциссы книгу с автографом. Это был не первый случай, когда к ней подходили, но обычно это были одинокие волшебники, а одного женатого она сразу же отправила в путь, заметив бледную линию на его безымянном пальце. - Мы знакомы? - спросила Гермиона. - О нет, я Оливия. Я просто заметила, что ты стоишь здесь и смотришь на Малфоев, и решила поздороваться. Естественно, Гермиона чуть было не возразила, но тут на нее уставились. - Тебя официально представили? Гермиона моргнула. - Кому? - Конечно же, Малфоям, - насмешливо ответила Оливия. - Ты не можешь быть приглашена на брачную встречу без представления. - О, нет. - Она резко отпрянула. - Я точно не собираюсь заключать брак. Когда собеседница поняла, что Гермиона не соперница, она смягчилась. Вернее, она начала хвастаться. - Мой отец познакомил меня со его матерью, надеясь добиться брачной встречи с Драко. Мы, конечно, полукровки, но моя семья владеет магазином "Мадам Малкин", а также несколькими линиями одежды. Мое приданое весьма солидно. Значит, она была очень богата. Гермиона сделала вид, что ей все равно. - Ничего себе... Язвительность прозвучала в голове Оливии. - Думаю, этого будет достаточно, чтобы добиться встречи, а остальное пусть делает мое обаяние. Ходят слухи, что он не хочет снова жениться, но, думаю, я достаточно убедительна. - Она подняла подбородок и лукаво, со знанием дела улыбнулась. - Я знаю, чего хотят такие мужчины, как он. О, определенно. Именно. Немного этого, и я в мгновение ока стану следующей миссис Малфой. Мои родители будут в восторге. «Удачи тебе с этим», - чуть не сказала Гермиона. - Ты уже познакомилась с ним? Оливия бросила еще один взгляд на неулыбчивого наследника Малфоя. - Только издалека, но надеюсь, что к концу вечера. Как я выгляжу? Прекрасно. - Это не было ложью. Гермиона действительно старалась не задавать следующий вопрос, но какой от этого может быть вред? В лучшем случае это был разговорный вопрос. - Что ты знаешь о Драко Малфое? Пока Нарцисса очаровывала красиво одетую пару, ведьма, выглядевшая, по крайней мере, на десяток лет моложе Малфоя, протянула ему руку, при этом скупо улыбаясь. Острый взгляд серых глаз переместился с нее на протянутую руку, затем снова на руку, после чего уголки его рта нахмурились. Он переключил свое внимание на другое место. Улыбка на лице девушки рассыпалась и погасла. На мгновение Гермионе стало жаль ее, она немного возмутилась его поведением, но потом вспомнила о намерениях и причинах сближения... и ее сочувствие улетучилось. Оливия этого почти не заметила. - Я знаю, что он богат, имеет право голоса и происходит из влиятельной семьи, остальное неважно. По крайней мере, он привлекателен для такого холодного человека. Слава Мерлину за это. - Она начала хихикать, думая, что Гермиона присоединится к ней. Но она не присоединилась. Она нигде не упомянула Скорпиуса, что было крайне неприятно. Что ж, желаю тебе удачи, Оливия. Мне действительно пора идти. О! - Она была поражена резким прощанием. - Приятно было познакомиться... - Ее глаза сузились в замешательстве. - Прости, я не расслышала, как тебя зовут? Джин. О! Что ж, Джин, было очень приятно познакомиться с тобой". Взаимно, будущая миссис Малфой. Ведьма хихикнула, мило покраснев. Гермиона направилась к выходу, пропуская мимо себя людей, которые едва удостоили ее взглядом. В конце концов, она была просто еще одним лицом в толпе. Гермиона была уже в нескольких шагах от двери, когда почувствовала что-то странное. Оглянувшись через плечо, чтобы понять, что это такое, она вспомнила, что не всегда была самым наблюдательным человеком в комнате. Она также не всегда была самой умной или самой быстрой. Всегда был кто-то лучше. Кто-то, кто не совсем соответствовал ожиданиям. Кто-то, кто уже не соответствовал. Кто-то, чьи серые глаза смотрели на нее с другого конца комнаты. Гермиона замерла, сердце заколотилось в груди, пока... Подождите, ей нечего было скрывать, и у нее были все причины быть здесь. Она выдержала его ровный взгляд, заметив, как медленно приподнялась его бровь в вопросе. Но вместо того, чтобы поставить мать в известность о присутствии Гермионы, его рот расплылся в язвительной ухмылке. И тут Малфой отвернулся, пошел дальше, возобновив разговор с волшебником, который, похоже, был озадачен его минутной рассеянностью. Мужчина даже посмотрел в ее сторону, но не увидел ее. По крайней мере, не так, как Малфой.***
25 мая 2011 г. Нарцисса Малфой ни разу в жизни не занималась фитнесом... и это было заметно. Когда она принимала гостей и развлекала их - или даже просто существовала - она обладала грацией и элегантностью ушедшей эпохи. В ней чувствовалось присутствие, заставлявшее людей оборачиваться, когда она входила в любое помещение; энергия, заставлявшая всех обращать на нее внимание. Заразительная. То, что она не поддавалась чарам Нарциссы, то, что у них были совершенно разные взгляды и убеждения, которые сталкивались, как две армии, поклявшиеся не брать пленных, не означало, что она была слепа к этому. Это не значит, что она этого не замечала. Или не уважала. Наедине с собой. Теперь, когда зелья были откорректированы, пришло время заняться другими аспектами ухода за ней. А именно - физической активностью. Все чувства самообладания и достоинства испарились в первые же несколько шагов их плановой прогулки. Гермиона очень развеселилась, увидев, как Нарцисса проявляет свою человечность в столь причудливой форме. Не прошло и пяти минут, как Гермиона поняла, почему Нарцисса так ненавидела физические упражнения. Нарцисса ненавидела