Tangled In Witchcraft

Вечеринка затянулась. Примерно через два часа после ухода Готель профессор Кролик и профессор Северянин пришли разгонять студентов по спальням. И пускай игра была захватывающая, никто комендантский час не отменял, особенно студентам, готовящимся к сдаче СОВ и ЖАБА. Постепенно людей становилось всё меньше, пока в гостиной не осталось одних гриффиндорцев, прибирающих весь беспорядок. Мерида быстро сориентировалась проводить ребят до их гостиных, практически выталкивая ребят в коридор. — Ты просто не хочешь помогать убираться, верно? — спросил Джек, когда они оказались вне зоны слышимости гриффиндорцев. — Н-ну, это была не моя идея устроить вечеринку, так почему я должна? — Мерида пожала плечами, тщетно пытаясь спрятать легкую хитрую ухмылку. Когда Джек, Мерида и Иккинг направились к лестнице, ведущей к факультетским спальням, Рапунцель остановилась и посмотрела в противоположную сторону, — в коридор, что вел в Большой зал, кухни и Больничное крыло. — Пунцель? — голос Фроста вытащил девочку из своих мыслей, и пуффендуйка подняла голову. Четверка уже стояла на лестнице, ожидая, когда Рапунцель пойдет за ними. — Что-то не так? Корона сжала руки в кулаки и быстро выдохнула. — Мне нужно поговорить с матушкой, — решительно кивнула девочка, будто бы соглашаясь с собственными словами. — Мне нужно попытаться разобраться во всем. — Ты уверена, Рапунцель? Может, тебе стоит дать ей еще немного времени, чтобы остыть? Утро вечера мудренее, — предложила Мерида, немного переживая за подругу. Пуффендуйка на секунду задумалась, однако быстро выкинула эту мысль из головы. — Нет, я думаю, мне стоит пойти. Профессор Туффиана всегда говорит, нельзя спать с обидой на других, — Рапунцель слегка пожала плечами. — Увидимся завтра за завтраком, ладно? — виновато улыбнулась им девочка, а затем помахала рукой и направилась в сторону Больничного крыла. Рапунцель не потребовалось много времени, чтобы добраться до места назначения. Двери были не заперты, свет не горел, — лишь странный шум заполнял тишину замка. Она на цыпочках подошла к двери и медленно толкнула её, высовывая голову вперед. — Матушка? — спросила Корона тишину. Она все еще чувствовала себя виноватой за то, что не послушалась Готель, а затем заставила своих друзей заступиться за неё, когда она сознательно нарушила установленные правила. Это определенно было несправедливо по отношению к Готель, которая всегда пыталась только уберечь её. — Матушка? — спросила она снова, увидев, как женщина ходит туда-сюда, запихивая разные вещи в свой походный саквояж. — Привет, детка, — сказала Готель бодрым голосом. Она определенно не злилась, однако и не была нежна, как обычно. — Матушка, что ты… Делаешь? — осторожно спросила Рапунцель, заметив как Больничное крыло значительно опустело. — Собираюсь, — просто ответила Готель. — А теперь иди и забирай свои чемоданы. Мы уезжаем. Прямо сейчас. — Что?.. — ахнула девочка, уставившись на Готель широко раскрытыми глазами. — Мы уходим, Рапунцель, — твердо повторила Готель. Корона беспомощно хватала ртом воздух, не зная, что и сказать. Слова умирали где-то в горле, оседая неприятным комом. — Н-но, матушка, я… — С меня хватит. Это место, очевидно, оказало на тебя ужасное влияние, и я не собираюсь позволять тебе стать такой же безмозглой хулиганкой, как те мерзкие дети, которых ты привыкла называть своими друзьями! Ты слишком наивна, чтобы даже понять, что они просто используют тебя! — в ярости вскрикнула Готель, заставляя Рапунцель отступить назад, шокированно прижав руки ко рту. — Используют меня? Матушка! — Мерида, Джек и Иккинг были моими лучшими друзьями ещё с первого курса, почему они… — Рапунцель попыталась защитить их, но Готель даже не пыталась её услышать. — «Друзья»! — усмехнулась она. — Они никогда не были твоими друзьями, Рапунцель! Они хотят твой титул! Твою корону! Им никогда не было до тебя дела! Твоя сила, вот что им нужно, — ты ведь так беспечно рассказала им о своем даре! — начинала переходить черту матушка, чуть не швыряясь склянками или другими вещами, попавшимися ей на глаза. — Как ты…? — со страхом прошептала Рапунцель, вызвав у матушки истеричный смешок. — Как я узнала? О, дитя, я не слепа и не наивна, в отличие от тебя! Разве не очевидно? Каждый день эти варвары поочередно появляются с травмами, с улыбкой до ушей демонстрируя свои раны! И