Девочка, которая хотела жить

      Душным августовским вечером в доме Тонксов было шумно. Подобное положение вещей не было редкостью. По крайней мере уже как лет пять не было. Стоило Нимфадоре вернуться из Хогвартса, и о тишине да спокойствии можно было позабыть. Винить ее одну в этом, тем не менее, было нельзя. Все же, вопреки присущей возрасту вспыльчивости, девушка обладала легким и веселым нравом. До тех пор пока рядом не было сестры.       — Летта! Почему на кухонном столе твоя дрянная жаба!?       — Нимфи — дура! Мистер лягушка не жаба! Он лягушка.       — Еще раз так меня назовешь, и я тебя саму в лягушку превращу! Забирай свою болотную дрянь подальше от продуктов.       — А вот и не заберу! Он охраняет стол от вредителей.       — Жабе не место на кухне. Если не заберешь сама — потом будешь искать в пруду, среди таких же.       — Лягушка, Нимфи. Ля-гу-шка! И он хотя бы ничего не портит, и не переворачивает, в отличие от тебя.       — Ну все, я тебя предупреждала так не называть. Готовься отправиться жить к своим жабам!       — Я думала ты говорила про дуру, Нимфи! Хи-хи-хи! — смеху вторил топот и хлопок входной двери.       — Ах ты мелкая…! А ну вернись! — вновь топот, уже более внушительный, послышался следом.       Тед Тонкс, читавший газету в гостиной, отвлекся от своего занятия, сначала проводив взглядом побег на улицу младшей дочери, а затем и бросившуюся в погоню старшую. Заслышав же грохот падения по ту сторону двери, и полный негодования крик: “ Верни палочку, паршивка!”, — он удрученно покачал головой, и отложил печатное издание в сторону.       Простая магловская газетка была хорошим способом отвлечься от производимой сестрами суеты, но те слишком уж увлеклись. А значит ему предстояло позаботиться о последствиях.       Светловолосый, слегка полный мужчина, с кряхтением поднялся из кресла и отправился набирать ванну. Он предпочел бы, конечно же, вообще до такого не доводить, но давно уже смирился. Слишком велика оказалась разница в возрасте между девочками.       И если поначалу это не доставляло проблем, то по возвращении Нимфадоры со второго курса, их с сестрой противостояние приобрело нынешний вид. Старшая завела новые знакомства, друзей по учебе, нашла для себя не связанные с домом увлечения. И младшая, закономерно, стала ей не слишком интересна. В душе маленькой девочки это породило обиду.       Уже вскоре она всячески провоцировала Нимфадору, а та, будто не понимая что сестра сильно младше, реагировала на шутки и шалости со всей остротой.       Тед поначалу беспокоился. Даже, пользуясь хоть и не дружбой, но приятельскими отношениями с Артуром Уизли, несколько раз наведывался с дочерьми к тому в гости.       Семья у Артура была большой, и дети могли найти себе друзей по возрасту. Заполнить ту пропасть в общении и понимании, которая возникла между сестрами. И это принесло плоды, хотя крепкой дружбы не сложилось, но обе девочки были рады общению со своими сверстниками. А средние дети четы Уизли и вовсе смогли найти подход к обеим.       Увы, такие вылазки в “Нору”, как звала семья Артура свое жилище, были редки. А ответные визиты случались еще реже. Надолго сестрам этого чтобы успокоиться не хватало.       И лишь большему беспокойству Теда способствовала жена. Андромеда с теплой улыбкой, будто вспоминая что-то приятное, наблюдала за перепалками дочерей. В конце, неизменно, отчитывая их, но ни разу не предприняв попытку пресечь зарождающийся конфликт. И отвечая на недоумение супруга тем, что: “это нормально для сестер”.       Тонкс не был дураком, и прекрасно понимал, что это напоминало жене ее собственное детство. И от того переживал еще больше, но слишком любил и уважал супругу, чтобы напоминать чем такие отношения с сестрами обернулись для нее.       Тем более, что с годами был вынужден признать ее правоту. Дочери хоть и не прекращали своего вечного конфликта, но ни разу ни одна из них не переходила некоей грани, которая позволила бы сказать о том, что между ними возникла настоящая неприязнь. Напротив, младшая искренне скучала по сестре когда та отправлялась в Хогвартс. Старательно выводила на листах пергамента кривые буквы, неизменно прикладывая свое послание к письмам Андромеды. Чуть ли не на шею вешалась сестре, когда та приезжала. Чтобы через час все закончилось как обычно.       Ванна едва успела набраться, когда входная дверь вновь с шумом распахнулась.       — Папа! — послышался плачущий детский голос, —Дора бросила меня в пруд!       — Зато теперь ты стала ближе к своей лягушке, — слышится смеющийся ответ.       А Тед, со вздохом, направился из ванной обратно в гостиную, уже представляя что там увидит. И ожидания его не подвели:       Одна из дочерей, возвышаясь над сестрой, могла похвастаться только разорванным рукавом и разводами пыли на светлой ткани блузы. Вторая же с ног до головы оказалась перемазана илом, в светлых, цвета пшеницы волосах виднелась тина, а некогда лиловое платьице мало того что стало ближе к коричневому, так еще и мокрым было до нитки, уже образовав небольшую лужу на полу.       Обе участницы произошедшего выглядели до отвратительного довольными. Даже провоцировать друг друга перестали. И так каждый раз.       — Дора, отведи сестру в ванную, и себя приведи в порядок, пока мама не вернулась из зельеварни. Она очень расстроится, если увидит вас в таком виде…       Тед хотел сказать еще что-то, но был прерван полным холодного недовольства голосом со спины:       — Нимфадора и Виолетта Тонкс!, — на эти слова послышалось сдвоенное “Ну Мам!” от обеих сестер, но эта их реплика была проигнорирована Андромедой, которая не сбившись ни на миг продолжила, — Как вы объясните своей внешний вид? И состояние пола в гостинной потрудитесь объяснить тоже. Когда я видела его в последний раз — он был чист. Как и… — женщина наклонила голову, заглядывая мимо дочерей в открытые входные двери, — …крыльцо.       Сестры переглянулись молчаливо, чуть нахмурились, но вопреки недавним крикам, младшая не пыталась никого обвинять. Даже когда все же заговорила:       — Мистер лягушка выпрыгнул в пруд. Я пыталась выгнать его оттуда, а Дора помогала мне ловить его на берегу.       — Именно поэтому “Мистер лягушка” сейчас сидит на полу и выглядит куда чище вас обеих? — ответила Андромеда вскинув бровь. Ложь была слишком очевидна даже без появления любимца младшей из дочерей в поле зрения.       Вот только младшая не собиралась так просто сдаваться:       — Мистер лягушка! Ты должен был охранять еду! Вернись назад!       Подхватив питомца на руки, девочка кинулась с ним на кухню.       — Летта, стой! — Нимфадора попыталась схватить сестру за воротник, уже предчувствуя кому из них двоих придется заниматься уборкой, но мокрый пол стал ей в этом помехой. Поскользнувшись, она повалилась навзничь, успев при этом таки уцепиться за младшую, подминая ее под собой.       — Нимфи, слезь с меня! Ты тяжелая!       — Ах тяжелая!?       Наблюдать за возней дочерей по мокрому полу Тед уже не мог без смеха, да и взглянув искоса на жену, он заметил как то и дело подрагивают уголки ее губ, но выдержка брала верх, и лицо все еще сохраняло строгое выражение.       Смеясь, мужчина подхватил младшую из дочерей под руки, и подняв вверх, как мог строго произнес:       — Вы идете мыться, юная леди!       Успеха попытки изобразить серьезность явно не возымели. Глядя на его лицо, Виолетта искренне хохотала.       Так и покинул мужчина гостиную. А когда вернулся, оставив младшую дочь в ванной, застал картину уныло вытиравшей пол вручную Нимфадоры. И со злорадством наблюдающую за этим процессом супругу.       — Если бы ты соизволила выучить простейшие бытовые чары, тебе не пришлось бы заниматься таким неприятным трудом, — послышался голос Андромеды, когда Тед уселся в кресло и взял в руки отложенную раньше газету.       — Я не виновата, что тебе не нравится “экскуро”, — отозвалась дочь, пытаясь вытащить кусочек тины застрявший меж половиц, — И у меня есть куда более важные заклинания чтобы их учить.       — Тебе множество раз говорили, что “экскуро” портит покрытие. А что до твоих “более важных” заклинаний — то можешь воспользоваться ими сейчас. Если они способны помочь.       Ответа не последовало. Как и попыток достать палочку.       — Об этом я и говорю. Сегодня ты меня очень разочаровываешь, Нимфадора.       — Мам! Не зови меня так!       — Ты уже совершеннолетняя волшебница. Хочешь пройти обучение на аврора. А ведешь себя как неразумная девчонка! Подумать только, попытаться утопить сестру в пруду!       — Там же неглубоко!       — То есть в пруд ты ее все же бросала?       — Ну а что она?       — Я очень, очень разочарована тобой, Нимфадора.       — Ну мам!       Тед поспешил скрыть усмешку за газетными листами. Мало что объединяло его дочерей так, как делала это нелюбовь к своим полным именам.