пот. Ненавидела физическую боль, которая возникала после долгой прогулки. Ненавидела все, что имело хоть какое-то отношение к этому занятию. Это обстоятельство не помешало Гермионе переодеться в кроссовки и подойти к Нарциссе на следующий день. - Давайте прогуляемся, а? Уверяю вас, я очень занята. Ответ Нарциссы был холоден, как утренний воздух. Теперь Гермиона обратила внимание на ее настроение. Нарцисса и так отличалась вспыльчивостью, но тут произошло нечто необъяснимое, что заставляло обратить на себя внимание. Все утро она была в ужасном настроении. После того как Скорпиус был спешно отправлен няней на уроки, Зиппи сообщил, что Нарцисса очень поздно вернулась после вчерашнего благотворительного вечера (второго за неделю) и проигнорировала все попытки разбудить ее. Когда она вошла на кухню примерно на час позже обычного, Нарцисса выглядела так, словно не сомкнула глаз. Она была раскрасневшаяся и тихая, взволнованная до такой степени, что пролила бы свой чай, если бы Гермиона не воспользовалась магией, чтобы спасти чашку. И все равно это было очень непросто. Но после завтрака и зелий ее настроение улучшилось. До сих пор. Гермиона села на диван рядом с ней. - Как вы себя сейчас чувствуете? Раздраженной. - Она закрыла свой планировщик и плавным движением волшебной палочки отправила его на стол. - Я ненавижу ходить пешком, но вот вы здесь. Постепенно нарастающее беспокойство на время исчезло, и она подавила смех. - Я уже объясняла, как важно соблюдать режим физической активности. Мы не уделяли этому должного внимания, но теперь, когда ваши симптомы ослабли, я считаю, что сейчас самое время заняться этим. - Ее замечание вызвало мрачный взгляд. - Мы можем пойти на компромисс. Есть ли какое-нибудь занятие, которое Вам нравится, и которое мы могли бы заменить? Я собираюсь сегодня в спа-салон, как и было рекомендовано. На самом деле, я уйду через час и вернусь перед ужином. Это полезно для кровообращения, но не является физическим упражнением. Я предложила только ходьбу, поскольку это менее травмоопасный вид деятельности. Может быть, плавание? Зиппи сказала мне, что внутри есть бассейн... Это владения Драко. Он плавает два раза в день. Иногда больше. - Нарцисса с непринужденным спокойствием махнула рукой. - Я сама никогда туда не ходила и не собираюсь, так как считаю это занятие утомительным и неприличным. Неприличным в каком смысле? Глаза Нарциссы смягчились, словно пораженные воспоминанием, и она стала возиться с вечным кольцом на шее, как часто делала в раздумьях. "Мне нравится заниматься садоводством, - тихо призналась она, чем немало удивила Гермиону. - Это была единственная работа в поместье, которую я не разрешала делать эльфам. Единственная работа, которую я выполняла с минимальным использованием магии. Я нахожу это невероятно расслабляющим, а результат всегда приносит удовлетворение, так что я не возражаю против такого труда. Это означало, что она не возражает против пота, если только это происходит на ее собственных условиях. Это было вполне логично. Среди всех их различий это было чем-то общим. То, с чем она могла работать. То, что они могли бы развивать. У меня есть теплица и сад, которые регулярно нуждаются в работе, если вам это интересно. Нарцисса на мгновение задумалась, прежде чем разгладить переднюю часть своей мантии. - Полагаю, это подойдет для необходимой физической нагрузки. Ее тон был настолько сух, что мог бы воспламениться, но Гермиона уловила оттенок цвета на ее щеках и блеск в глазах, которые подтвердили ее истинные чувства. Радость. Во второй раз Гермиона подавила улыбку кулаком, но уже по совершенно другой причине. - Я добавлю это в ваше расписание? - Проследите, чтобы так и было. Я предпочитаю заниматься садоводством утром, после завтрака. Мы можем начать завтра. - Я обязательно внесу это в расписание. - Пока Нарцисса продолжала пить чай, Гермиона сидела в терпеливом молчании, но недолго. - Как вы себя чувствуете после зелий? - Больше похожа на себя, чем за последние месяцы. Однако я заметила, что послеобеденные зелья повышают мой аппетит, а это просто недопустимо. - Боюсь, с этим ничего нельзя поделать. - А нет ли других альтернатив, которые могли бы это исправить? Я понимаю, что это звучит напрасно, но меня это беспокоит. - Я могу поискать альтернативу. - Увидев облегчение на лице Нарциссы, Гермиона добавила: - Я не даю никаких обещаний. - Я понимаю. Кроме того, есть один вопрос, который я хотела бы с вами обсудить. - Да? - В частности, о ваших блюдах. - Гермиона приготовилась к спору, пока не заметила намек на нерешительность. Это напомнило ей о Малфое. - Я понимаю, что мы договорились питаться один раз в день в течение недели. Однако все, что я ем после завтрака, кажется мне невкусным и неаппетитным. Что вполне могло быть комплиментом. - Если хотите, я могу добавить ужин, что-нибудь сытное, но полезное. Я могу готовить еду заранее, чтобы хватило на неделю и выходные. Что-нибудь, что можно разогреть или зачаровать, чтобы сохранить свежесть. - При появлении интереса она продолжила: - Мы можем составить меню на основе фруктов и овощей, которые есть в сезон. Я могу начать готовить закуски, чтобы умерить ваш аппетит после зелий. Мы можем подстроиться под ваш вкус. Нарцисса допила чай и, наклонившись вперед, поставила его на стеклянный кофейный столик, стоящий перед камином. - Мне бы этого хотелось. - Хорошо, - сказала Гермиона, чувствуя себя более чем удовлетворенной. Это было самое большее, чего она добилась от Нарциссы с тех пор, как стала ее Целителем. - И еще, мисс