Вы
Да, мы еще едем.
Сенан Скучно? Да, неимоверно скучно читать твои смс…Вы
Нет, я представляю, что ты сделаешь со мной, когда я вернусь.
Сенан Ого, не ожидал…. Я не вернусь. Он об этом не знает. Я уже нашла небольшую квартирку по контракту на первое время. Там окна смотрят на живую улицу, в кухне есть камин, а вместо дырки в полу редкая роскошь — джакуззи. И адрес не будет известен никому. Но если однажды на пороге в дождливый вечер появится Джордж… Я снова перевела глаза на них, но он не смотрел. Еще бы, зачем. Сенан Что у тебя на уме? Поделись 🤩. Я протерла экран и забегали подушечки по виртуальной клавиатуре, сами по себе.Вы
Я хочу, чтобы в дождливый день ты появился на моем пороге, и мы вместе забрались в джакуззи.
Я откинусь назад, на твою грудь, ощущая попкой, как стоит член.
Иногда, словно случайно, буду ерзать, наглаживая его.
Еще хочу, чтобы твои кисти оказались спереди, под водой, между моих ног.
Чтобы ты ласкал меня, поглаживая одним пальчиком, а я томилась, как шоколадное фондю, пока не кончила.
Ответ не занял и минуты: Сенан Я схожу с ума! Продолжай 🔥🔥🔥. Поправив волосы и обувшись, я поднялась со своего места и пошла в сторону туалета по коридору. Джордж и глазом не повел. В зеркале диковатые мои зеленые глаза с длинными черными стрелками пытались вразумить лицо по ту сторону стекла. Но губы упрямо распечатывались в легкой улыбке. Я смочила шею и декольте несколькими каплями из-под крана, но это ничуть не остудило мое ожившее тело. Достав телефон, вместо ответа я задрала майку и сделала фото груди, чуть сжав плечи, чтобы шарики аппетитно скатились к центру. Пусть это будет прощальный подарок за все те разы, что я била его по рукам. Когда по крайней мере лицо перестало быть красным, я вернулась на свое место, решив занять себя посторонним делом: копанием в сумке в поисках сэндвича. Первое, что я невольно заметила, это то, что Джордж снял кепку. Длинные рыжие волосы лежали чуть мято, но больше не закрывали голубых глаз. Я знала их цвет потому, что первым делом, как я села, он посмотрел на меня. Собрав в кулак всю волю, я проигнорировала взгляд. — У нее сумка LuckyForce, — донесся шепот, непонятно чей. — Да не может быть! Думаешь, не подделка? — три головы повернулись на меня, и стало ясно, кто разглядел мой дорогостоящий трофей. Вернув ноги на сиденье напротив, я уныло вгрызлась в сэндвич. Нет, дети, не подделка. — Почеши мне волосы, а, Джордж? — соседка по сидению недолго интересовалась сумкой, тут же снова прильнув к парню. — Слушай, хватит уже падать на меня, а то моя футболка не доживет до концерта в приличном виде, — он легонько толкнул ее от себя. Впервые, за сегодня. — Ой да чего ты, — недовольно протянула девчонка. — Да и вообще, осанку испортишь. Будешь в тридцать кривая вся, — он легонько щелкнул ее по носу. Очередной звук входящего сообщения отвоевал мой слух. «Пресвятой Мерлин!!! Пожалуйста, напиши еще, я места себе не нахожу, ты такая горячая. Пересматриваю запись твоего выступления на полуфинале прошлого года. Хочу, чтобы ты была сейчас здесь!». Скорей бы разложить свою палатку на поле у стадиона, скорей бы сорвать с себя одежду, забежав в ванную, трансфигурировать себе игрушку, напиться виски и довести себя до оргазма проверенными, отточенными движениями, думая о тебе, мой мальчик. Смотрит. Отворачивается. Я сжимаю колени в блаженстве и боли: станция вот-вот покажется, и мы расстанемся навсегда. Все еще не даю себе делать вид, что интересуюсь. Стыдно. Не пойми кто, странненькая тетка из вагона… Острые ключицы показываются из растянувшегося воротника, когда он наклоняется и обувает свой ботинок, готовясь на выход. Совершенно гладкая кожа. Я не могу смотреть и не могу не смотреть. Собираю сумку, застегиваю ее и встаю. Все пятеро, мы выстраиваемся у дверей. Девицы продолжают звонко болтать, а он стоит прямо за моей спиной, дышит в макушку, но не касается ни одной частью тела. Жар долетает до меня, я закусываю губу и сворачиваю направо, наращивая шаг, как только треклятые двери разъезжаются. Прощай, прощай… Ступени платформы пролетают незамеченными, турникет, далее на запад через маленький переулок, где у колодца в самом