****
Перед тем, как пойти домой, Лис заглянула в аптеку. К психологу она не ходила, но старалась пить прописанные врачом таблетки. Ничего серьезного, просто кое-какие пилюли от нервов и головной боли. Возможно, захватит еще упаковку снотворного. Эмоциональные перегрузы часто вызывали кошмары и нередко бессонницу. Тяжело быть человеком. А еще тяжелее быть ей, Лис. Открыв дверь и войдя в хранилище лекарств, Лис вдохнула запах трав и препаратов и с удивлением замерла. Посреди аптеки, нервно оглядываясь, стоял Кома. Она подошла поближе и пригляделась к нему. Неформал явно был не в себе: и так не особо смуглый, он был бледнее, чем обычно, а глаза в ужасе сузились и, не моргая, сканировали стены и плинтуса у потолка. Что он тут делал, Лис теоретически могла предположить: такие, как Кома, часто пьют антидепрессанты, а учитывая, сколько он пьет энергетиков, наверняка еще берет талетки от сердца и от давления. Бледный, как смерть, одногруппник напугал ее, и девушка неуверенно потрясла его за плечо. Выше ее на целую голову Кома имел плечи где-то на уровне ее лба. От прикосновения парень дернулся, будто бы приходя в себя, но взгляд от стены так и не отвел. Его губы шевелились: он что-то шептал. Лис прислушалась. – Мыши по стенам! Везде мыши! Они ползут по стенам! Они повсюду! Они ползут по стенам! Мыши! – Летучие? – неуверенно сказала Лис, рассматривая стену, но ничего не находя. Кома не ответил, продолжая бормотать. Он нервно дрожал и покачивался, как пряди ивы на ветру. С ним явно было что-то не так. Обычно веселый и болтливый (а таким он был всего пару часов назад), сейчас он был напуган и больше походил на искаженную версию Велланда. Лис не на шутку встревожилась. Да, они с Комой не особо близки, но бросать его в таком состоянии не стоило. Неужели у него такой стресс по поводу проекта? Или он на погоду так среагировал? А вдруг у него приступ? А может он с ума сошел? Вышеупомянутый Велланд соизволил позвонить и нарушить аптекарский покой. В отличие от больниц, тут никто не шикал и телефоны не были запрещены. – Слушаю, – ответила Лис, продолжая боковым зрением следить за почти-другом. – Лис? Ты где? – Велланд тоже был с чем-то взволновал, но его голос как всегда был непроницаем и тих. Лис хмыкнула, сжала покрепче телефон и сказала: – Там, куда мне ходить нельзя. В том самом месте, папочка. Я нарушила твой запрет! В ее голосе сквозил драматизм, который Велл не оценил. – Не шути так! – сталь в его голосе стала ярче. Даже сквозь трубку чувствовался этот сверлящий взгляд. – Серьезно, где ты? – А с чего вдруг ты меня контролируешь? – ушла от вопроса Лис и выпустила когти – не только же ему шипеть. – Я могу ходить где захочу и когда захочу… и с кем, – последнее точно должно довести Велланда до ручки и сбить эту холодную спесь. Она не прогадала. Велланд дорожил ее вниманием. – Если я узнаю, что ты пошла на встречу с Громовым…, – он запнулся. В трубке зашуршало. Наверное, точно также копошатся мыши в опилках или мысли в голове. Парень явно думал и подбирал слова. Хотя, честно говоря, волноваться ему было нечего – Лис так и не открыла сообщение Грома, а значит и не собиралась некуда идти. – Не делай того, о чем я обычно тебя прошу. «Ого, мы подбираем синонимы!» – ухмыльнулась Лис и вслушалась дальше. – Что-то не так. Я это чувствую. И речь сейчас не о погоде. Девушка перевела взгляд на Кому и прекрасно согласилась с этим «не так». С другой стороны у Велланда хорошо развито шестое чувство и, возможно, он действительно знает, что именно не так. – Возможно, это всеобщее волнение перед сессией, – попыталась пошутить Лис, но в смех комом застыл в горле. Велланд шутку не оценил. – Тебе ли говорить о волнении перед сессией, – хмуро сказал парень, а Лис мысленно кивнула. Именно она из них двоих меньше всего переживала (а может хорошо скрывала) в период экзаменов и даже шутила, что ей всегда есть, где работать и чем, а стипендия пустяки, в то время как Велланд нервно листал учебники и трагично молчал. – Тут что-то другое. – Может мы попали в типичный сериал про зомбивирус или нам надо найти возникшего из-под земли маньяка? В период стресса лучше всего шутить, и у Лис это получалось прекрасно. Все ж лучше, чем биться в истерике об стены или пялить в потолок, как Кома. Неформал тем временем замолк и просто качался, шевеля губами. В голову закралось подозрение: может он под наркотой? Все стереотипные татуировщики и неформалы либо курят травку, либо балуются с порошком, но Кома был вполне обыкновенным и ничем таким не игрался. Говорить Велланду о своих подозрениях Лис не собиралась. Велл и Кома недолюбливали друг друга, вот прям совсем. Ну, вот не сложилось.