Грейнджер. Мне очень нравится ваш выбор чая, но я бы хотела получить возможность попробовать другие сорта. - Как пожелаете. Какие-то особые предпочтения? Как только Нарцисса уехала в спа-салон после приятного обеда, во время которого ей было выделено время для занятий садоводством, Гермиона решила по возвращении угостить свою пациентку неожиданным ужином из запеченного лосося и салата, радуясь прогрессу, которого они достигли по нескольким направлениям. Приготовление ужина не составило труда. К тому времени, когда няня Скорпиуса целеустремленно вошла на кухню, Гермиона уже напевала себе под нос, нарезая помидоры и огурцы. Она подняла голову, чтобы поздороваться с ведьмой так же, как и всегда: отстраненным, но вежливым приветствием, но остановилась, заметив разочарованную гримасу на ее лице. Паника волнами накатывала на нее, пока она целенаправленно обыскивала гостиную, заглядывая под стол и за всю мебель. Скорее всего, это связано со Скорпиусом. Не то чтобы Скорпиус был диким - совсем наоборот, но даже в хороший день Кэтрин Причард едва держала себя в руках. Гермиона подумала, что это во многом связано с потребностью Нарциссы в строгом распорядке и порядке. Или же дело в том, что в свои двадцать один год Кэтрин была слишком молода для такой ответственной должности и не умела постоять за себя, особенно когда Нарцисса вела себя неразумно. Удивительно, что она вообще наняла эту няню, но у Гермионы сложилось впечатление, что Кэтрин была последней в длинном списке тех, кто приходил к ней до нее - все они были изгнаны по разным причинам. Но что она точно знала, так это то, что помощники всегда разговаривали. Это означало одно: Кэтрин, пусть и неопытную, трудно будет заменить. Кэтрин заметила Гермиону за стойкой. Ее лицо разгладилось в натянутую улыбку, которая ничуть не скрывала того, что она была встревожена. - Здравствуйте, мисс Грейнджер. Она постаралась не вздрогнуть. - Пожалуйста, зовите меня Гермиона. Она говорила это уже не в первый раз, но ее просьба осталась без внимания: Кэтрин открыла шкаф, заглянула внутрь и с разочарованным стоном закрыла его. - Хотелось бы, чтобы в этом доме работали локаторные чары. - О, если ты ищешь Нарциссу, то она ушла в спа-салон и вернется позже. Плечи Кэтрин опустились от облегчения. - Спасибо, что сообщили мне об этом, но я ищу Нарциссу не для уточнения ситуации. - Они с Зиппи, похоже, не собирались выполнять задачу по информированию Нарциссы о занятиях ее внука с репетиторами. Для Гермионы это не имело особого смысла. Ничего из этого не имело смысла. Зачем нанимать няню, если у нее есть вполне способный домовой эльф, который по щелчку пальцев легко справится со всеми делами по дому и присмотру за детьми? Странно, но ее это не касается. Кэтрин оглянулась по сторонам, как будто Нарцисса могла подслушивать. - По правде говоря, я потеряла Скорпиуса. - О. - Глаза Гермионы расширились, и она тут же забыла о своей задаче. Конечно, он был тихим, но как она вообще могла потерять целого ребенка? Няня вздрогнула. - Я знаю, но я обсуждала с его репетитором расписание, когда они добавят уроки латыни, а Зиппи ушла убирать. Когда я повернулась, Скорпиуса уже не было. Вы его не видели? Чтобы не выдать своего возмущения по поводу строгого расписания пятилетнего ребенка, Гермиона присела на корточки и взяла салатницу, стоявшую перед нижним шкафом. - Я... о господи! Она чуть не потеряла равновесие, сердце стучало, как боевой барабан. Вместо миски она обнаружила Скорпиуса. Его голубые глаза были широко раскрыты от шока, он крепко прижимал к груди открытый словарь, несомненно, смяв страницы. Как давно он там был? Гермиона инстинктивно оглядела созданное им пространство и заметила свою миску прямо у его ног. Здесь было не слишком тесно: кроме кухонных принадлежностей, которые она оставила, чтобы не ходить туда-сюда, в кладовке внутри острова почти ничего не было. Это было идеальное место для маленького ребенка, который в данный момент смотрел на нее, как сова. - Мисс Грейнджер? - Теперь у стойки появилась встревоженная Кэтрин. - Вы в порядке? - Эм... - Гермиона схватилась за открытую дверцу шкафа, не сводя глаз с маленького мальчика. Она сразу же заметила, как резко возросло его беспокойство: он начал ерзать и искать выход. Уровень стресса, исходящий от столь юного ребенка, беспокоил ее на более глубоком уровне, чем она хотела бы признать. - Я... И это действительно, действительно было не ее дело. По-настоящему не касалось ее. Ни в малейшей степени. Но она так и не смогла выкинуть из головы образ того, как он страдает, и не смогла забыть, как он звал маму во время сна. Она продолжала каждое утро отодвигать его чашку и махать на прощание, чувствуя при этом все большее влечение к нему. Невозможно отвести взгляд. Как сейчас. В глазах Скорпиуса появилось отчаяние, он держался за нее, как за спасательный круг. Мир начал замедляться вокруг своей оси. Не потому, что она приняла решение, а потому, что оно было принято еще до того, как она осознала, что его нужно принять. - Я его не видела. Неподдельное удивление промелькнуло на лице мальчика, и она оторвалась от его взгляда, повернувшись к Катерине. Затем она встала. - Извините, что потревожила вас, я забыла миску, которую искала. Но нет, я его не видела. Если увижу, то сразу же приведу его к вам. - Спасибо. - Кэтрин улыбнулась так искренне, что ей стало стыдно за ложь. Почти. - Он особенно хорошо прячется, когда устает от уроков. Я проверю его обычные места. - Хорошая идея. - Гермиона потянулась за палочкой, как только няня повернула