Любовь и война

      После пары часов сна они были грубо разбужены заводным будильником. Покачиваясь на собственных ногах, он яростно скакал по прикроватной тумбочке. Катрин быстро высвободилась из объятий Чакотая, чтобы поймать устройство прежде, чем оно упало на пол.       В то утро они двигались без слов синхронно. Умываясь и одеваясь, они плавно двигались друг вокруг друга в её личных покоях. Их руки и губы задерживались друг на друге при каждой возможности. Поцелуй в висок, когда он протягивал ей чашку свежесваренного кофе. Прикосновение к его предплечью в знак молчаливой благодарности. Это было так тщательно поставлено, как будто они уже танцевали этот танец раньше. Домашняя обстановка казалась странно знакомой. Отработанной. Успокаивающей. Кэтрин пыталась отмахнуться от этого, как от очередной части акта, который они разыгрывали, но на самом деле в этом не было необходимости наедине. Это было результатом естественной химии.       Чакотай приготовил завтрак для офицеров, не дожидаясь, когда его попросят. За что Катрин была благодарна, поскольку в противном случае ей нечего было бы предложить чиновникам, кроме чёрствых круассанов и консервированного кофе .       Яйца и сосиски в то утро прошли на ура, и немецкие гости ушли с полными желудками и искренней благодарностью шеф-повару.       Позже Катрин нашла его в баре убирающим, с перекинутым через плечо полотенцем, когда он мыл и складывал тарелки. Они были одни, и, не в силах сопротивляться, она подошла к нему сзади, провела ладонями по его спине, наслаждаясь ощущением сильных мышц под его рабочей рубашкой. Когда её руки обвились вокруг его талии, он усмехнулся и изогнулся под её прикосновением.       — Ты убьёшь меня, женщина, - заявил он, протягивая руку, чтобы обхватить её лицо, когда он наклонился для широкого, страстного поцелуя.       Она подняла пальцы к его воротнику, хватаясь за материал, чтобы притянуть его ещё ближе, неуверенная, возможно ли насытиться этим мужчиной.       Звук прочищающегося горла заставил их быстро отодвинуться друг от друга.       У неё перехватило дыхание, глаза расширились, когда она увидела Марка, стоящего в открытом дверном проеме. «О черт», она мысленно выругалась. Марк был в курсе этой уловки, но не посвящён в интимные события последних нескольких дней. То, что он застукал их интимный момент с Чакотаем, было явным свидетельством того, что всё вышло за рамки обмана. Она бы не хотела, чтобы он узнал об этом.       Марк выглядел обиженным и недовольным в равной мере. Однако он быстро пришёл в себя, и вскоре он быстро скрыл свою реакцию.       — Я только что доставил сегодняшнюю поставку, - объявил он, бросая злобные взгляды в сторону Чакотая, несмотря на спокойствие его голоса. — И бездомную, которую я нашёл бродящей по улицам...       Он отступил от входа, и они увидели Седьмую.       Однако в женщине, вошедшей в бар, было что-то другое. Седьмая держалась натянуто, холодно смотрела на них. Поприветствовала их обоих натянутым кивком и осторожным взглядом.       — Капитан.       Капитан ? На долю секунды Катрин подумала, что ослышалась, пока не поняла, что Седьмая, должно быть, приветствовала Чакотая. В любом случае сердце Катрин подпрыгнуло к горлу от чистого облегчения. Отложив в сторону ситуацию с Марком, она быстро пересекла пространство и обняла молодую женщину. Она почувствовала, как Седьмая напряглась при контакте, и её беспокойство возросло.       — Где ты была? Что случилось? — быстро переспросила Катрин, отстраняясь и внимательно оглядывая блондинку с ног до головы. Её руки крепко сжимали её предплечья.       — Я была у Доктора, - объяснила Седьмая, её поза была немного прямее, чем обычно, а манеры ещё более официальными.       У Доктора? — Катрин тихо спросила. — Всё в порядке?       — Я должен идти, - вмешался Марк, но было неясно, был ли ему неприятен разговор, Чакотай или оба, было неясно. — Ящики во дворе .       Марк быстро вышел, и Кэтрин оказалась разорванной между двумя своими друзьями. Бросив Седьмой последний взгляд и решив, что её история может подождать несколько минут, она последовала за брошенным мужчиной.       Она догнала Марка возле гостевого дома. Он обернулся на звук её щелкающих каблуков и позволил своей маске соскользнуть. Теперь он выглядел откровенно обиженным и злым.       — Ты, кажется, неплохо справляешься с американцем, - Марк повернулся к ней.       