конце будет ждать неприметная жестяная банка — портключ. Улицы тихи, видимо, магглы работают. По зною бегут капли пота от затылка по спине, или в зное ли дело? Голубеет небо, так призывно и нагло свежея. Хочется в ручей, раздеться, напиться, блестеть от брызг воды… — Привет. Я резко оборачиваюсь от неожиданности, за мной идет Джордж, совершенно один. — Ты здесь живешь? — Нет, — проглатываю я собравшуюся слюну. — Я просто кое-что ищу, — не найдя лучшего ответа. Он останавливает меня за плечо, и я вижу, что второй рукой он указывает направление на жестянку под колодцем, практически под нашими ногами. — Это? До того, как я успеваю ошалело посмотреть на него, осознавая, что он тоже маг, он берется за банку, и нас обоих схлопывает трансгрессией. На поле, отданном под палаточный лагерь гостей чемпионата, вовсю идут работы: новоприбывшие ставят палатки, кто-то вешает флаги, мельтешение остроконечных шляп и оранжевых мантий рождает праздничный вайб, но я в сумбуре, и бой сердца мешает дышать. Джордж начинает идти вперед, словно знает куда. Я следую слепо, хотя номер участка для моей палатки записан где-то в блокноте на дне сумки. Через несколько рядов и поворотов, он входит в какую-то обычную на вид палатку, и я на автоматизме вхожу следом. Это просторная, с изыском обставленная палатка из нескольких комнат. Контраст с внешним впечатлением лишь добавляет удивления и без того обескураженной мне. Джордж прикрывает полы и шум улицы стихает. Пару секунд мы стоим в звенящей тишине, глядя друг на друга. — Родителей не будет до ночи, — он притягивает меня к себе буквально за пояс моих штанов, вдыхает тихо, но глубоко, воздух над моими волосами. Черт, какой он высокий… Пахнет лимоном и чем-то, что, видимо, только я ощущаю: сексом и перцем, от которых у меня немеет за ушами и кажется, что поднимаются микроскопические волоски на всем теле. — Ты знаешь, что мне тридцать три года? — даю я последнюю попытку миру восстановить нормальность, из которой наша палатка стремительно улетает в черную вселенную, шепотом произнося всё разрушающий факт. Джордж тихо по-кошачьи улыбается. — Ты пришла поговорить о математике? И этого было достаточно, чтобы, не двигаясь больше ни на метр от входа, я уверенно положила руки на его ширинку и нащупала холодный металл пуговицы, встала на колени, обнажая его член, и провела им по своим губам, проникновенно глядя в глаза. В нетерпении, не медля, я заглотила твердый ствол. Он полностью вошел в мой рот, и я выдавила блаженный стон. Терпкий вкус его смазки был прекрасен, атласная кожа члена послушно и легко скользила по губам, я ощущала каждую венку этого безупречного органа. Голубые глаза смотрели прямо на меня с высоты, верхние и нижние зубы скользили друг по другу, давая понять силу его эмоции. Всего час назад мы впервые увиделись, а уже через десять минут я воображала именно. Этот. Момент. Я продолжила насасывать, как будто боялась, что, если оторвусь, он передумает и сбежит. Проникла правой кистью под его футболку, касаясь кончиками пальцев косого бархатного пресса. Член вскальзывал до самой глотки. Нам не требовалось говорить, кто, что и как ощутил в поезде. Недосказанность заводила даже больше. Как будто я просто сняла с полки в магазине понравившуюся куклу и унесла с собой. Джордж убрал несколько прядей с моего лица, расчищая себе вид. Издавая короткие стоны на каждую фрикцию, он заводил меня еще больше. Я остановилась на его головке, играя с ней языком, умело, так, как только я могу. Он зашипел сквозь зубы, запрокинув голову. Я добавила слюны, чтобы сделать скольжение более нежным. Если бы только хоть кто-то случайный отогнул на удачу полу палатки, нас непременно увидели бы с улицы по меньшей мере пять человек. Я продолжила посасывать его головку, лаская уздечку снизу языком. — Боже, как ты это делаешь? — прошептал он, снова опуская голову, глядя мне в глаза. Вместо ответа, я снова заглотила член до горла, туго сжав губы. Он издал короткий звук наслаждения. Гримасничал именно так, как я воображала. Нет, лучше… Эмоции так шли его ангельскому лицу, что я не могла по привычке закрыть глаза, мне хотелось видеть его сладкие муки. Я чувствовала