голову. Шепотом она наложила простые чары. Ничего такого, что могло бы ей повредить, но как только она думала о кухне, другая комната с другим местом для укрытия отвлекала бы ее. Кэтрин застыла в тот момент, когда заклинание вошло в контакт, но продолжала идти. Уверенная, что Кэтрин не вернется, Гермиона положила палочку на стойку и опустилась на колени, опираясь на пятки. Скорпиус, если это было возможно, выглядел еще более настороженным. Гермиона задавалась вопросом, почему, но ответ был прозрачен, как стекло. Кроме того, что Скорпиус видел ее каждое утро за завтраком и общался с ней только один раз, он ее не знал. И не доверял ей. Необходимо было познакомиться заново. - Привет. - Она протянула руку с мягкой, искренней улыбкой. - Я Гермиона. Должно быть, это было свойственно Малфоям, потому что Скорпиус изучал ее руку так, словно это было особенно непонятное слово в словаре, все еще прижатом к его груди. Затем его взгляд вернулся к ее глазам. В конце концов, Скорпиус не сделал никакой попытки принять ее предложение. Вместо этого он тщательно разгладил морщинки на странице своей любимой книги. Не ожидая увидеть ребенка, так трепетно относящегося к книге, Гермиона, тем не менее, предвидела, что его оттолкнут; она не обиделась. - Ты хочешь выйти оттуда? Скорпиус покачал головой. Это тоже ее не удивило. - Ну и ладно. - Она сделала паузу и указала жестом на книгу. - Могу я взглянуть, на что ты смотришь? Это была достаточно невинная просьба, и он выполнил ее, развернув большую книгу так, чтобы она могла видеть страницу. Затем он указал на растение. А. Это было просто. Она заправила волосы за ухо. - Тебе нравятся растения, Скорпиус? Все еще сомневаясь, он ответил медленным кивком. Этого было достаточно. - Я тоже их люблю, - с мягкой улыбкой ответила Гермиона. Голубые глаза сузились. Гермиону позабавило то, каким выразительным мог быть Скорпиус, несмотря на свое молчание. - Настолько, что держу их рядом. На самом деле..." Гермиона вслепую потянулась вверх и стала ощупывать все вокруг, пока ее рука не наткнулась на сумочку с бисером, и она потянула ее вниз. Скорпиус с растущим любопытством наблюдал, как половина ее руки исчезла в сумке, прежде чем она нашла то, что искала. Веточку мяты. Она протянула веточку ему. - Вот. Не принимая, Скорпиус внимательно изучил траву. Он был настолько сосредоточен на задаче, что Гермиона все время наблюдала за ним, не в силах делать что-либо еще. Скорпиус был одет в свою обычную одежду: блейзер, белую рубашку, шорты и носки до колен. Как настоящий школьник. Ничего необычного... Ну, если не считать того, что он прятался в шкафу с книгой. По какой-то непонятной причине. С тех пор как она вошла в дом, подслушала обрывки разговоров, касающихся мальчика, и понаблюдала за ним, в глубине ее души поселилось какое-то чувство. Это чувство только усиливалось, чем больше она его видела и изучала. Это чувство подсказывало ей, что этот шкаф был не первым, в котором он прятался. Его инциденты, как называла их Нарцисса. Возможно, так оно и было. Моменты, когда он ускользал и исчезал в таких местах по всему дому, как в тот день у окна. Сегодня это было маленькое, тесное пространство, где никто не знал, что его нужно искать. Это имело для нее смысл. Скорпиус Малфой не обладал свободой воли. Прятки казались не столько актом бунта или реакцией на страх, сколько тем, что он искал убежища. Свободы. - Ты можешь подержать ее в руках, - сказала Гермиона мальчику, который все еще рассматривал зажатую между ее пальцами мятную конфету. - Ты можешь понюхать ее и даже съесть. - В ответ на пристальный взгляд, слишком напомнивший ей его отца, Гермиона не смогла сдержать смеха и сжала кулак в кулак. Затем она предоставила ему выбор. - Я могу показать тебе, но только когда ты будешь готов выйти, хорошо? Скорпиус переводил взгляд с нее на мяту, туда-сюда, как любопытный лесной зверек перед тем, как скрыться в глубине леса. В безопасном месте. - Давай так: я закончу готовить ужин для твоей бабушки. Потом, если хочешь, я покажу тебе, что можно сделать с мятой, - Как только предложение было озвучено, Гермиона мысленно начала планировать то, что не предполагала делать в первую очередь. Но он был полностью сосредоточен на ней. - Ты не мог бы подержать ее и сохранить? Ты можешь сделать это для меня? Скорпиус положил книгу с детской неуклюжестью, что было странно, учитывая, каким проницательным он казался. И тут она поняла, почему. Ему было интересно. Любопытно. Он был готов взять на себя ответственность. Настолько, что, кивнув, он, не отрывая глаз от мяты, словно это была новая блестящая игрушка, взял веточку благоговейными пальцами. Это было восхитительно - наблюдать, как он загорается, когда чувствует запах. Его глаза расширились, как будто он был потрясен тем, что она пахнет приятно, что она была честна с ним. Затем Скорпиус снова понюхал траву, как если бы кто-то нюхал розы. Когда он увидел, что она смотрит на него, его лицо сразу вытянулось. Он снова замкнулся. Гермиона не стала настаивать, зная, что лучше ничего не говорить. Она позволила своим поступкам говорить громче слов и оставила дверь кабинета открытой, чтобы он мог принять ее предложение. Когда он был готов. Гермиона вернулась к нарезке помидоров и огурцов для салата Нарциссы, приправила лосося и поставила его запекаться в духовку. Она бросила взгляд на открытую дверцу шкафа, чтобы посмотреть, не воспользовался ли он ею. Она надеялась, что воспользуется. И если ее сердце заколотилось при виде маленькой светловолосой головки, выглянувшей из шкафа, то