Глава 7 - Искусство компромисса
11 мая, 2011 г. Время шло как всегда: медленно и сюрреалистично, но в то же время стремительно. Полное несоответствие. Постоянное ощущение присутствия, которое никогда не было статичным... Не успела Гермиона оглянуться, как прошло уже четыре недели с тех пор, как она начала ухаживать за Нарциссой. И вот она снова оказалась там, где все началось. Она сидела в кабинете Тео. Это была первая контрольная встреча. Гермиона проводила ее не с каждым пациентом, но это задание оправдывало назначение, которое появилось в ее Магическом планировщике в то утро. Они сидели на диване, а не за столом, и пили зеленый чай с имбирем и лимоном - он первую чашку, она третью. Он вскинул бровь, но благоразумно промолчал. Молчание было тревожным, как пресловутое затишье перед бурей. Гермиона была готова утопить их обоих в огромном количестве слов, которые ей нужно было сказать. Оставшихся двадцати шести минут было бы недостаточно. Тео, должно быть, почувствовал ее взгляд, услышал ее мысленную тираду, потому что он уже собирался сделать ещё один глоток, как вдруг вздохнул, словно одна только энергия Гермионы нарушила его покой. Он поставил свою чашку на стеклянный столик, заставив Гермиону отпить глоток, не обращая внимания на обжигающее сочетание горячей воды и имбиря. Ее волнение накалилось до предела. Но она старалась его скрыть. Ее настроение было неприятным спутником, преследовавшим ее неделями, тенью, которая с каждым днем становилась все длиннее и искривленнее. - Как прошли первые тридцать дней твоего последнего задания? - После вопроса последовала почти неловкая пауза. - Не стесняйся быть откровенной. - Я увольняюсь. Тео никак не отреагировал. - Ты не это хочешь сказать. - Нет, но мне стало легче, когда я произнесла это вслух, а не повторяя постоянно в голове. Триста девятнадцать раз... по миллионам разных причин. Выражение лица Тео было спокойным и нейтральным, напоминая Гермионе о том, как она общалась с пациентом, чтобы завоевать его доверие. - Поговори со мной, Гермиона. - Он был нагл и прекрасен в своей откровенности. Это заставило ее усмехнуться. Громко. - Ты говоришь как мой психотерапевт. Тео небрежно откинулся на спинку дивана, скрестив ноги, устраиваясь поудобнее. Гермиона ненавидела как его привлекательный вид в бордовых брюках, так и то, с каким чувством он произнес следующие слова. - Я надеялся, что говорю как друг. - Друг не стал бы посылать меня в бой с неподходящим оружием. Ты дал мне нож для масла, когда мне нужен был паяльник и целая армия. Несмотря на все свои потуги, он не выглядел ни капли извиняющимся. Он выглядел заинтересованным. Гораздо больше, чем обычно. - Я еще не видел тебя такой взвинченной... Это любопытно. - Ты серьезно? Сейчас не время для твоих мелких проверок. - Я проверяю тебя не для собственного развлечения, в первую очередь я делаю это для твоего развития. Это заставило ее аргументы рассыпаться. - Ты прекрасно справляешься со своей работой, но я уже давно хотел вывести тебя из зоны комфорта. Кроме того, мне всегда было интересно, как на самом деле будет выглядеть встреча непреодолимой силы и непреклонного объекта. Я не думал, что это произойдет так, как произошло. Видимо, мне уже давно пора преподнести сюрприз. - Не время, Тео. - Мне кажется, что ты начала эту работу с нереалистичными ожиданиями от самой себя. - Сцепив пальцы, он заговорил медленно, несмотря на метафорический пар, исходящий из ее ушей. - Ты думала, что все будет так просто? Гермиона открыла рот раз, два, но из него ничего не вылетело, затем третий раз, и только после этого закрыла его за неимением полного ответа. Нет? Но также и да? Немного? Ладно, возможно, она слишком самонадеянно отнеслась к заданию. Воспоминания закружили перед глазами, сдерживая бурю внутри нее. Она надеялась найти гармонию в общении с Нарциссой, заключить согласие с Малфоем в отношении будущих планов по безопасности в лечении и подготовки к ним, а также нивелировать симптомы. Сейчас она была ничуть не ближе к этой цели, чем месяц назад. Гермионе нужен был другой план. План, который позволил бы ей стать ближе, но проблема была в том, что он подверг бы риску ее возможность оставаться отстраненной и нейтральной. Это было бы испытанием для ее способности не говорить спокойно обо всех аспектах жизни Нарциссы, не связанных с её непосредственной заботой. Проблемы, которые она видела. Нарастающее пламя... Искаженные огнём фрагменты жизни Нарциссы заставляли Гермиону чувствовать себя неловко... Но в ее обязанности не входило их исправлять. Именно Нарциссе следовало разумно использовать отпущенное ей время. Кардинальные перемены не были чем-то немыслимым, но тридцатидневная работа с такой семьёй, как Малфои, с самого начала означала, что ее цели были в лучшем случае невыполнимы. И теперь, когда у Гермионы было время подумать, она поняла, что её разочарование было связано не столько с источником ее недовольства, сколько с ней самой. И с тем, что ей не удалось добиться значительного прогресса ни на одном фронте. Малфои все еще оставались втайне разрушенной семьей в высшем свете того общества, которое превозносило их за единство в самые трудные времена. Иронично. - Полагаю, твое молчание означает, что ты уже поняла, что ситуация... сложная. Как и их семья. - Сложная? - Гермиона поморщилась. - Они мучительны. Малфой... Я понятия не имею. Я уверена, что я вижу его чаще, чем кто-либо ещё из его семьи. Бровь Тео приподнялась в немом вопросе, но Гермиона лишь пожала плечами в ответ. Малфой уходил до того, как мать или Скорпиус спускались на завтрак, и каждый вечер, когда Гермиона уходила, она не заставала его возвращения. - Результаты Нарциссы тоже были неоднозначными с самого начала. - Я так и понял из того, что ты прислала. - У тебя было время на них посмотреть? Тео ничего не ответил, но… ах, да, его странная причастность к этому делу. Гермионе захотелось поподробнее разобраться в этом. - Она резко падает по вечерам, а ночи просто ужасны. У нее ухудшился режим сна. Она возбудима, у нее начались приступы, когда она бродит по разным уголкам дома и не помнит, как туда попала. Насколько я понимаю, она почти не спит, только ворочается, что делает ее раздражительной в течение дня. Даже больше, чем она уже есть. Если она еще раз накричит на няню Скорпиуса, бедная девочка либо расплачется, либо уволится... а может, и то, и другое. - Она была вспыльчивой за ужином с Панси, Драко и мной на прошлой неделе. - Тео поморщился. - Именно поэтому я попросил показать мне ее результаты и твои записи. - Нашел что-нибудь заслуживающее внимания? Что-нибудь, что я еще не проанализировала вдоль и поперёк? - Нет, но я отправил копию Чарльзу Смиту в Бостон. Он говорит, что вы двое обсуждали ее дело в течение последнего месяца или около того. Это так? Да, это так. В дополнение к поведению Нарциссы, а также к ее симптомам, приступы помутнения сознания и дрожи не уменьшились, как это должно было произойти при новом режиме зелий. Но и не участились, что было единственным положительным моментом. И хотя было несколько случаев, когда Нарцисса забывала о ней и обо всех остальных, случайное применение магии произошло только один раз - когда она трансгрессировала через всю комнату. К всеобщему облегчению расщепления не произошло, но это заставило Гермиону отчаянно пытаться выяснить причину ее проблем. - Да, мы поддерживаем связь, - сказала Гермиона. - Ты получил от него ответ? - Я назначил время, чтобы обсудить с ним это завтра, если ты хочешь присутствовать... - Он бросил на нее взгляд, граничащий с насмешкой. - То есть, если ты ещё не уволилась. Гермиона скосила на него глаза. - Я бы очень хотела присутствовать. Независимо от того, что я чувствую, я намерена довести дело до конца. Просто были некоторые… сложности. Мягко говоря. Зелья должны были сработать. Симптомы Нарциссы должны были ослабнуть, и её состояние должно было уже выровняться. То, что этого не произошло, говорило о том, что Гермиона упустила что-то важное. А этого просто не могло быть. - А что насчет Скорпиуса? Это был странный вопрос, но она полагала, что он хотел бы узнать о своем крестнике. Нарцисса приводила его к Тео еженедельно, чтобы навестить, но это было всё, что она знала. – Что насчёт него? - Просто вопрос. У меня не так много свободного времени, чтобы видеться с ним. - Он... - В ответ на любопытный наклон головы Тео, она на мгновение стала откровенной. - Я никогда раньше не встречала такого ребенка, как он. Она сомневалась, что когда-нибудь встретит. Скорпиус жил по распорядку, настолько непоколебимо строгому, что Гермиона могла определять время по его приходам и уходам. Он был очень наблюдательным, более наблюдательным, чем она могла представить. Он наблюдал, ждал, прислушивался ко всему и ко всем вокруг, был сосредоточен и обеспокоен так, что Гермионе было неудобно даже говорить в его присутствии. Она много чего замечала, многое ещё не успела собрать воедино, но главное отличие Скорпиуса от всех детей, которых Гермиона знала, было очень простым: Он был настолько отстранённым, что обращение Нарциссы с ним не