кого они просят их лечить? Наивную принцессу с невероятной магией исцеления! А потом ты начинаешь избегать меня, не слушаешься моих советов! Нарушаешь мои правила и мое доверие ради забавы, пока всё, что я делала — защищала! Тебя! — кричала Готель, размахивая руками, заканчивая собирать собственные вещи. — Они не используют меня! Они ни разу не просили меня использовать мою магию, и они просят меня лечить их только потому, что мы больше не видимся! Ты держишь меня здесь взаперти, как пленницу, матушка! Я больше не ребенок! — Рапунцель наконец взорвалась, чувствуя, как распыляется жар в её груди. Она никогда раньше не повышала голос на свою матушку. — Если повезет, твои родители позволят мне запереть тебя, услышав о твоем поведении! Тогда мне больше никогда не придется беспокоиться о том, что я тебя потеряю, — и наконец магия цветка будет в безопасности! — проскрежетала Готель. Рапунцель замолчала и удивлённо посмотрела на женщину. Не потому, что она не привыкла к злобному крику матушке, вовсе нет. Её слова. — Что ты сейчас сказала? — прошептала Рапунцель, глядя на Готель. Женщина вмиг побледнела от страха, осознавая, что она наговорила. — Ты… Ты здесь не для того, чтобы защищать меня, не так ли?.. И никогда это не было твоей целью, — тихо проговорила девочка, с каждой секундой наполняясь гневом и уверенностью в каждом своём слове. — Лгунья! Ты не боялась того, что мои друзья воспользуются мной. Ты хотела, чтобы я сделала это — нарушила правила. Только тогда ты могла забрать меня домой! Ты… Ты использовала меня, — Рапунцель отступила на пару шагов от Готель, пытаясь смахнуть горячие слёзы. — Всё это время… Ты лгала мне, ты лгала моим родителям! Тебе никогда не было дела ни до кого!.. Для чего именно ты надеялась использовать мои волосы? Ты думала, что сможешь их продать? Может, тебе просто нужна была власть? Ты же так любишь упрекать в этом других! — с горечью прошептала Корона. Пуффендуйка развернулась и пошла прочь. Она пойдет к Мериде, и они поговорят обо всем. Мерида поможет ей решить, что делать с Готель, а затем она извинится перед друзьями за то, что так долго верила человеку, которому не было до неё дела. Вот и все. Именно это она и сделает… — Рапунцель! — рявкнула Готель и схватила её за руку, заставив златовласую повернуться к ней лицом. — Пусти меня! — закричала Рапунцель, тщетно вырываясь из мёртвой хватки матушки. — Рапунцель, ты себя слышишь? Эти твои так называемые друзья забили тебе голову такими ужасными идеями, — настроили тебя против меня! — умоляющим тоном проговорила Готель, заставив девочку на секунду остановиться от попыток вырваться. Этот голос был знаком ей с детства, голос любимой матушки… пропитанный ложью и обманом. — Рапунцель, дорогая, пожалуйста! Я всегда любила тебя. Ты же знаешь это. Девочка посмотрела на Готель, слегка шмыгнув носом, в то время как слезы продолжали стекать по её щекам. Женщина нежно улыбнулась ей, пробудив странное чувство в животе. Это чувство служило ей сигналом чего-то ужасного или плохого, вроде как когда Иккинг отговаривал Джека совершать опасные трюки на метле или есть новую пачку «Берти Боттс» со всеми омерзительными вкусами. — Детка-а, всё хорошо, слышишь меня? Теперь всё будет так, как и должно быть… — мягко проговорила женщина, пытаясь погладить девочку по голове, как она всегда делала. — Нет, — твердо сказала Рапунцель, схватив запястье Готель, прежде чем она успела к ней прикоснуться. Волшебница посмотрела на матушку, глядя ей прямо в глаза. — Мир не такой, каким ты его описывала. И ты совсем не знаешь меня! И к моим волосам ты больше никогда не притронешься! Готель наконец-то смогла вырвать запястье из удивительно сильной хватки Рапунцель, однако из-за инцерции вписалась в зеркало сзади, — она привезла его из дворца и иногда любила покрасоваться перед ним. Зеркало наклонилось и с громким грохотом ударилось о землю. Готель в шоке посмотрела на него, в панике рассмотрев осколки, разлетевшиеся по всему полу. С минуту молчания женщина стояла тихо и неподвижно. После она посмотрела на Рапунцель и расправила плечи, становясь высокой, словно башня. Бросив матушке последний презренный взгляд через плечо, Корона отвернулась от женщины и снова направилась к двери. — Ты хочешь, чтобы я была плохой? Ладно, — пробормотала Готель, слегка фыркнув, буравя спину девочки. — Теперь я буду плохой.