Ему было больно, и это была её вина. Чувство вины захлестнуло её, и она беспомощно протянула руки.       — Всё несколько усложнилось.       — Я заметил, — он огрызнулся, а затем, похоже, взяв себя в руки, немного успокоился, выражение его лица несколько смягчилось. — Будь осторожна, Кэт. Не поддавайся влиянию проходящего мимо человека в форме, которому не нужно беспокоиться о последствиях своих действий. Что бы здесь ни произошло, это будет иметь последствия; ты должны помнить об этом.       Она безоговорочно приняла его совет, но не осмелилась ответить, опасаясь усугубить ситуацию. Вместо этого она отступила назад, когда он запрыгнул в грузовик и завёл двигатель. Она смотрела, как автомобиль укатил по дороге.       Ей нужно будет разобраться с Марком в другой раз. Прямо сейчас ей нужно было понять, что происходит с Седьмой.       Возвращаясь к главному бару, она услышала конец перепалки между Седьмой и Чакотаем.       — ...на самом деле это не твоё дело, - услышала она ответ Чакотая, но не то, что его вызвало.       Седьмая продолжила:       — В любом случае, я бы предостерегла вас от импульсивных поступков. Когда это закончится, вполне вероятно, что вы пожалеете о действиях, предпринятых в рамках этой симуляции.       — Седьмая? — спросила Катрин с порога, не совсем понимая, что происходит.       Чакотай бросил на неё осторожный взгляд, явно смущённый тем, что говорила ему другая женщина.       — Кап... Катрин, нам нужно срочно поговорить, — Седьмая бросила усталый взгляд в сторону Чакотая. — ...наедине.       Быстро переводя взгляд с одного на другого, но не понимая, что происходит, Катрин смягчилась, слегка кивнув головой. Седьмая была надежным другом до этого момента, что бы ни происходило, заслуживало её безраздельного внимания. Она обдумывала доводы в пользу того, чтобы Чакотай присоединился к ним, пока он не подошёл к ней.       — Я должен позаботиться об этих ящиках, - объяснил он сам, нежно коснувшись её локтя, когда проходил мимо.       Катрин смотрела ему вслед, её кожу всё ещё покалывало от его затяжного прикосновения. С тихим вздохом она повернулась к Седьмой.       — Что происходит?       Седьмая обвела взглядом комнату:       — У вас есть более уединенное место, где мы могли бы поговорить?       Беспокойство росло в глубине её живота. Шальная мысль, что с другой женщиной могло случиться что-то ужасное.       — Конечно.       Катрин отвела их в свои личные апартаменты. В маленькой гостиной она устроилась на диване, похлопав по месту рядом с собой, приглашая другую женщину присесть.       Её подруга колебалась лишь мгновение, прежде чем занять предложенное место, вытащив при этом из кармана маленькое металлическое устройство.       — Что это? — спросила Катрин, чувствуя себя немного на взводе.       — Это устройство, которое блокирует ваш нейронный интерфейс, - объяснила Седьмая с жутким спокойствием, как будто Катрин должна была понять, что означали эти слова. — Как только я воспользуюсь им, он отключит ваш неокортекс от голоматрицы и позволит вам получить доступ к вашим оригинальным инграммам памяти.       Несмотря на небольшую часть, которая боялась того, что ей говорили, любопытство женщины взяло над ней верх.       — Я не понимаю, - почти прошептала Катрин, хотя где-то в глубине души она знала, что должна.       — Это пройдёт, - объяснила Седьмая, производя окончательную настройку устройства, прежде чем направить его в её сторону.       Катрин инстинктивно отодвинулась при движении другой женщины, поэтому Седьмая остановилась и опустила устройство.       — Однажды вы попросили меня довериться вам. Следовать за вами, пока я не узнала достаточно о Вселенной, чтобы принимать собственные решения. До сих пор вы доказывали, что я не зря вам доверилась, на каждом шагу. Я должна попросить вас сделать то же самое для меня сейчас. Пожалуйста, доверьтесь мне.       Катрин нерешительно кивнула. Седьмая поднесла инструмент к задней части шеи. В течение нескольких секунд он издавал электронное гудение, прежде чем жгучая боль пронзила её от шеи до головы. Инстинктивно Катрин потянулась вперед, чтобы схватиться за лоб, когда поток образов, эмоций и знаний внезапно начал захлестывать её.       