воспринималось иначе, как нормальное. Он так жаждал ласки, что преклонялся перед каждым проявлением доброты, каким бы маленьким или обыденным оно ни было. Он был настолько одинок, что наблюдать за ним изо дня в день было почти больно. И самое страшное - это тоска, скрытая за каждым его поступком. Тоска была неописуемой, леденящей, безошибочной, но никем не замеченной. Должно быть, в ее выражении было что-то открытое, честное. Это не было намеренным, но Тео вздохнул. - Значит, ты это видела. - Что? - Его страдания. Ужасно пронзительная сила его слов заставила Гермиону затаить дыхание, пытаясь побороть растущее чувство тревоги с помощью того, что, несомненно, было ее лучшим оружием: чистой логики. - Он не мой пациент. - Взгляд Тео стал более глубоким, испытующим, пока Гермиона не перевела глаза на дверь в тихой надежде, что кто-нибудь прервет их. Но никто не прервал. - Согласно моим собственным правилам и условиям, я могу эффективно выполнять эту работу только в том случае, если останусь отстраненной, незаинтересованной и объективной. Я очень стараюсь это делать. - Она обратила на него обвиняющий взгляд. - Если ты это видишь, значит, ты и сделай что-нибудь с этим. - Я пытался. Пытаюсь. - Это было самое эмоциональное, что она слышала от него, что ошеломило ее до совершенной тишины. - Нарцисса думает, что поступает правильно, а Драко... Тео так и не закончил. Да ему и не нужно было. Малфоя не было рядом, он был безучастен. Зная то, что она знала сейчас, она жалела, что не была более внимательна во время разговора с Дафной за пирогом. Но... Она наклонила голову, сосредоточившись на Тео, пока собирались обрывки мыслей и идей. Чем больше Гермиона размышляла над этим, тем больше частей складывалось в единое целое. Запрос на выполнение задания. Личное участие Тео. Да, это было связано с Нарциссой и Малфоем, но ключ к разгадке того, кто перед ней, был мал и находился во власти взрослых в его жизни. - Это Скорпиус, не так ли? Причина, по которой ты так сильно заботишься о ней, я имею в виду. Его лицо остыло, превратившись в привычную гримасу всезнайства, но Гермиона знала, что поняла его правильно. Тео скрестил ноги и поднял ещё кипящую чайную чашку, долго отпивая из неё. - Он мой крестник. Мы с Драко знаем друг друга с детства. - Знакомы, говоришь, но не были друзьями. Или, по крайней мере, я не помню, чтобы вы были близки. Не то что Крэбб и Гойл, или даже Блейз. - Она поняла, что Тео не был честен до конца - Малфой... - Не такой, каким он был раньше. - Я знаю. Это было очевидно ещё до того, как он впервые произнёс её имя. Если его мать была причиной растущего разочарования Гермионы, причиной ее ночных посиделок за книгами, исследований и трансатлантических звонков по камину, то Драко Малфой стал источником её бесконечных вопросов и любопытства. Он сбивал с толку, и Гермиона никак не могла понять, какая его версия реальна, а какая выставлена напоказ - фасад, который он надевает, чтобы напомнить ей (и всем остальным), кем он должен быть. Огромный болван. - Нельзя понять сына, не поняв отца, - сказал Тео. Гермиона не пыталась сделать ни того, ни другого, выходя за рамки своей работы. Сын был... ну, это действительно был весьма скользкий путь. А отец был кем-то, кто не входил в область ее нынешнего понимания. - Я стараюсь быть беспристрастной, Тео. Я лишь хочу понять его настолько, чтобы заручиться его сотрудничеством. Это все, что мне нужно. - Тогда скажи, как успехи с твоими стараниями? Гермиона не знала, как ответить на этот вопрос. После их первой встречи Малфой практически не разговаривал с ней, что было вполне ожидаемо. Но это не мешало Гермионе каждое утро здороваться с ним и пытаться завязать разговор. Поначалу это были искренние попытки заручиться его сотрудничеством и выяснить причину размолвки - ведь он всегда приходил к ее приходу. После нескольких безуспешных дней разговор перешел в плоскость упрямства и растущего любопытства к человеку, который решает головоломки пером, мало спит (учитывая его долгий рабочий день), но при этом встает достаточно рано, чтобы каждое утро оставлять записки для Скорпиуса. Драко Малфой был человеком, который занимался своими делами настолько осознанно, что казалось, будто он целенаправленно избегает своей семьи. И своих проблем. Словно скала на краю моря, он встречал каждую разбивающуюся о берег волну ее попыток собрать информацию молчанием, более сильным, чем пристальные взгляды и странные выражения лица, которые она не знала достаточно хорошо, чтобы определить. Но все случайным образом изменилось через восемь дней после начала её задания. Малфоя не было на месте, когда она пришла. Необычно, но не слишком странно. Шли минуты. Пять. Десять. Пятнадцать. Прошло двадцать минут, когда он вбежал без кроссворда и свежей газеты. Его галстук был развязан, с волос капала вода. Гермиона была занята приготовлением завтрака, но успела понять, что он потерял счёт времени, плавая в бассейне, которого Гермиона до сих пор не видела. Нехарактерно взволнованный и неорганизованный, он ругался, что все было не на своих местах, и что его расписание и день – испорчены. Реакция Гермионы была инстинктивной. Она перестала делать завтрак и помогла ему. Поправила ему галстук одним взмахом палочки, собрала для него завтрак и чай и отправила на работу. Малфой был уже на полпути к выходу, когда они оба вдруг поняли, что за чертовщина только что произошла. Но перед уходом Малфой удивил ее всего двумя словами: «Спасибо». После этого Гермиона не могла сказать, что все было хорошо, но он перестал игнорировать ее присутствие и начал взаимодействовать, в своей собственной раздражающей манере, отвечая на ее вопросы лаконичными ответами. Сначала одним предложением. Потом двумя. Тео прервал ее размышления. - Ты не ответила на вопрос. - Хм? - Гермиона была настолько увлечена анализом каждого движения Малфоя, что забыла, что сказал Тео. - Как успехи с твоими стараниями? - Ну, я не знаю, как на это ответить. Я не могу сказать, что мои попытки вообще работают, по правде говоря, но Малфой говорил со мной несколько раз за последние пару недель. В некотором роде. Как-то так. Разговор был вялым, завязанным на совершенно обыденных темах, не представляющих никакой угрозы. Малфой никогда не был инициатором таких бесед, только отвечал на них, и Гермиона поначалу пыталась завязать разговор на те темы, которые могли бы ему понравиться. Первой попыткой был квиддич, но Малфой отклонил эту тему. «Тебе неинтересен квиддич. Не трать мое время. Или свое». И Гермиона не стала этого делать. Вместо этого она бросила взгляд на его газету и отметила неумелое изложение на первой полосе статьи об очередном достижении Министерства, назвав ее «воплощением пропаганды». Когда Малфой хмыкнул в знак согласия, Гермиона была заинтригована. В последующие дни Гермиона выбирала темы, которые было легко собрать из тех частей газеты, которые она могла видеть: Дебаты по поводу отмены Статута секретности. Его комментарий: «Этого никогда не произойдет. К тому же, это идиотизм». Снижение возраста снятия Надзора до шестнадцати лет. Его комментарий: «Лучше бы повысили». Статья, в которой отмечается рост продаж защитных предметов после мартовского нападения Пожирателей Смерти. Его комментарий: «Поттер все еще уверен, что Мэзерс жив. Но, скорее всего, он мертв». Но когда Гермиона высказала свое мнение о возможности третьей войны волшебников, ответ Малфоя был первым исчерпывающим. «Те, кто обладает наибольшей властью, не хотят мира. В этом нет никакой выгоды. Мир выровнял бы баланс сил и обратил бы внимание общественности на то, что имеет значение, например, почему Визенгамот не вернул власть Министерству по истечении оговоренных десяти лет». Это было настолько верное и проницательное высказывание, что оно на мгновение лишило её дара речи. Гермионе захотелось порыться в его мыслях, чтобы найти хоть какие-то драгоценные камни. Мысли. Мнения. Идеи. Наблюдения. После того утра их диалоги превратились в беседы, в которых она меньше интересовалась тем, что может найти, а больше - его мыслями на разные темы. Они стали просто разговаривать ради разговора. Что было... неожиданно. Каждый разговор был похож на открытие новой коробки, и Гермиона никогда не знала, что окажется внутри. Она знала, что у нее есть возможность не открывать ее, но все равно делала это. Теория Магии. История. Нумерология. Заклинания. Малфой вбил ей в голову, что она варит зелья, и она обнаружила его тихую страсть к этому предмету после продолжительного спора о медных котлах против латунных для варки "Сна без сновидений". А когда он начал поднимать маггловские темы - литературу, научную фантастику, физику - Гермиона сделала вид, что не удивилась. Но она была удивлена. Некоторые дни ощущались как вырывание зубов. Другие были легче. В основном он участвовал в беседе, демонстрируя намеки на нечто большее, чем апатия, но неизбежно осознавал, что делает, и замолкал. Но Малфой последовательно приводил аргументы против каждого ее утверждения и поднимался, чтобы оспорить каждое высказывание. Он не всегда побеждал. Но и она тоже. И это было... по-другому. Странным образом освежало, но, тем не менее, озадачивало. Разговор - это не просто набор слов, не просто общение и обмен информацией. Гермионе всегда было легче понимать и общаться с людьми, когда она просто говорила с ними, но с Малфоем все было наоборот. Каждый разговор с Малфоем приводил ее в еще большее недоумение, чем раньше: она меньше думала о его интересах и мнениях, а больше - о том, кто он такой. Его личность.***