только потому, что он испугал ее. Маленькая бледная рука Скорпиуса ухватилась за шкаф за мгновение до того, как он встал во весь рост и стал стоять спиной к ней, пока не повернулся. Веточка мяты все еще была в его руке, и молчаливый мальчик осторожно закрыл дверцу, не обращая внимания на пальцы, прежде чем Гермиона успела инстинктивно сказать ему об этом, ведь она уже столько раз повторяла это детям Гарри. Он неловко протянул ей мяту, и у нее потеплело на сердце. - Спасибо, но подержи ее еще немного, ладно? Они смотрели друг на друга, Скорпиус все еще держал веточку в руке, моргая с выражением лица, которое очень напомнило ей ребенка, ожидающего чего-то. Как волшебный фокус. Ну да. Он привык к тому, что все готовится прямо у него на глазах по щелчку пальцев Зиппи. - Я не использую магию для приготовления пищи, - честно призналась она, когда в ее голове возникла идея, и она поняла, что ей понадобится несколько предметов из дома. - Это займет некоторое время. У меня есть одна вещь, которую мне нужно взять из дома. Присядь здесь, я сейчас вернусь. Прежде, чем он успел отреагировать, Гермиона оставила его стоять на месте, схватила свою сумку и поспешила в гостиную с камином. Выйдя из камина, она услышала, как Пэнси кричит на кого-то наверху - скорее всего, о ванне, которую доставляли в этот день, - но это было неважно. Гермиона была на задании. Она быстро нашла нужные ингредиенты и положила их в свою сумку с бусинами. Еще одна горсть каминного порошка вернула ее в дом Малфоев... Скорпиус стоял прямо перед камином с безучастным лицом. Как будто он не ждал ее здесь все это время. Ждал ее возвращения, держа в руках мяту. И просто так, у нее перехватило дыхание, когда она представила, как Скорпиус ждет ее возвращения, но не знает, когда она вернется. «Или если вернется» - прошептал внутренний голос, и Гермиона почувствовала нарастающий, незнакомый страх. Он молчал, и слова были бесполезны. Она не могла спросить его о том, что он чувствует, но какие-то мелочи, которые Скорпиус подавал, заставляли ее задумываться. Он очень напоминал ей Ала, когда тот испытывал трудности. Слова не всегда могут передать чью-то историю. Нервность Ала не была следствием стрессовых ситуаций или пренебрежения. Это было естественно. Он вырастет из этого состояния, когда победит свои страхи, в этом она была уверена. И хотя Гермиона не очень хорошо знала Скорпиуса, она готова была поспорить на свою зарплату, что переживания сыграли свою роль и в румянце на его щеках, и в том, как чопорно он стоял в ожидании. Она не сомневалась, что о нем хорошо заботятся, но твердая рука Нарциссы, отсутствие Малфоя и смерть Астории... Гермиона опустилась на колени перед неразговорчивым мальчиком - так она поступала с Алом, чтобы поставить их лицом к лицу. Она не прикоснулась к нему, но постаралась сохранить зрительный контакт. - Я просто торопилась. Я очень сожалею об этом. Я больше не буду так делать, хорошо? Скорпиус расслабился лишь настолько, чтобы разжать колени. Затем его светловолосая голова покачнулась. - Ты готов? У меня есть все, что нам нужно. - Гермиона ободряюще улыбнулась и протянула в качестве доказательства свою сумку с бисером, но Скорпиус только моргнул, как будто у нее было три головы. Задумавшись, не пропал ли весь успех, которого она добилась, чтобы вытащить его из укрытия, Гермиона выпрямилась и направилась обратно на кухню. Когда она оглянулась через плечо, Скорпиус шел за ней с выражением лица, говорившим о его нерешительности. Но это его не остановило. А Гермиона не позволила своим опасениям зазвучать громче, чем они уже были, и приглушила их, снова оглянувшись через плечо. Возможно, еще не все потеряно. Улыбаясь про себя, Гермиона начала расставлять приборы, а Скорпиус встал рядом с табуретом. Его макушка едва выглядывала из-за стойки. Любопытствуя, она покинула свое место и заглянула за угол, но обнаружила, что он все еще держит в руках мяту, пытаясь забраться на барный стул. И не мог. - Может, тебе помочь? Очевидно, Скорпиус не заметил ее, потому что на мгновение опешил. Растерянно покачав головой, он отказался и снова попытался забраться на табурет. Это ему не удалось. Подавив улыбку при виде его разочарованного топанья, Гермиона прошептала тихое заклинание, прикрепляющее стул к полу, чтобы он мог воспользоваться ступеньками. К тому времени, как он устроился на стуле, Гермиона уже вернулась к столу прямо напротив его места, нарезая клубнику и очищая апельсины от кожуры. Пока ее маленький зритель завороженно следил за ее действиями, она наблюдала за тем, как сосредоточенно нахмуриваются его светлые брови при каждом ее действии. Она боролась с непривычной тишиной. Когда бы она ни готовила для детей Гарри, никогда не было ни минуты покоя. Вообще, тишина никогда не ассоциировалась у нее с детьми. Джеймс никогда не умолкал, Ал разговаривал только в маленьких группах или когда оставался один на один, а Лили была удивительно красноречива для трехлетнего ребенка. Скорпиус просто терпеливо наблюдал за ней, и это было так странно, что она решила заполнить тишину бессмысленным разговором. - Я готовлю фруктовый салат. Обычно я делаю его с орехами, но я не знаю, нет ли у тебя аллергии. Я спрошу... - При виде того, как он ненадолго напрягся, Гермиона скривила лицо. - Я спрошу кого-нибудь. Позже. - Она расслабилась, когда он сказал. - После того, как я очищу апельсины, я сделаю то же самое с киви и яблоками. Затем я добавлю клубнику, чернику и ежевику в миски для нас. Я полью все это медом, нарежу мяту и посыплю сверху. Звучит