через его руку на моих волосах, что он борется с желанием толкнуться в меня резко, насадить мою голову и закончить со всем побыстрее. — Остановись, ты слишком хороша, я не выдержу, — с усилием проговорил он, и с мокрым звуком вынул член из моих губ. Рукой парень указал мне направление вглубь гостиной. Трясущимися от возбуждения руками я на ходу расстегнула и сбросила свои голубые брюки. Все тут смотрелось как… у меня дома. Обычный такой интерьер состоявшегося человека: нашлось место и вазам, и пушистым уютным накидкам на креслах, даже кисточкам из хрусталя на люстрах. Ковры покрывали пол сплошняком. Я часто бывала в гостях в подобных домах. Но в этой палатке взрослой была не я. Я была мимолетным увлечением тинэйджера, пробралась, как преступница, в дом его родителей, пока никто не видит. Джордж направил меня к дивану легким шлепком по попке. — Не говори папе, как я его использовал, — как только я прилегла, он стянул трусики, на которые было жалко смотреть, и нагнулся к промежности, раздвигая широко мои ноги. — Мм, какая ты мокрая, я так сильно тебе нравлюсь? Тело предоргазменно колыхнулось этих слов. К тому же, он нагло улыбался. Словно человек, которому всегда всё сходит с рук. Он раздвинул пальцами губки и прильнул, лаская клитор сквозь складки, покрывающие его. Я вскрикнула и изогнулась в талии, ощутив на себе его шершавый мокрый длинный язык. — Джордж! — Откуда ты знаешь мое имя? — он оторвался на мгновение. И тут же снова приступил к ласкам, исступленно вылизывая мою киску, в основном работая с разной скоростью в зоне клитора. Я всерьез испугалась за этот дорогой диван, потому что стало очевидно: сухим он не останется. Губы Джоржа были гладкими, мягкими. В них не было показушной демонстрации талантов, он вылизывал меня скорей даже неопытно, но именно это и делало происходящее таким горячим. Почему-то именно сейчас я решила задать неуместный вопрос. — А где твои подружки? — Да это просто магглы, мы встретились на перроне. Ревнуешь? Он снова улыбнулся и погрузил свой гибкий язык прямо в отверстие, заставив все мои мышцы сжаться в истоме. — Мой мальчик, — простонала я плаксиво, сжав сферы грудей, — оттрахай меня. Пожалуйста… Я хотела сказать еще многое: оттрахай так, чтобы я не смогла ходить, как бестолковую суку, отымей мой рот так, чтобы я не смогла дышать. Подчини меня, поставь на колени, натяни по самые яйца. Но на все это мне уже не хватало воздуха. — Пойдем, — он отстранился и подал мне руку, — в мою комнату. Вид комнаты чуть вернул меня в реальность: это была типичная студенческая комната парня: повсюду спортивные вымпела, какие-то непонятные игрушки, конфеты, подушки, плакаты. Я снова ощутила себя извращенкой, и мне почти успело стать стыдно, но Джордж сел на кровать, откинувшись и приспустив джинсы: — Камон. Как в кресле поезда, он сидел вертикально. Только в этот раз он смотрел не на магглу напротив, а на меня, и этот взгляд был похож на тот, который он секундно бросал то и дело. Тогда я в нем ничего не читала, но сейчас как будто это взгляд начинили. — Надень кепку, — сказала я тихо. Он натянул ее, до этого пристегнутую на поясе, и стал совсем неотличим от воспоминания. Я полезла на него верхом, поставив ноги по сторонам от его бедер. Зависнув так, я сбросила с себя топ и оказалась совершенно голой, не считая гольф. Джордж тяжело задышал, глядя на мои немаленькие сиськи. Я прижалась ими к его груди, и, найдя рукой член, поводила его головкой по губам и клитору. — Если ты хочешь этого, просто сделай, — шепнул он горячо. — Ну и что, что мне только восемнадцать. Ты же хочешь? — Да, ебать, как я этого хочу, — я тяжело дышала, трясь клитором о ствол. — Я тоже, — сказал он мне в самое ухо, придерживая голову, — дай мне почувствовать твою писечку на себе. Тяжело дыша через рот, я слегка опустилась на его головку, она уперлась в отверстие. — Да… — шептал он. Я скатилась пониже, и головка наконец вошла в меня. Было так мокро, но в то же время туго, что пришлось закрыть глаза, чтобы не кончить. Медленно я опускалась все ниже и ниже на его член, ощущая каждой клеточкой, всеми стенками его рельеф, размер и пульсацию. — Какая ты… — он не