Tangled In Witchcraft

Отборочные уже закончились, до ужина оставалось ещё два часа, а на их столе в задней части библиотеки уже валялось впечатляющее количество конфет, сладостей и других угощений. Янтарный свет лился в окно, исходящий от прекрасного мягкого закатного солнца на горизонте, и смех четверых детей отскакивал от стен. Рапунцель и Иккинг в тот день пошли на свое обычное место встречи после уроков и обнаружили очень взволнованных Джека и Мериду, уже ожидавших их там. Они были облачены форму для квиддича и так широко улыбались, что у них, кажется, болели щеки. Джек стал официальным ловцом команды Слизерина, а Мерида с блеском прошла на роль охотницы сборной Гриффиндора. И когтевранец, и пуффендуйка были счастливы за них, и все четверо собрали все свои сладости, что хранили в сундуках спальных комнат, дабы отпраздновать замечательную новость до того, как об этом узнает остальная часть школы. За ужином факультеты Джека и Мериды должны были собрать всех прошедших отборочные, ради громких поздравлений и празднования среди членов факультета. Однако сейчас они были только вчетвером, хихикая и веселясь. — Кенай сказал, что наша первая игра состоится через шесть недель, но профессора еще не сказали нам, с кем нам предстоит играть, — внезапно сказал слизеринец, вытирая слёзы от смеха. — Тогда лучше начни тренироваться, Фрост, потому что Гип сказала нам то же самое, — ухмыльнулась Данброх, тряхнув волосами. — Здорово-то как, — с глубоким вздохом промычал Иккинг, посматривая на двух друзей, полных соревновательного духа уже сейчас. Иккинг бессильно уронил голову на стол, заставляя Пунцель рассмеяться, а Джека и Мериду начать игриво спорить над его тушкой. Однако именно в этот момент, наблюдая за своими друзьями, её улыбка постепенно спала на неловкие смешки, а лицо омрачили события последних дней. Иккинг был первым, кто заметил, что что-то не так. Он выглянул из-за рук, которыми обхватил опущенную голову, пытаясь спрятаться от нелепого спора Джека и Мериды. Своими большими, почти изумрудно зелёными глазами, он вперился в лицо Короны, обеспокоенно заерзав на месте. — Все хорошо, Рапс? — спросил он, и Рапунцель не могла не улыбнуться факту, — тому, каким Иккинг был милым и внимательным. — Со мной все в порядке, я просто… Так, думала, о всяком… — пожала плечами девочка. — О чем? — с любопытством поинтересовался Джек. Рапунцель схватила небольшую прядь волос, выбившуюся из ее косы, и беспокойно закрутила её на пальце. Возможно, ей не следует ничего говорить. Что, если ей это просто показалось? Что, если она зря всех беспокоит? — Давай, Рапс, — подбадривала Мерида. — Что бы это ни было, ты можешь рассказать нам. — Я не знаю, возможно, я просто слишком остро реагирую, но… Просто это так, ну… — мысли спутывались в один большой клубок, отчего говорить было ещё сложнее. Спустя пару секунд Пунцель глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Это были её друзья, они никогда не смеялись над ней и не высмеивали её. — Кто-нибудь из вас заметил, что некоторые студенты в школе в последнее время странно смотрят на нас?.. Думаю, я просто волнуюсь, что, возможно, некоторым из них мы по какой-то причине не нравимся… — наконец призналась девочка, и почти мгновенно с её души свалился самый тяжелый камень. Остальные просто тупо смотрели на неё, а затем повернулись, чтобы посмотреть друг на друга. Иккинг неловко глянул через плечо на Мериду и Джека. Мерида неуверенно пожала плечами, а Джек почесал затылок. — Э-э… Пунц, я даже не знаю, как это сказать, но… Есть люди, которые ненавидят нас с прошлого года, — попытался начать Фрост, растягивая слова. — Ненавидят нас? Но почему? И почему вы все об этом знаете, а я нет? — пуффендуйка скрестила руки на груди, чувствуя себя больше расстроенной от того, что друзья от неё что-то скрывали, нежели от ситуации. — Многие поначалу думали, что мы просто странные. И только после нашей ссоры с Дарреном и Габби это набрало очень беспокойные обороты, — попыталась её утешить Данброх. — Множество студентов начали сомневаться в нашей верности к факультету, на котором каждый из нас учится. Однако, только в этом году это начало становиться серьезнее. — Очевидно, некоторые из наших однокурсников распространяли