Хан +1

Апрель Хану запомнился прогулками под цветущими деревьями и долгожданным знакомством с «пацанами» Минхо. Он слышал о них слишком много, чтобы не мечтать о личной встрече. И вот наконец-то свершилось. Джисон так нервничал, что Ли пришлось отвлекать младшего мороженым, из-за чего они сделали лишний крюк и немного опоздали к условленному времени. На смотровой площадке у береговой линии Западного моря их уже ждали двое парней, полностью облачённых в чёрное. Джисон спешно дожёвывал мороженое.        — Да не торопись ты так. Они, конечно, любят пожрать, но не отберут, — смеялся Минхо с панических попыток Хана уничтожить все улики, намекающие, что это мороженое вообще когда-либо существовало в природе. Ярко-жёлтый, словно только что родившийся одуванчик, Джисон заинтригованно поглядывал из-за плеча Ли на мрачную, пафосную парочку. Минхо махнул друзьям издалека и спрятал руки в карманы, тем самым давая понять: никаких рукопожатий и обнимашек в его смену. Вся его тактильность в последнее время уходила на удовлетворение потребностей Джисона в физическом контакте. Ли не жаловался, но взаимодействий сверх этого ему не хотелось. — Чё как, дарк рэперы? — вместо приветствия. Когда они подошли достаточно близко и остановились рядом с парнями, Минхо скользнул к ним за спины и приступил к официальной части — представлению. — Со Чанбин, — сочный шлепок припечатался к заднице, заставив парня подскочить от неожиданности. — Мой дорогой тонсэн, пишет душераздирающие тексты об одиночестве, хотя не имею ни малейшего понятия, откуда ему известно вообще, каково это, никогда не видел его залипающим наедине с собой. Полушаг в сторону и новый шлепок вывел из сосредоточенной серьёзности следующее действующее лицо. — Бан Кристофер Чан. Его выгнали из Австралии за двойки и драки с кенгуру… — Эй! — … и теперь он пытается реанимировать свой ужасный корейский в компании таких милых младшеньких, как я и господин Со. Целый год уже живёт в Корее, привыкает к людям, которые не ходят вверх тормашками. Должен был учиться в третьем классе средней, но его укусил радиоактивный австралийский паук, и теперь он может связно изъясняться только песнями о расставаниях и всякой пошлости, а с такими познаниями отправляют прямиком за одну парту со мной. Плотно сжав губы, Бан Чан изобразил библейское страдание и возвёл к чистому небу взгляд, выражающий единственный вопрос — «за что?». Хотя нет, если приглядеться, можно было разглядеть ещё один — «почему я?». — Из действительно полезных навыков — он пишет офигенную музыку. Комплимент от Минхо — настолько редкая ценность, что Чанбин и Бан Чан даже переглянулись недоверчиво. Ждали, что за этим последует какая-нибудь ироничная ремарка, но нет, Ли просто с кошачьей грацией перетёк к Джисону и, обхватив младшего за плечи, выставил вперёд, словно хвастаясь своим приобретением. — Хан Джисон. Скоростью чтения может посоперничать с самим SpearB, а какие он пишет песни, уууууу, ваши сердечки затрепещут и разлетятся на тысячу осколков, когда послушаете. От такой рекламы лицо Джисона залилось румянцем, хотя в обычное время он и так считал, что максимально охренителен в том, что делает. Понимал, конечно, что есть ещё, куда расти, но был уверен — среди ровесников равных ему нет. — Ну а с великолепным Ли Минхо вы знакомы. Картинно отвесив поклон в духе европейских дворян эпохи мушкетёров, Ли подбоченился и посмотрел по сторонам, выбирая место для заземления.        — С нудной частью покончено, можем наконец поваляться. И, — с опасным прищуром посмотрел на обоих парней, — надеюсь, вы принесли то, о чём мы договаривались? Когда самые вкусные в Кимпхо пудинги были съедены, мальчишки растянулись на траве эдакой четырёхлистной ромашкой — голова к голове. Щурясь от яркого солнца, напитывались первым весенним теплом, обдуваемые приятным, с запахом морского бриза, ветерком. — Минхо-я, — гнусаво протянул Чанбин, тыкаясь собственной кудрявой головой в макушку напротив.        — Никакого уважения к старшим у этой молодёжи.        — Чего ты тренировки прогуливаешь? Скоро соревнования, а мы без капитана.        — Хочешь сказать, тренер всё ещё не додумался сделать капитаном тебя?        — Ну…        — Пх, так и знал.        — Так где ты пропадаешь, хён? Серьёзно. Настолько увлёкся зависанием с Джисоном? — Хан аж подскочил с налёженного лоскута травы, но тут же был осажен ленивым взмахом руки. — Без обид, чувак. К тебе претензий нет.        — А ко мне, значит, есть? — Конечно есть, хён! А ты как думал. Обратно Джисон так и не лёг, с высоты сидячего положения наблюдая за словесным пинг-понгом двух друзей. Поглядывал на Чана, ожидая, что тот, как самый старший в их компании, вмешается и прекратит ленивую перепалку, но он, казалось, слишком глубоко нырнул в собственные мысли, а, может, и задремал, пригревшись в тёплых лучах. Кстати, о лучах. Хан бросил взгляд на Минхо, скривившего физиономию то ли от раздражающего разговора, то ли от слепящего глаза света. Джисон решил выключить хотя бы один триггер и, придвинувшись, сбил собой прямые лучи, подарив старшему немного живительной тени. Лицевые мышцы Минхо сразу расслабились, он благодарно улыбнулся Хану и подмигнул. Попытался подмигнуть. На деле просто моргнул обоими глазами с таким забавно-заговорщицким выражением, что Джисон прыснул от смеха, сбив градус повисшего в воздухе напряжения. Зацепившись за эту лёгкость, нечаянно привнесённую Ханом, Ли выдохнул сквозь зубы и решил всё же дать другу немного заслуженной честности. — Я ушёл из тхэквондо, уже какое-то время состою в команде. — В команде? Что ещё за команда? — Чанбин перевернулся на живот и, приподнявшись на локтях, заглянул в расслабленное лицо Минхо. — Футбол? Волейбол? Когда ты вообще собирался мне об этом сказать?! — Ащщщщ, какой ты громкий, Со Чанбин, голова от тебя болит, — поморщился Ли, поймал ладонь Джисона, отгоняювшую надоедливую мошку, и припечатал прохладной кожей к своему лбу. — Я занимаюсь танцами. Меня приняли в очень сильную команду, готовимся к выступлениям. Там, знаешь ли, свои соревнования есть.        — Танцы?        — Танцы.        — Ты знал? — на этот раз Чанбил поднял глаза на Джисона.        Тот потеряно хлопал ресницами, не зная, что сказать, и, в конце концов, отвёл в сторону взгляд.        — Допрос устроил, ишь, — проворчал Минхо, невесомо поглаживая чужие пальцы, лежащие на лбу. — Джисон-и знал, он иногда ждёт меня после тренировок. Чего ты взъелся вообще? Хочешь, чтобы я о каждом своём действии тебе уведомления присылал? Обойдёшься.        — Говнюк.        — Говнюк-хён. Джисон первым заметил, что Чан больше не находился в собственном внутреннем мире, а внимательно слушал разговор.        — Минхо, — голос Чана звучал спокойно, в отличие от продолжавшего негодующе пыхтеть Чанбина.        Тяжёлый вздох.        — М?        — Это серьёзно? Хан видел, как губы Ли тронула тихая улыбка.        — Да, хён, это серьёзно. Я собираюсь стать профессиональным танцором и вот это всё.        — Хорошо, — Чан улыбался так широко, будто ждал этого момента пару тысячелетий, — я рад, что ты наконец-то решился. — Да вы заебали! — Чанбин вскочил на ноги и принялся беспокойно перемещаться вокруг друзей. — Какого чёрта все знают о твоих танцах, кроме меня! Мы с тобой с начальной школы дружим, кусок ты кошачьего говна!        