неплохо? Голубые глаза Скорпиуса встретились с ее глазами, после чего он чопорно согласился и передал пучок мяты для измельчения. Гермиона приняла его во второй раз с теплой улыбкой. - В следующий раз я приготовлю тебе что-нибудь сладкое, например, сорбет. Ты когда-нибудь его пробовал? Несколько раз она готовила его для детей Гарри, когда они переставали ссориться настолько, что могли договориться о вкусе. Скорпиус выглядел озадаченным, и это ее огорчило. Не потому, что он не пробовал, а скорее потому, что сорбет летом был так же хорош, как само волшебство. Он пока не познал такой радости, как быстро есть сорбет в жаркий день, пока он не растает. Это был опыт. Что-то запоминающееся. Она не могла не задаться вопросом, сколько таких моментов Скорпиус пропустил. Или еще не испытал. Или никогда не испытает. Не важных, а таких незначительных, которые мало что значат для тех, кто их не помнит, но для тех, кто их переживает, они значат все. Моменты, о которых ребенок будет вспоминать потом с улыбкой на лице и радостью в сердце. Когда Гермиона делала все в точности, как было описано, ей захотелось сделать больше за то короткое время, которое ей было отведено. Она тихонько желала, чтобы это было достаточно, чтобы вызвать хоть какое-то чувство. Воспоминание. Момент, о котором он будет вспоминать с нежностью. Хоть что-то. Гермиона бросала короткие взгляды на Скорпиуса, который наблюдал за этим процессом с таким видом, словно предстояла контрольная работа. Закончив, она поставила перед ним миску с фруктовым салатом, посыпала сверху рубленой мятой и усмехнулась про себя тому, как охотно он это попробовал. Затем она нахмурилась в замешательстве, когда он продолжил ждать со странным терпением. Ах, да. У него не было вилки. В качестве демонстрации Гермиона взяла разрезанную клубнику и положила ее в рот, несколько раз прожевав, прежде чем проглотить. - Иногда фрукты вкуснее, когда их ешь руками. - Затем она взяла чернику, мягко поощряя его сделать то же самое. Скорпиус отнесся к этому весьма скептически, выражение его лица было настолько прищуренным, что Гермиона чуть было не достала для него вилку. Но тут он взял разрезанный апельсин, на котором были кусочки меда и мяты, и внимательно осмотрел его, прежде чем поднести ко рту. Гермиона сдержала улыбку, когда его глаза загорелись после того, как он попробовал апельсин. Ему понравилось. Она позволила ему еще немного поесть руками, а затем присоединилась к нему со своей миской и двумя вилками, предоставив ему право выбора, пользоваться ими или нет. Некоторое время Скорпиус не стал этого делать, просто наслаждаясь фруктовым салатом с довольным выражением лица и липкими руками. Но, в конце концов, тренировка взяла верх, и он взял вилку. С первой же попытки черника скатилась с вилки и упала на его белую рубашку, испачкав ее. - Упс, - сказала она отсутствующим, но игривым тоном, готовая опуститься и поднять упавшие на пол фрукты. Ал тоже был неаккуратным в еде. Падение фруктов на пол было практически ритуалом. Но расстроенное выражение его лица остановило Гермиону и заставило ее прекратить сравнение двух детей. Скорпиус уронил вилку, заметно пошатнувшись, и огляделся по сторонам, словно кто-то собирался войти в комнату и застать его с грязной рубашкой. Хотя он и хотел, но не стал трогать рубашку, потому что его руки были липкими от меда, что только еще больше расстроило его. Его щеки раскраснелись. Гермиона не знала, почему его настроение так резко изменилось, но ей удалось привлечь его внимание. - Эй, все в порядке. Я могу помочь? От этого его лицо стало еще краснее. Она достала свою палочку и исчезли пятна на его руках и рубашке, что его успокоило. Он больше не смотрел на нее, а разглядывал свои руки. Скорпиус прекрасно переносил грязные руки, так что это не было проблемой. Он расстроился только после того, как на его рубашке появилось заметное пятно. И Гермиона подумала, не связано ли это с самим пятном от черники, а больше с тем, что его застали с уликой, свидетельствующей об ошибке. Несовершенства. Гермиона протянула ему руку, испачканную соком ягод, которые она срезала. - У меня тоже есть пятна. Смотри. - Она устроилась на табурете, повернувшись к нему лицом и держась за сиденье, пока он делал то же самое. - У меня их так много. - Гермиона указала на каждое пятнышко на джинсах, начиная с коленей. - Это от утренней прополки. - Затем она указала на слабое пятно в центре рубашки. - От завтрака. Твой отец напугал меня, и я запачкалась. Он вошел в комнату и резко, без всяких церемоний, пожелал доброго утра. Гермиона капнула на рубашку немного яйца-пашот. Она понятия не имела, почему Малфой так напугал ее. Он здоровался с ней с того самого вечера со Скорпиусом. Это было похоже на временное перемирие. Она свела свои комментарии к минимуму, и он появился с таким видом, как будто действительно отдыхал. На диване, напомнил ее предательский разум. Эта мысль беспокоила ее больше, чем пятно на уже пожелтевшей рубашке. - Пятна - это нормально, - сказала Гермиона Скорпиусу, который с прищуренным выражением лица смотрел на грязь на ее колене. - Они появляются потому, что никто не идеален. Даже я. Твоя бабушка сегодня чуть не пролила чай, так что она тоже не идеальна. Скорпиус поднял голову, голубые глаза стали пристальными и пытливыми. Он хотел, чтобы она рассказала подробнее. Она так и сделала. - Она не идеальна. И это хорошо. Точно так же, как иногда пятна, подобные твоим и моим, - это хорошо, - Гермиона протянула к нему свои испачканные руки, но его взгляд оставался