Aristotle and Dante Dive Into the Waters of the World

КОГДА МЫ ДОБРАЛИСЬ ДО ГРАНИЦ ЭЛЬ Пасо, я спросил своего отца, “Если бы ты мог дать мне часть совета, который помог бы мне в жизни, папа, что бы это было?” “И почему это сыновья спрашивают у своих отцов такие амбициозные вопросы?” Он взглянул на меня, пока я был за рулём. “Дай-ка подумать.” Моя мать прибыла из Туксона примерно через час после того, как мы вернулись домой. Она посмотрела на меня. “Ты нашёл то, что искал?” “Да,” сказал я. “Я не искал своего брата. Я искал часть себя, которой недоставало. Я нашёл её.” Мне понравилась её улыбка. “И знаешь что ещё? Я узнал, что твой муж может быть болтуном. Но он не знает, как завязать светскую беседу.” “Нет, не умеет.” “Мама,” сказал я, “я никогда не был так счастлив.” Зазвонил телефон. Я надеялся, это был Данте. Я услышал его голос. “Мы вернулись рано утром. Папа был за рулём всю ночь. Я только что проснулся после дрёмы.” “Мы с папой приехали пару часов назад.” “И ты в порядке?” “Ага. Я тебе обо всём расскажу.” Было ощущение радости в последующей тишине. Да, радости. Мои родители взяли меня с моими друзьями за пиццей - Данте, Джину, Сьюзи и Кассандру. Мы хорошо проводили время. Джина и Сьюзи заметили, что на мне был их рождественский подарок. “Что это за цепочка у тебя на шее?” Спросила Джина. “Иисус.” “Иисус?” “Ага,” сказал я. Я вытащил цепочку и показал её ей. “Эти девчонки, которых я знаю, подарили мне её на Рождество. Я предполагаю, они подумали, что мне нужно, чтобы Иисус меня защищал.” “Как мило с их стороны,” сказала Сьюзи. “Ну, они милые девочки - когда они не никого нравоучают.” Мой папа имел огромное удовольствие, наблюдая за нами. Все хорошо проводили время, подшучивая друг над другом. И у Сьюзи появилась новая теория. У неё был мозг, который всегда пытался разобраться в любых делах - особенно в делах, касающихся гендерных дел. “Так вот, я иду на свидание с этим парнем. Я не знаю, почему я сказала да. Что-то в нём не так. А когда он видит свою бывшую, он начинает рассказывать мне, какой С - вы знаете слово - она была. И он болтал и болтал обо всех своих бывших и о том, какой кучей С они все были. И я подумала, Этот парень - мизогин.* “Он пытался ко мне подкатить. Ну а я дала ему пощёчину. Не то чтобы он вынуждал меня обратить на него внимание - но всё же. Но я кое-что поняла. Большинство мизогинов женятся на женщинах. Они думают, что раз они женаты на женщинах, значит, они не мизогины. Ложь. Подумайте обо всех тех женщинах, которые бунтовали ради того, чтобы получить право голоса. Где были их мужья? Они боролись с правами женщин, желающих получить право голоса. Мизогины, все они.” Кассандра кивнула. “Ну, ты наконец это поняла.” А Джина сказала, “Ты дала мне пищу для размышлений.” “Я не мизогин,” сказал Данте. “Ну, Ари тоже нет. Но вы ребята не считаетесь.” “Почему? Потому что мы геи?” “Типа того,” сказала Кассандра. Данте посмотрел на неё взглядом, подобным стреле. “Это заслуживает дальнейшего обсуждения.” Он указал на моих родителей. “Но не при детях.” Я никогда не видел, чтобы мой отец так сильно смеялся. “Вы явно от души посмеялись, мистер Мендоса.” Он осмотрел комнату. “Итак, у кого-нибудь есть новогодние обещания?” Я закатил глаза. “Я ненавижу новогодние обещания. Никто их не сдерживает.” “Ну и что?” “У меня есть одно,” сказала Сьюзи. “Я начну встречаться с кем-нибудь до конца нового года. С кем-нибудь классным.” “О,” сказала Кассандра, “так ты будешь встречаться с парнем-геем?” “Хватит. Есть классные парни-натуралы.” “Дай мне знать, когда найдёшь такого.” “Я даю тебе обещание, Кассандра. Ты перестанешь быть такой циничной.” “У меня есть получше,” сказала Кассандра. “Я стану лучше.” “Ты уже хороший человек.” “Да, но я дам людям об этом знать.” “Я буду следить за тобой,” сказал я. “А я перестану доставлять такие неприятности своей маме,” сказал Данте. “Это продлиться до дня после Нового Года,” сказал я. “И зачем прекращать? Вы таким образом ладите.” “Люди могут измениться.” “Не надо, от греха подальше,” сказала Сьюзи. Моя мама получала огромное удовольствие, слушая нас. “Ну, я перестану так много работать.” Она сказала это с убеждением. Мой папа помотал головой. “Лилли, это обещание не продержиться более часа.” Моя мать посмотрела на моего отца и сказала, “Ты не имеешь малейшего понятия, на что способна решительная женщина.” “Имею. И я всё ещё уверен, что твоё обещание продлится не более часа.” Она пронзила моего отца взглядом и решила сменить тему. Она посмотрела на нас всех и сказала, “Вы знали, что Джейми и я пошли на наше первое свидание в канун Нового Года? Он поцеловал меня. Я сделала ошибку, начав целовать его в ответ.” Мне понравился вид на лицах обоих моих родителей. Это была правда. Мои родители всё ещё были влюблены. Мы с Данте сидели на его крыльце и разговаривали. И разговаривали. И разговаривали. Я рассказал ему всё о поездке и обо всём, что произошло. Он задавал мне вопросы и я отвечал на них - я не мог удержаться. Я не знаю, как долго мы сидели на его ступеньках. Иногда, когда я с Данте, время не существует - и мне это нравилось. Он поцеловал меня. Иногда было странно было осознавать, что ты целуешься с другим мужчиной. Но поцелуй Данте сделал меня счастливым. “Счастливый” было словом, живущим во мне теперь. “Ари, это будет лучший год в наших жизнях.” “Ты так думаешь?” “Да, я абсолютно уверен в этом.”