Хан +1

Лето наступало на пятки слишком жаркому, удушающему маю. Яркая листва шуршала от мягких порывов неуверенного ветерка. Обманчивая свежесть предзакатного вечера осталась позади, когда Минхо с Чаном нырнули под тень гигантского козырька спортивного здания, напоминавшего потерпевший крушение корабль пришельцев. Радовало, что в спорткомплексе царила подвальная прохлада, и собравшаяся толпа ещё не успела надышать углеводородную сауну. — Это могли быть мы с тобой, но ты выбрал вечера в компании питомцев вместо фестиваля, — Чан уверенно продвигался к их местам, вежливо улыбаясь всем, мимо кого приходилось протискиваться. — И всё ещё ни о чем не жалею. Межшкольный фестиваль — совсем не то, на что должна уходить молодость, — Минхо старался телепортироваться к своему креслу как можно быстрее, по возможности избегая контакта со всеми незнакомцами или не запомнившимися знакомцами, уже занявшими свои места. Минхо и сейчас не мог представить себя тратящим время на общественно-культурную деятельность, когда у него и так хватало важных дел: соревнования, прослушивания, посиделки с Джисоном. Да и сам Чан никогда не рассматривал фестиваль, как неплохой челлендж. Возможно, оба они были неправы, и именно поэтому сегодня молодое поколение расставляло приоритеты по-своему. — Когда наши? На вопрос Чана Минхо лишь пожал плечами и в очередной раз глянул на темный экран смартфона: ни на одно из его сообщений ни один из младших не ответил. Видимо, были слишком загружены переживаниями и подготовкой. Настал тот самый день, о котором мечтала Хван Йеджи. И если Джисон успел девяносто пять раз позабыть о данном девушкой обещании подготовить самый улётный номер, то сама Йеджи прекрасно всё помнила и не теряла направление. Когда старшие выпустились, она, как и собиралась, заняла тёпленькое местечко Минхо, Хана же пришлось тащить за шкирку в президентское кресло. Успели как раз вовремя — до того, как Со Чанбин короновал сам себя на должность господина главного продюсера. И теперь они все вместе должны были представить публике то, над чем так усердно работали. — О, нет! — перерыв содержимое рюкзака в десятый раз, Хван не выдержала и вытряхнула всё на пол гримёрки. — Нет, нет, нет, нет, нет! Не пытаясь собрать весь этот бардак обратно в безразмерный рюкзак, Йеджи вскочила на ноги и пулей понеслась к музыкантам. — Тебе не обязательно выходить на сцену, если не хочешь. Я сам поулыбаюсь за весь наш клуб, — Чанбин проверял микрофоны, последовательно выводя звук на каждый из них, и сквозь стекло кабины наблюдал за соклубником, произносящим стандартные контрольные фразы, — а ты можешь подирижировать из закулисья, — постучал коротким ногтем по столешнице. Они с Джисоном и главным звукорежиссёром проверяли последние настройки оборудования перед началом концерта. Точнее — Чанбин со звукорежиссёром проверяли, а Хан, компактно сложившись на стуле с прижатыми к груди ногами, старался слиться с окружающей обстановкой и перестать существовать. — Джисон-а, — Чанбин на стуле подъехал к испуганно взирающему на окружающий мир парню, — ты написал Минхо? В ответ помотали головой. — Напиши. Тебе вообще не обязательно здесь находиться. Уверен, он тоже будет не против пропустить всё самое интересное, чтобы составить тебе компанию где-нибудь в тихом месте. А дальше всё пошло не по плану. Или покатилось нахрен. — Оппа, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — влетевшая в кабину Йеджи напугала всех и с размаху врезалась в Чанбина, который вместе со стулом уехал в стену и ощутимо об нее приложился. — Я уже позвонила маме, она все тебе отдаст, только сгоняй быстро ко мне, как ты умеешь! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Чанбин ошарашенно моргал на девушку, не успевая за потоком просьб. В конце концов, уже утаскивая Со к выходу из спорткомплекса и впихивая ему в руки транспортную карту, Хван объяснила, что забыла дома талисман, без которого еще никогда не выходила на сцену и это охренеть как важно. Чанбину оставалось только помочь и надеяться, что успеет вернуться к выступлению. Оставшийся в одиночестве Хан, казалось, сжался еще сильнее. Обняв свои колени, он так крепко вцепился пальцами в плечи, что костяшки пальцев побелели, а на коже под одеждой потом наверняка останутся следы. Такое с ним случалось. Не часто, но каждое «происшествие» было настолько пугающим и выматывающим, что оставалось саднящим шрамом в памяти. Из акустического «аквариума», расположенного выше трибун, было видно, как заполнялся зал. Людей становилось всё больше и больше с каждой минутой. Удушающе. Джисон тяжело дышал и старался не смотреть, как лица превращались в размытые кляксы, а кляксы в свою очередь таяли, растекались по реальности. Некоторые из них взрывались пёстрыми бомбами и яркие капли долетали, забрызгивая Джисона, заставляя его сжиматься всё сильнее и всё глубже уходить в себя, прятаться. Мобильник остался в гримёрке и теперь казался совсем недостижимым. Хану очень хотелось позвать на помощь, но всё, на что его хватало — рвано дышать, пытаясь хотя бы так справиться с паникой. — Ты подготовился к пересдаче контрольных? — очередную паузу между номерами других школ Чан решил заполнить беседой о важном. — Мне некогда, уже начались репетиции с группой, — устало выдохнул Минхо. Пару недель назад пришли результаты просмотра — несколько танцоров из его команды взяли в подтанцовку невероятно популярной кей-поп группы. Минхо и Йеджи были в числе этих счастливчиков. Удача невероятная, но об учёбе можно было спокойно забыть. Сейчас требовалось все силы отдавать тренировкам, а через месяц, когда начнется тур, и вовсе будет не до такой фигни, как домашка. — Хочешь, чтобы тебя выперли? — Хён, если б ты не нудел, я бы в старшую и не сунулся, ушел бы себе спокойно после средней, и мне этого с головой хватило бы для полного образовательного счастья. — Это ты сейчас так говоришь, а потом будешь благодарен, что я не позволил тебе забить на учёбу. — Я тебе уже говорил, что ты зануднее моих родителей? Даже им было пофиг, пойду я в старшую или нет. Только у тебя фетиш на умников. — Нет у меня никакого фетиша на умников. — Ага, расскажи. Чанбин бежал со всех ног. Подсознание в этот момент немножко грустило, что этих вот рекордов скорости и выносливости не видит сейчас ни один физрук, а ведь можно было за такое геройство и годовую оценку получить автоматом. Забежав в узкий коридор, заполненный людьми в костюмах и сценическом макияже, он нашел в себе силы только для того, чтобы вручить драгоценный свёрток промелькнувшему знакомому лицу из танцевального со словами «передай Йеджи», а дальше завернул в гримёрку и рухнул на пол, пытаясь отдышаться. — Хан Джисон! В кабину ворвался кто-то из стаффа организаторов. — На сцену. Сейчас будет представление вашей школы. И исчез, будто не являлся вовсе. Словно не заставил только что сердце в груди сорваться в бездонную пропасть ужаса. Хан попробовал пошевелиться. Это ведь всего лишь представление. Ему даже говорить ничего не нужно, он просто выйдет, улыбнется и тут же растворится за кулисами. Никаких проблем, ничего такого уж страшного. На негнущихся ногах, опираясь о стену, как единственный оплот незаинтересованной незыблемости, Джисон прошел через лабиринт коридоров к сердцу сегодняшнего праздника — сцене. Во рту