✩✩✩✩✩
Темноту комнаты разбавлял лишь голубоватый свет телевизора. На экране творилось слияние тел — но не душ — во всех возможных вариациях. Некоторые позы вызывали скорее вопросы из области физики и анатомии, чем возбуждение. Родители Джисона уехали на выходные, оставив ребёнку дом, полный еды холодильник и кабельное. Отчего-то из всего многообразия контента, предлагаемого каталогами фильмов и сериалов, Хан решил, что им с лучшим другом необходимо именно это — разделить на двоих священное таинство просмотра порнухи. Как братание на крови, только на порно. Минхо не возражал, но и особенного энтузиазма не выказал. Куда с бóльшим удовольствием он пересмотрел бы «Мой сосед Тоторо». Ну да ладно, порно так порно. Особенно, если к нему прилагались миска с чипсами и ледяная кола, щекотно обжигающая пузырьками горло. — Хён. — М? — Ты не смотришь. — Смотрю. — Не туда. — Туда. — Не в телек. — Подловил. Хан поставил происходящее на экране на паузу. Если бы несчастной актрисе пришлось в жизни замереть в столь неудобной позе, вряд ли она бы обрадовалась. Вообще было похоже, что у неё вот-вот случится перелом челюсти. И в такой ответственный момент Джисон решил узнать, отчего друг смотрел киношедевр без ожидаемого интереса. — Сказал бы сразу, что эти дамы не в твоём вкусе. Давай поищу другое что-нибудь. Какие тебе нравятся? Блондинки? Рыжие, может быть? А грудь какого размера? Минхо мог ответить, что угодно. Придумать, сочинить, напиздеть, в конце концов. Но из всего многообразия вариантов он выбрал самый простой — правду. Потому что прекрасно помнил, как в самом начале их знакомства пообещал этим пухлым щекам никогда не врать, чего бы это ни касалось. — Мне не нравятся девушки, Джисон-и. — О. Физиономию Хана сейчас можно было записывать на видео и нарезать гиф-вставки для экрана тормозящей загрузки вместо давно надоевшего всем кружка из лепестков. Он натурально завис, пытаясь отыскать в памяти хоть какие-то подсказки, которые могли натолкнуть его на мысль об ориентации друга. И не находил ровным счетом ничего. Минхо всегда был… нормален? Нейтрален! Он одинаково не проявлял интерес ни к девушкам, ни к парням. Как и Хан, впрочем. Но себя-то Джисон просто считал недозревшим ещё до всего этого серьёзного с отношениями и любовными драмами, а Минхо был и старше, и вообще… — У тебя с этим какие-то проблемы? — участливо поинтересовался Ли. — Н-нет… Совсем нет! — Славно. В противовес спокойствию Минхо Джисон походил на загнанную в тупик белку, у которой пообещали отобрать все жёлуди. Ему не хватало данных, чтобы утрясти все в своей голове и разложить по полочкам. Систематизация и упорядочивание всегда играли роль успокаивающих факторов, и как же ему сейчас их не хватало. — То есть совсем-совсем не нравятся? Ты на сто процентов уверен? — На двести восемьдесят. Минхо даже забавлял этот диалог. Он терпеливо отвечал на вопросы Джисона с лучистыми смешинками во взгляде. Обескураженность друга его веселила. Самым важным для него было понять, что Хан не испытывает отвращения, все остальные реакции Ли принимал с облегчением. Он много думал о том, каким может быть этот разговор, прокручивал в голове разные сценарии, но ни в одном из них не было вот такого — нелепого, искреннего, дурацкого. И ведь, если задуматься, у них только так и могло быть. По-дурацки, искренне и нелепо. — А Чанбин знает? Минхо вздёрнул брови, удивившись, что Джисон задался именно этим вопросом. — Секундочку, — подхватил с подлокотника смартфон.минхо:
малыш Бини, я гей