слухи, и их неприязнь к нам распространилась по всей в школе, — нахмурился слизеринец, отводя взгляд и думая о чем-то, о чем Рапунцель даже не догадывалась. — Это же смешно! Они не могут ненавидеть нас только за это, — возразила все еще расстроенная Рапунцель. — Мы ничего не можем сделать. Они будут чувствовать то, что хотят, независимо от того, насколько это несправедливо. Кроме того, почему мы вообще должны беспокоиться о том, что думают другие люди? — разумно поинтересовался Иккинг. — Меня беспокоит не то, что они думают, а то, что они могут сделать, — тихо ответила Корона. Остальные с любопытством посмотрели на неё. — Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. — Никто не пострадает, Рапунцель, — твердо пообещала Мерида. — Мы друг за друга горой. — Да, и к тому же, остались ещё люди, которым мы все равно нравимся. Не нужно беспокоиться о том, что о нас скажут Даррен или другие придурки, — успокаивающе улыбнулся Фрост. Рапунцель все колебалась, пускай слова друзей имели смысл. Она слегка улыбнулась, и это, казалось, на какое-то время удовлетворило её друзей, но в то же время девочка не могла избавиться от ощущения, что из этого выйдет что-то очень плохое. Где-то в глубине замка прозвенел гром (специальный звонок для студентов, любящих поспать на занятиях), оповещая о начале ужина, и Джек ухмыльнулся. — Ладно, пошли за едой! Я пухну с голоду, — сказал слизеринец, жестом приглашая их следовать за собой, и быстро запихал некоторые из нетронутых угощений в свою школьную сумку. — Но мы только что прикончили кучу сладкого! — возмущенно напомнила Данброх. — И что? — невозмутимо ответил мальчишка. — Ты когда-нибудь перестанешь есть? — потребовала ответа рыжеволосая, уперев кулаки в боки. — Я растущий организм, — парировал Джек, пожав плечами. Мерида застонала и закатила глаза, — Иккинг лишь фыркнул, улыбнувшись краешком рта. — Пойдемте. Кролик заподозрит нас в чём-нибудь, если мы не пойдем на ужин. А если Джек продолжит есть, он сможет на короткое время перестать говорить, — встал со своего места Хэддок. — Ах вот ты какой! — ахнул и засмеялся Фрост, обняв Иккинга за плечи и взъерошив ему волосы. Пока все четверо шли через замок в Большой Зал, Рапунцель изо всех сил старалась забыть свои беспокойства. Её друзья были правы, — ей не следовало так тревожиться о том, что думают другие. Но из головы не выходили картины о том, как в прошлом году над Иккингом издевались, и ей не нравилась сама мысль, что это случится с кем-то из её друзей. Больше всего на свете она беспокоилась за безопасность Иккинга, Мериды и Джека. Рапунцель не знала многих гриффиндорцев, но, возможно, имея у себя в кругу общения кого-то вроде Гип или Камикадзе, она не думала, что у Мериды появятся большие проблемы. Если бы кто-нибудь посмел её тронуть, то максимум в пределах словесной перепалки. Однако Джек и Иккинг — это была совсем другая история. Все началось с их дружбы, и хотя Рапунцель была чрезвычайно благодарна им за это, именно этот исток мог спровоцировать больше всего ненависти. Рапунцель слышала много историй о том, какими жестокими могут быть слизеринцы, и Джеку приходилось жить с ними. Даррену было бы слишком легко собрать вместе нескольких своих прихлебал, чтобы мучить Джека всякий раз, пока их или декана Слизерина, профессора Кролика, не было рядом. А насчет Иккинга? На самом деле он никогда не говорил ни о ком из своего факультета, поэтому Рапунцель не была уверена, есть ли у него кто-нибудь, кто бы мог помочь ему и смог защитить от хулиганов во время их с Джеком и Меридой отсутствия. Разумеется, Корона ставила свои навыки защиты едва ли выше среднего студента-второкурсника, но ради Иккинга ей было не жалко и саму себя. Он был таким маленьким и милым, без намека о навыках самообороны, какие были у Данброх или Фроста. Эти мысли разъедали Рапунцель на протяжении всего ужина. Каждый раз, когда ей удавалось отвлечься от них, она замечала, что кто-то пристально наблюдает за ними или шепчет что-то, показывая на них пальцем — сейчас они все вместе сидели за столом Когтеврана. В конце концов пир закончился, и все четверо пожелали друг-другу спокойной ночи, прежде чем разойтись по своим гостиным и удобным кроватям. Рапунцель ушла последней, следуя