В периоды бойкота ее круг общения составлял Кома, а в период штиля возвращался старый друг. Возможно, кто-то кого-то ревновал, но Лис видела, что одногруппник просто не хочет мешать их устоявшемуся дуэту и потому отстраняется. Для Велла же «этот странноватый фрик» был просто мухой, недостойной внимания. Напрямую он этого не говорил, но Лис чувствовала этот холод и безразличие по отношению к татуировщику. Внимание тому он уделял только ради нее, как, например, это было вчера. Но бросать сейчас Кому ради заморочек Велланда она не собиралась. Лис, конечно, сложная, но она не эгоистка. Мало ли что случится с парнем, а ее потом припашут, как свидетеля. Под потолком над кассой мигала огоньком камера. Велланд в трубке снова заговорил. – Мы не герои сериала и стоит мыслить трезво. Особо никуда не высовываться… – ...и ходить на пяточках и с битой, я поняла. – Лис, не ержись, – Велла разговор начинал утомлять, а, может, просто ее колкости. – Иди, пожалуйста, домой, где бы ты ни была. – А сам-то где? – ощерилась она в ответ. Тот всегда указывает и направляет, а сам о своих планах ничегошеньки не говорит. В этот раз произошло то же самое. Велланд стабилен, как песок в медицинских часах. – Не так как важно. Пожалуйста, просто иди домой. – Хорошо, хозяин, но лису на поводок не посадишь – все равно в лес убежит. – Я рад, что ты все еще способна язвить, – колкость его явно задела и Лис внутри позлорадствовала. – Я еще позвоню. – Всегда рада! – притворная улыбка зажглась на губах, и хоть Велланд ее не увидел, он точно почувствовал девичье притворство Связь оборвалась, и Лис устало вздохнула. Иногда Велл бывал невыносимо душным. Кома тем временем замолчал и просто смотрел в пространство. Мыши на стенах так и не объявились, но в его глазах, вероятно, попрятались, и он успокоился. Оставлять его здесь одно не стоило. Он явно ничего соображал и вообще не понимал, где он и что он. Коматозник, не иначе. Это слово натолкнула на интересную мысль, но та ускользнула, так и не зацепилась ни за одну из извилин. Жаль. Проверив, может ли Кома стоять и не падать (держаться на ногах), Лис подошла к кассе. Что бы ни случилось, а без покупок она не уйдет. Провизор, женщина средних лет, выдала нужный товар, в том числе валерьянку и нашатырный спирт, и, поджав губы, кивнула куда-то девушке за спину: – Вы знаете этого… странного человека? Лис по глазам поняла, что аптекарь хотела сказать совсем другое: слово «наркоман» или даже «обкуренный» едва не сорвались с ее уст. Благо у женщины хватило сил сдержаться. Девушка неопределенно пожала плечами, поблагодарила за покупки и ушла, таща парня за рукав с собой вслед. Она не слышала, как провизор крутила пальцем у виска и бормотала что-то про «трудных и неисправимых подростков». На улице было серо и мрачно, но, к счастью, перестал идти дождь. Лис оглянулась: Кома не вырывался, покорно следовал за ней, но был в какой-то прострации. Что с ним делать? Не бросать же на улице. Где он живет Лис не знала, да и не хотела куда-то тащиться наугад. Мысль о том, чтобы привести парня домой возникла сама собой и была не то чтобы удачно, но вполне приемлемой, как сказал бы Велланд. С другой стороны она в какой-то мере сдержит данное ему обещание «идти домой». Девушка вновь оглянулась и порадовалась, что Кома вполне себе соображает и может идти сам, его не надо нести на себе. Путь до родного убежища был длинным и скучным, но не таким утомительным, как показалось изначально. Одногруппник, впервые на ее памяти, молчал, но сейчас это даже расстраивало: ей не мешало бы чем-то занять мысли, которые бурлили бесконечным бульоном. Дома по-прежнему было тихо. Сестра, к удивлению, сидела не у себя