***
Дело клонилось к вечеру, а поиски лодки проходили крайне непродуктивно. Обойти весь остров было бы настоящим безумием. Он был большим, а отсутствие Мари в течение целого дня аристократы точно заметили бы. Она решила есть бычка по частям и начала с малого, сразу отметя возможность наличия пристани возле конюшни. Она хорошо запомнила это место, когда стояла на берегу с Эвеном и пыталась переместиться в поместье, по обе стороны от них простирался голый берег. Тем не менее большая часть острова оставалась неизведанной. Мив, будучи простой служанкой, тоже не смогла ничего сказать про берег. Она не гуляла по окрестностям, а работала. Хозяева хорошо позаботились о том, чтобы рабочие не пытались сбежать. Раньше утром и вечером обязательно пересчитывали всех, кто приходил и уходил. Новых людей доставляли так, чтобы они не запомнили маршрут от лодки до дома прислуги. Метод был нехитрым и весьма грубым: им завязывали глаза или надевали на голову плотный мешок — в зависимости от того, что было под рукой. Над белокаменной крепостью возвышались две башни. Они были выше основной крыши всего на два этажа, но из них можно было попробовать увидеть берег. Мари ни разу не была ни в одной из них, поэтому не знала, что в этих башнях находилось. Её пугала неизвестность и возможность поимки, но этого было мало, чтобы остановить её. Она вооружилась метёлочкой для пыли и пошла в северную башню. Каменные ступени показались бесконечными. Разносилось холодное, настораживающее эхо от каждого шага девушки. Она прислушивалась, нет ли кого поблизости, но не смогла расслабиться даже тогда, когда добралась до верхнего этажа. Угроза будто исходила от самих стен. Мари казалось, что её могут застукать в любой момент. Под самой крышей северной башни находилась странная комната. С каждой стороны стояли столы с неизвестными приборами, на настенных полках покоились скляночки с разноцветными жидкостями и заспиртованными зверушками. Записи, вычисления и чьи-то заметки лежали аккуратными стопочками то тут, то там. Одну из стен украшал большой стенд со странными, диковинными кинжалами. Мари не видела такого никогда, и сердце неприятно кольнула догадка: это висело здесь не просто для красоты, оружием явно когда-то пользовались по назначению. Боевые отметины, засечки на некоторых ручках, редкие ржавые капли на местах, где когда-то запеклась кровь… Убивали ими охотников, вампиров или простых людей — было не столь важно. Им убивали. И от осознания этого в животе Мари словно сжимался тугой узел. Она быстро отвернулась от ужасающей коллекции и переключила внимание на главную жемчужину комнаты — большой телескоп. Подобных устройств она тоже не видела, но сразу смекнула, что он схож с подзорной трубой, и прильнула к окуляру. Глаз обожгло ярким светом. «На кой чёрт его направлять на солнце?» — разумеется, она не знала и того, что через него по ночам смотрели на звёздную карту. Глаз быстро восстановился, но на периферии ещё едва уловимо играл солнечный зайчик. Мари попыталась направить телескоп в сторону берега, но он не поддавался. Тяжёлая конструкция большими болтами крепилась к полу. Девушка побоялась что-нибудь сделать не так и сломать аппарат, поэтому, разочарованная, отошла от него. В конце концов, изначальный план был иным. Мари несмело выглянула в окно, как будто она занималась чем-то постыдным и боялась, что её мог застукать кто-то снаружи. Кроны деревьев шелестели, словно перешёптываясь между собой. Конечно, ни одной живой души вне стен поместья не было. Скоро Мари осмелела и встала в полный рост, даже приподнялась на цыпочки, но этого не хватило, чтобы увидеть берег. Ей бы ещё полметра роста — тогда бы она точно смогла увидеть омываемый морскими водами песок. Делать было нечего. Мари подошла к подоконнику вплотную и глянула вниз. Здесь было просто неприлично высоко — упасть отсюда было бы очень больно. Она надеялась, что не убедится в своём предположении. Мари подняла на подоконник сначала одну ногу, затем другую. Дрожащими руками она цеплялась за стену. С внешней стороны она была скользкой: белые камни долгие сотни лет полировались ветром и дождём. Мари ощутила себя крайне неустойчивой и лишь сильнее стиснула пальцы. Внутренняя стена, напротив, была такой шершавой, что почти до крови царапала кожу. Теперь Мари почти увидела, нужно было только совсем чуть-чуть вытянуться. Она встала на носочки и смогла разглядеть то, что пряталось за кромкой леса. Счастье длилось недолго: через секунду сильный порыв ветра заставил её качнуться. Она видела под собой пустоту, которая готова была принять её в свои незримые объятия. Рука соскользнула, Мари успела лишь инстинктивно махнуть ей, но равновесие уже было потеряно. Она упала прямо на телескоп, попутно задев ближайший стол. Линзы аппарата разбились, тренога погнулась, а исписанные листы бумаги, которые кто-то так аккуратно собирал в стопочки, разлетелись по всей комнате. В воздухе заплясали пылинки. Ушибленная спина ныла от пульсирующей боли, а Мари благодарила всех богов, новых и старых, за то, что она упала внутрь, а не наружу. «И почему они не поставили сюда окно? Они ведь так любят всю эту роскошь, — ворчала про себя она, только сейчас заметив, что даже ставни отсутствовали. — И как все эти листы не разлетелись раньше?» Мари заключила, что здесь вновь была замешана магия. Шум, который она устроила, не остался незамеченным. Не прошло и пяти минут, когда прибежала Агата. Только эта женщина умела хмуриться не напрягая ни одного мускула на своём фарфоровом лице. — Что ты тут забыла? Что за бардак устроила? Мари ответила, что хотела снять паутину, буркнув что-то ещё. Эвен с недоверием смотрел на запинающуюся девушку. Она обменялась несколькими колкостями с Агатой, и последняя, кажется, успокоилась. — Из тебя бы получилась совершенно никчёмная служанка. Ты как вообще дожила до своих лет? Мари не хотелось тратить много времени на споры. Она и не думала убираться в поместье, она готовилась убираться с острова. Мари выслушала все нарекания Агаты и была рада, когда та начала уходить. «Ворчи сколько влезет. Главное, я узнала то, зачем пришла: на севере пристани нет». Радиус поисков медленно, но верно сужался, но этого было недостаточно. Чем дольше Мари оставалась на острове, тем меньше были её шансы на долгую и счастливую жизнь. Это падение стало своего рода оплеухой, которая заставила её задуматься. Мари поняла, что не смогла бы оглядеть всё побережье, даже если бы забралась на крышу. Нужно было действовать решительно, нужно было бежать из белокаменного поместья и искать лодку непосредственно у воды. Действовать нужно было уже сейчас.***
— Мив, ты здесь? — Мари блуждала по самой тёмной части здания. Раньше тут днями на пролёт трудились упыри, поэтому изначально окна здесь были не предусмотрены. Воздух был тяжёлый и застоявшийся. От постоянной сырости кое-где пророс мох. В самой дальней комнате трепетал слабый, почти незаметный признак чьего-то присутствия. Служанка, согнувшись над корытом с водой, занималась стиркой. Около неё на соседнем табурете догорала тоненькая свеча. — Вот ты где. Мив, мне нужна твоя помощь. — Повсюду вокруг висела мокрая ткань на бельевых верёвках. Мари подошла ближе и заметила, что около служанки лежала целая гора из нестиранной одежды — работы у той было непочатый край. На измученном лице Мив отпечаталась усталость. — Я смотрю, тебе самой помощь не помешала бы… — Не переживай об этом. Меня не смогут наказать за невыполненную работу, если я буду не на острове, верно? Говори, что нужно. — Я собираюсь пойти на северо-восток, оттуда — дальше по береговой линии, но я не уверена, что смогу управиться с поисками быстро, поэтому мне необходимы твои знания французского. Тебе будет нужно пойти в библиотеку и найти там упоминания о лодках на острове. Возможно, они есть в чьих-то дневниках или вроде того. Я уверена, что это должно где-то быть: богачи очень любят марать бумагу записями буквально обо всём. Лицо Мив, поначалу озарившееся светлой надеждой и даже тенью радости, вновь стало серым. Возможность быть пойманной на чтении документов господ не сулила ничего хорошего, однако после