Чанбин пылал и явно был бы рад сейчас разбить если и не одно конкретное лицо, то хотя бы пару тарелок. — Кусок-кошачьего-говна-хён, — лениво поправил Минхо, за что получил-таки честно заслуженный пинок под рёбра. — Посмотрим, каким смелым ты будешь, когда я встану, малыш Бинни. Родные улицы были исчерчены длинными предзакатными тенями, когда мальчишки высыпали из автобуса на остановке. Минхо потянулся, разминая затёкшие мышцы, Чанбин демонстративно отошёл на добрые десять метров и принялся делать вид, что не знаком ни с кем из этих злостных предателей. Джисон отчаянно зевал, перенасытившийся свежим воздухом и впечатлениями, Чан устало прохрустел шейными позвонками и бросил на Минхо очень говорящий взгляд. Ли с удовольствием сделал бы вид, что понятия не имеет, чего это хён на него вылупился, но не стал усугублять. Неспешно подошёл к Чанбину, поставил подбородок на обиженно вздёрнутое плечо, грея вечно холодные пальцы в карманах джинсов. — Не дуйся, я просто не знал, как сказать.        — Словами, Минхо. Просто открываешь рот и говоришь, совсем ничего сложного.        — Я не хотел, чтобы ты дулся, и вот, ты дуешься.        — Потому что ты мне врал!        — Недоговаривал.        — Нет, Минхо, ты мне врал!        — Ну всё, всё, не шуми, я был не прав.        — Больше так не будешь?        — Не буду.        — Честно?        — Честно. Пока эти двое разбирались со своими дружескими обидами, Чан и Джисон рухнули на скамейку и привалились друг к другу во всей своей прогретой солнцем усталости. — Джисон, дашь номер? Хочу почитать твои тексты и показать тебе, что мы с Чанбином успели натворить, — далеко не с первой попытки Чан выудил из кармана своего безразмерного худи мобильник и протянул его младшему.        — Серьёзно? Я очень хочу послушать ваше творчество! — усталость с Хана как ветром сдуло. Схватив мобильник, он выпрямился по струнке и чуть не уронил Бан Чана на холодный асфальт.        Каким-то чудом и магией натренированной вестибулярки тот смог удержать равновесие и не рухнуть. Со смехом распрямился и взъерошил мягкие волосы Джисона.        — Не строй таких уж ожиданий, не хочу, чтобы потом разочаровался, когда столкнёшься с реальностью.       — Да не, всё в порядке, я уверен, всё будет круто!        — Послушал он совета старшего, — насмешливо подытожил Чан. Хан как раз давал имя новому контакту, когда к ним подошли Минхо с Чанбином. — Сегодня обошлось без убийств? — с улыбкой поинтересовался Чан, поднимаясь на ноги.        — Этого говнюка-хёна не так просто убить, — Чанбин беззлобно ткнул Минхо локтем в бок, за что получил целое представление от разваливающегося на запчасти старого дедушки Ли. — Откупился? — Чан слишком хорошо знал самый быстрый способ разобидеть Чанбина как было.        Минхо лишь загадочно пожал плечами и протянул руку Джисону.        — Идём? Хан, не задумываясь, доверил Минхо и свою руку, и всего себя:        — Ага. — Давайте, пацаны, классно потусили.        Распрощавшись, мальчишки разошлись в разные стороны, от усталости еле передвигая отяжелевшие ноги. — Я думал, он тебя прям там прибьёт, — холодную ладонь Минхо Хан утянул в свой карман. — Бинни — самое безобидное существо на планете, — Ли шёл вперёд, пиная камушек носком кроссовки. — Я, конечно, свинья, но всё норм, мы поговорили.        Хан отчего-то волновался, сжимал чужие пальцы в своём тёплом кармане. — Хён, — звучал при этом неожиданно уверенно, — мы с тобой знакомы всего ничего, но я знаю, что это надолго. Возможно, так надолго, что прям навсегда. Поэтому давай пообещаем друг другу обойтись без вот этих вот недоговариваний, ладно? Говори мне всё прямо. Я не такой добряк, как Чанбин-хён, я могу и не простить.        Ли перехватил беспокойные пальцы и, удерживая их в своей ладони, серьёзно заглянул в глаза Хану.        — Окей, Джисон-и, никаких недоговариваний. Обещаю. Несколько мгновений они просто смотрели друг другу в глаза: Минхо — обещая, Хан — оценивая искренность невербальной клятвы. Всё-таки пришёл к выводу, что к его просьбе Ли отнёсся достаточно серьёзно, а, значит, к этой теме можно больше не возвращаться. — А с корейским мне завтра поможешь?        — В жопу иди, лоботряс. Поэт, а родного языка толком не знаешь.        — Ну, хёёёёён, скоро тесты. — Не нухёнкай мне. Улыбка Минхо была такой же тёплой, как пальцы Джисона в его ладони.