Последний архангел

Дуговой реактор был тяжелым, горячим грузом в его груди, заставляя бороться за каждый вдох. За время пребывания в плену он немного привык к уменьшению объема легких, но борьба с раскаленными песками пустыни действительно подвергла испытанию его выносливость. Не то чтобы он был в плохой форме, но неспособность нормально дышать в сочетании с обезвоживанием, солнечной жарой и трудностями при ходьбе по песку действительно выводили Тони из себя. Вероятно, ему не следовало уходить с того места, где он совершил аварийную посадку в скафандре, но что-то тянуло его. Кроме того, он не привык просто стоять и ничего не делать. В любом случае, простое стояние там привело бы к разрушению его обуви, поскольку горячий песок прожигал изношенный материал. Не то чтобы ходьба приносила ему какую-то пользу, но, по крайней мере, усилие при ходьбе отвлекало его от боли. Он снял свой верхний слой, чтобы он служил непрочным щитом от палящего солнца. Это означало, что его глаза в некоторой степени защищены от яркого света, хотя он все еще щурился, чтобы видеть, куда идет. Ему не попадалось никаких заметных ориентиров, которые он мог бы проверить, и он чаще всего спотыкался о собственные ноги, но упрямо продолжал идти. Было какое-то место, где он должен быть, даже если не знал, где. В глубине его сознания (слишком молчаливого, всегда слишком молчаливого) была мысль, что он потенциально уходит от любой помощи, которая могла прийти. Если кто-то все еще ищет его, через три месяца после похищения. Он Тони Старк, но это не означает, что военные были бы готовы так долго выделять свои ресурсы на поисково-спасательную миссию, не услышав ни слова о том, что он все еще жив. Кроме того, даже если они все ещё искали его, не похоже, что они нашли бы его в любом случае, если еще не нашли. Тот факт, что он взорвал лагерь террористов, был очком в его пользу, но затем он вырвался оттуда и даже сейчас уходил все дальше и дальше от того места, где приземлился. Математика складывается не в его пользу. Даже сейчас расчеты в его голове говорили ему, насколько жарко на солнце, каким горячим ему должно быть, прежде чем он получит тепловое истощение, сколько еще он сможет обходиться без воды, сколько еще он сможет идти, прежде чем упадет в обморок из-за нехватки кислорода, потому что он просто не мог дышать. Он, пошатываясь, перебирался через дюну, когда заметил это. У подножия дюны, на которой он стоял, было дерево. Это также то место, куда его привело то, за чем он следовал. Затуманенно моргая от вездесущего песка в глазах, Тони прищурился. У него могли быть галлюцинации — скорее всего, это галлюцинация — но не похоже, что ему было что терять, глядя на красивое дерево, которое росло прямо посреди афганской пустыни. Он потерял равновесие на полпути вниз по дюне и остаток пути кувыркался. К тому времени, как он достиг дна, его кожа горела, дыхание вырывалось с хрипами, а левое плечо нестерпимо болело. Справившись с парой приступов кашля, Тони с трудом принял сидячее положение, проверяя, цел ли его самодельный тюрбан, прежде чем прищуриться, чтобы увидеть, насколько близко к дереву он подошел. Теперь, когда он у подножия дюны, он понял то, чего не понимал раньше: это гигантская чаша. Дерево на дне гигантской чаши. Физика этого настолько невероятна, что Тони потребовалось несколько попыток (несколько больше, чем следовало), чтобы выкинуть математику из головы, которая говорила ему, что это не должно быть возможно. Тони мог понять, кактус или беспорядочный скелет того, что когда-то было деревом, посреди пустыни. Чего он не мог понять, так это цветущего зеленого дерева, которое было действительно гигантским, нависающим над ним. Это тип дерева, которое могло выжить только при большом количестве воды, но оно стояло в пустыне, практически осмеливаясь отрицать его существование. Конечно, все еще оставалась вероятность, что у него галлюцинации. Наклонившись, чтобы опуститься на колени на раскаленный песок, Тони откинулся на пятки, обдумывая свой следующий ход. Он слишком измотан, чтобы подняться обратно по окружавшим его гигантским песчаным дюнам. Для него также было слишком опасно просто оставаться здесь, потому что математика подсказывала ему, что песок может сдвинуться и оставит его погребенным без какой-либо возможности откопаться. Но в то время как лучшим выбором для него было бы встать