13 мая, 2011 г. Если бы это было на самом деле, это нельзя было бы назвать паранойей. В среду днем Гермиона вышла из Камина в Министерстве и вместе с другими людьми вошла в оживленный Атриум. Посетители расходились в стороны, чтобы проверить свои палочки, но Гермиона продолжала идти, чувствуя на себе пристальные взгляды. В большинстве случаев они смотрели только потому, что она была знаменита и редко появлялась на людях, но личный камин Гарри не работал с тех пор, как он стал главой Аврората, а к другому она не получила доступ, и она была здесь. Ещё одно лицо в толпе. В большинстве случаев, на неё смотрели с любопытством, снова и снова обсуждая слухи о ее увольнении из Министерства – прямо как те двое, сидящие у фонтана, внезапно прервавшие свой разговор, перейдя на шепот, и окидывая ее подозрительными взглядами. Возможно, за столько лет слухи стали еще более нелепыми. Но в одном случае, как она поняла, дело было не только в этом. Человек, наблюдавший за ней, ждал в Атриуме и вдруг понял, что ему нужно идти прямо за ней. Он следил за ее приходами и уходами с тех пор, как три года назад Министерство начало рассылать ей предложения о работе, следовал за ней по пятам и непременно сообщал о каждом ее шаге в стенах Министерства. Гермиона знала о его присутствии, и он знал об этом. В лучшем случае это было запутано. Это было похоже на игру. Наблюдающий за ней человек занял свободное место рядом с ней в очереди на лифт. - МакЛагген, я просто обедаю с Гарри. Какую конкретно угрозу я представляю, чтобы нуждаться в твоем сопровождении? - Формально, поскольку ты не работаешь в Министерстве, ты не должна бродить одна. Тем более, что ты не проверила свою палочку. Мой дядя становится всё более и более беспокойным из-за попыток сместить его. Твое присутствие только усугубит его проблемы. Я просто... - Тратишь впустую время на разговор о теме, которая меня не волнует. - Забавно, но мой дядя, похоже, считает, что ты каким-то образом знаешь об этом движении. Может, ты в нем участвуешь, а может, и нет. Я знаю только, что он начинает сомневаться в людях. Гермиона отложила это знание на потом. - Это кое-что мне напоминает. - Что именно? - Об истории, которую мы собираемся повторить, если ничего не изменится. - Может быть, и нет. Если бы ты решила вернуться и присягнуть на верность Министерству... - Ты имеешь в виду ему? Нет, спасибо, - сказала Гермиона, небрежно отмахнувшись. - Тираны бывают разные и носят разные маски... или, я бы сказала, богатые мантии. - Ее слова, скорее всего, пролетели мимо ушей Кормака. - Я не только не желаю присягать на верность какому-либо человеку, но и не ищу смены профессии. Моя работа меня вполне устраивает. Кормак издал короткий пренебрежительный звук. - Я бы поверил тебе, если бы не знал тебя так хорошо. - Ты меня вообще не знаешь. - Она без труда сохраняла маску официальности, и раздражение, сопровождавшее его присутствие, не прозвучало в ее голосе. Это только раззадорило бы его и привлекло больше взглядов, чем нужно. Подошел следующий лифт, очередь двинулась, но места все равно не хватало, чтобы протиснуться и уйти от него. Гермиона огляделась по сторонам, ища в толпе знакомое лицо, но никого не увидела. С тихим вздохом она повернулась к Кормаку. Все такой же широкий и мускулистый, он не сильно изменился со времен Хогвартса. Сильные черты лица и очаровательная улыбка, а его темно-русые кудри были уложены так, что многие могли бы даже счесть их привлекательными. Сегодня, вместо привычных нейтральных цветов, на нем были сливовые брюки и белая рубашка с дорогими запонками. На сгиб локтя была накинута мантия, свидетельствующая о его высоком положении в Административной службе Визенгамота. К сожалению, не все то золото, что блестит. Жаль, что Кормак так и не перерос свою агрессивную, высокомерную натуру. Кормак коснулся ее плеча, и его голос понизился настолько, что стал слышен только ей. – Я очень хорошо знаю таких женщин, как ты. Я могу показать тебе, как легко пере... - Ты каждый день здесь бродишь в надежде, что я появлюсь в Министерстве, или у тебя есть реальная работа? - О, Гермиона… Ей не понравилось то, как претенциозно он произнёс её имя; не понравилось и то, что он второй раз погладил её по плечу. Кормак стоял слишком близко и это было некомфортно. - Наверняка ты знаешь, что я собираюсь унаследовать место моего дяди в Визенгамоте, когда он будет смещен. Когда. Значит, Кормак тоже знал, что и здесь что-то меняется. Не так важен был срок назначения Тиберия на должность в Визенгамоте. Пока он оставался Верховным Чародеем, играло роль лишь то, что происходило за эти годы. После поглощения почти каждого бизнеса в Косом переулке, оставив ни с чем отчаявшихся владельцев, которые просто хотели остаться на плаву, Тиберий, конечно же, по доброте душевной вернулся и позволил им арендовать магазины, которыми они раньше владели. За процент от годовых продаж. Это, несомненно, было полезно в послевоенные годы, когда некоторые магазины днями простаивали без единого продавца, а люди все еще боялись возвращаться к нормальной жизни, к походам по магазинам и тем тратам, в которых не было острой необходимости. Сомнительные действия стали возможны, когда после назначения на должность верховного чародея он провёл крупный восстановительный проект, в рамках которого миллионы министерских галлеонов были направлены на восстановление предприятий волшебников... в Косом Переулке. По мере восстановления предприятий и роста продаж росла и их арендная плата. Тибериус МакЛагген зарабатывал миллионы. Любой, кто оспаривал договор аренды, быстро закрывался. Перси потихоньку проверял законность договоров со своими арендаторами, но натолкнулся на препятствия. Никто из тех, кто был осведомлен о неумолимом характере Тиберия, не желал сотрудничать с ним, опасаясь потерять то, что было нажито непосильным трудом, без честной борьбы. Даже сейчас сбор информации был медленным процессом, как и личный проект Перси. Хотя не все члены Визенгамота были столь же коррумпированы, как верховный чародей, среди них было достаточно тех, кому нравились преимущества существующего положения вещей, чтобы не допустить никаких реальных изменений. Они были ничуть не лучше тех, в чьих хранилищах накапливались неэтичные галеоны. Прибыл лифт, и они зашли в него вместе с остальными. Гермиона заняла место напротив Кормака, полностью готовая игнорировать его как надоедливую муху. В замкнутом пространстве она привыкла наблюдать за окружающей обстановкой. Ее взгляд упал на знакомую белобрысую голову в переднем углу у панели с кнопками. Малфой. Еще один волшебник решил протиснуться внутрь, не дожидаясь следующего лифта. Все подвинулись. Мужчина перед ней попятился назад. Гермиона автоматически попыталась отодвинуться с его пути, но оказалась прижатой спиной к широкой груди Кормака. Инстинкт подсказал ей, что нужно извиниться, но она остановила себя. Лучше будет, если она не признает ни его, ни их нынешнего положения. Впрочем, это не имело значения. В конце концов, это был Кормак МакЛагген. Не похоже на него, чтобы он игнорировал прекрасную возможность. Не обращая внимания на публику в движущемся лифте, он опустил голову и хищным голосом прошептал: - Если бы я был на твоем месте, Гермиона... -Он провел рукой по ее руке и откинул волосы с плеча. - Я бы постарался задобрить меня. Разве ты не хочешь, чтобы вспомнил я о тебе, когда займу новую должность? - Если ты еще раз дотронешься до меня, МакЛагген, то ты очень сильно пожалеешь, что связался со мной. – Ее голос был низким и достаточно серьезным, чтобы заставить его слегка отступить. - Все такая же дерзкая. Я всегда восхищался этим в тебе. - А ты все такой же высокомерный ублюдок, который будет выполнять поручения Визенгамота до конца своей жалкой жизни. - Я не вижу особого труда в том, чтобы проводить красивую женщину на запланированный обед с ее лучшим другом. - Кормак опустил голос еще ниже, прошептав: - Скорее, мне это доставляет удовольствие. - Вот почему ты не можешь ужиться ни с одной женой. - Второй развод Кормака был неприятным событием в газетах, по крайней мере, если верить тем, которыми она обклеила свой курятник на прошлой неделе. - Третий брак не за горами. Прежде чем Гермиона успела высказать свое отвращение или повернуться и ударить его по голове своей сумкой с бисером, двери открылись, и несколько сотрудников вышли наружу, все еще озабоченные тем, чтобы как можно быстрее добраться до места назначения. Это был не тот этаж, где находился офис Гарри, но, по крайней мере, благодаря тому, что в лифт вошел только один человек, теперь было достаточно места, чтобы она могла отойти от Кормака, не