В одно мгновение она поняла, что она не просто Катрин Джейнвэй, вдова, владелица гостиницы и лидер местного сопротивления в 1945 году. Нет. Ничего из этого не было реальным. Она была рождена в 24-м веке, научным сотрудником и офицером Звёздного флота, капитаном звездолёта "Вояджер" и лидером команды, оказавшейся в квадранте Дельта.       Всё это нахлынуло обратно. Атака Хирогенов. Её капитуляция и их пленение. Неоднозначная сделка. Обработка. Нейронный интерфейс. И затем симуляция за симуляцией. Битвы клингонов. Ассимиляция боргов. Крестовые походы. Каждый раз: преследуемая, захваченная и обнулённая.       Хирогены играли с ними, как с куклами в игрушечном домике; деревянными солдатиками в песочнице. Это была игра. Очень опасная игра. Игра в убийство .       Чакотай.       Что они сделали?       Кэтрин сделала глубокий вдох, когда видения, пережитые за последние несколько дней, улеглись, и её первоначальные воспоминания овладели ею. Седьмая терпеливо ждала рядом с ней, готовая датьа слов поддержки и утешения, рассказывая ей о процессе, пока её разум восстанавливал свою идентичность. Её чувство собственного достоинства овладевало ею.       — Как долго мы здесь? — когда она наконец заговорила, она чувствовала себя гораздо лучше; капитан контролировала ситуацию.       — Двадцать один день, - спокойно объяснила Седьмая. — Я была ранена во время нацистского налета, и пока я была в лазарете, у доктора появилась возможность деактивировать мой кортикальный ингибитор.       — Команда?       — С начала моделирования произошло два смертельных случая. Большинство членов экипажа были ранены и неоднократно вылечивались ЭМГ.       Кэтрин не осмелилась спросить, кто погиб. Она обдумает это позже. Оплачет свою команду в подходящее время. Прямо сейчас у них, вероятно, было ограниченное число возможностей вернуть контроль.       — У вас есть план?       — Да, — Седьмая говорила с большой уверенностью. — На втором голодеке есть панель, которая передаст управление мостиком и позволит Тому деактивировать все оставшиеся нейронные интерфейсы одновременно.       — Можем ли мы использовать это устройство, чтобы заручиться поддержкой?       — К сожалению, нет. Доктор смог запрограммировать калибровку только для вашего кортикального узла.       Итак, их было только двое.       — Хорошо. Где панель доступа?

***

      Чакотай был встревожен. Что-то было не так.       Хотя Катрин встретила Седьмую с распростёртыми объятиями, ему было почему-то не по себе. В манерах молодой женщины было что-то, что выбило его из колеи. То, как она обратилась к ним так официально, как её глаза расширились от тревоги из-за его близости к Катрин и того, что она сказала в те несколько мгновений, когда они были одни. И совершенно не типичное поведением Катрин, после, словно она была не в себе, и ему приходилось сдерживаться.       В нём были все признаки ревнивого любовника. За исключением того, что Марк исполнял эту роль. Каким-то образом он знал, что это нечто большее; что-то гораздо более зловещее. Он чувствовал, что время расплаты близко, и он не сможет контролировать исход. Звук взрывов оторвал его от размышлений, заставив мгновенно насторожиться. Выйдя во двор, Чакотай увидел дым, поднимающийся от церковной колокольни; поставки боеприпасов . Они прибыли раньше и были перехвачены? Союзники предприняли ход раньше, чем ожидалось?       Кэтрин .       Отбросив в сторону ящик, который держал в руках, он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки за раз. Ему нужно было найти её, убедиться, что с ней всё в порядке.       Катрин как раз выходила из своих личных покоев, когда он достиг лестничной площадки. Их глаза встретились, и она бросила на него странный взгляд; что-то в выражении её лица, которое он не смог полностью истолковать.       — Ты в порядке? — немедленно спросил он.       — Да, - сказала она, бросив долгий взгляд на Седьмую. Затем, с явным нежеланием и необычной отстраненностью в голосе, она указала в окно. — Союзники прибыли раньше. Нам нужно действовать сейчас, иначе мы упустим нашу возможность.       Чакотай переводил взгляд с обеих женщин, чувствуя, что он был не в курсе чего-то.       Седьмая обратилась непосредственно к Катрин, как будто его там не было.       — Вы можете получить доступ ко второй голопалубе через трубы джеффри из церкви, за алтарём. Если я создам подходящий отвлекающий маневр на набережной, я смогу выманить войска и обеспечить вам беспрепятственный доступ.       Катрин кивнула с явным пониманием.       — Звучит как план. Будь осторожна, Седьмая.       