***

— Ну и чего она так долго? — простонал Джек, прислонив посох к плечу. Он сидел ссутулившись на лестнице, искренне не находя себе места. — Прошло всего пятнадцать минут, Джек. Постарайся хотя бы сделать вид, что терпишь, — сказал Иккинг рядом с Зимней Феей, скрестив руки на груди. — А чего мы вообще её ждем? Пунцель хотела поговорить с Готель. Разве её преследование не делает нас лучше этой черноволосой карги?.. — вздохнул слизеринец. — Думаю, это немного другое. Мы достаточно далеко, так что у них есть своё личное пространство. И мы не мешаем Рапунцель куда-либо идти или что-то делать, мы просто ждём, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, — задумчиво ответил Иккинг. Джек вздохнул. — Ты прав. Но если нас снова поймают за нарушением комендантского часа, мы не сможем провести операцию «Летящая утка» на следующей неделе. Мне нужно сдать работу по Чарам и еще одну по Зельям. Не говоря уже о тесте по Защите от Темных Искусств, который нам нужно сделать до-… — Ты можешь помолчать, а? Как только мы увидим, что с Пунц все в порядке, мы все пойдем в свои спальни, ладно? Я просто… Мне вчера ночью приснился странный сон, и я хочу в кое-чем убедиться, — Мерида замолчала, ее взгляд обеспокоенно метнулся в сторону Больничного крыла. Внезапно она сморщила нос и приподняла бровь, глядя на мальчиков. — И что, черт возьми, за «Летящая утка»? Вы когда вообще умудрились после отбоя попасться? Джек открыл рот, чтобы ответить, но слова так и застряли в его горле. — Так-так-так. Разве это не те же ягнята? Мы так и не смогли отблагодарить вас троих за те неприятности, которые вы нам доставили. Мериде не нужно было их видеть, чтобы понять, — эти голоса принадлежали тем же похитителям, что пытались их словить на уроке Травологии. Она узнала бы этот жуткий голос и ужасную вонь где угодно. Шотландская принцесса медленно обернулась и подняла взгляд, встречаясь с таким же гневным взглядом бандита. Джек уже был на ногах рядом с ней, а Иккинг шарился в карманах своей мантии, будучи с другой стороны от неё. — Знаешь, я думаю, что есть много людей, готовых заплатить за живую Зимнюю Фею. А член шотландской королевской семьи мог бы принести нам довольно кругленькую сумму, — двое мужчин ухмыльнулись друг другу. Затем один из них недовольно хмыкнул, — его ухмылка исчезла, когда он посмотрел на Иккинга. — А вот за тебя много не заплатят. Но, кто знает, может, мы найдем пиратов, которым нужно развлечение, — с тошнотворной улыбкой продолжил мерзавец. — О, буду признателен, — сухо ответил когтевранец, заставив мужчин нахмуриться. Но прежде чем они успели что-либо сделать, Джек заморозил пол под ними. Как только они сделали шаг, оба брата повалились друг на друга, открыв путь побега из угла, в который они втроём были загнаны. Иккинг вытащил палочку и направил ее прямо на братьев, как раз когда двое сумели подняться на ноги. — Петрификус Тоталус, — четко произнес Иккинг. Мгновенно охотники за головами застыли словно солдатики, и синяя волна прошлась по их телам. Ещё секунда, и оба разбойника свалились о земь, не в силах пошевелить даже глазами. — Ого-го! — присвистул Фрост, глядя на обездвиженных бандитовв. — Где ты этому научился? — В книжке прочитал, — пожал плечами Хэддок, заставив Джека бросить на него сухой взгляд. — Вас долго ждать? — крикнула Мерида, уже пройдя треть пути по коридору. — Эти двое в прошлый раз охотились за Рапунцель. Кто знает, что они сейчас пришли без друзей? — Мерида права. Нам нужно убедиться, что с Рапс все в порядке, — согласился Иккинг, быстрым шагом направляясь к Больничному крылу. — Тогда не будем терять времени! — бросил им Джек, пролетая мимо со своим посохом, и Мерида с Иккингом сорвались за ним. Данброх почувствовала, как по стенкам живота начинает расползаться страх, стоило дверям Больничного крыла показаться перед ними. «Это был всего лишь сон», — тихо выдохнула Мерида, достигнув дубовых двойных дверей. — «Всего лишь сон». Ещё секунда, и мальчишки распахнули их настежь.