за старшекурсниками Пуффендуя в подземелья. Знакомая коллекция бочек приветствовала группу студентов в желто-черных галстуках, пока какой-то шестикурсник палочкой открывал вход, настукивая знакомую мелодию. Как только они вошли в общежитие, Рапунцель поспешила приготовиться ко сну. Она переоделась, почистила зубы, причесалась, заплела косу и написала письмо родителям, сообщая о ток, как у неё всё хорошо и как ей нравятся занятия. Она решила опустить все остальное, и, засунув письмо в конверт, поняла, что не сможет заснуть с полной плохих мыслей головой. Рапунцель раздраженно фыркнула и побрела из женских спален в общую гостиную. Её босые ноги не издавали ни звука по теплому, гладкому деревянному полу, каким славился уютный Пуффендуй. Спустившись на нижний этаж, она обнаружила, что Кайли и Кристофф, студенты третьекурсники, уже занимали диваны гостиной. Кайли, похоже, дописывала домашнюю работу, а Кристофф полировал метлу для игры. — Привет Рапунцель, — поздоровалась Кайли, с приятным удивлением улыбнувшись девочке. — Я думала, ты уже спишь. — Не могу заснуть, уже пыталась, — слабо и неловко ответила Корона. Третьекурсница сдвинулась и похлопала по месту рядом с собой на диванчике. — Хочешь поговорить? — любезно спросила та Рапунцель, когда девочка наконец села и положила рядом с собой свою длинную косу. — Ну… — выдохнула Рапунцель, неуверенная, стоит ли ей действительно говорить об этом с кем-то, кроме своих друзей. — Вы… Ребята, вам не нравится, когда я общаюсь со своими друзьями? Глаза Кайли немного расширились, а Кристофф оторвался от полировки с растерянным выражением лица. Двое старших учеников обменялись любопытными и слегка удивленными взглядами, прежде чем Кайли повернулась к ней снова. — Ты имеешь в виду своих друзей из Слизерина, Гриффиндора и Когтеврана? — уточнила девушка, и Рапунцель кивнула. — Я никогда раньше об этом не задумывалась. Помню, пару раз я думала, что это немного странно, но вы вчетвером всегда выглядели такими… По-настоящему счастливыми, когда были вместе. А почему ты спрашиваешь? — Случаем не Даррен и его сборище хулиганов в этом виноваты? — спросил Кристофф, прежде чем Рапунцель успела хоть что-то ответить. Пунцель решила ничего не скрывать и просто кивнула. Оба игрока в квиддич нахмурились. — Они беспокоят вас? Мы могли бы сказать Туффиане, если… — начала Кайли, но Рапунцель быстро закачала головой. — О, нет, нас ещё никто не беспокоил, просто… Ну, в последнее время, когда мы тусуемся, на нас часто смотрят таким странным взглядом, и я… Просто беспокоюсь о своих друзьях. Джек и Мерида могут быть иногда довольно вспыльчивыми, поэтому, если кто-то сказал про них что-то особенно неприятное… О-, и-или Иккинг! Он бы ничего не сказал, если бы кто-нибудь начал к нему приставать, а я просто… — Рапунцель замолчала. Она не знала, что её так расстраивало, но она не могла игнорировать это мучительное чувство. — Ты не хочешь, чтобы твои друзья пострадали. Эмоционально или физически, — заключила Кайли, мягко улыбнувшись младшей, отчего Пунцель оставалось только несчастно кивнуть. — Это очень понятные эмоции. Ты просто беспокоишься за своих друзей. Но ты должна помнить, что один глупый мальчик и его друзья мало что смогут сделать когда за ними наблюдают профессора. — Да, и есть гораздо больше людей, которым вы нравитесь, как группа друзей. Я слышал, как парочка студентов очень хорошо о вас отзывалась, особенно за прошлый год, — добавил Кристофф. — Он хочет сказать, что даже если что-то случится, есть достаточно много людей, которые будут готовы помочь вам. Постарайся не слишком беспокоиться, ладно? Ты всегда можешь прийти к нам снова, если почувствуешь, что дела становятся плохи, — твердо сказала Кайли. — Полагаю, вы правы. Спасибо, что выслушали, — выдохнула Пунцель. Она почувствовала себя немного лучше после разговора с ними двумя. Кайли и Кристофф оба были с ней милы, и она ценила, что они не шли поперек против её дружбы с Джеком, Меридой и Иккингом. Пожелав спокойной ночи двум третьекурсникам, Рапунцель отправилась спать. Она легла и посмотрела на фотографию их четверых на празднике в конце года. Они были друзьями, и никакой Даррен этого не изменит. Рапунцель была в этом уверена. А потом начались кошмары…