пересохло, он не чувствовал ничего, сам себе казался невидимым, распадающимся на частицы. Шаг, ещё один. Яркий свет, радостный гул, аплодисменты — всё это накрыло Джисона лавиной. Не выбраться, нечем дышать, воздуха не хватает катастрофически. — О, наконец-то наши! — Чан даже встал, чтобы поприветствовать команду их школы как следует. Минхо последовал его примеру. Поднявшись и хлопая, он всматривался в лица. Сияющая Йеджи и… всё? — Где чёртов Со Чанбин? — недовольно пробухтел на ухо Чану. — Разве не он должен представлять клуб лёгкой музыки? Я их предупреждал, чтоб Джисон и не думал соваться на сцену. Старший лишь пожал плечами, он точно так же не видел обоих друзей и понятия не имел, что там у них случилось, почему оба отсутствовали. Уже нахмурившись и перестав хлопать, Минхо продолжал всматриваться, пока за спинами танцоров не увидел бледное, испуганное лицо. — Вашу мать! — прошипел он сквозь зубы и, не церемонясь, быстро пошёл к дорожке между секторами. Чан следовал за ним, извиняясь перед потревоженными зрителями. — Что случилось? Вопрос повис в воздухе, потому что, выбравшись из западни, Минхо побежал наверх, к ближайшему коридору, а оттуда — к сцене. Он успел подскочить как раз вовремя, чтобы поймать оседающего на пол, будто в замедленной съёмке, мальчишку. Подхватив Джисона на руки, Ли отступил за кулисы, прежде чем стоявшие рядом танцоры успели среагировать на шум и обернуться. — Без сознания, дышит, пиздец какой ледяной, — отрапортовал Чан, наспех осмотревший Хана, бережно удерживаемого Минхо. Если бы Чан не поспешил обогнать Ли и открыть дверь гримёрки перед ним, тот вынес бы ее ногой. Всё еще приходивший в себя Чанбин вздрогнул от неожиданного появления друзей, но когда взгляд сфокусировался на младшем, зрачки расширились в испуге. — Живой, — успокоил Чан, протягивая руку и помогая Со подняться на ноги. — Идём, я раздобуду аптечку, а ты — чего-нибудь сладкого и кофе. Оглядев комнату, Минхо зацепился взглядом за заваленный вещами небольшой диванчик. Бесцеремонно, не особо заботясь о сохранности чужого имущества, скинул всё на пол. Для этого пришлось поиздеваться над здравым смыслом, потому что одновременно держать на весу человека одной рукой и производить активные манипуляции другой — миссия из разряда «со звёздочкой». Освободив место, Минхо распрямился, глубоко дыша. Сначала собирался положить Джисона на диван, но потом понял, что даже такой компактный бельчонок не сможет разместиться там с комфортом. Осторожно опустился на продавленные, потрепанные жизнью подушки. Усадил свою ношу поудобнее, промокнул рукавом клетчатой рубашки холодный пот с бледного лба. Сейчас Джисон не выглядел тревожно, но беспокойная морщинка залегла меж бровей. Минхо сосредоточенно прошёлся по ней указательным пальцем в попытке стереть и разгладить. Получилось. Потому что Хан пришел в себя и, не открывая глаз, выдохнул в шею: — Тут тихо, ура. Его голос звучал пугающе низко и хрипловато, а добытчики лекарств, еды и питья всё не появлялись: видимо, откопали в себе топографический кретинизм и экстренно с ним знакомились. — Могу пошуметь, если хочешь, — раз морщинка разгладилась, Минхо принялся поправлять налипшие на лоб, всклокоченные прядки. Джисон не возражал и всё так же спокойно сидел-полулежал на его коленях. Минхо ничего не говорил и не спрашивал, он и без лишних слов понимал, что произошло с Ханом. И если тот захочет об этом поговорить, первый шаг сделает сам. Джисон же не спешил начинать обсуждение. Разве что сел поудобнее, обвил шею старшего руками и спрятал лицо у него на плече. Сил шевелиться не было, паническая атака вытрясла из него всю энергию, оставив пустым