Чирлидерша для Уизли

На его груди было жарко лежать. Но щека словно припаялась под лучами семичасового утреннего солнца, заставляющего меня жмуриться. Что он забыл в моей постели? Который раз… — Тебя не ищут? Молчит. Жмурюсь сильнее, чтобы не ослепнуть. Не от солнца, на которое я попыталась свалить всю вину. От красоты наших тел, когда они вместе, как два элемента биологического паззла. Но пальцы ходят по шелковистой коже, украшенной веснушками, под подушечками упругие мышцы груди, переходящие в рёбра, одно, второе, третье… Кажется, я люблю тебя. Я точно люблю тебя на эти несколько часов. — В спальне не спрашивают, где ты пропадаешь ночью? — Почему ты все время заводишь эти скучные разговоры, Т/И? — искусанные покрасневшие губы произносят это в мои волосы. А что мне спросить? Почему ты пахнешь, как свобода выбора, истекаешь бесконечностью, извиваешься надо мной, как лента воздушного змея? Почему при виде тебя мне представляется только рай и вишнёвый сок? — Нет, не спрашивают. Это не их дело. И не твоё. Джордж запускает пальцы в мои волосы так глубоко, что практически обхватывает ими голову. Наглость — его второе имя. Нет. Первое. — Как ты разговариваешь со своим преподавателем? — я чуть приподнимаюсь, отрывая губы от его кожи, и упираюсь взором в красивое лицо, подёрнутое легкой усмешкой. — Как хочу.