договорил, лишь выдох вырвался из него. Я привстала, чтобы насадиться повторно, простонав на этот раз в голос. Повторив эти движения медленно еще пару раз, я начала наконец активно скакать вверх и вниз, потеряв всяческий контроль. Взрослая женщина в мальчиковой спальне, я каталась на его члене и не жалела ни секунды, ни звука, вышедшего из меня. Из кармана моих брюк, оставшихся в гостиной, доносились трели приходящих смсок от Сенана. Скоро Джордж, устав от отсутствия власти, приподнял меня на себе и уложил на кровать. Он закинул ноги на свои плечи и игриво посмотрел на меня. Ощущение себя в открытой позе, беспомощности перед молодым студентом, закололо иглами по всей коже. Он положил большой палец на мой клитор, слегка его массируя, а указательный со средним направил внутрь. — Назови меня как-нибудь… Я хочу разозлиться. — Чего ты уставился на меня, щенок? — сказала я надменно и легко мазнула ладонью по его щеке. Сняла кепку, надев на себя. — Сейчас я тебя выебу так, чтобы ты не уснула сегодня ночью, — он нагнулся к моему лицу и укусил нижнюю губу, одновременно войдя в меня под таким углом, что его член сразу заполнил все пространство. Я протяжно простонала в его губы. — Ударь меня посильнее, — сказал он. — Поделись своей злостью. И до того, как я успела услышать разум, моя рука замахнулась, и я оставила на его безупречной щеке легкий розовый след от своей пятерни. — Вот так тебе нравится, щенок? Джордж набросился на меня, вдалбливаясь с такой силой, что тряслась и скрипела кровать. В моем сознании не осталось ничего, кроме его рыжей гривы, играющих мускул плеч, груди и живота и звука шлепков. Своих стонов я даже не слышала, да и мне стало совершенно все равно, если бы прямо сейчас в палатку зашел хоть Сенан, хоть Министр магии, хоть сам Мерлин. Мы ебались, как брошенные всем миром, как в последний день на земле. — Ты такая гибкая, — Джордж держал навесу мою попу, стараясь сохранять правильных угол для глубокого вхождения. . — Просто я чирлидерша. А вообще — заткнись. Я потянула его на себя, член уперся в шейку, я сжала его всеми мышцами и оргазм захлестнул меня штормом. Не уверена, что со мной еще когда-либо случалось такое. Я держала Джорджа ногами за спиной, помогая долбить себя до самой последней волны. Когда я наконец расцепила ноги, чтобы отдышаться, то поняла, что они так занемели, что я и правда не смогу ходить. А ведь мне еще предстояло выступление завтра! Но в этот момент ничего не имело значения. Я была бы готова уволиться на месте, если бы мне дали выбор — или выступление, или Джордж. Его белое лицо было неравномерно розовым от прилившей крови, он выглядел теперь не просто как ангел, а как ангел дьявола. — Иди сюда, — он продвинулся ближе к моему лицу, взяв меня за подбородок. — Открой ротик. И я была послушной девочкой. Едва конец коснулся моей нижней губы, Джордж кончил, заливая мои губы и попадая на язык. Он смотрел на меня пристально, как тогда, когда я вернулась из туалета, и они упомянули мою сумку. Значит, все же не сумка тебя заинтересовала. Я поиграла языком с жидкостью, пробуя ее на вкус, и она показалась мне такой же свежей и необузданной, как он сам. — Ты великолепен, — шепнула я, стирая остатки с лица. Джордж снял с меня кепку, расправляя намокшие волосы у лба. Он ничего не ответил. Мы лежали на этой узкой односпальной мальчиковой кровати, как две ложки, накрытые пледом. Меня расплавило, как сыр, глаза гуляли по мелким деталям обстановки. Рука моего мальчика нежно гладила живот и грудь. Пришло успокоение, но никуда не делась похоть. Когда подушечки его пальцев пробегали по соскам, я закусывала губу. Теперь ничего не страшно, я была с ним. Лучше уже не будет. — Я ведь не знаю твоего имени, — сказал он вдруг сзади. — Это опасно. Вдруг я подруга твоей матери? — пошутила я. — Вот и хорошо, что матери тут нет, только отец и брат-близнец, — он тихо засмеялся в волосы моего затылка и снова потянул за сосок, заставив меня истекать по новой. — Да, мне бы не хотелось, чтобы она услышала то, что сейчас скажу. Джордж, — позвала я тихо, не поворачиваясь, — трахни меня в зад. И ощутила спиной, как тут же налился повторно его член. Он шумно