***

      Последняя неделя августа была для Виолетты особенной. Отпраздновав в марте свое одиннадцатилетие, девочка была полна нетерпения, которое к лету становилось лишь сильнее.       В этом отношении она могла бы даже позавидовать волшебникам родившимся в семьях маглов. Те наслаждались беззаботным летом не подозревая даже, что их ждет один из важнейших моментов в жизни каждого волшебника.       Самая младшая в семье Тонкс была лишена этого блаженного неведения. Она не знала, предупреждали ли родители о чем-то таком ее сестру заранее, но самой ей даже такой возможности не досталось.       А потому девочка каждый день лета по несколько раз бегала к окну, у которого располагалось предназначенное для сов место, в надежде первой увидеть заветное письмо. Ей казалось очень важным первой взять его в руки.       И под конец июля — свершилось. Заветный прямоугольник с красивой сургучной печатью оказался в детских ладонях, а счастливый писк привлек внимание всех обитателей дома.       — Ну все, хватит его перечитывать по десятому разу, — не выдержала за ужином старшая сестра девочки, — скрытых посланий там нет, поверь, и нового ничего не появится.       — Как будто ты его не перечитывала, — буркнула Виолетта, но все же сложила аккуратно письмо обратно в конверт, и оставила тот на буфете.       — А мне можно было, у меня старшая все впечатление не портила, — Нимфадора показала сестре язык, который подчиняясь воле метаморфа удлинился чуть ли не до пола.       — Ну не за столом же, — Тед укоризненно взглянул на дочь, которая только и фыркнула, всем видом выражая уверенность, что ничего родители в веселье не понимают.       А Виолетта, устроившись на стуле, решилась на вопрос, который беспокоил ее с момента получения письма.       — Пап, а когда мы пойдем на Косую Аллею? — желание оказаться там как можно скорее в воздухе так и витало. Но девочку ждало разочарование.       — Не в ближайшее время. Дора ждет решения о зачислении на аврорские курсы. Когда это случится — мы отправимся покупать все необходимое вам обеим.       — Но ведь Дора уже взрослая, — немного капризно и по-детски непосредственно заявила девочка, — пусть сама себе потом сходит и все купит!       — Прям удивляюсь, но более чем согласна с Леттой. Я и сама могу сходить на Косую Аллею.       — Дора, — с теплотой в голосе привлекла к себе внимание Андромеда. — Не лишай родителей радости последний раз собрать тебя в школу. И первый раз Летту. В один день.       — Это не школа, — попыталась была возразить старшая дочь, но под взглядом матери подняла вверх обе ладони, — Ладно, ладно. Как скажешь.       Младшая из сестер не скрывала того, что такое решение ей не нравится. Даже несколько дней изображала обиду. Но в конце концов смирилась.       А потому понедельник последней недели августа был тем самым днем, когда чета Тонкс в сопровождении дочерей отправились в самый известный торговый квартал магического Лондона.       И сразу же это путешествие началось с новых и интересных для Виолетты впечатлений. Из волшебных мест она прежде бывала только в доме Уизли, сознательно отказываясь сопровождать сестру за покупками в прежние годы, а потому, оказавшись после перемещения с помощью летучего пороха в окружении множества незнакомых волшебников и волшебниц, была невероятно довольна. Не в силах сдержать любопытства, она разглядывала вычурные, порой даже слишком, наряды, прислушивалась к зазывалам и лавочникам, прохожим и их слишком громким порой беседам. И всеми силами, помня наставления матери о вежливости, старалась не выдать своего любопытства, демонстрируя внешнюю незаинтересованность ничем вокруг, как она это понимала.       — Ну точно на Слизерин попадет, только посмотрите на нее, — со смешком прокомментировала поведение сестры Нимфадора.       — Дора, — предупреждающе глянула на дочь Андромеда, но успеха не возымела.       — Что? Идет так, будто тут все для нее в порядке вещей, а сама уши развесила и глядит. Проклятье, как в этой штуке неудобно, — последняя реплика касалась строгого серого костюма, и сопровождалась попыткой одернуть впившуюся в кожу ткань, — Как только ты уговорила меня надеть это?       — Если мы отправились сюда все вместе, то должны выглядеть прилично. И тебе, Дора, следовало бы взять пример как себя вести с сестры.       — Мне привычнее носить магловскую одежду. Она удобнее во всем.       — Это и есть магловская одежда, — прокомментировал слова дочери Тед, и сам испытывающий неудобство от необходимости носить жилет от костюма в августовскую жару.       — А выглядит будто это не так!       — В этом и смысл, Дора, — вступила в разговор младшая из сестер, удовлетворив временно свое направленное на все вокруг любопытство, — Это ведь хорошо, что волшебники живущие среди маглов могут одеться так, чтобы не привлекать внимания и там и тут, разве нет?       — Если б они еще там об этом задумывались, — фыркнула Нимфадора, — А тут им и незачем им бояться внимания — очередной раз поправив костюм, девушка тихо прорычала, — Клянусь, еще немного, и я готова буду сжечь эту штуку только представится возможность снять ее.       — А разве аврорам не надо одеваться в разное и следить за темными волшебниками так чтобы на них не обращали внимания? — невинно спросила Виолетта, заставив сестру на секунду споткнуться.       — Вот же ты змея, — с каким-то огорчением качнула головой девушка, — Мне ведь потом экзамен сдавать.       — Тогда воспринимай нашу прогулку как тренировку, — не пряча улыбки посоветовала дочери Андромеда.       — А на Слизерин я не хочу, — ответила вдруг на прошлую реплику младшая из дочерей, разглядывая витрину книжного магазина, — Попрошусь у Шляпы на Когтевран.       — Это почему это? — вернулась к насмешливому тону старшая, — Ты конечно любишь читать, но хитрая, и очень вредная зараза. Настоящая змейка.       — Дора, — Тед очень выразительно посмотрел на дочь, заставляя ту смутиться. Даже кончики волос у девушки заалели.       — Прости, мам, — взглянула она на Андромеду, но в ответ получила только усмешку.       — А зачем мне идти туда, где будет ясно что я хитрая и вредная, — ответила тем временем девочка, не заметив возникшей неловкости, — Буду такой на Когтевране. Никто не догадается, пока не будет поздно. А потом вжух! И они в дураках.       Молчание установившееся на десяток секунд разбавлялось крайне забавным выражением на лице Нимфадоры.       —Я… Даже не знаю что сказать, — все же отмерла она, — Это вообще нормально?       Взгляд девушки перебегал от отца к матери, но те лишь беззаботно улыбались, наслаждаясь моментом.       — Ладно. Предположим, что ты самая хитрая и никто за века до такого не додумался… Почему тогда не на Гриффиндор? Чтоб уж никто точно не разгадал твой хитрый план.       — На Гриффиндоре уже есть Фред и Джордж, — как что-то само собой разумеющееся произнесла девочка, вновь заставляя сестру сбиться с шага.       Разговор на время увял.       — А теперь, я полагаю, нам стоит заняться тем, ради чего мы сюда и пришли, — Привлекла к себе внимание Андромеда, останавливаясь у края улицы.       — Заняться тем, чтобы показать Летте достопримечательности? — спросил невинно Тед, демонстративно не глядя на вывеску магазина рядом.       — Заняться тем, чтобы собрать ее в школу. Приступаем к покупкам! — не терпящим возражений тоном был дан ему ответ.       Удерживающая супруга под локоть Андромеда решительно шагнула к цели, вынуждая того все же взглянуть на ателье мадам Малкин       И лишь спустя часы все те члены семейства Тонкс, кому это было нужно, смогли отдохнуть, сидя за столиком кафе-мороженого. Это был долгий поход за школьными принадлежностями.       