столкнувшись ни с кем другим. Она потянулась к ремню над головой, готовясь к тому, что лифт начнет движение, а затем бросила яростный взгляд на Кормака, который оставался на своем месте у задней стены. Наблюдал за ней. Ждал. Как лев на охоте. Гермиона не обратила на него внимания, окинув взглядом переполненный лифт. Теперь она отчетливо видела Малфоя, который смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Это был не первый раз, когда она видела его в тот день. Эту честь она получила утром, когда Малфой попросил чашку чая, который она пила: фруктово-мятную смесь, которую она приготовила для Нарциссы. Он выпил его без всяких претензий. Утром на первой полосе газеты было сообщение о том, что в Уэльсе замечены Пожиратели Смерти. Гермиона тогда задала стандартный вопрос: «Хватит ли у оперативной группы и Аврората сил для надлежащего расследования?» «Не особо, у Поттера есть запасная группа, которая только что вернулась с задания, и он будет вынужден послать её. Я вернулся только утром и сегодня вечером отправлюсь туда через портал и вернусь, опять же, утром следующего дня». Она не смогла сдержать вопрос: «А ты вообще спишь?» И на этом их разговор был быстро закончен. Теперь его испытующий взгляд между ней и Кормаком был еще более странным. Насколько Гермионе было известно, степень его любопытства по отношению к ней начиналась и заканчивалась тем, почему она взяла в пациентки его мать. Он сдерживал своё раздражение, когда она смотрела на него, пока он работал над кроссвордом. Наконец, двери лифта открылись на нужном уровне, Гермиона прошептала заклинание спотыкающегося сглаза и позволила немногим людям, оставшимся в лифте, стать свидетелями того, как Кормак распластался прямо посреди лифта. Двери закрылись, и лифт поехал наверх, забирая с собой все то, что он пытался крикнуть ей вслед. Гермиона, гордясь собой, шагнула в сторону кабинета Гарри, когда внезапно вспомнила о том, кто вполне мог заметить ее выходку. И этот кто-то обладал достаточно длинными ногами, чтобы успеть нагнать ее в коридоре. - Милые бранятся? – голос Малфоя был таким сухим и уверенным, что она застыла, а волосы встали дыбом: - Прошу прощения? – она оглянулась в замешательстве. - МакЛагген, - сказал он. Его лицо вытянулось, на нем застыло что-то среднее между неохотным любопытством и явным раздражением - две эмоции, несочетаемые на одном лице. - Я видел вас двоих на... - Этот напыщенный мужлан не является - повторяю, не является - моим любовником ни в каком понимании этого слова, - прорычала она с такой яростью, что чуть не пропустила, как он слегка споткнулся. - Кормак не понял бы как любить кого-то, кроме себя, если бы даже ему дали карту и путеводитель. Возникла короткая пауза. - А, ну что-ж, извини. - Малфой спокойно повернулся и пошел в противоположном направлении. Гермиона в неописуемом недоумении смотрела ему вслед. - Что за... Она отмахнулась от этих мыслей, списав все на то, что это Малфой, и пошла по тропинке в контролируемый хаос вечно занятого Департамента магического правопорядка. Не обращая внимания на взгляды и перешептывания, сопровождавшие ее появление, Гермиона заставила себя не смотреть по сторонам, пока не оказалась перед дверью в кабинет авроров. Гермиона увидела почти пустой офис - видимо, большинство авроров в это время были на задании или обедали. Лишь несколько человек сидели за своими столами и занимались бумажной работой, не обращая внимания на нового человека в комнате. Единственной, кто обратил на нее внимание, была секретарша Делорис, пожилая ведьма с седеющими черными волосами, всегда одетая в фиолетовую мантию. - Мисс Грейнджер, я рада вас видеть. Делорис была словно офисная мать. По крайней мере, раз в неделю она приносила еду для всех, а каждую пятницу даже пекла печенье. Как и большинство секретарей, она знала все, что происходило в Министерстве, все слухи, как значимые, так и скучные. Гермиона сказала Гарри, когда его назначили главным аврором, что он должен всегда останавливаться и слушать всё, что она скажет, включая последние сплетни. Она была гораздо более информативна, чем "Пророк". - Я тоже рада вас видеть, Делорис. - Как твое садоводство, дорогая? - К следующему визиту у меня должны быть клубника, крыжовник, горох, фасоль и многое другое. - Звучит прекрасно. Не забудь взять с собой побольше, чтобы я могла сварить тебе варенье. Делорис делала лучшее варенье. Прошлым летом она привезла Гермионе несколько банок из лишних фруктов - они с Алом в течение нескольких месяцев ели на завтрак только тосты с вареньем, которое он приносил на завтрак во время своих визитов. Гермиона уже с нетерпением ждала этого сезона. - Я не могу дождаться. О! - Она открыла свою сумку с бисером и потянулась вглубь, пока не нашла то, что искала. - Я принесла вам ещё мазь для вашего мужа и обезболивающее зелье. Делорис была поражена темным заклятьем, когда во время войны защищала своего мужа-маггла от похитителей. В больнице Святого Мунго ей не смогли помочь, кроме как залечить непосредственные повреждения, что привело к многолетним страданиям в тишине. Гарри попросил помощи у Гермионы. После проведённых исследований она нашла неизвестное растение, которое усиливало действие обычного обезболивающего зелья. Делорис нужна была всего одна капля. Гермиона протянула ведьме пузырек и жестяную баночку с мазью. - Большое спасибо. - Делорис с благодарностью приняла подарок. - Ты должна позволить мне заплатить тебе. Гермиона покачала головой. Она делала это совсем не для этого. - Это совсем не сложно. Продолжайте присматривать за Гарри, это все, о чем я могу просить. - Кстати, о ее лучшем друге... - Он занят? - Он только что вернулся со встречи с Гестией и мистером Малфоем по поводу агитационной команды, которая им нужна для того злополучного случая в Уэльсе. Он также занят подбором персонала для рейда, о котором никто не говорит. Обе женщины обменялись понимающими взглядами и синхронно закатили глаза. Гермиона больше беспокоилась о том, что почти открытая тайна зайдет слишком далеко и провалится, но не стала делиться этими опасениями с Делорис. - Гарри поел? - Нет, хоть я и говорила ему, что он должен. У него был невероятно напряженный день, и после обеда он полностью занят. Через пятнадцать минут у него ещё одна личная встреча с мистером Малфоем. А, одна из их стратегических встреч. - Я принесла ему обед. - Она протянула свою расшитую бисером сумку. - Он сейчас чем-нибудь занят? - Бумажной волокитой. - Ах, это бич его существования. Делорис ухмыльнулась. - Ты совершенно права. Тогда лучше иди и спаси его. Старушка усмехнулась и поманила ее за собой. Гермиона проводила её ласковым взглядом и, пройдя мимо её стола, постучала в закрытую дверь кабинета, на золотой табличке которого были выгравированы имя и должность Гарри. Тяжёлая дверь открылась со скрипом, который ещё не успели устранить в службе магического обслуживания. В кабинете Гарри, как всегда, царил минималистический беспорядок. Она никогда не могла понять, как такое возможно, но это было так. У него было не так уж много вещей: несколько книг, важные сувениры, фотографии Джинни и детей в рамке. На стенах - ничего. Всё просто. В углу стояла вешалка с куртками и мантиями. Новым дополнением стал стол в центре комнаты, на котором по всей длине было разложено нечто похожее на карту, утыканную разноцветными булавками. Однако даже при наличии небольшого количества вещей комната находилась в состоянии вечного беспорядка. Ничто не было упорядочено, и в любой момент на его столе лежала куча бумаг. Она заметила своего лучшего друга, который сидел за горой пергамента и что-то сосредоточенно писал. - Чем могу помочь? - спросил Гарри, не поднимая глаз. - Ну, я ищу своего лучшего друга, который, как оказалось, является Избранным... Он поднял голову и рассмеялся, взглянув на свои золотые часы, когда Гермиона подошла к нему. - Черт, уже час дня? Она положила на стол свою бисерную сумку и открыла ее, доставая простой обед - сэндвичи с жареной курицей, начиненные помидорами, сыром, огурцами и салатом ромэн. Гермиона не забыла положить запечённые в духовке картофельные дольки и холодную банку Вимто - чёрно-смородинового, потому что это было их любимое вино. - Да, я только что закончила с обеденным зельем Нарциссы, и она присматривает за уроками своего внука. Скорее, она вносит предложения и изменения в план уроков. По крайней мере, до обеда, когда она наверняка резко уйдет в себя и станет раздражительной. Нарцисса могла быть откровенно грубой по отношению к няне Скорпиуса, которая, понятно, постоянно находилась в напряжении. Его воспитатель был ненамного лучше, но он оставался в хорошем расположении Нарциссы, так как был традиционным человеком, которого она уважала. Гарри отодвинул пергамент в сторону, уделив ей и их обеду все свое внимание. - Как дела? - Занятно. Их... много. Это не то, чего я ожидала. - А поподробнее? Гермиона выпустила вздох, перешедший в хихиканье, и сделала ряд утрированных жестов руками, чтобы подчеркнуть каждое слово. - Я не смогу перечислить всего за те пятнадцать минут, которые у меня остались до