прикованным к ней. - Я могла бы очистить их с помощью магии, так же как и твои, но ничего страшного, что я этого не делаю. Я горжусь своими. Они показывают, что я много работала. И когда я закончу, я смогу просто вымыть их и начать все сначала. Гермиона сделала это плавным движением своей палочки и прошептала заклинание. Его глаза расширились от удивления, он был заинтригован волшебством. - Когда-нибудь и ты сможешь это делать. Скорпиус выглядел озадаченным. Гермиона усмехнулась. - Да, ты пойдешь в школу и будешь учиться так же, как твой отец, и... В комнату вбежала Зиппи. - Мисс Причард ищет Юного Мастера. Он должен вернуться к своим занятиям. Впервые Гермиона услышала, как Скорпиус издал звук, вздохнув и посмотрев на нее широко раскрытыми невинными глазами. Он как будто умолял остаться. Но он не мог. Он пробыл здесь достаточно долго. Она дала ему заслуженную передышку. - Пора возвращаться к урокам. - Гермиона соскользнула с табурета и помогла надувшемуся Скорпиусу спуститься. Он угрюмо поправил пиджак и один из носков, который немного скатался. Мальчик снова стал идеальным, он повернулся, чтобы уйти, но прежде, чем он успел это сделать, Гермиона не удержалась. Она потрепала его по маленькому плечу, что заставило его обернуться к ней с грустными глазами и розовыми щеками. Как и раньше перед камином, она опустилась на колени перед Скорпиусом. - Спасибо, что уберег мою мяту. Поколебавшись, Скорпиус поклонился, все движения были скованными, как его учили. Но когда он поднял голову, Гермиона покачала головой. - Не кланяйся мне, только улыбайся. Если ты хочешь. Скорпиус выглядел озадаченным ее просьбой. Это было не ее дело, но эта отговорка не могла остановить Гермиону от желания смахнуть с его лица кислое выражение, как она делала это с Алом бесчисленное количество раз. Гермионе не хотелось давать обещания, лишь бы он улыбнулся. Это было похоже на те чувства, которые она испытывала по отношению к детям Гарри и Джинни. Несмотря на все свои отличия, Скорпиус был таким же, как и все. Просто ребенок. И к тому же одинокий. Но пока Гермиона раздумывала, что сказать, Скорпиус наблюдал за ней со все возрастающим любопытством, даже сделал неосознанный шаг вперед - и она поняла, что это именно так: он пытался установить небольшую связь. Вместо того, чтобы отказать ему, Гермиона не сказала ни слова, оставив все на его усмотрение. Позволив ему самому принять решение. Предоставив ему право выбора. Она протянула ему руку. Он принял ее, держась за нее до тех пор, пока они оба не услышали, как Зиппи двинулась с места. Затем он отпустил ее. Скорпиус оглянулся на нее, прежде чем они исчезли из виду, но Гермиона осталась стоять на месте еще долго после его ухода. Это была ошибка. Вся эта встреча была одной ошибкой за другой. Шаг за грань. Назад пути уже не было. И все же... Гермиона сожалела о том, что могла бы поступить иначе или сказать лучше. Она принимала свои недостатки такими, какие они есть. Признала свои ошибки. Понимала причины своего позора. Но то, что она не могла продолжать закрывать глаза на Скорпиуса - его голубые глаза, милый и настороженный дух, его молчание - к ее полному шоку, не было тем, о чем она сожалела. - Черт... *** Нарцисса была довольна неожиданным дополнительным блюдом, и Гермиона оставила ее есть в одиночестве за столиком на открытом воздухе, наслаждаясь заходящим солнцем и музыкой из беспроводной сети. Обычно после обеда она передавала бразды правления Зиппи, которая занималась ужинами и вечерними зельями. Но сегодня ей нужно было сделать последнюю остановку. С момента принятия Нарциссы в качестве пациентки Гермиона составляла список вопросов, на которые не могли ответить ни пациентка, ни история болезни. На некоторые из них по неосторожности ответила Панси, но оставалось еще несколько вопросов, на которые мог ответить только один человек. Ее сын. Который был в долгу перед Гермионой. Вооружившись пергаментом и мирным предлогом в виде обеденной тарелки, Гермиона отправилась в его кабинет. Малфой сидел за своим слегка захламленным столом, где, судя по всему, он все еще работал над своими переводами. Спинка его стула была обращена вперед, и единственной частью его лица, которую она могла видеть, была самая макушка головы. Но не это привлекло ее внимание. Ее внимание привлекла копия очень знакомого чертежа, зачарованно парящей на уровне глаз. Теперь вместо булавок здесь были цветные буквы. От А до Е. Из дверного проема Гермиона слышала звук пера, царапающего по пергаменту, но не видела признаков того, что он пишет. Его голова поднялась от пергамента и опустилась к чертежу, делая, похоже, подробные заметки. Сосредоточившись на своей задаче, Малфой не заметил ее присутствия, пока она не постучала в открытую дверь. Вторжение заставило его тяжело вздохнуть и повернуться в кресле. - Мама, я не в настроении обсуждать очередную бессодержательную женитьбу..., - Его взгляд упал на нее, затем на тарелку в ее руке. Все разочарование в его голосе, напряжение в плечах и морщины на лбу сгладились в выражение, которое нельзя было назвать абсолютно безразличным. Но близко к тому. - Грейнджер. - Малфой выпустил перо из рук, чтобы оно плавало рядом с его головой, и, откинувшись в кресле, положил локти на каждую ручку, Гермиона начала понимать, что именно так он и реагировал на нее. Не опасность, но и не союзница. Просто кто-то. Она понимала его чувства, они были похожи на ее собственные. - Чем обязан? - Можно войти? Я приготовила ужин для твоей матери и подумала, что ты еще не ел. Ведь так? - спросила