шариком болтаться в океане реальной действительности. Джисон даже не вздрогнул, когда дверь в гримёрку распахнулась, лишь плотнее прижался к груди Минхо в каком-то рефлекторном порыве. Тот запустил пальцы в спутанные волосы на затылке, принялся мягко царапать и поглаживать. — Не прошло и семи лет, — Ли смерил друзей недовольным взглядом, но недовольство это было напускным, чтоб не расслаблялись и не смели поддаваться испугу. — Из лекарств я не нашёл ничего полезного, зато мы взяли всем кофе и шоколадку Джисону, — вместе с картонными стаканами Чан опустился на пол перед диваном, а Чанбин положил на бёдра Хана заветный десерт. Тот вздохнул, завозился и с неохотой выпустил хёна из своих объятий, чтобы тут же зашушрать фольгой. Сахар и кофеин сделали своё дело, Джисону стало легче, однако менять что-то в своем расположении в пространстве он не собирался. Когда лицу вернулся здоровый цвет, а на щеках появился румянец, Хан поднял на Минхо виноватый взгляд: — Что же делать, хён? Как же моя мечта, мои цели, мой план? Я не смогу выступать и не смогу сделать ничего из того, что задумал. Как будто для Минхо имело значение, станет ли Джисон популярным артистом и сможет ли грести гонорары вагонами. Но это было важно для Хана, для его понимания своего места в мире, для обретения координат. Минхо молчал, всматриваясь в печальные, растерянные карие глаза. Чан с Чанбином не вмешивались, тихо потягивая кофе. В конце концов, Минхо ткнул пальцем в мягкую щеку. — Всё ты сможешь, Хан Джисон, иначе тебе никогда не получить меня. У Хана были грандиозные цели и слишком много проблем на пути к их достижению, Минхо же готов был дать ему то, что побудит его идти вперёд. Глаза Джисона расширились, а брови взлетели вверх в возмущённом удивлении, но в следующее мгновение на губах уже играла улыбка. — Нечего выдумывать всякую ерунду, хён, ты и так уже мой. И в самом деле стало легче дышать. Плотный узел, стянувший все внутренности где-то под рёбрами, ослаб, позволяя воздуху свободно заполнить легкие. Сделав глоток горячего кофе, Хан посмотрел на свои пальцы, сжимающие стакан: — Кажется, мне нужна помощь. — Терапия, — подсказал Чан. — Я могу поискать хорошего специалиста. — А я могу поговорить с твоей мамой, — Минхо прошёлся теплой ладонью по ссутуленной спине. — А я могу купить еще шоколадку, — подал голос Чанбин. Хан покачал головой. — Я сам поговорю с мамой, мы с ней найдём врача, — поднял взгляд на Чанбина, — но ты мне теперь должен шоколадный чизкейк. Целый. И можешь даже не рассчитывать на кусочек. Чанбин решительно поднял большой палец вверх, соглашаясь на все штрафные санкции. Как только Минхо понял, что Хану уже лучше, предложил смыться поскорее, пока не набежала толпа. Видео выступления они смогут посмотреть позже, а результаты им наорёт Йеджи в мессенджере. Чанбин вызвал и оплатил такси, никто не возразил. И вовсе не потому что считали Чанбина главным виновником, оставившим Хана без присмотра в сложный момент, а потому что халявное такси — это халявное такси. Сегодня дом семьи Хан пустовал, и Джисон потащил их обоих к себе. Утягивая наверх старшего, придерживал его за кончики пальцев, выглядывающих из длинного рукава рубашки. Оказавшись в родных стенах комнаты, Джисон толкнул Минхо на кровать. Тот плюхнулся на покрывало, отполз к стене и раскрыл руки, принимая в объятия Джисона со всей его трогательной решительностью. Хан обвил Минхо руками и ногами, вжался в него крепко-крепко, будто тот мог взять и исчезнуть. Минхо невесомо поглаживал его по волосам и дыханием касался лба у самой кромки волос. — Ты обязательно с этим справишься, Хан-и, даже когда меня не будет