Вместо ответа на сообщение на весь экран расползлась фотография Чанбина, решившего обсудить всё если не лицом к лицу, то хотя бы голосом. Жаль, но в планы Минхо это не входило. Просто отклонить звонок было бы совсем как-то по-мудачески, поэтому Ли решил пойти путём полумудачества. — Перезвоню тебе, сладкий, — и сбросил вызов. — Всё, теперь Чанбин вкурсе. Всё происходящее было настолько сюрреалистично, что у Хана даже остроумного комментария, подходящего случаю, не нашлось. — А ты, ну… как это понял? — как же сложно формулировать фразы, когда в голове только цирковая обезьянка бьёт тарелками и ни одной здравой мысли. — Тебе кто-то… понравился? Джисон заикался, путался в словах и метался взглядом между собственными руками, потолком, окном за спиной Минхо и самим Минхо. Почему-то он очень боялся услышать ответ на заданный вопрос. Почему-то не хотелось узнать вдруг, что есть кто-то, с кем у Минхо более крепкая связь, чем с ним. Любовь там, дружба или еще что, но Хан совершенно точно был собственником и не собирался делить Ли ни с кем. — Ага, — просто ответил Минхо. Практически физически ощущая, как трескается и крошится под ногами пол, Джисон не мог не забить последний гвоздь в крышку собственного гроба. — А кто? Тишина, в которой они смотрели друг на друга, была почти осязаемой. А затем Минхо выдохнул, и время будто бы снова понеслось вперед. — Ты, Джисон-и, — ответил всё так же просто и прямо. — Но делать с этим мы ничего не будем, хорошо? Хан моргнул, переваривая полученную информацию. Кажется, стало легче, спокойнее. Счастливее. И сердце в груди сделало какое-то особенно громкое «тудух». Он кивнул, а губы сами собой растянулись в довольной улыбке. — Это странно, наверное, но я рад. В смысле рад, что это именно я тебе нравлюсь. Иначе мне пришлось бы придушить твою первую любовь, — сначала сказал, а потом с подозрением покосился на Минхо. — Она ведь первая, хён? Прозвучало почти угрожающе, но Ли только рассмеялся. Реакция Джисона на неожиданную новость ему определенно нравилась. — Первая, первая, — и подтянул к себе миску с чипсами. — Включай, мы на самом интересном месте остановились. Да, именно на этом, когда ты так отчаянно закусываешь губу.✩✩✩✩✩
Близились соревнования, и Минхо с Йеджи практически все вечера проводили в танцевальном зале, отрабатывая связки снова и снова, до автоматиматизма, до идеального идеала. Джисону, конечно, было чем заняться, но он старался практически каждый день ждать Ли с тренировок. Тусовался в зале, стал почти своим пацаном для всей команды, даже разучил пару крутых финтов, мало ли, пригодится в его собственной музыкальной карьере, которая когда-нибудь обязательно состоится и сложится. Когда разгорячённый и взъерошенный Ли вышел из раздевалки, на ходу ныряя в рукава безразмерной куртки, что была размеров на десять, кажется, больше его самого, Хан уже приплясывал у выхода, мечтая скорее сменить декорации, подышать свежим воздухом, пробежаться по только выпавшему снегу. — Идём, хён, куплю тебе горячий шоколад. — Хан-и, — как всегда мягко улыбнулся Минхо, — я тут хён, я должен угощать тебя, а не наоборот. Натянув на влажные волосы шапку, Ли перекинул через плечо сумку и толкнул дверь, пропуская младшего вперёд. — Эти твои предрассудки из прошлой эпохи, — отмахнулся Хан, раздраженно цыкнув. — Когда я вырасту и стану геем… Глухой, сдержанный смешок раздался со стороны Ли. — Это не профессия, Хан-и, — растянутые в улыбке губы отказывались собираться в лицо. — А я и не тупой, хён, — ответил, кривляя старшего и голосом, и физиономией, — Так вот. Когда