Гермиона, не отходя от двери. Малфой уставился на нее со странным выражением лица. - Нет. - Ты голоден? Это лосось и запеченные овощи. Не знаю, что ты любишь, но... - Хорошо. Он жестом пригласил ее войти, и она приняла предложение, поставив тарелку на свободное место на его столе. Она не села, но обвела взглядом комнату, пока Малфой делал вид, что не рассматривает еду. Гермионе не хотелось смотреть, как он ест, так же как и ему хотелось, чтобы она смотрела, поэтому она решилась подойти к стене с книгами. Все выглядело по-прежнему, за исключением лестницы, которую недавно передвинули. Что же он читал? - Скорпиус спит на диване, если ты пришла, чтобы начать тот спор, который мы так и не закончили. О? Не раздумывая, она подошла к дивану и обнаружила, что Скорпиус укрыт тем же одеялом, которым она укрывала его отца. Он выглядел довольным, маленький на большом диване, и очаровательно держал большой палец во рту. Из другого конца комнаты послышался звук скребущейся о тарелку вилки, и она чуть было не подняла голову, чтобы посмотреть, нравится ли ему еда, но воздержалась. - Он что, каждый день здесь засыпает? - Нет, - ответил Малфой после минутной паузы. - Но не прошло и десяти минут, как он сразу лег на диван и заснул. Автоматически она накинула одеяло на плечи Скорпиуса и укрыла его, игнорируя тяжесть отцовского взгляда. К этому времени она уже привыкла, даже сочла это удобной нормой для них. Гермиона подошла к столу Малфоя. Она не стала садиться. Он хотя бы попробовал еду. Съел хоть часть. Гермиона протянула ему пергамент. - Я написала несколько вопросов о твоей матери, на которые можешь ответить только ты, чтобы выполнить обещанное одолжение. Малфой потянулся за очками для чтения и надел их, после чего уставился на верхнюю часть пергамента. Он быстро пролистал страницы, слегка расширив глаза от огромного количества вопросов. - Несколько? Здесь сорок шесть вопросов. Равномерно распределены, чтобы было достаточно места для ответа. - Я дотошная. - Это точно, - Это не прозвучало недоброжелательно, просто очевидное утверждение, немного забавное. Он посмотрел на нее поверх оправы сползших на нос очков. - Достаточно дотошная, чтобы следить за моей матерью на благотворительном вечере. А, так они собирались поговорить об этом. - Это часть моей работы. - На его сомневающийся взгляд она переместила свой вес. - Я наблюдала за вашей матерью в поисках симптомов или пустых моментов, признаков возбуждения. Мне нужно знать, как они выглядят, как проявляются и какие сигналы она подает перед их появлением. В ту ночь у нее их не было. - Почему бы не спросить ее напрямую? - Она может помнить, что она чувствовала перед приступом, но она точно не знает, как она выглядела. Стало ли ей вдруг жарко или холодно, изменилось ли выражение ее лица или нет. Есть маленькие признаки, которые можно только наблюдать. - Кажется правдоподобным. - Это прозвучало как уступка, и Гермиона чувствовала себя победительницей, пока он снова не взглянул на ее список. - Я сегодня слишком занят, чтобы ответить на них перед сном. Лучше спроси мою маму. У тебя талант заставлять ее делать то, чего она не хочет. Еще один комплимент за спиной. - Я уже пыталась. Она дает только ту информацию, с которой готова расстаться. Семейная черта. - Я не понимаю, как... - Малфой перелистнул третью страницу. – Какое вопрос девятнадцать имеет отношение к делу. - Я бы сказала, что склонность Блэков к психическим заболеваниям имеет самое непосредственное отношение к ее нынешнему состоянию, особенно если кто-то захочет выяснить, не является ли ее форма деменции наследственной. И такие исследования будут проведены. Малфой окинул ее оценивающим взглядом. - Ты запомнила вопросы? - Конечно. Я ведь их писала. Он еще раз взглянул на нее, но вдруг нахмурился, настроение его омрачилось. - Это потребует времени, которого у меня сейчас нет. Мы можем назначить время и место, чтобы просмотреть их. - Не стесняйся, назначай дату и время. - Обязательно. - Выполнив задание, Гермиона направилась к двери, но в тишине раздался его голос. - На вкус это не так уж плохо. Она обернулась. - Спасибо? Я не могу понять, это комплимент или нет. - Это не оскорбление. Он не сводил с нее глаз. - Я подтвердил наличие тайного прохода. - О? А план? - Двигаемся вперед. Это было хорошо. - Ты высыпаешься? Раздражение Малфоя было ощутимым. - Не то чтобы это тебя волновало, но я больше не нуждаюсь в ночевках. Убежище нашли в воскресенье утром, и оно оказалось заброшенным. Гестия прислала группу следователей для сбора доказательств. - Приятно слышать. - Хотя он и не ответил на вопрос. Гермиона отпустила его и сложила руки на груди, сумка обвилась вокруг ее запястья. - А обучение? - Она уже знала точку зрения Гарри, теперь ей нужна была его точка зрения. - С аврорами, ударными волшебниками и сотрудниками магических правоохранительных органов, только что закончившими обучение, все идет как нельзя лучше. Но Поттер... - Малфой замялся, выглядя как человек, который скорее хочет одновременно съесть плутоний и вынуть органы ржавой ложкой, чем сказать что-то еще. - Поттер - не совсем бесполезный учитель. Подавив смешок за деликатным покашливанием, она открыла все еще сердитому мужчине маленький секрет. - Забавно, но он говорил то же самое о тебе. Малфой не успел скрыть удивления или вспышки гордости, как на его лице появилось подозрительное выражение. Но было уже слишком поздно. Она больше увидела настоящего его.Человек, который смог сдвинуть гору, начинал с того, что перетаскивал маленькие камешки
Китайская пословица