проглотил слюну. Я подала бедра назад и обернулась к его лицу. Никогда еще оно не было так близко ко мне, что я могла разглядеть каждую веснушку на его прямой переносице, каждый блик на белых зубах, все пылинки на ресницах. Безупречность. — Я хочу тебя в себе полностью, — прошептала я. — Ты идеален. — Иди сюда, — шепнул он нежно и потянул меня к центру кровати, поворачивая на живот и подложив под него подушку. Сев в коленях, сначала он огладил руками мои плечи, спину, ягодицы. Затем провел руками между ними, нащупав отверстие и помассировав его. Мне было так спокойно в этой дурацкой кровати, будто никуда больше мне было не нужно до следующего года. Стояла полная тишина, которую я сломала лишь минутой позже, когда его гибкие пальцы чувственно размяли сфинктер, слегка погружаясь в него. Он смочил их слюной и утопил еще глубже, разминая, раздвигая, готовя меня. — Ты красивая, — сказал он, продолжая движения, а второй рукой сжимая ягодицу. — Я сразу заметил, как только ты впервые посмотрела на меня. Он вынул пальцы, сочтя, что достаточно, и пристроился сам, ложась поверх. Сначала головка не хотела входить, но скоро все получилось. Я всхлипнула, отклячив попку сильнее, чувствуя, как твердый член заполняет меня глубже и глубже. Его размер был почти что на грани того, что я могла принять в себя сзади. Джордж полностью лег на мою спину и его лицо снова оказалось рядом с моим. Он начал движение бедрами, потрахивая попку и заставляя соки истекать на простынь. Я ныла в его губы, просила еще, просила жестче, быстрее. В этой позе я казалась себе мелкой и беззащитной, совсем не так, как бывает, когда то же самое происходит на локтях и коленях. И он, словно читая мои мысли, прошептал в ухо: — Малышка… — и я едва не растаяла прямо там. Красивый твёрдый член входил и выходил, иногда до конца, чтобы снова, как впервые, ворваться сквозь преграду, напряжение росло, и я ощущала, как сфинктер импульсами сжимает член Джорджа. — Быстрее, милый, — попросила я в его губы, и он нарастил темп до шлепков, а я вцепилась руками в простыни, готовясь к звездному оргазму. Джордж продолжал вставлять в мою задницу, пока я стонала в подушки его имя, сжимая член тугим кольцом. Он тоже вдруг стал необычайно твердым, и по отрывистым выкрикам и теплому чувству внутри я поняла, что Джордж кончил в меня. Вынув, он расплескал немного и по полушариям. Давно я не была так счастлива, как лежа обкончанная в этой палатке, в которую в любой момент могли ворваться родственники. *** Мне выдали чек за работу на чемпионате, который я могла в любой момент обналичить в каком-то местном банке под названием Гринготтс. Тело, знавшее дисциплину, не подвело меня: все прошло безупречно. Среди восьмедесяти тысяч зрителей я, разумеется, не могла найти его взглядом, но знала, что меня показывают на экранах, и он-то точно видел наш танец. Больше мы не виделись. Я запаковала свою палатку в сумку, съела напоследок завтрак в какой-то из портативных кухонь и отбыла через портключ в свою новую Лондонскую квартиру. Через несколько недель, когда я освоилась, на адрес стала поступать первая корреспонденция: счета, реклама и… ответ на мою заявку. Я рассылала резюме в спортивные школы и танцевальные студии. «Уважаемая Т/И Т/Ф, рады пригласить вас…» Пробежав глазами до строки жалования, я наспех выписала адрес и выскочила, чтобы купить билет до локации. Ехать до пункта оказалось довольно долго. — Что это вы так мало вещей с собой взяли, дорогая? — смерила меня взглядом сухенькая, но прямая, как жердь, ведьма в спортивном обмундировании. — Да я как-то не подумала, что мне придется здесь прямо… жить, — я посмотрела на свою сиротливо собранную на один день сумку. — Ну ничего, ничего, — похлопала она меня добродушно по плечу, — купите в конце дня, у нас тут неподалеку отличные магазины. Значит так, кхм-кхм…. Как было сказано в письме: вы будете преподавателем по спортивным танцам и акробатике. А я — старший тренер по квиддичу, мадам Трюк. Обсудим детали позже, — она бросила сосредоточенный взгляд на группу приближающихся по газону студентов, — а сейчас уже начинается наш первый совместный урок — с седьмым курсом Гриффиндора…