я вырасту и стану геем, мужиком в нашей семье буду я, так что тебе стоит начать привыкать к этой мысли заранее. Невозможно было не рассмеяться на это идиотское обещание совместного будущего. — Ты в курсе, будущий муж, что твоя мама долго считала меня террорюгой, вымогающим твои карманные? — даже кусучий мороз не мог ничего поделать с открытой улыбкой, отказывающейся прятаться в тепло ворота. — Серьёзно? — Ага. Даже поговорила со мной об этом. Кринжевала сама с себя, но всё-таки сделала, потрясающая. — Она у меня такая, дааа. Обоюдная любовь к маме Джисона сменилась обсуждением не менее тёплых чувств к маме Минхо. — Ладно, я понял, постараюсь поменьше просить у неё и побольше зарабатывать написанием битов, текстов и вот этого всего, что у меня неплохо получается. Они остановились у вагончика, в котором делали тридцать три вида кофейных напитков с собой и продавали самые божественные пончики в городе. — Звучит, как план, — одобрительно покивал Ли и ткнул в строку меню с самым дорогим напитком, не имея ни малейшего представления, какой он на вкус, — ведь я не дешевая штучка, меня не каждый потянет. Хан сразу нахохлился, подобрался весь, пытаясь принять самый дерзкий вид из арсенала своих дерзких видов, сделал заказ и рассчитался с баристой. — Я потяну, не сомневайся. В это мгновение очень хотелось потрепать его по пушистым волосам, разметавшимся над ободком теплых наушников, но Минхо сдержался и игриво подмигнул в ответ. — У тебя нет выбора, Хан-и, конечно, потянешь.✩✩✩✩✩
Зима — такое время года, когда хочется кутаться во все тёплое и мягкое, не вылезать из дома, из кровати, лопать сладости, смотреть всё, до чего не добирался в более активное время года, переиграть во все игры и, конечно, обниматься, очень много обниматься. Этим всем и занимались Минхо с Джисоном, периодически кочуя из одного дома в другой, чтобы давать родителям возможность отдохнуть от двух слипшихся мальчишек и постоянной необходимости их чем-то кормить. Дети не просили, но материнско-домохозяйские инстинкты никто не отменял: видишь ребёнка — корми, и пофиг, своё оно или чужое. Впрочем, что для семейства Ли, что для семейства Хан ни один из пацанов чужим уже не был. Совместные дни и вечера были уютными, даже когда каждый из них занимался чем-то своим. Минхо устроился в кресле, листая томик манги из коллекции Хана, сам Джисон, как гиперактивная белка носился по комнате: то посидит, то полежит с ноутбуком наперевес, сочиняя свои музыкальные шедевры, то погрызет всё, что попадется под руку, то зависнет в своём воображении взъерошенным тушканчиком. Энергии много, деть некуда, разве что посадить на поводок и выгулять, но до таких мер Минхо еще не дошёл. Просто лениво наблюдал, перелистывая страницу за страницей. В конце концов, скука и безделье привели Джисона к Минхо на колени. Пришлось отложить томик, пару раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы крышу не сорвало, и провести воспитательную беседу. — Джисон-и, ты же знаешь, что я гей? — Да, хён. — А что влюблён в тебя? В свои четырнадцать Хану впервые пришлось пройти по охренительно тонкому льду. — Я тоже люблю тебя, хён. Но не настолько, чтобы хотеть присунуть. Если что-то изменится, ты узнаешь об этом первым. Да, вот именно это Минхо себе и повторял изо дня в день. Он понимал, что Джисон действительно выделял его из толпы, считал особенным, любил по-своему, но совершенно не так, как этого хотелось бы Минхо. — А я — настолько, Хан-и, поэтому лучше не провоцируй, — мягко похлопал младшего по бедру, чтобы тот