недолгих раздумий она всё же согласилась, пусть и с условием. — Они в любом случае вернутся на материк за новыми слугами: они понимают, что я одна не справляюсь. Вот только если попадусь на нарушении правил, то они… могут… совсем прекратить моё существование. — Мив сглотнула ком в горле. — Поэтому, Мари, постой, пожалуйста, у библиотеки. Если услышишь, что кто-то идёт, то постучи в дверь — и я сразу сделаю вид, что занимаюсь уборкой. — Сколько тебе нужно времени на чтение? — Мари боялась провести остаток дня, если не всей жизни, в бездействии. — Не знаю, постараюсь побыстрее. Но до тех пор мне нужно закончить со стиркой: хозяйка обещала наказать меня, если не управлюсь до ужина. А мы даже при самом лучшем раскладе не успеем до него сбежать. Мари кивнула и стала помогать с одеждой. Так много вещей она не видела никогда, даже на рынках. Если сначала она просто удивлялась всему здешнему богатству, то теперь её это злило. Само собой все люди жили в разных условиях, и то, что могли себе позволить одни, никогда не будет доступно другим, но для такой небольшой, тем более затворнической семьи все эти меха, остроносые башмаки и чаши с позолотой были излишеством. Им ведь даже хвастаться некому, если не считать слуг. А слуги? С ними ведь даже не обращались по-человечески. Не кормили толком, нагружали работой сверх меры и чуть что превращали в упырей. Мари даже засомневалась, выплачивали ли им вообще жалование. — Мари, у тебя всё хорошо? — Мив смотрела на неё с тревогой. — Ты сейчас в этих кальсонах дыру протрёшь. — Что? — Она глянула на предмет одежды так, словно то был её заклятый враг, и удивилась. — Да, всё в порядке. Задумалась о своём. — Выскажись — и станет легче. Меня этому старшие научили — тут без взаимной поддержки совсем туго пришлось бы. Это все понимали. — Если вы все такие понимающие, то почему не устроили бунт и не перебили своих господ? — Мари поняла, что это было невозможно, и ей сразу же стало стыдно. Она всё чаще начала ловить себя на неправильных, злых, совершенно не свойственных ей мыслях. Что-то стремительно менялась у неё в душе, и это неизменно пугало её. — А что мы могли против вампиров? Они быстрее, сильнее, могут влезть в голову любому, бр-р. — Мив вдруг отвлеклась. Она прибила букашку, что ползла по корыту, и положила себе в рот. — У всех недовольных была одна участь. — Ты сейчас что сделала? — Чего? — Ты съела жука? — «Жука»? А-а-а, это. Это мокрушки. Кусачие, зараза, но вкусные. Живут здесь, потому что любят сырость и темноту. — Кусачие, говоришь? — Маленькие серые насекомые вмиг перетянули всё внимание Мари на себя. Возможно, они были ключом к разгадке одной из тайн. — Скажи, а в одежду, которая тут висит, они заползают? — Я тебя не совсем понимаю. Ну, да-а, заползают… Мы всё встряхиваем, но иногда в складках ткани кто-нибудь да остаётся. Почему ты спрашиваешь? — Жучки маленькие, за укус они сколько могут крови вытянуть, каплю-две? Чем больше человек перед обращением выпьет вампирской крови, тем быстрее обратится сам, — тараторила Мари, пытаясь объяснить ход своих мыслей. Она взяла Мив за руку, в глазах которой стало поблёскивать понимание. — Если ты ела жуков перед укусом вампира, то получается, что ты всё-таки пила вампирскую кровь. Вот почему ты обратилась. Значит, ты и не была упырём… Может, твоё сердце просто очень медленно билось? В момент обращения человек и правда кажется мёртвым, но это быстро проходит… Хотя обычно для обращения и не одна капля крови используется. — Она крепче сжала ладони Мив. В глазах промелькнуло что-то безумное. — Ты меня понимаешь? — Да, это звучит логично. — Мив замялась и попыталась вырваться из жёсткой хватки собеседницы. — А откуда ты всё это знаешь? — В одной книге прочитала. — Но ведь ты не умеешь читать! Мари отстранилась и произнесла почти с обидой: — На французском. Мив, я не умею читать на французском. У Мари будто открылось второе дыхание. Взбудораженная и немного резкая в движениях, она помогла Мив управиться со стиркой меньше чем за час.***
