Трудно быть гаммой

      Омега хранитель очага. Его цель в жизни - заботиться о детях и супруге альфе. Омега не может быть воином, врачом или иметь иную профессию, свойственную бете.       Для гаммы профессии вообще не прописаны.       Сегодня было солнечно, поэтому пришлось надеть темные очки, чтобы разглядеть происходящее на полигоне. Хотя того, кто ему был нужен, Ёсан заметил сразу. Высокий, темноволосый лейтенант Пак с горделивой осанкой и слегка вздернутым вверх подбородком разительно выделялся на фоне своих курсантов, усердно преодолевающих полосу препятствий.       Ёсан слегка тряхнул головой, чтобы убрать упавшую на глаза прядь волос, и решительно направился в нужную сторону. Рано или поздно им бы пришлось поговорить, значит, чем раньше, тем лучше.       Помимо безумно красивой внешности Пак Сонхва обладал еще и скверным характером. Нет, если было нужно, то он мог быть мил и даже застенчив, вводя этим в заблуждение многих альф, вот только реальный Сонхва очень отличался от созданного им образа. Реального Сонхва боялась вся полицейская академия, в которой он уже который год преподавал по особому приглашению ректора, будучи до этого лейтенантом отдела быстрого реагирования. Даже Ёсан иногда побаивался перечить этому человеку, хотя лейтенант Пак и был омегой, плюс они спали вместе уже больше года. Впрочем, характер Кана тоже был далек от ангельского. Видать, поэтому они и сошлись.       — Сонхва! — Ёсан позвал своего любовника, когда приблизился уже достаточно близко, на ходу прикрывая волосами ухо, в верхней части которого красовалась новая сережка, подарок Юнхо.       — А, господин Кан, — Пак даже не повернулся, продолжая сосредоточенно наблюдать за строем омег, друг за другом преодолевающих барьер из бревен. Идея создать группу только для курсантов-омег принадлежала собственно Ёсану, который уже несколько лет спонсировал академию на правах представителя королевской семьи, считая это самым лучшим вкладом в развитие государства.       Именно он предложил ректору взять на должность инструктора строгого и дисциплинированного лейтенанта, от которого не мог отвести глаз с момента их знакомства. Нет, между ними не было серьезных отношений. Просто свидания, просто страстный секс, просто взаимовыгода, но Ёсан по-своему все равно обожал Сонхва, поэтому и не мог с ним расстаться уже долгое время.       — С чем пожаловали, Ваше Высочество? — Пак, сегодня, очевидно, был в дурном настроении, поэтому не спешил проявлять радушие.       — Соскучился, — Ёсан попытался улыбнуться, но тут же вернул себе серьезное выражение лица, натолкнувшись на холодный взгляд. Сонхва терпеть не мог, когда с ним нежничали при курсантах.       — Я заканчиваю через полчаса, — лейтенант вновь перевел внимание на полосу препятствий. — Можешь подождать на скамейке, рядом с Чонхо.       — Ну, спасибо, — Ёсан лишь вздохнул, понимая, что общаться с другом Сонхва все равно придется, сколько бы он сейчас не ворчал. От Чхве Чонхо ему уже не избавиться.       Чонхо не был плохим парнем. Он умел быть веселым и остроумным, но, будучи следователем в отделе по борьбе с преступностью, всегда выглядел серьезным и пугающим. Наверное, поэтому он и оставался все еще одиноким — альфы просто избегали сурового омегу, не желая быть битыми. Ёсан даже запах его никогда не чувствовал, поскольку Чхве предпочитал принимать подавители, чтобы не проявлять слабости.       