поднялся. К сожалению, когда дело касалось Хана, на простое разрешение всех проблем можно было даже не рассчитывать. — Обнимать мне тебя тоже нельзя? А сидеть рядом? А спать в одной постели? Где вот эти все границы? Он злился? Обижался? Сам бы не смог ответить на этот вопрос. Ли снова выдохнул, ткнулся лбом в покатое плечо, чтобы, по крайней мере, не ловить на себе колкий взгляд. — Я не знаю, — снова говорил максимально честно. — Можно, наверное. Просто это как-то нечестно. — Почему нечестно? Я же ни с кем не встречаюсь. И не буду. У меня никого важнее тебя, — тоже признание своего рода. — Это сейчас. Просто ты пока не встретил Ту Единственную и не влюбился. Когда это произойдет, ты даже не вспомнишь обо мне, — говорил и сам в это не очень верил. Ведь это Джисон, он ни за что не поступил бы так с лучшим другом. Даже ради любви. — Я какой-то мудила по-твоему? — Конечно, нет. — Вот и не запрещай мне быть рядом. Я же сказал, что люблю тебя, ну. Ли хотелось обнять его крепко-крепко, прижать к себе до хруста, чтобы ощутил один раз и всё понял, и не задавал глупых вопросов, и не создавал тупиковых ситуаций. Вот только Джисон мыслил какими-то своими инопланетными категориями, невозможно было достучаться до него простой общечеловеческой логикой. — Ладно, потом обсудим, когда подрастёшь. — Слышь! — острые зубы вонзились в подбородок, Ли аж подпрыгнул в кресле от неожиданности и боли, тут же инстинктивно поймал виновника происшествия и притянул к себе, чтобы не свалился. Глаза Хана метали молнии. Он бы говном Минхо сейчас закидал, если б под руку попалась подходящая порция. — Это ты чего-то не всекаешь, хён, — этот бешеный пацан прихватил старшего за укушенный подбородок и зафиксировал пальцами, чтобы не улизнул от прямого взгляда. — Ты только мой. Мне до задницы — друзья, любови, все вот эти вот левые люди не заберут тебя у меня. Я так решил. Всё. Но я, как мы уже выяснили, не мудло, поэтому у меня тоже никого ближе тебя не будет. И я сообщу, когда созрею до чего-то гейского. Сейчас было предельно ясно? Минхо кивнул. Убедившись, что старший действительно его услышал и понял, Джисон расцепил пальцы, позволяя двигаться. — Пиздец, ты арбузер, Хан Джисон, — Минхо смотрел одновременно обескураженно и сердито. — Мы подростки, лучшие друзья, наши пути еще двадцать раз разойдутся, как это бывает со всеми, у каждого из нас должна быть своя романтическая история, раз-на-я, потому что нравятся нам с тобой раз-ны-е люди. — Ага, тебе — я, а мне — ты. — Не перебивай. — Ох, простите. — Вот ты козлина, конечно, я мысль потерял. Насупившись, Минхо скрестил на груди руки, отгораживаясь. Он сердился, не понимал, что нашло на Джисона и зачем тот наделал кучу странных выводов. — Нельзя в один прекрасный день проснуться и стать вдруг геем. — Посмотрим. — Ты дурак, Джисон. — Проверим. — Ащщщщщщ! Проваливай с моих колен уже, достал! Вопреки своим словам, Минхо выбрался из-под Джисона сам, сердито оправил свитер и не менее сердито протопал через всю комнату к двери. — Я домой. — Напиши, когда дойдешь, — спокойно кивнул Хан, устраиваясь в кресле, согретом теплом Минхо. — Я живу в соседнем доме. Да что с тобой сегодня?! На этот раз Ли не дожидался ответа, а пулей вылетел из комнаты друга и из его дома. В этом совершенно новом для него Хане странным было всё. Минхо его не понимал, а всё, чего он не понимал, его… нет, не пугало. Интриговало?минхо:
дома
джисон: отлично! завтра пойдем на каток? Как ни в чем ни бывало. Минхо точно перестал улавливать нить происходящего между ними.