твоей встречи с Малфоем. Мы поговорим об этом в другой раз. - Тогда скажи одним предложением. - Она самый невыносимый пациент из всех, что у меня были. Он рассмеялся. - Значит, она - твой Драко Малфой. - Наверное, да. Я часто забываю, что она вообще больна. - Пока вечера и ночи не напомнят ей об этом. Гермиона поджала губы, глубоко задумавшись. - У тебя когда-нибудь было ощущение, что ты упускаешь что-то, что смотрит тебе в лицо? - Постоянно. Гермиона усмехнулась. - Именно так я отношусь к лечению Нарциссы. Ночи настолько тяжелы, что я подумываю остаться. - В доме Малфоя? - Да, только пока я не выясню, что не так с ее вечерними зельями. - Ну, о Малфое ты можешь особо не беспокоиться. Он будет в Уэльсе, координируя прочесывание местности, где были замечены Пожиратели смерти. Он считает, что поблизости может быть убежище. Она подцепила вилкой одну из картофелин и поднесла ее ко рту, пока Гарри вгрызался в свой сэндвич. - Он вообще спит? - Откуда мне знать? Я думаю, что он как-то высыпается. Должен, иначе он был бы еще более невыносимым, чем сейчас. Это казалось сомнительным; неопровержимые доказательства указывали на обратное. Возможно, он был... - Хватит о нем. Скоро я его увижу. - Гарри быстро нахмурился, выражая свое недовольство, но за этим последовало шевеление бровями. - У тебя были какие-нибудь интересные беседы с его матерью в последнее время? - Она не сказала ничего особенно грубого с тех пор, как попыталась дать мне свой совет. - Она подчеркнула последнее слово, показав воздушные кавычки, по-прежнему держа в руке вилку. Гарри рассмеялся почти так же сильно, как и в первый раз, когда она рассказала ему эту историю. - Она была занята общественной деятельностью и уроками внука. У нас не было возможности много разговаривать. Ну, если не считать её жалоб на каждое блюдо, прежде чем она откусит кусочек и обнаружит, что оно удивительно вкусное, - насмехалась Гермиона, плохо подражая голосу Нарциссы. - Для меня это звучит как комплимент. - Честно говоря, это самое лучшее, что я могу услышать. Она скорее пройдется по поверхности солнца, чем признается, что ей нравится моя примитивная кухня. Фыркнув в ответ, Гарри сделал глоток своего напитка. - А как насчет Малфоя? Он образцовый сын? Он называет тебя некомпетентной и спорит о том, как лучше ухаживать за его матерью, потому что, конечно, только он знает лучше всех? - Вообще-то... нет. Малфоя было невероятно трудно понять. Недоверчивый и скрытный, отстранённый и саркастичный, проницательный и оборонительный. Он был более проницательным в отношении окружающего мира, чем она ожидала от человека, который вырос с верой в то, что он является его центром. Малфой не соответствовал тому образу, который создал в ее сознании сам Гарри. Возможно, рядом с Гарри он вел себя по-другому. Может быть, Гарри оказывал на Малфоя такое же влияние, как и наоборот. Гермиона понятия не имела. - Он не хочет принимать участие ни в каких аспектах ее ухода. Ни сейчас, ни по мере ухудшения ее состояния. Я понятия не имею, почему. Ухмылка Гарри угасла. - Это удивительно... Я всегда думал, что они близки. В письмах Нарциссы она практически поёт ему дифирамбы. - Либо она сильно заблуждается, либо откровенно лжет, чтобы скрыть проблемы в семье, но они есть. И бросаются в глаза. Конечно, я не видела их вместе в одной комнате с первого дня, но напряжение буквально можно пощупать. - Я в шоке, правда, во время суда он казался разочарованным в своем отце, но он ни разу не отпустил руку матери. У Гермионы были свои смутные воспоминания об этом дне, теперь уже рассеянные временем и событиями её собственной жизни, произошедшими за прошедшие годы. Малфои всегда казались сложной, но дружной семьей. Внешность часто бывает обманчивой. - Они не близки. - Гермиона наконец-то взяла свой сэндвич. - У них странная динамика. Я не знаю, как кто-то может это выносить - как я это выношу. - Я имею в виду, мы же не сидим и не болтаем, как старые друзья. - Гарри фыркнул, как будто эта мысль была совершенно немыслимой. - Но за последние полгода у них в семье произошла смерть. Делорис рассказала мне о слухах, которые ходят вокруг. Судя по всему, в течение года он снова женится, если его мать захочет. Гермиона поморщилась, но откусила еще кусочек - во рту внезапно пересохло. - Может быть, это и послужит поводом для разногласий, но я сомневаюсь. - Гарри лениво пожал плечами. - Джинни говорит, что для Малфоев главное - исполнить долг перед семьей, а не перед собой; это практически высечено в камне на какой-то древней скале. Она потягивала свой напиток, кивая, хотя ей следовало бы посмеяться над шуткой Гарри. Доев картошку, он погрустнел. - В то время я не работал с ним напрямую. Перед повышением мне пришлось много выступать на публике, но после смерти жены он уехал на несколько недель. Когда он вернулся, он был таким же, - Гарри махнул рукой, - Малфоем, как обычно. Ничего необычного. Продолжая есть, Гермиона перебирала в уме полученные данные. Она поняла, что ей придётся столкнуться со всеми этими проблемами, по мере ухудшения состояния Нарциссы. Кто будет принимать за нее важные решения? Драко? Да, но будет ли он принимать правильные решения за нее? «Нет», похоже, был самый верный ответ. Какие меры предосторожности она могла бы предпринять, чтобы обеспечить безопасность старшей ведьмы? В первую очередь, это юридические документы и аспекты, которые абсолютно точно требуют сотрудничества Малфоя. Ему придется… Гермиона глубоко вздохнула. Она не могла позволить себе следовать за этой мыслью, тем более что другая была гораздо сложнее... Скорпиус. Это было не ее дело, но Гермиона заметила, как складывались отношения между Малфоем и Нарциссой, когда речь шла об уходе за мальчиком. Малфой был старателен, когда Скорпиуса не было рядом. Он внимательно выслушивал доклады Зиппи и Кэтрин о состоянии дел, занимал свое место за столом и оставлял записки, к которым Скорпиус прислушивался. Но именно Нарцисса следила за сложным распорядком дня своего внука, который был настолько насыщенным, что у Гермионы начинались воспоминания о третьем курсе. Именно Нарцисса следила за тем, чтобы он сидел прямо, был вежлив и обучен - слово, которое до сих пор заставляет ее вздрагивать. Она обращалась с ним так непохоже на то, как она обращалась с Малфоем в те годы, когда они учились в школе, что это было почти невероятно. С ее правилами и порядками, было удивительно, что она не уничтожила детского любопытства Скорпиуса. Удивительно, но Малфои - это тема, которую лучше оставить на другой день. Желательно, чтобы они поболтали за бокалом фруктового вина, которое Гарри никогда бы не признался, что ему нравится. - Что-то еще странное… - отметил Гарри. - МакЛаггена нет. Он обычно следует за тобой досюда. Самодовольная ухмылка скривила губы Гермионы. - Беспалочковый спотыкающийся сглаз. В лифте. - Мило. Полагаю, именно поэтому ты не соглашаешься на охрану. Тео сказал мне. Конечно, он об этом сказал. - Честно говоря, Гарри, ты знаешь меня лучше. Я могу о себе позаботиться. - Поверь мне, я в курсе, но они подбираются к нам ближе, чем мне хотелось бы. Угроза пришла в школу Джеймса. Сердце Гермионы заколотилось. Это действительно было слишком близко. Когда она вздрогнула, он вздохнул, выглядя гораздо более усталым, чем положено в его возрасте. - Никто не пострадал. Команды пришли и всё проверили, но ничего не нашли. Мы с Джинни начинаем думать, не сменить ли нам школу... или, возможно, отправить Джеймса в начальную школу для волшебников, которая будет лучше подготовлена к угрозе Пожирателей смерти, если они нападут. Молли считает, что мы должны забрать их всех и позволить ей обучать их на дому. Выражение его лица говорило о том, что это будет крайняя мера. - Вы рассматриваете вопрос о частной охране для детей? - По паре в каждой школе. - Гарри кивнул. - Малфой назвал мне название компании, которую он нанял для охраны своей семьи. Она подняла пытливую бровь. – Вы умудрились так долго говорить друг с другом, что дошли до этого вопроса? - Я просто спросил. Когда я сказал, что это для моих детей, он не колебался. Я серьезно, Гермиона, я думаю, тебе стоит подумать об этом. - Как я уже говорила Тео, я сама себе охрана. Выражение лица Гарри стало серьезным. – Но тебе не нужно самой себя охранять.***
