* * *
Чимин, положив свой мобильник в карман, ослабил удушающий галстук, хрустнул шеей и расслаблено выдохнул. Сегодня поистине был тяжёлый день, перевозка товаров — нелёгкая работа, постоянно нужно напрягать мозг, несмотря на то, что Пак любил напрягать мозг, это и его дело, но всё равно это вызывало усталость. Он шагал по длинному коридору, опустил голову вниз, взъерошил свои запутавшиеся волосы, у него даже времени нет расчесаться. У них скоро состоится встреча с итальянцами. Они хотели сотрудничество с Чонгуком, но Чон не соглашался, а попытки переубедить его итальянцы не оставляли. Не доверял Чонгук им, они хитрые шишки, не успеешь оглянуться, как лишишься всего. Но сначала нужно разобраться со свадьбой, когда Чимин узнал о побеге невесты, он толком не удивился, его больше поражала её смелость, либо эта девчонка не знала своего будущего мужа, либо у неё есть яйца. Чимин и не заметил, как из-за мыслей как ударился об кого-то. — Извин… — прервался на полуслове, когда увидел перед собой юную красавицу. Его язык на секунду онемел, а сердце забилось чаще прежнего. — Смотрите куда идёте, — без настроения проговорила она, поворачивая голову влево, из-за её ровных и русых волос не видно её половины лица, но Пак без этого заметил её заплаканные глаза и как подрагивали её худые плечи. — Ты в порядке? — спросил он, немного наклонив голову вбок, чтобы увидеть её лицо. — Да, всё хорошо, — Чимин потерялся, когда её карие глаза посмотрели на его, ему казалось, что она смотрела прямо в его душу. — Ты плачешь? — Пак сам не знал, почему это спрашивал, но ему стало интересно, что произошло с этой красивой девицей. Кто мог обидеть её? — Извините, но это не ваше дело, — безобидно она сказала, и по её щеке опять стекла слеза. Чимин не знал, почему, но по его телу пробежали приятные мурашки, стало душно рядом с этой миловидной девушкой. Его грудь чаще вздымалась, он смотрел на её лицо застывшим взглядом. Кажется, это любовь с первого взгляда. Раньше с ним такого никогда не было, он это испытывал впервые. И кажись, ему это нравилось. Девушка перед ним ему тоже нравилось. Чимин неосознанно потянул руки к лицу девушки, чертовское желание прикоснуться её овладело им, и он повёлся на это, смахнул слезу с её щеки. По выражению лица девушки, ей это совсем не нравилось. Она, распахнув удивлённо глаза, посмотрела на парня, который без разрешения касался её. — Убери свои лапы, извращенец, — голова Чимина моментально откинулась вбок из-за совсем слабой пощёчины молодой особы. Она, злобно фыркнув, добавила вслед «Идиот» застывшему парню и ушла в даль коридора. Чимин, ещё немного простояв так, взмахнул голову и положил руку на сильно бьющуюся грудь. На его щеке остался отпечаток от маленькой руки девочки, и он удивился такой непостоянной реакции своего тела. Он точно влюбился.* * *
— Почему ты так долго? — спросил раздражённый Чонгук у пришедшего Чимина. — Я тебя, что, вечно должен ждать? — Извините, босс, просто были некоторые дела. — Ладно, у меня есть для тебя поручения, отнеси её незаметно в дом и прикажи слугам привести её в порядок, — кивнул он на машину позади себя. — Только быстро. Пак непонимающе уставился на босса. Потом открыв рот, произнося немое «А», вспомнил об убежавшей невесте. Он совсем забыл про это, и причина этого — та самая девчонка. — Хорошо, босс, — Чимин подошёл к чёрной машине, открыл заднюю дверь и заметил потрёпанную девушку уже не в белоснежном платье, а в ужасно грязном. Он удивился состоянию девушки, а она в то же время даже не умудрилась посмотреть на него. Он хотел что-то сказать, но не мог. Он точно этого не ожидал, но хотя должен был. — Т-ты… — Чего ты там мямлишь, Чимин, действуй быстрей, у нас нет времени, — внезапно появившийся позади Чонгук помог выйти из немого шока. — Я пойду внутрь, церемония сейчас начнётся, только не смей допустить того, что кто-то её увидит, ты меня услышал? — Как