И вот этот серьезный человек почему-то считал своим долгом оградить Сонхва от Кан Ёсана всеми возможными способами. Получалось не очень, так как слушать друга Пак отказывался, но критики в свой адрес Ёсан получал немеренно, что никак не могло добавить решительности, особенно сейчас, когда ему нужно было сообщить Сонхва о выставке. Но, ничего не поделаешь.       — А, Ваша светлость, господин Кан, с чем пожаловали? — Чонхо едва бросил взгляд в сторону Ёсана, продолжив со скучающим видом изучать горизонт. Казалось, он пришел сюда не дождаться друга, а просто понежиться на солнышке.       — Пришел тебя пораздражать, иначе день пройдет зря, — Ёсан уже привык к перепалкам с этим парнем, поэтому тут же парировал словесный удар.       — И чего тебе дома не сидится? — Чхве деланно вздохнул, укоризненно покачав головой. — Живешь в замке, муж красавец, огромный счет в банке. Вот скажи, зачем тебе сдались мы несчастные?       — Люблю, знаешь ли, немощным помогать, — Кан устроился рядом с Чонхо и зашептал проникновенным голосом. — Вот хочешь, найду тебе парня. Окажу помощь, так сказать.       — Парня? — Чхве демонически улыбнулся. — И зачем он мне нужен? Чтобы стать зависимым от альфы?       — Чтобы ты перестал быть такой занозой в заднице, как сейчас…       Чонхо был очень силен. Его обычно обходили стороной и старались с ним не связываться, но и Ёсан не был слабаком, несмотря на то, что выглядел как хрупкий омега. Поэтому он легко парировал удар Чхве, блокируя кулак, направленный ему в живот. Нет, Чонхо не пытался бить изо всех сил, но стерпеть молча не мог, заранее зная, что его выпад не достигнет цели. Впрочем, такие перепалки повторялись изо дня в день, поэтому оба были в полной готовности.       Оба парня тут же вскочили, стоило Ёсану отвести удар, и приняли боевые стойки.       — Хочешь подраться, Кан Ёсан? — улыбка на лице Чхве теперь была счастливой. Да, он бы с удовольствием надрал этому спесивому аристократу задницу. Если бы мог…       — А ты рискнешь со мной подраться? — Ёсан мило улыбнулся в ответ, не сводя глаз с противника. — Я только за.       — Прекратите оба! — не терпящий возражений голос прозвучал неожиданно, заставив обоих разочарованно вздохнуть.       — Ну вот, все веселье испортил, — Чонхо недовольно поднял, уже снятую и отброшенную в сторону куртку. — Вечно ты не вовремя, Хва.       — Я вообще-то твой старший, — Пак одарил его ледяным взглядом. Фамильярности он тоже не любил, даже от друзей.       — А ведешь себя, как ребенок, — Чхве словно и не замечал настроения Сонхва. — Даже Ёсан кажется более серьезным.       — Он тоже старше тебя, — Сонхва смотрел все так же холодно, но тон его потеплел. — Кроме того, я предупреждал тебя насчет этих ваших перепалок. Он тебе в лучшем случае нос сломает, а ты лишишься работы.       — Хватит вам, — Ёсан поспешил успокоить обоих. — Никто бы ничего не лишился. Я бы и не сказал никому ничего, Хва. Идем лучше перекусим где-то. Чхве, ты с нами?       — Само собой, — Чонхо лишь кивнул, беспрекословно соглашаясь. Что было и не удивительно: он мог пререкаться с Ёсаном один на один, мог спорить с Сонхва на правах друга, но перечить Кану при Сонхва было себе дороже. Пак всегда принимал сторону любовника.       Податливое тело прогнулось в порыве страсти, пальцы изо всех сил впились в плечи Ёсана, и с припухших от поцелуев губ слетел томный стон.       — Еще…       Кан ускорил движения, заставляя Сонхва вновь выгнуться и подставить его жадным губам беззащитную шею.       — Стони еще, хочу слышать твой голос…       — Чтоб тебя… Ёсан!       Хва прерывисто выдыхал слова между стонами. Сейчас однозначно было не время для разговоров.       — Не вздумай меня… укусить.       Кан лишь еще более жадно припал к его шее, толкаясь все жестче, вдыхая сладкий аромат омеги. Нет, само собой, метку он не оставит, но лишать себя удовольствия подразнить Сонхва на пике оргазма Ёсан не собирался.       Голос Пака стал на тон ниже, а сам он смотрел затуманенным взглядом, уже, кажется, будучи согласным на все. Ёсан поймал очередной стон губами, вовлекая любовника в поцелуй, а затем сделал еще пару толчков, пока не ощутил, как Пак мелко задрожал, ощущая оргазм всем телом.       — Ёсанни, — рука Пака перебирала пепельные волосы, устроившего голову на его груди Кана. — Что ты делаешь в пятницу?       — В пятницу? — Ёсан перекатился на спину, тут же садясь. Кажется, разговор будет раньше, чем планировалось.       — Да, у меня обед с семьей, — Хва внимательно изучал его взглядом, любуясь накаченным торсом Кана. — Пойдешь со мной? Не хочу идти туда один. Снова будут мне рассказывать, что омегам не место в полиции и что папа в мои годы уже родил меня.       — Прости, но я не могу, — Ёсан нервно прикусил губу. Семья Сонхва была против деятельности сына и на таких вот семейных обедах оба родителя отчитывали омегу, пытаясь его направить на путь истинный. И только, когда в их доме появлялся Кан, они оставались в хорошем расположении духа, видать, в тайне надеясь, что однажды тот наденет их сыну на палец фамильный перстень и приведет его во дворец. Их даже не смущало, что это перстень давно уже был собственностью Юнхо, а во дворце даже сам Ёсан бывал только по большим праздникам.       — Опять Юнхо? — Хва нахмурился, верно угадывая причину отказа.       — Да, точнее Уён, — Кан тихо вздохнул, понимая, что оттягивать больше нет смысла. — У Чон Уёна выставка, и он пригласил на нее Юнхо. И, само собой, без меня Юнхо туда пойти не сможет, поскольку это выход в свет, а на любой светский раут он должен появляться в сопровождении супруга.       — Он всегда у тебя на первом месте, — Сонхва отвернулся, поднимаясь с кровати. — Я уже даже не удивляюсь…       — Слушай, давай встретимся после выставки, в клубе? — Ёсан не пытался остановить, цепляясь за последний шанс решить вопрос миром. — Я побуду на выставке, ты на обеде у родителей, а затем мы вместе повеселимся в клубе. Вдвоем.       — Ты не придешь, — Сонхва едва взглянул в его сторону, плавным шагом направляясь к зеркалу, как был нагишом, демонстрируя Ёсану, что именно тот рисковал утратить. — Твой муж потянет тебя куда-нибудь еще, а затем просто не отпустит. Мы это проходили.       Увиденное в отражении вполне его удовлетворило. А, возможно, и нет. Да, Ёсан всегда был достаточно сдержанным, чтобы не оставлять на теле любовника следов. Сонхва ведь сам, по его словам, этого не хотел, но, как подозревал Кан, где-то глубоко в душе он наверняка надеялся однажды увидеть где-нибудь в области ключицы метку.       Увы, Ёсан не мог позволить себе такую вольность. Юнхо никто не отменял… Мне жаль, Сонхва…       — Приду, — Кан поднялся следом, подходя к Сонхва и обнимая его со спины, потонув в привычной сладости аромата омеги. — Обещаю, что приду.       — Попробуй не сдержать свое обещание, Кан Ёсан, — Пак чуть улыбнулся, прижимаясь к нему. — В этот раз я ни за что тебя не прощу.       Да, прощение у Сонхва заслужить было очень трудно. Если он обижался, Ёсану неделями приходилось вымаливать снисхождение к своей персоне. Поэтому злить своего любовника он не собирался. Уже было хорошо то, что его отпустили на выставку. Так что в клуб он обязательно должен прийти. Точно должен.