Они закончили есть, упаковали стеклянные емкости обратно в ее сумку и занялись организацией визита Ала на выходные, когда раздался отчетливый стук в дверь. Два быстрых стука. Пауза. Затем еще один. Гарри сделал спокойный, очистительный вдох. Он точно знал, кто это. - Малфой, - взмах руки - и дверь кабинета Гарри со скрипом распахнулась, а подтверждение его слов замерло, как задумчивая статуя. Его руки были ровно сложены, а взгляд метался туда-сюда между ними. - Входи. Малфой вошел в кабинет в тот момент, когда Гермиона уже собиралась уходить, прихватив со стола свою сумку. Заправив волосы за ухо, Гермиона почувствовала, как настроение в кабинете изменилось, превратившись из дружеского во что-то более прохладное. На лицах обоих было серьёзное выражение, они готовились к работе. Или сражаться. Скорее всего, и к тому, и к другому. Малфой подошёл к столу Гарри, остановившись на самом краю. Он даже не пытался скрыть своего презрения, едва заметно окинув взглядом беспорядок. - Поттер. - Он уже не произносил его имя так, как раньше, но Гермиона всё равно почувствовала себя неловко. Его тон был сухим, но вежливым, как у человека, много лет прожившего в "приличном" обществе. Затем серые глаза обратились к ней. - Мы снова встретились, Грейнджер. Гарри пробормотал "снова?". - Мы виделись в лифте с МакЛаггеном. - А. Они стояли в неловком молчании, каждый из них оглядывался по сторонам, стараясь не смотреть друг на друга. Гермиона сцепила руки вместе. - Что ж, я оставлю вас обоих. Она молча пожелала Гарри удачи, когда он почесал свой шрам, но не потому, что он чесался, а просто по привычке. Он делал это только тогда, когда чувствовал себя крайне неловко. Учитывая неловкую энергетику, его чувства были вполне объяснимы. Гермиона перевела взгляд с Гарри на Малфоя, который смотрел на нее с серьезным, но слегка озадаченным выражением лица. Затем он надулся и уставился на Гарри. - Ты ведь не спрашивал ее, не так ли? - Не спрашивал о чем, Гарри? Больше всего Гермиона ненавидела - ну, после опозданий, лени и запаха изо рта - быть в курсе чего-либо последней. Особенно если это касалось ее. Гарри погладил свои грязные темные волосы и потер затылок. Чувство вины. - Мы разрабатываем стратегию рейда, и нам нужно мнение третьей стороны. - А как же Рон? - Как только это вырвалось, она тут же передумала. - Ты серьезно? - проворчал Малфой. - В представлении Уизли предусмотрительность - это надеть носки раньше, чем ботинки. Гермиона замерла в недоумении. Не то чтобы он был самым приятным человеком, но, по крайней мере, Малфой старался держать язык за зубами в собственном доме. Кроме того, Гермиона помнила, что это тот самый человек, который оставлял записки Скорпиусу и вежливо попросил чаю в то самое утро. Это было похоже на удар под дых. Гарри вспылил, защищая Рона, Малфой ответил ему, и вскоре в его адрес посыпались ехидные комментарии. Прежде чем перерасти в непрофессиональные оскорбления, Гермиона вмешалась. - Вообще-то у меня есть дела поважнее, чем слушать ваши детские ссоры. - Она посмотрела на них обоих. - Если бы мы могли заняться делом, я была бы вам очень признательна. Гарри, перестань позволять Малфою уменьшать тебя на пятнадцать лет назад, это просто смешно. Гнев в глазах ее друга угас, когда он наконец осознал, насколько незрело он себя ведет. Его щеки покраснели. Один готов. Гермиона переместила свой вес с одной ноги на другую, прежде чем столкнуться с последним препятствием между ними и миром. - И Малфой. - Он смотрел на нее с вызовом. - Мы все прекрасно знаем и помним, что ты - полный придурок. Нет нужды напоминать нам об этом. Никому не нужна такая энергия в команде, особенно когда на кон поставлено так много. У вас обоих общие цели. Помните об этом. Как будто она дала ему пощечину, он заметно отшатнулся, сделав полный шаг назад, прежде чем вспомнить себя. - Да, и чтобы ты знал, Рон, наверное, больший стратег, чем я. По крайней мере, в некоторых вопросах. Но Гарри был прав, не спрашивая его, потому что он из вредности встанет на сторону Гарри. А я - нет. - Она сложила руки, положив их на бедра. - Не суди о том, чего не знаешь. В то время как Гарри был наказан, взгляд Малфоя стал более сердитым, от того что он вспомнил их первый полноценный разговор. Но ей, честно говоря, было всё равно, так как она шагнула вперёд, ближе к нему, встречая его противодействие хмурым взглядом. - Напоминаю, Малфой: вам двоим предстоит не только борьба друг с другом. Это касается не только вашей работы. Это касается не только вас как личностей. Это касается и ваших семей. - Она не заметила, как у него отвисла челюсть, и как он, казалось, успокоился. Выдох. Переключился. - Итак, вы оба закончили? Малфой молча кивнул. Согласие Гарри, напротив, было кристально ясным. - Если у вас есть другие предложения по кандидатурам, я с удовольствием отойду в сторону, так как хочу иметь как можно меньше общего с Министерством. По крайней мере, в его нынешнем состоянии. Наступила долгая пауза, пока они ждали, когда выскажется последний человек в комнате. Ждать пришлось недолго. - Раз уж ты уже здесь, то, полагаю, ты подойдешь, - Тон Малфоя вновь стал профессиональным. - Ну что, приступим? - Есть ли чертеж поместья Лестрейнджей, где будет проходить рейд? - спросила Гермиона. - Вот. - Малфой жестом указал на стол в центре комнаты. - Единственная свободная поверхность в кабинете Поттера. Его замечание не было критическим или враждебным, оно было просто фактическим. Настолько, что Гарри лишь пожал плечами в ответ. Они собрались вокруг стола, глядя на чертеж, на котором булавки были раскрашены в определённые цвета - Гарри и Гермиона с одной стороны, Малфой - с другой. Малфой начал с размашистого жеста. - В этом поместье Лестрейнджей не было, по крайней мере, пятьдесят лет, но оно сложное и, скорее всего, имеет ловушки. Его защитные чары может снять только человек с кровью Лестрейнджей, но, пообщавшись с несколькими экспертами, я выяснил, что существует способ обмануть защиту. - Правда? - это было захватывающе. Впечатляюще, правда. Очевидно, он не поделился ничем из этого с Гарри. – Как можно обмануть чары? Выражение лица Малфоя говорило о том, что Гарри был слишком глуп, чтобы жить дальше - Да, это возможно, когда чары старые и очень специфические, сплетённые с магией крови. В Мэноре такие чары были до тех пор, пока... Проклятый огонь, который никогда не потухнет. - Как это работает? - спросила Гермиона. - Это поразительно просто. - Малфой потянулся через стол, чтобы поправить один из штифтов. От этого действия манжета поднялась выше, чем обычно. В этом движении не было ничего примечательного, кроме того, что оно дразнило то, что Гермиона никак не ожидала увидеть на мужчине, который носил черное, как вторую кожу. Это была не просто татуировка - очень большая, чешуйчатая, судя по всему, - которая обвивала его запястье и исчезала под костюмом. Да. Да. Это было очень неожиданно. Но главное, что привлекло ее внимание, был цвет. Прежде чем Малфой успел выпрямиться, в поле её зрения мелькнули бордово-красный, жгуче-оранжевый и темно-зеленый цвета. Гермиона отвернулась, когда его пристальный взгляд остановился на ней, осмеливаясь что-то сказать, но она не поддалась на приманку. - Из моих расспросов и исследований следует, что специалист по чарам должен быть, как минимум, чистокровным. - Малфой бросил короткий взгляд на Гарри. - Так получилось, что я нашел того, кого вы оба знаете и кому доверяете. Эрни Макмиллан. В основном он работает с чарами для бизнеса, но он знает, как это делается, потому что в поместье его семьи есть подобные чары. Он уже согласился на эту работу. Гермиона вспомнила слова Гарри о том, что он сменил специалиста по чарам, но теперь это стало вполне логичным. - Эрни не работает в Министерстве, Малфой, у нас нет бюджета... - Формально он будет работать на меня, поскольку я буду выплачивать ему гонорар, - Увидев удивленное выражение лица Гарри, Малфой отвесил ему подзатыльник. - Я думал, что ясно выразился, когда сказал, что готов сделать все, что потребуется, чтобы положить этому конец. Деньги - не вопрос. Это будет проблемой, Поттер? Они с Гарри обменялись взглядами, но Гермиона ничего не сказала. Это было не её дело. Гарри пошел на компромисс, выдохнув. - Не будет. - Тогда очень хорошо. - Малфой переключил их внимание на чертеж. - Согласно данным шпиона, черная булавка - место встречи. Красные булавки - места входа, не считая окон, конечно. Грейнджер, тебе нужно знать что-нибудь еще, прежде чем давать оценку? Гермиона присмотрелась. Помещение, в котором они собирались встретиться, было круглым, располагалось недалеко от центра поместья и, похоже, могло сойти за небольшой бальный зал. В особняке было четыре свободных входа, но пять красных отметок. Похоже, что две двери служили одновременно и входом, и выходом. Мест для побега было немного. Что было бы либо хорошо, либо очень плохо. Неизвестно, поджидают ли их в доме или на территории какие-нибудь ловушки. Гермиона слегка наклонилась вперёд и прикоснулась к единственному значку, который не имел смысла. Красная метка означала вход, но дверей, ведущих наружу, не было. - Что это за знак? - Возможный тайный вход, - ответил Малфой. - Я подтвердил, что под домом проходит туннель, который заканчивается под этой комнатой. Я полагаю, что из туннеля можно попасть в комнату. - А. - Она заправила волосы за ухо, жалея, что не взяла с собой что-нибудь, чтобы завязать их. - Гарри? У тебя есть резинка? - Они посмотрели на его беспорядочный стол. - Неважно. Улыбка ее лучшего друга была смущенной. - Я должен это убрать. - Несомненно. - Все в порядке. - Гермиона отмахнулась от него. - Сначала я хотела бы услышать твою стратегию, Гарри. Затем твою, Малфой. Она пересела во главу стола, оставив двух других напротив друг друга. Гермиона выслушала каждый план, следя за их действиями и задавая вопросы, отмечая при этом, что у обоих есть