скажете, босс, — после слов Пака Чон ушёл. Чимин хотел дотронуться до Мунбëль, но тело дрожащей девушки остановило его действия. — Пожалуйста, отпусти меня, — её голос охрип от долгих рыданий. — Извини, но если я отпущу тебя, влетит мне, так что мне нужно отнести тебя в дом, только без лишнего шума, — Чимин приоткрыл дверцу машины шире и отошёл назад, давая проход Мунбëль. — Выходи, пожалуйста, я не хочу вредить тебе, — Пак говорил правду, он не хотел вредить уже покалеченной девушке. Мун сжалась ещё больше, но спустя немного времени она решилась вылезти из машины, звук хлопка двери заставил вздрогнуть Муну. — Следуй за мной, — сказал Пак и шагнул вперёд, и Бëль последовала за ним. У неё больше нет другого шанса сбежать, просто ей стоило смириться со всем этим.* * *
— Где тебя так долго носит? — зайдя в «комнату ожидания», спросил господин Джун у Чонгука. — Возился с твоей непослушной дочкой, — с пофигизмом ответил Чон и сел на рядом стоящий диван, скрестив ноги. — Почему так долго, все уже заждались вас, я же сказал уладить всё быстро, — Джун был немало сердит от всего. Когда охрана сообщила о том, что Мунбëль сбежала вместе с Тэхёном, спрыгнув с забора, Джун счёл лучшим решением отправить Чонгука, поймать их, но не думал, что всё будет так долго. — Не смей мной командовать, я уже ранее говорил тебе об этом, — стальным голосом сказал Чон, его раздражал этот господин Джун. — Она уже наверху, скоро спустится, мы уже можем начать церемонию, — Чонгука заботило одно: «Скорее бы всё закончилось».* * *
Узнав о том, что Мунбëль нашли, Чжинри, не теряя времени, направилась к ней. Она рада, что её нашли, она сильно переживала, что с ней могло что-то случится, но слава богу, одним порезом всё обошлось. Конечно, она было ошарашена состоянию Мунбëль, вид её был ужасен. Чжи быстро помогла помыться ей, сделала лёгкий мейкап и лёгкую причёску. Она, конечно, не визажистка, но получилось неплохо, только осталось подождать платье, которое должна принести прислуга. Сейчас Чжинри помогала обрабатывать рану Мунбëль. Она изредка шипела от жгучей боли, но ничего не говорила. Чжинри заметила сильно испорченное настроение Мун и её покрасневшие глаза. — Зачем ты это сделала? — спросила, уже наматывая бинтом ногу, Чжи. — Мунбëль, всё хорошо? — Мунбëль молча кивнула, ей нечего сказать. Она врала, ей нехорошо, это можно заметить сразу. Чжинри встала со своего места, подошла к небольшому столику, где стоял графин с водой, налила в стакан и поднесла к Мун. Она взяла его дрожащей рукой, но сделала всего несколько маленьких глотков, несмотря на сильную жажду. Горничная, постучав в дверь, сообщила о пришедшем платьице, положила его на кровать и поспешила выйти, платье простое, не такое красивое, что было у Мунбëль ранее, не пышное, без красивых деталей. Обычное. — Мунбëль, нам нужно… — Я не надену это, — безэмоционально поставила перед фактом Мун. — Но ты должна, Мунбëль, прошу, не утрудняй задачу, — Чжи пыталась быть ласковой с ней, она не хотела сильнее расстраивать её, она и так будто мёртвая. — Давай, дорогая, вставай. — Оставь меня, прошу, — слёзы опять наворачивались, но Мун пыталась их сдержать, внизу ждали её появления, но она хотела исчезнуть. Чжинри подошла к ней и нежно схватила её за руку, поглаживая тыльную сторону, успокоила, но её успокоительное никак не действовало. — Мунбëль, не глупи, ты же видела, что бывает, когда ослушиваешься отца. Я не хочу, чтобы он вредил тебе больше, я знаю, ты тоже не хочешь, так что вставай, я тебе помогу переодеться, и тем более гости начинают злиться на нас, ты же знаешь, если они будут недовольны, будет скандал, давай, моя хорошая. Я знаю, ты умная девочка и поступишь умно. Мунбëль пофиг на отца, на гостей, на эту проклятую свадьбу, но, с одной стороны, она понимала, что уже некуда бежать от всего этого, нужно быть сильной, нужно потерпеть. — Как же я ненавижу вас, — Мунбëль поняла, что в этом никак не виновата матушка, и она не говорила это ей, скорее всего, отцу и Чонгуку. Она встала и подошла к платью, не удержала покатившую по щеке слезу, взяла платье в руки и сильно сжала. Как же она ненавидела всё. Все говорили быть ей паинькой, слушаться их, делать так, как они желали, и у неё, как всегда, нет выбора, она слушалась их, как покорная собачка. Как же она ненавидела всех.* * *