А затем Седьмая ушла, оставив их вдвоём. Было ясно, что Катрин намеренно отводила от него взгляд. Она сделала движение, чтобы пройти мимо него, но он быстро схватил её за локоть.       — Что происходит, Кэтрин?       Она посмотрела на него и глубоко вздохнула, опустив глаза на его прикосновение таким образом, что он почувствовал сознательную потребность отстраниться.       — Я должна доставить сообщение, - спокойно объяснила она. — Ты будешь ждать здесь, пока не получишь дальнейших распоряжений.       Когда она повернулась, чтобы пройти мимо него, он немедленно преградил ей путь.       — Что бы ты ни планировала делать, я иду с тобой.       — Чакотай...       Было что-то другое в том, как она произнесла его имя на этот раз. Что-то знакомое и душераздирающее в одном. Призыв сирены к другой жизни. Их взгляды встретились, его умоляющие, её, в конце концов, смягчающиеся.       — Прекрасно. Держись рядом и делай в точности, как я говорю.       Он поднял бровь, услышав последнюю часть её инструкции, но принял решение следовать за ней; пока.       Кэтрин вывела его из гостевого дома и повела по переулкам к церкви.       Когда они прибыли, то увидели причину переполоха. Один из грузовиков, перевозивших их боеприпасы, был перехвачен нацистской инспекционной группой. Либо водитель привёл в действие взрывчатку намеренно, либо это был несчастный случай, в любом случае, сейчас собирались войска и наводнили церковный двор. Не было никакого способа проникнуть внутрь, когда было столько глаз, чтобы заметить их.       Катрин остановилась на углу пекарни, прячась от посторонних глаз, ееё глаза лихорадочно оглядывали пространство, формулируя план.       Чакотай прижался вплотную к ней. Небрежно положив ладонь ей на бедро. Она вздрогнула от его прикосновения, поэтому он убрал руку, но наклонился вперёд, чтобы прошептать ей на ухо.       — Их слишком много. Если нас заметят, они будут стрелять, прежде чем задавать вопросы. Мы должны пойти домой, связаться с моим начальством и выяснить, что происходит.       — Седьмая в точности объяснила мне, что происходит. Нам нужно дать ей шанс отвлечь внимание и проникнуть в церковь.       — Тогда объясни мне, к чему такая спешка?       Она повернулась и посмотрела на него со страдальческим выражением, которого он не мог понять. Всё в происходящем сейчас казалось странным и необычным. То, как она, казалось, чувствовала себя неуютно в его непосредственной близости. Как она смотрела на него с опаской и отчаянием. Седьмая явно что-то сказала ей, пока они были одни. Предупреждение более убедительное, чем то, что она сказала ему.       Прежде чем кто-либо из них успел обменяться ещё какими-либо словами, звук отдалённой стрельбы привлек их внимание. Вскоре последовал ещё более громкий взрыв, чем первый. Солдаты вокруг церкви вздрогнули и повернулись к мосту, чтобы увидеть шквал пламени. Ещё взрывы, и войска пришли в движение, убегая с церковного двора в направлении набережной.

***

      Кэтрин увидела просвет в толпе и подала Чакотаю знак следовать за ней. Она всё ещё могла чувствовать кортикальный узел на задней части шеи, пытающийся накормить её ложными детскими воспоминаниями. О посещении здания маленькой девочкой со своими бабушкой и дедушкой. Как она держала бабушку за руку, когда они посещали службу в Страстную пятницу.       Ничего из этого не было её воспоминаниями, и всё же её разум пытался рационализировать их. Устройство, заставляющее её накладывать изображения её собственных бабушки и дедушки, чувства любви и привязанности, которые она испытывала в их компании. За исключением того, что теперь она была в курсе, способная отличить ложное повествование от своего собственного опыта.       Чакотай внимательно следил за тем, как они пробирались мимо задержавшихся солдат и входили в церковь.       Было не очень удобно иметь его с собой. Эта миссия была достаточно опасной, и поскольку её первый офицер всё ещё находился под контролем нейронного ингибитора, она беспокоилась, что это может им помешать. Они пронеслись по проходу, достигнув алтаря, после чего Кэтрин присела на корточки и начала ощупывать стены, чтобы определить, где находится люк трубы Джеффри.       Чакотай стоял на страже неподалеку. Она почувствовала его напряжение, прежде чем услышала, как он втянул воздух при звуке стука сапог по кирпичу, когда к ним присоединились офицеры. Как раз в этот момент она обнаружила, что люк открывается.       — Значит, ты всё-таки американский шпион.       Кэтрин могла слышать знакомый голос Бемера, обращающийся к её спутнику. Учитывая её относительное положение за столом у алтаря, она была удобно вне поля зрения. На данный момент. Она тихо открыла люк, осторожно просунув руку внутрь.       Шаги приблизились. Краем глаза она могла видеть руки Чакотая, поднятые в защитной позе. Он медленно отошёл от неё, явно планируя отвлечь офицеров от её позиции.       — Кто меня выдал? — спокойно спросил Чакотай, направляясь к солдатам.       Бемер глухо рассмеялся.       Ухажёр твоей жены. Кажется, он был не слишком доволен тем, что ты делишь с ней постель. Теперь скажи мне, где Катрин Джейнвэй и остальные члены её сопротивления?       Кэтрин тихонько сняла с боковой стенки трубы небольшой футляр. В нем была аптечка скорой помощи, но, что более важно, фазер. Оглушения было бы достаточно, чтобы уничтожить голографических солдат.       — Я действовал в одиночку, - объяснил Чакотай.       Схватив фазер, Кэтрин украдкой оглядела алтарь. Четверо солдат, и с позиции Чакотая, он теперь блокировал Бемера. Хотя это была симуляция, эти люди верили, что он предатель, и пули были бы настоящими. Она не могла рисковать тем, что случилось бы с Чакотаем, если бы она позволила им арестовать его.       Она двигалась быстро. Выстрелила из фазера и убила первых двух солдат меткими выстрелами. Третий пригнулся, и вместо этого она попала в голоизлучатель. Крыша церкви замерцала, открывая часть голорешетки. Бемер и Чакотай оба с тревогой посмотрели вверх, но Чакотай пришёл в себя и двинулся первым, повалив офицера на землю.       Третий солдат начал яростно стрелять в её направлении, она нырнула в сторону, но не раньше, чем почувствовала укол в плечо.       Чёрт, это больно.       Ещё один звук выстрела с близкого расстояния заставил её гадать, кто пострадал - Бемер или Чакотай. Но прежде чем она могла беспокоиться об этом, ей сначала нужно было разобраться с приближающимся к ней солдатом.       Тень нависла над ней, когда она повернулась, чтобы прицелиться из фазера, но пистолет выстрелил прежде, чем у неё появился шанс.       За исключением того, что выстрелил не пистолет нациста. Солдат, целившийся из своего оружия, упал на землю. И затем появилось лицо Чакотая, паника и нескрываемое беспокойство ясно читались на его лице.       — Ты в порядке? — в отчаянии спросил он.       Кэтрин кивнула.       — Бемер?       — Мертва, - подтвердил он. Затем, заметив её травму, он перешагнул через голографического солдата и быстро подошёл к ней. — Ты ранена!       Она взглянула на рану на плече, из которой сочилась кровь. Судя по боли, она подозревала, что внутри застрял осколок от пули.       Доктор разберется с этим позже. На данный момент она могла справиться сама.       — Передай мне эту коробку, - она указала ему за спину на открытую трубу Джеффри.       Чакотай колебался, переводя взгляд с голографического потолка, металлической квадратной двери и её фазера. Он был явно смущен. Однако, вздохнув, он спокойно собрался с силами и двинулся, чтобы взять запрошенный предмет.       Прислонившись к стене, Кэтрин открыла коробку и достала кожный регенератор. Этого было бы достаточно, чтобы остановить самое сильное кровотечение. Расстегнув верхнюю половину блузки, она отодвинула материал, обнажая плечо, морщась от боли при каждом движении.       Чакотай подошел и присел на корточки рядом с ней.       — Чем я могу помочь? — спросил он.       Она протянула ему кожный регенератор.       — Приложи к ране, - проинструктировала она.       Он молча сделал, как ему сказали. Глаза расширились, когда поверхностная рана зажила прямо у него на глазах. Он посмотрел вниз на инструмент в своей руке.       — Что это? — спросил он, затем, оглядев симуляцию, которая рушилась у них на глазах, добавил. — Всё это? Почему у меня такое чувство, что ты знаешь о происходящем больше, чем рассказала мне?       — У меня нет времени объяснять, - сказала она ему, снова застёгивая блузку. — Здесь всё не так, как кажется. Если ты последуешь за мной, я могу показать тебе правду. Доверься мне, Чакотай, пожалуйста.       Он быстро принял решение.       Сдержанный кивок головой. Он протянул руку и заставил их обоих встать. И молча последовал за ней, когда она забралась в трубу Джеффри.