стратегии, позволяющие использовать различные преимущества, чтобы компенсировать недостаток рабочей силы. Стратегия Гарри отражала его характер: простота и цель. Ворваться внутрь, перекрыть все выходы, сделать так, чтобы они не могли трансгрессировать. Сражаться до тех пор, пока они не сдадутся. Очень похоже на «Пришел, увидел, победил». Она догадалась, что Гарри не учёл в своём плане тайный проход, потому что он не был утвержден. План Малфоя был продуманным и осторожным, гораздо более гибким, чем план Гарри, и в значительной степени опирался на стратегию, чтобы компенсировать недостаток опыта у большинства бойцов. В зависимости от противников и обстоятельств, было бы достаточно легко подстроиться под любые неприятности. - Итак, что скажешь? - спросил Гарри, как только Малфой закончил. Гермиона задала несколько последних вопросов, после чего закрыла глаза и стала прокручивать всё в голове. Через несколько минут у нее появился ответ. - Ни то, ни другое. Малфой бросил на нее злобный взгляд, а ее лучшая друг недоуменно ответил: - Что? - Выслушайте меня. - Она обратила их внимание на чертеж. - Я думаю, что более оптимальной стратегией будет сочетание двух вариантов. Компромисс, если хотите. Гарри прав в том, что нужно нанести решительный и сильный удар, но гибкий план Малфоя будет полезен, если в последний момент что-то пойдет не так. Отправьте команды C и D через два главных входа вместе с E, а команды A и B пустите через тайный ход. Ваши противники будут думать, что у них есть преимущество, пока ваши очень сильные команды А и Б не нападут сзади. Малфой, ты уже убедился в наличии прохода? - Я работаю над этим, пока мы говорим. Она расставила команды по разным входам. - На случай, если тайного прохода нет, просто отправьте команды А и Б второй, более сильной волной. Хотя эти три команды менее опытны, они должны быть в состоянии измотать ваши цели, вызвать у них ложное чувство безопасности, прежде чем появятся элитные команды. Это... - Впечатляет. - Малфой говорил так, как будто он это имел в виду, хотя и с неохотой. - Я не сделала ничего, кроме того, что объединила обе ваши идеи. Это то, что оба могли бы сделать и без моего влияния. - Она пожала плечами, заметив растущий интерес на лице Малфоя. Если бы они приложили усилия, чтобы работать как одна команда, то пришли бы к одному и тому же выводу. - Я не могу гарантировать, что это сработает. Лучшие планы мышей и людей... - Часто идут вкривь и вкось (цитата из повести Джона Стейнбека «О мышах и людях»), - закончил Малфой, уверенно взглянув ей в глаза. Их глаза встретились, и она не могла отвести взгляд, пока... Раздался кашель. Выражение лица Гарри было задумчивым, а его взгляд метался туда-сюда между ними, с каждым разом всё больше сужаясь. - Что ты думаешь, Гарри? - спросила она. Вопрос вывел его из задумчивости. - О! Я думаю, что это блестяще. - Конечно, план будет нуждаться в корректировке по мере получения новых сведений, - добавил Малфой. - Я уверен, что мы с Поттером сможем внести соответствующие изменения. С этого можно было начать. - Сколько времени у вас есть на подготовку? - Гермиона заменила флажки с обозначающие две элитные группы. - Месяц, возможно, чуть больше. Малфой считает, что собрание состоится в конце весны. - Заявление Гарри было подтверждено кивком Малфоя. - Я знаю, что это не так много времени, но если бы мы могли собирать всех вместе чаще, чем раз в неделю, мы могли бы проводить тренировки и помогать совершенствоваться тем, у кого меньше опыта. Однако у нас нет ни лишнего времени, ни места, ни... Гермиона насмешливо улыбнулась. - С каких это пор тебя вообще стало волновать все это или даже правила? Малфой издал небольшой ехидный звук, отчего оба бросили на него одинаковые мрачные взгляды. - Тебе придется действовать, как на пятом курсе. - Тайком обучать людей? Это... - У тебя есть предложения получше, Малфой? - Гермиона лишь с вызовом наклонила голову. Когда он сложил руки и отвернулся, она снова обратилась к Гарри. - Я думаю, это может сработать. Сколько человек в каждой команде? - Восемь. - Гарри пожал плечами, заметив ее недовольство. - Это все, что мы смогли собрать. Гестия пыталась просить больше, чтобы привлечь больше людей, но Визенгамот отказал. В настоящее время отдел и так уже перегружен. Отряд ударных волшебников работает на пределе возможностей, так как половину своих рядов они перебросили в оперативную группу Малфоя, агенты магического правопорядка делят свое время между охраной членов Визенгамота... - Подождите. - Гермиона подняла руку. - Это не их работа. Малфой смерил ее взглядом. - Неужели ты думаешь, что им есть до этого дело, Грейнджер? Она понимала, что он хочет сказать, но это было немыслимо. - Значит, они признают угрозу со стороны Пожирателей Смерти и оказывают достаточную помощь, чтобы обвинить вас обоих, если случится что-то плохое, но при этом разворачиваются и пытаются защитить себя сами? Вот это да. Это совершенно... - Неудивительно, - проворчал он. Гарри кивнул в знак согласия, а затем его лицо исказилось, словно он не мог поверить в то, что он только что был солидарен с Драко Малфоем. Но ведь случались и более странные вещи. - Как ты можешь ничего не делать? - Гермиона знала, что ее голос звучит настолько самоуверенно, насколько она может. - Конечно, это затруднительное положение, - сказал Гарри. - Но с этим ничего нельзя поделать. - Можно многое предпринять! - Как бы я ни презирал саму мысль о том, чтобы согласиться с Поттером, и ни за что не признался бы в этом, если бы кто-нибудь заговорил об этом... он прав. Что ты хочешь, чтобы он сделал? Захватил весь Визенгамот? Гермиона пожала плечами. - Не самая плохая идея из всех, что у тебя были. - Это недальновидно, Грейнджер, и ты это знаешь. Они уволят любого, кто хоть на шаг отступит от правил. - Малфой бросил взгляд на Гарри. - Не знаю, как Поттер, но я не хочу прожить остаток жизни, оглядываясь через плечо. Я бы предпочел быть на той стороне, где у меня есть контроль. Я отказываюсь зависеть от кого-то, кто не имеет к этому никакого отношения, в обеспечении безопасности моей семьи. И если для этого нужно улыбаться им в лицо, тратить собственные деньги и работать в обход коррупции, чтобы закончить эту работу, то я так и сделаю. Гермионе это не нравилось, но она смирилась с тем, что Малфой прав. Его слова задели ту часть её мозга, которая хотела сказать гораздо больше - особенно о том, что он держится на расстоянии от всех, кого стремится защитить, - но Гермиона знала, что это не будет воспринято с пониманием. Если бы не его нынешнее положение, Малфой был бы просто беззащитной жертвой. Оно давало ему не просто контроль, оно давало ему право решать, что происходит и как это на него повлияет. И она задалась вопросом, не это ли было его целью, когда он занимал эту должность. Или вообще начать карьеру. Ведь он работал бесплатно. - Я не полностью не согласен с Малфоем, - осторожно сказал Гарри. - Я поклялся использовать свое положение для как можно большего блага. Мы собрали сорок волшебников для участия в рейде, который, возможно, наконец-то положит всему этому конец. Это все, на чем я могу сейчас сосредоточиться. Это и уверенность в том, что я сделаю все, что должен, чтобы сохранить всех, кто мне дорог. А после? Может быть, я смогу обратить внимание на борьбу с коррупцией, но сейчас я нахожусь именно здесь. И как бы ни раздражало её то, насколько все несправедливо, насколько безумно то, что им приходится делать такой выбор, Гермиона не была самоуверенной до такой степени, чтобы игнорировать логику их положения или порядок их приоритетов. Они оба были чем-то большим, чем их работа. Даже большим, чем враги детства. Они были мужчинами. Отцами. - Хорошо, раз уж мы сосредоточились на этом, возможно, вы могли бы запланировать еженедельные встречи с каждой командой и использовать эти встречи для обучения. При восьми сотрудниках в каждой команде вы оба сможете... Гарри перебил первым: - Ты хочешь, чтобы я тренировал людей вместе с Малфоем? - Почему бы и нет? - Гермиона медленно моргнула, пытаясь понять, не пропустила ли она что-то важное. - Он - аврор, просто не в Англии. Серые глаза расширились прежде, чем он успел сдержать свое выражение. - Кто, черт возьми, тебе это сказал? - Пчелка. Гарри захихикал, в то время как Малфой уставился на нее ещё пристальнее. - Это что, какой-то шифр? Имя, Грейнджер. Мне нужно имя. - Неужели ты думаешь, что я из тех, кто раскроет свой источник? - Обойдя стол, она уперлась одной рукой в поверхность. Малфой наклонился к ней, сложив руки, ожидая ответа, который она никогда не даст. - Ты говоришь, что не хочешь вечно оглядываться через плечо. Какая разница, откуда я знаю, что ты проходил обучение на аврора? Я просто знаю. Просто знаю. Так ты поможешь или нет? Ободренная тем, что его взгляд ослаб, она почувствовала, что ее преимущество ушло, когда его голова слегка наклонилась влево, как это было в лифте с МакЛаггеном. Что он пытался выяснить? - Ты особенно раздражаешь, когда думаешь, что права, - сказал Малфой. Гарри фыркнул, что заставило Гермиону вскинуть глаза. - Что? Ты