Держать руку любимого — самое лучшее чувство, когда чувствуешь тепло его рук, тепло его тела, тепло его любви, ты сияешь, как самая яркая звезда, именно так чувствуют себя влюблённые. Но сейчас Мунбëль держала холодную руку совсем не любимого человека, она хотела отбросить его, убежать хоть на край света от него. Осознание того, что всё потерянно так больно отдалось в районе груди, так сильно ранило сердце. Она мечтала выйти за того, кого любила, и за того, кто любил её, но всё оказалось наоборот. Сейчас, стоя рядом с будущим нежеланным мужем перед дверями, которые тут же распахнутся, сердце билось сильно не из-за положительных чувств, не из-за счастья, а из-за страха перед будущим. — Тебе не стоит переживать так, — чуть наклонился к ней Чон, от него исходил приятный запах, одурманивающий, но Мун от него хотелось блевать. — Лучше переживай о сегодняшней ночи, — хитро сказал Чон и расплылся в ухмылке, его радовало только то, что он поимеет её, и всё, больше ничего. Тело Мунбëль дрожало, как в лихорадке, она совсем забыла про брачную ночь, лучше бы он убил её в том лесу. Перед ними стоящие двери открылись в большой красивый зал. Мунбëль немного зажмурилась от слишком светлого света. Их свадьба проходила в доме Чонов, дом чрезмерно большой, он напоминал чем-то древний дом, кажется, этим он являлся. Мунбëль устремила свой взгляд вперёд и заметила многочисленных незнакомых ей гостей. Пока они проходили на свои места, играла свадебная музыка, хлопки дождавшихся гостей сильно били в барабанные перепонки Мунбëль. Она не замечала, как дошла до свадебного регистратора, дальше её мозг как в тумане, не слышала слова регистратора, о его пожеланиях, она услышала только вопрос, заданный Чонгуку. — Чон Чонгук, согласны ли вы стать мужем Сон Мунбëль, быть с ней и в горе, и в радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас? — Чонгука всё настолько бесило, что хотелось врезать этому недоделанному регистратору, он думал, что они обойдутся без всей этой чуши. — Да, — конечно же, нет. Он не собирался быть с ней в горе и радости, и страдать вместе с ней он тоже не собирался, не в богатстве и бедности, она будет жить за его деньги, какая ещё бедность, пусть болеет, это не касается Чонгука. Вряд ли она протянет до его смерти, хорошо, если она не скончается после недели рядом с ним. — Сон Мунбëль, согласно ли вы стать женой Чон Чонгука, подтверждаете, что всё по вашему согласию, нет никаких принуждений со стороны? Мунбëль, теребя платье по бокам, прошлась взглядом по гостям. Если она скажет «да», то в этом нет искренних чувств, здесь нет сердечных клятв друг другу о любви и верности, так какая речь о любви и верности может идти в их случае? Только клятва о вечной ненависти и неприязни. Мунбëль ощутила толчок со стороны Чонгука, почувствовала испепеляющий взгляд на себе, она надеялась больше не чувствовать его. — Ну давай, — прошептал злобно в ухо Чон. — Д… — остановилась на одном звуке Мун, когда заметила издалека Тэхёна. Она посмотрела прямо ему в глаза, а он и не отводил глаз, на языке таки застряло слово «Да». …И я обещаю тебе так же ненавидеть тебя, как любила. Пока её душа кричала «нет, она не согласна, её принуждают, пока её сердце билось для другого, пока она жила для другого, пока она любила другого, она не согласна». — Да. Но она ответила иное, потому что тот самый, кого она любила, тот, по кому она сильно скучала, уходил. Просто уходил. И сейчас тоже ушёл. …И я обещаю тебе так же ненавидеть тебя, как любила…