рядом. Они не обсуждали отъезд Минхо в тур. Ни один из них в принципе не хотел говорить на эту тему, ни один из них не был готов расстаться так надолго. Джисон стиснул рубашку на спине Минхо крепче и кивнул. Он не имел никакого права не справиться, он должен был стать сильнее для них обоих, не только для себя. — Я буду звонить каждый день. — Дурак, — Хан чуть отодвинулся, чтобы поднять голову и посмотреть старшему в глаза, — у тебя не будет времени, как и у меня. — Не говори ерунды, деловой хомяк, вечера для отдыха, а мой отдых — это ты, ничего не изменится от того, что я буду в другой стране. К тому же, Япония в нашем часовом поясе, даже перестраиваться не придётся. Эта мысль грела Хана. Конечно, они будут далеко друг от друга, но всё-таки найдут способ оставаться рядом. И время пролетит быстро, они и не заметят. Заметят, конечно. Минхо очень странно выдохнул, когда пальцы Джисона прошлись по шее над воротником и подушечками принялись массировать затылок. Этот тихий стон напугал обоих. Минхо мгновенно покраснел и напрягся, а Джисон засиял взглядом, словно получил долгожданный подарок на день рождения. — Хён, сделай так еще раз! — Нет. — Ну, хён! — Нет. — Ну, хёёёёён! — Нет, я сказал, катастрофа Хан Джисон! И снова простонал, потому что исследователь Джисон спустился к шее нежным касанием. — Хан-и, я серьезно, не делай так больше, — Минхо прикрыл глаза, собирая себя по кусочкам, и смочил языком пересохшие губы. Джисон залип. Не моргая смотрел на поблескивающие от слюны губы, приоткрытые так, что были видны верхние резцы. У него внутри происходила буря, из всех коробочек с сюрпризом повылетали орущие чертята. Не думая, что делает, он потянулся вперёд. Минхо открыл глаза очень вовремя. Успел положить ладонь на чужой рот, прежде чем свершилось непоправимое. — Хан-и, — обратился тихо и настороженно, вглядываясь в совершенно поплывший взгляд, — ты сейчас чуть свой план сам же не угробил. Джисон моргнул раз, другой, взгляд немного прояснился и Минхо убрал руку. Слишком рано. — Похуй, — Джисон снова подался вперёд, но Минхо резко отшатнулся назад и придержал младшего за плечи. — Ты не можешь так поступать с моими чувствами, — остудил его Минхо и сразу почувствовал, что сдерживать наступление больше нет необходимости. — Ладно, я понял, — Джисон отодвинулся и, дождавшись, когда старший вернётся на своё место, вновь прильнул к его груди. — Но ты ведь меня все ещё любишь? — Люблю. — Это хорошо, не прекращай любить, пожалуйста. Было так странно. Минхо не очень понимал, что произошло, но, кажется, начал осознавать, что Хан никогда не шутил, что его чувства взаимны. Не дружеские, а те самые романтические. Это было настолько неожиданно, что так просто уложить в голове и принять не удавалось. — Джисон, так ты серьёзно меня любишь? Не как, — тут Минхо выдохнул, — друга? — Серьёзно люблю. Просто не готов к отношениям в принципе, а гейства вот эти вот вообще что-то на неизвестном. Но сейчас понял, что очень хочу тебя поцеловать. Теплые ладони скользили по спине Ли, разглаживая мятую ткань рубашки. — Поцелуй двух парней — это очень гейская штука, — бархатистый смешок мягким «кх» осел на волосах младшего. Джисон вздохнул, но не поднял голову, продолжая прижиматься щекой к груди. — Я знаю, хён. Видишь, всё будет хорошо, как я и обещал, просто дай мне время. В это мгновение Минхо понял, что готов дать Джисону всё время Вселенной, готов ждать, сколько угодно, лишь бы дождаться именно его. Коснулся сухими губами теплого лба и с удовольствием почувствовал, как вздрогнул и тут же расслабился младший. — Что хочешь на ужин, Хан-и? — Ммммм, люблю, когда ты подкатываешь через еду.