права. Как раз когда Гермиона собиралась ответить, она услышала вздох Малфоя. - Я помогу. Только для того, чтобы увеличить наши шансы закончить это дело, и только если Поттер перестанет быть... - Как насчет того, чтобы вы оба отложили свои разногласия в сторону, пока все не будет сделано, да? - вмешалась она. - Я смогу, если он сможет, - сказал Гарри. - Что ж, тогда оставляю вам обоим согласование расписания. С этими словами Гермиона сделала шаг назад. - Большую часть своего времени вы должны посвятить командам D и E. Если нужно, я могу создать для них учебные пособия. Лицо Малфоя исказилось. - Ты не аврор. - Верно, но я боец. - Вот как? - На его лице промелькнуло недоумение. - Я все больше удивляюсь, почему ты тратишь свое время на Целителя, когда ты явно хороша именно в этой области деятельности. Если бы дела с руководством обстояли иначе, ты бы получил гораздо больше признания, занимаясь этим, чем тем, чем ты занимаешься сейчас. Гарри был шокирован таким комплиментом, но Гермиона не обращала внимания на то, почему Малфой счел нужным признать ее компетентность; ее занимало то, что он не заметил моральной дилеммы в его высказывании. - Если бы я хотела признания, я бы приняла предложения о работе, но я этого не делала и не буду делать, потому что не хочу. Я хочу изменить мир к лучшему. И я поняла, что для этого есть не один способ. - Она не пыталась расшифровать выражение его лица - она не могла его прочесть. - Я работала в Министерстве почти столько же, сколько и целительницей, и мне показалось, что гораздо приятнее добиваться больших перемен в малом масштабе, чем менять тысячи жизней минимальным образом. - Как благородно с твоей стороны. - Малфой ответил сухо. Отстраненно. Презрительно. - В том-то и дело, что я не благородна. Я просто остаюсь самой собой. Стук прервал все разговоры. Гарри открыл дверь и увидел Перси с мрачным выражением лица. - Прошу прощения за беспокойство, но Верховный Чародей хочет поговорить с тобой в своем кабинете. - И что ему теперь нужно? - вздохнул Гарри, - Мы ответили на все его вопросы. Он одержим идеей разгадать хоть какой-нибудь заговор против него. Гермиона нахмурила брови, вспоминая свой предыдущий разговор с Кормаком. - С властью приходит паранойя, связанная с потенциальной потерей этой власти. – Голос Малфоя был был ближе, чем она ожидала и прозвучал прямо рядом с ней. Если бы она была более нервным человеком, то у Гермионы была бы физическая реакция на его слова, но сейчас она просто напряглась. - В котором часу нас вызывают, Уизли? - В тоне Малфоя было что-то такое, что... - На этот раз он не планирует разговаривать ни с кем из вас. - Голубые глаза упали на нее. Она уже знала, что Перси собирается сказать дальше. - Он хотел бы поговорить с Гермионой.***
Все в кабинете Тиберия МакЛаггена было витиевато и экстравагантно, украшено золотыми тонами и самым изысканным декором, который она когда-либо видела в кабинете Министерства. Это соответствовало его статусу: немного вычурному. Она стояла перед изысканным письменным столом из клена, украшенным безделушками и дорогими вещами, которые не служили никакой другой цели, кроме как напоминания посетителям о его статусе. На столе стоял небольшой чайник из голубого фарфора, из носика которого шел пар, и две одинаковые чашки. Гермиона не сводила глаз с мужчины, полностью облачённого в свои Визенгамотовские регалии, в чем не было необходимости помимо слушаний и официальных мероприятий. Он так и не поднял глаз от своего занятия с тех пор, как перед ней открылась дверь, и спокойно обмакнул своё павлинье перо в чернила, после чего тишину вновь заполнили звуки царапанья. Но были и признаки, выдававшие его истинные чувства: нетерпение, говорившее Гермионе о том, что его молчание – это своеобразная игра власти. В отличие от прошлого раза, у нее не было преимущества. Но опыт выжидания во время молчания Тео подготовил ее к этой ситуации. Гермиона села на стул, инкрустированный узорчатым голубым шелком и обитый подходящим дамастом. Она держалась уверенно и спокойно и ждала, сцепив руки на коленях. Из его кабинета она узнала больше, чем из их последнего разговора. Позы и игры власти. Его поведение и нервное нетерпение. То, как он следил за тем, чтобы все знали, кто здесь лидер. Тиберий занимался своими делами, а значит, Малфой был прав. Он не контролировал ситуацию так, как хотелось чтоб остальным казалось; он пытался сохранить свое положение - свою власть. В конце концов, король не должен доказывать, что он король. И от этого ей еще больше захотелось растерзать Тиберия. Гермиона посмотрела на ряд портретов на стене слева от нее, все они внимательно наблюдали за ней. Его портреты в различных нарядах, позах и на разных фонах. Его высокомерие было извращенно забавным. Тиберий перелистывал пергамент за пергаментом, то и дело подписывая свое имя. Ей оставалось только гадать, что он делает, ведь она была не в том положении, чтобы читать вверх ногами. Жаль. Когда он положил перо на подставку рядом с чернильницей, она поняла, что его нетерпение победило. Гермиона была готова. - Не желаете ли вы выпить чашечку чая, мисс Грейнджер? - Да, пожалуй. Его беспалочковая магия не была идеальной, но он успел налить две чашки, после чего поставил чайник на стол. Она взяла одну из них и обхватила руками согревающийся фарфор. Чай был достаточно тёмным и требовал молока, которое он налил в чашку, но она отказалась. - Наверняка вы задаетесь вопросом, зачем вас вызвали сюда сегодня, мисс Грейнджер. - Эта мысль приходила мне в голову раз или два, - ответила Гермиона с неподвижной, совсем не искренней улыбкой - Я думала, что наш последний разговор задаст тон и определит ожидания от нашего дальнейшего общения. Я не люблю сюрпризы так же, как не люблю, когда меня вызывают. - Прошу прощения за это. Я знаю, что вы занятая женщина с новым заданием, которое... - Откровенно говоря, это не ваше дело, Верховный Чародей. - Гермиона посмотрела вниз на жидкость. - Надеюсь, вы не будете возражать, если мы обойдемся без светских бесед и перейдем непосредственно к цели вашего приглашения? - Да, конечно. Вы обдумали мое последнее предложение? - Нет, и я не буду больше объясняться. У меня закончились способы сказать "нет", которые вы в состоянии понять. - Тогда очень хорошо, мисс Грейнджер. Это все. Вы можете остаться и насладиться чаем. - Тиберий сделал глоток и драматично поставил его на декоративное блюдце. - В связи с тем, что вы снова отклонили мое предложение, я все чаще слышу шепот о... - Это официальный допрос? Если да, то позвольте напомнить, что мне разрешено присутствие адвоката. - Она села ровнее. - А если это действительно дружеская беседа, то я должна напомнить вам, что незаконное использование Сыворотки Правды - скажем, вне официального расследования - является нарушением статьи второй, части третьей, подраздела D Закона о незаконном использовании зелий, подписанного в декабре... - Мисс Грейнджер, я не понимаю, на что вы намекаете своими словами. - Ваша зелье бесцветное и без запаха, - Гермиона поставила чашку на стол - Но я заметила, что при приготовлении Сыворотки Правды у нее появляется блеск. Просто легкий намек. Этот блеск заметен, только если знаешь, на что обратить внимание. - Уверяю вас, я бы никогда так не поступил. - Хм. - Гермиона сложила руки. - Вы бы не стали, но если вы хотите узнать информацию, ради получения которой вы готовы нарушить правила, - возможно, это риск, на который вы считаете возможным пойти из-за вашего положения. Я не нуждаюсь в Сыворотке Правды, чтобы рассказать вам, что я знаю, потому что я не знаю ничего интересного. - Но кое-что вы все-таки знаете. - Вы правы. Я знаю очень многое, верховный чародей. - Гермиона встала. - Я слышу, о чем говорит общество. Я слышала, что есть те, кто работает над тем, чтобы покончить с коррупцией, которая ведет прямо к вам. Я даже знаю, что вы начали допрашивать тех, кто может пойти против вас. Тиберий выглядел нервным, взволнованным. - Достаточно, мисс... - Дружеский совет: правильно выбирайте свои битвы, иначе вы закончите, как ваши предшественники. - Она подняла руку, когда он поднялся на ноги. - Хорошо известно, что они больше беспокоились о репутации Министерства, чем о реальной безопасности, что они злоупотребляли своей властью, манипулируя средствами массовой информации, и сознательно очерняли не тех людей, чтобы создать видимость прогресса. В конце концов, это их погубило. - Вы мне угрожаете? - Нет, но вам следует меньше беспокоиться о том, чтобы я попала под власть Министерства, меньше думать о том, чтобы я играла ту роль, которую, по вашему мнению, я должна играть, и меньше думать о том, чтобы вернуть себе власть министра. Попробуйте больше беспокоиться о том, что происходит с людьми, которыми вы так хотите руководить. Вы можете опросить каждого, допросить его, чтобы узнать любую правду, которую ищете, но вы никогда не сможете заставить правду умолкнуть. Гермиона направилась к двери, но обернулась. - Перемены грядут. Она улыбнулась. - Нельзя спрятаться от того, что уже началось.Время на стороне перемен.
Рут Бейдер Гинзбург