Нехитрый план действий был готов. Мив сидела на полу в библиотеке у самого дальнего стеллажа и пальцами перебирала корешки чьих-то старых дневников. Про себя она подумала, что уборка здесь действительно не повредила бы, ведь почти все записи были покрыты слоем пыли. Мари прогуливалась по коридору вперёд-назад. Было бы слишком подозрительно, останься она просто сторожить дверь. Мари прислушалась, проверяя, не идёт ли кто в их сторону, но всё было тихо — шуршали только листы бумаги, которые то и дело перелистывала Мив. Довольно быстро Мари стало скучно просто ходить. В ней бурлила сила, которая требовала, чтобы ей воспользовались. Мари попробовала переместиться из одного конца коридора в другой, вспомнила наставления Эвена, попыталась довериться собственным инстинктам, но всё было тщетно. Мари продолжила ходить и в какой-то момент поняла, что прошло уже слишком много времени. Может, и не стоило ни о чём просить Мив? Может, действительно было бы проще оббежать весть остров? Сейчас ей казалось, что она сумела бы это сделать. Чтобы отвлечься от мыслей, она решила проведать Мив. — Как поиски? — спросила она, заглянув в библиотеку. От неожиданности Мив подскочила на месте и схватилась за сердце. Раскрытый дневник упал к её ногам. — Не пугай так! — прошипела она. — Я, кажется, нашла что нужно. Мне бы ещё минут десять, чтобы дочитать. Мари кивнула и удалилась. Время тянулось мучительно долго. Чтобы как-то занять себя, она решила исследовать комнаты на этаже. Справа от библиотеки был хорошо обставленный кабинет. В нём пахло деревом и крепким алкоголем, и это место почему-то не понравилось Мари, поэтому она пошла дальше. С противоположной стороны коридора располагались жилые комнаты, все они были похожи между собой и уже очень давно пустовали. Среди них выделялась лишь одна. Мари вошла в неё и замерла на месте. — Ох чёрт, — выругалась она. На неё строго, испытующе, даже с вызовом смотрела Агата — прямиком с семейного портрета. Мари огляделась: комната оказалась обжитой. Тут и там виднелись следы недавнего присутствия, на подоконнике стояла чашка с недопитым чаем, у кровати стояли остроносые сапоги. Уже знакомый запах тут же ударил в нос. В воздухе витали аромат книжных страниц, крови, бергамота и едва уловимые нотки злости. Мари поняла, что забралась прямиком в логово зверя, и хотела уйти, но было слишком поздно. В коридоре послышались приглушённые шаги и совсем тихий разговор. Что с ней будет, если она сейчас выйдет? Как сможет объяснить своё присутствие в комнате Эвена? Делать было нечего, и она сделала первое, что пришло в голову, — юркнула под кровать. Расстояние до пола было совсем крохотным, но миниатюрная девушка, подогреваемая страхом, смогла-таки протиснуться. Сделала она это вовремя, ведь шаги замерли как раз около комнаты. Ранее прикрытая дверь распахнулась, и Мари смогла услышать обрывок разговора: — Аттал, я ничего не хочу знать. Действуй, тебе это нужно. — Ты знаешь: я не люблю… — Мы уже всё обсудили. Иди. — Чем ты в это время займёшься, матушка? — с вызовом спросил Эвен. — Погода сегодня чудесная. Хочу перечитать «Флуара и Бланшефлор». Они обменялись ещё несколькими фразами, но Мари их уже не слышала. Все её мысли обуяла паника. Как она могла оказаться в таком положении? Как не заметила их приближение? Агата сейчас пойдёт в библиотеку, а Мари не сможет подать сигнал. Она надеялась, что Мив уже закончила с чтением или что она услышала аристократов, сама всё поняв. «Дура! Дура! Дура!» — ругала себя Мари. Эвен подошёл к кровати. Его остроносые домашние тапочки остановились прямо напротив Мари. Эвен устало вздохнул, положил что-то на прикроватную тумбу и устало выдохнул: — Что же мне с тобой делать? Казалось, что мурашки проникли в тело до самого мозга костей. Мари вдруг показалось, что Эвен знал о её присутствии. Не прочёл же он какую-нибудь случайную компрометирующую мысль в её голове? Не могло же это произойти именно сейчас? Перед носом, будто нарочно дразня, медленно пролетел пушистый комок пыли. Даже если Эвен и не слышал мысли Мари, то теперь точно знал, что она здесь. Она предательски чихнула.