в кабинете, а на кухне и пила кофе. Судя по впавшим глазам и унылому выражению лица, она всю ночь провела за ноутбуком и бумагами и совершенно не спала. Она повернулась на звук упавшей вешалки (чертов Кома! Она всего на секунду попросила его постоять, а он вот именно сейчас решил прикинуться безвольной куклой, неможащей без кукловода), кивнула младшей сестре и, ничего не сказав по поводу гостя, вновь отвернулась к окну. «Ничего не изменилось», – подумала Лис и потащила друга к себе в комнату. В недрах шкафа обнаружился матрац, а Кома вполне сообразил раздеться, повалиться на надувную плоскость и мирно уснуть. Лис устало смахнула несуществующий пот со лба, глубоко вздохнула, посмотрела на мрачный пейзаж за окном и вновь накрапывающий дождь, поняла, что заката сегодня можно не ждать, и решила тоже лечь спать. Окна и двери она предусмотрительно прикрыла и спрятала острые предметы. Мало ли что найдет на каждого из них (хотя пластиковый ножик из-под подушки не убрала. Убить не убьет, но за себя постоит). Написав Веллу, что она «всегда держит слово», девушка прикрыла глаза и уснула, надеясь, что весь день это просто страшный сон, а с новым рассветом все вернется на круги своя. Лис умеет ждать.Глава 4
10 октября 2023 г. в 20:06
Оцепенение было одним из ее постоянных и нелюбимых состояний, и она всеми силами старалась избежать его или преодолеть. Но в данную минуту она лишь стояла, сжимая руками смартфон, и не знала, что ей делать.
Вопрос Велланда прозвучал сквозь толщу воды, но она услышала. Отвечать не хотелось. Лис предпочитала молчать о своих проблемах, но постоянно носить камень на груди было мучением, учитывая, что рядом была совершенно здоровая грудь.
Велланд предпочитал не лезть не в своё дело, но, если дело касалось Лис, он был готов потоптаться по собственным принципам и влезть по самую макушку.
Они оба вели себя нетипично рядом друг с другом.
Лис не смогла убрать или как-то закрыть телефон, поэтому Велланд с высоты своего роста всё увидел сам.
Лис не могла молчать, ощущая его присутствие так близко, не могла больше держать мысли в себе и поэтому произнесла:
– Мне написал Март...
– ... Громов, – договорил Велл и утвердительно кивнул головой.
Лис с удивлением повернулась. Друг продолжил.
– Тот самый качок-спортсмен, что заказывал у тебя футболку?
Лис кивнула. Да, она действительно как-то говорила об этом заказе, но не думала, что Велл настолько запомнит, ведь Громова он никогда не видел.
– Что ему нужно на этот раз?
–Я.. Я не знаю. Я не открывала. Я без понятия, откуда у него мой номер..
Голос непривычно дрожал, и девушка чувствовала, что дрожит не только он, но и она сама. Всё тело трясло, как в лихорадке, хотя толстовка была вполне толстой, а погода не такой уж ледяной. Быть не может, чтобы она боялась!
– А ты открой, посмотри.
Черт! Как же у Велланда всё просто, собака его задери! Посмотри, открой, не делай глупостей! Грёбанный идеалист! Вскипавшее внутри раздражение согрело и доказало, что она всё ещё она, а не кто-то другой.
– Я не хочу это открывать, – упрямо произнесла Лис, убирая телефон. – Мне хватает того, что это написал Гром, откуда-то взявший мой номер.
– Но это ведь ненормально...
– Велланд! – Лис раздражённо прикрикнула, поворачиваясь к нему. Да, она вновь отвернулась, когда почувствовала дрожь в теле, но сейчас ей необходимо видеть его глаза, чтобы высказать всё. Его спокойствие раздражало, его безразличие гоняло кровь по капиллярам, заставляя пылать изнутри. КАК ЖЕ У НЕГО ВСЁ ПРОСТО! – Прекрати лезть не в своё дело! Это мой телефон! Мои эсэмески! Я сама собой всем разберусь!
– Хорошо, хорошо, – мирно произнёс парень. – Только главное, не...
– Я ПОМНЮ! – отрезала Лис, потому что именно эту фразу он повторял также часто, как её имя.
– Не ходи никуда, даже если очень позовут.
– Ты мне сейчас, что, угрожаешь? – Лис насупилась и поджала губы.
– Я просто не хочу, чтобы… – Велланд запнулся. В его серых глазах Лис впервые увидела волнение и эмоции. Выглядело очень красиво. Очень.. живо. – Ты сама знаешь.
Он успешно избежал запретных слов и отвёл взгляд. От дальнейшего разговора их отвлёк звонок. Последняя пара в преисподней и день завершён.