Однако, если для взрослой части семьи блуждание по всей Косой Аллее из конца в конец и выдалось утомительным, младшая представительница этого не замечала. Искренне наслаждаясь всем интересным и новым для себя, она вызывала улыбку как у родителей, так и у сестры, хотя последняя в этом ни за что бы не созналась.       И все же попытка скупить все необходимое за раз как для будущей первокурсницы Хогвартса, так и для поступающей на курсы аврората, привела к закономерным трудностям. Слишком разные места требовалось посетить, и слишком разные вещи приобрести. Задержек не могло не случиться.       — Жаль, что мы так и не успели зайти в “Зверинец”, — оглядывая порядком опустевшую к этому часу Аллею Тед, откинувшись на спинку стула, отпил кофе, — Летте нужна бы сова.       — Но папа, в письме говорится что я могу взять лишь одно животное, — возразила ему дочь, отвлекшись от уплетания шариков мороженого, политых сияющим разными цветами сиропом.       — А кого ты хотела бы взять, если не сову?       — Мистера лягушку, конечно же! — девочка даже ложку отложила, — Не могу же я его бросить у вас.       — Но ведь в письме лягушки не упоминались как разрешенные животные, — обратила внимание своей младшей Андромеда, на что та только беззаботно отмахнулась рукой.       — Дора до сих пор не отличает Мистера лягушку от жабы. Наверняка никто и не заметит разницы.       Все трое старших члена семьи, пользуясь тем, что вниманием Виолетты вновь завладело мороженое, переглянулись и обменялись улыбками.       Однако вскоре время отдыха подошло к концу. И от того чтобы отправиться восвояси семью Тонкс отделяло лишь одно. Едва ли не самая важная покупка из тех, что должны были случиться в этот день.       К счастью, несмотря на позднее время и уже порядком обезлюдевшую Аллею, необходимый человек все еще работал. Он всегда закрывался одним из последних в квартале.       Потертая, потерявшая былой блеск вывеска. Одинокая палочка на витрине. И тем не менее, к удивлению Виолетты, ее родители, и даже сестра, входили в лавку так, будто само это место было особенным. И требовало к себе уважения.       С открытием двери послышался тихий перезвон колокольчика. И, по-видимому, владелец лавки, который как раз находился неподалеку от прилавка, бодро обернулся на звук.       — Андромеда, Тед! Давно же я вас не видел, — пожилой волшебник, а никем иным этот человек быть не мог, двинулся навстречу посетителям его лавки, — Кажется шесть лет назад?       — Восемь, мистер Олливандер, — выступила вперед Нимфадора, улыбаясь старому мастеру.       — Тонкс, — обратился он к девушке, давая понять, что не забыл прозвучавшую еще давно просьбу, — Рябина и волос единорога, одиннадцать дюймов. Очень, очень гибкая. Под стать твоей натуре, верно?       — Все так. Ваша память вас не подводит, — с тем уважительным выражением на лице, которое младшая сестра девушки видела очень редко, ответила та.       — И что же привело вас ко мне сегодня? Неужели решили заглянуть на чашечку чая?       — К сожалению нет, — как будто с искренним сожалением произнесла Андромеда, одновременно отходя в сторону и подталкивая вперед вдруг оробевшую Виолетту, до того скрытую полумраком лавки.       — Здравствуйте, мистер Олливандер, — застенчиво отведя взгляд произнесла девочка.       — Ох, неужели это твоя младшая, Андромеда? — старый мастер, казалось, был чем-то удивлен, а получив утвердительный кивок, качнул будто в неверии головой, — Подумать только. Загляни она ко мне в одиночестве, я уверен был бы, что вижу маленькую Нарциссу.       Лицо женщины враз посуровело, но мистер Олливандер, казалось, не обратил на это совершенно никакого внимания.       — Значит вы, юная леди, желаете приобрести себе палочку? В этом году отправляетесь в Хогвартс? - наклонился мужчина к Виолетте.       — Это так, — ответила девочка все еще скованно. Отчего-то ей казалось, что человек перед ней понимает и знает ее лучше нее самой.       — Тогда приступим! — выпрямившись мистер Олливандер хлопнул в ладоши, — Вам ведь не терпится найти свою спутницу на пути постижения волшебства, ведь так?       Стоило мастеру палочек получить уже более уверенный кивок, и ответ на вопрос какой рукой девочка перед ним предпочитает пользоваться, как он скрылся в глубине лавки, оставив волшебную мерку вместо себя.       Но вскоре он вернулся. Вернулся с ворохом узких картонных пеналов в руках, и кивком заставил мерку опасть на пол.       — Вот, попробуйте, — протянул Олливандер девочке содержимое первой коробочки, длинную и тонкую палочку почти белого цвета.       А стоило ей коснуться рукояти, как тот мгновенно выдернул палочку обратно, юная волшебница только и успела ощутить неприятное покалывание в руке.       — Совершенно не то. А мне показалось, что яблоня могла бы составить вам хорошую пару. Но нет. Тогда как насчет этого?       Короткая палочка, рукоять которой была покрытая грубой, полной каверн корой. В руке Виолетты она ощущалась… Никак. Будто она и не сжимала в ладони ничего.       — Значит акация и шерсть единорога тоже не подходят. Тем интереснее! — энтузиазм старого мастера был заразен, и девочка, принимая из его рук очередную палочку, уже сама с интересом прислушивалась к своим ощущениям.       — Орех и сердечная жила дракона? — Виолетта не видела как впилась взглядом в предложенный инструмент за ее спиной мать, но взяв в руки палочку ощутила лишь слабое тепло в кончиках пальцев.       — Значит и это не то, — мистер Олливандер забрал палочку, а юная Тонкс так и не заметила облегченного вздоха Андромеды.       — Но если говорить о совпадениях… — мужчина призадумался, и достал палочку из ближнего к концу принесенной стопки пенала.       Обычная по форме, прямая, без всяких изысков. Короткая на фоне прочих. Светлую древесину по всей длине опоясывают темные прожилки.       Стоило палочке оказаться в девичьей руке, как Виолетта ощутила все вокруг ярче, сильнее. Будто прежде видела мир сквозь мутные стекла. А тело наполнилось легкостью и силой. Хотелось двигаться вперед, к своей цели, пусть девочка ее еще и не знала.       — Боярышник, — с тем выражением лица, будто что-то для себя понял, прокомментировал мистер Олливандер, — сердечная жила дракона. Восемь дюймов. Умеренно гибкая, но и близко не такая как у вашей сестры.       Оглядев чету Тонкс, старый мастер продолжил:       — Среди прочего, палочки с такой древесиной сильны в исцелении. Возможно именно поэтому она выбрала вас.       — А еще? — все это время, пока палочка была в ее руках, Виолетта чувствовала будто забыла что-то важное. Но так и не смогла вспомнить.       — Возможно вы узнаете все ее стороны позже, — с понимающей улыбкой произнес мистер Олливандер, — Могу лишь еще добавить, что эта палочка будет требовать от владельца аккуратного, искусного обращения, не терпя небрежности.       — Мне нравится, — широко усмехнулась девочка, покрепче сжимая рукоять в ладони, — Мы точно хорошо справимся вместе, — последние слова она, кажется, адресовала самой палочке.       Это было отличным завершением особенного дня. И крайне неохотно младшая в семье Тонкс выпустила обретенное сокровище из рук. Но ничего было не поделать. Ей еще предстояло вернуться домой, где под руководством матери, слушая насмешливые комментарии сестры, необходимо было собрать все необходимое и подготовиться к поездке. До путешествия в Хогвартс оставалось чуть меньше недели.