на ноги и попытаться выбраться отсюда, что-то еще тянуло его к гигантскому дереву, которого здесь не должно было быть. И, учитывая, что это то же самое, что привело его в это проклятое место в первую очередь, Тони решил, что он должен, по крайней мере, успокоить его, чтобы он мог просто отряхнуть руки от всего этого дела (образно, поскольку он не мог отряхнуть руки от чего-либо, окруженного песком, как он был), а затем уйти. Сделав настолько глубокий вдох, насколько он мог, учитывая свои ограничения, Тони поднялся на ноги, слегка покачиваясь, когда в его поле зрения появились черные точки. Во рту пересохло, а горло болело от нехватки воды. Открытая кожа на его руках была натянута из-за пребывания на солнце, и даже его лицо начало ощущаться довольно неприятно. И все же он, пошатываясь, шел вперед, решительно направляясь к тому, что почти наверняка было галлюцинацией, вызванной воздействием тепла и обезвоживанием. Дерево не отбрасывало тени, учитывая, что солнце стояло так высоко. Как ни странно, песок, казалось, уплотнялся под его ногами, когда он приближался к своей цели, облегчая ему ходьбу. К тому времени, когда он был всего в нескольких футах от основания дерева, тяга, которая привела его сюда, была настолько сильной, что только нехватка сил помешала Тони пробежать остаток пути. Это, и его вера в то, что это все еще галлюцинация. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от ствола дерева, Тони ненадолго усилил хватку, на левом плече. Вероятно, ему следует протянуть руку и посмотреть, сможет ли он дотронуться, прежде чем он попробует что-нибудь забавное, например, пройти сквозь него. Но сначала… он запрокинул голову, чтобы посмотреть на пышные, ярко-зеленые листья, украшающие ветви. Листья казались такими же реальными теперь, когда он стоял под ними, чем когда он стоял на расстоянии. Оглянувшись на коричневую кору, Тони прерывисто выдохнул, на мгновение закрыв глаза, когда его пальцы свело короткой судорогой, прежде чем ему удалось убрать руку с ноющего плеча. Он открыл глаза, осторожно протянув руку, желая увидеть это, когда коснется дерева. Его пальцы дрожали, когда они приблизились к своей цели. Первое, что он отметил, когда его пальцы коснулись коры, было то, насколько грубой была кора на ощупь и насколько она была настоящей. Затем все стало белым, и все, чем он был, влилось в него, когда он судорожно вдохнул. Он был Тони Старком, он был бесконечностью, он был самим временем, он был посланником, он был песком под ногами, он был солнцем, он был Тони Старком, он был Гавриилом. Он помнил формирование первых галактик, расширение Вселенной после того, как его Отец решил, что она должна существовать, окончательное создание Земли в течение миллиардов лет, образование воды там, где раньше не было ничего, кроме расплавленной лавы и камня. Он вспомнил, как стоял на берегу моря в своей истинной форме, наблюдая, как рыба выбирается из воды на сушу. Он помнил, как его Отец создал людей, когда был отдан приказ уничтожить Содом и Гоморру, потому что они были жестоки и насиловали тех, кого не должны были, когда Иисус Христос ходил по Земле, и когда голос его Отца умолк, потому что Он ушел. Он вспомнил, как Люцифер (Самаэль, Samael), Утренняя звезда , был низвергнут, потому что осмелился бросить вызов их Отцу за то, что он любил людей больше, чем ангелов, и за то, что ему было приказано любить людей больше, чем их Отца. Он помнил, как покинул Небеса, потому что не мог вынести ссор в своей семье, не мог вынести молчания своего отца, когда их семья распалась. Он помнил, как принял мантию Локи, затем Трикстера, а затем Гавриила еще раз, когда Винчестеры поймали его в ловушку. Он помнил, как сражался с Люцифером, потому что решил, что апокалипсис действительно того не стоил, действительно не был тем, чего хотел его отец, действительно не смог бы собрать его распавшуюся семью вместе после тысячелетий заговоров и сражений, и помнил неудачу, и Люцифер вонзил свой меч ему в грудь и убил его в порыве предсмертной благодати. И теперь… Он помнил, как родился Энтони Эдвардом Старком у Говарда и Марии. Тишина, которая всегда звенела в его голове, обрела смысл, когда он понял, что ему не хватало голосов Воинства, голосов его братьев и сестер. Даже когда Гавриил отсутствовал на Небесах, он всегда слышал Воинство. Постоянно присутствующее чувство, что ему кого-то не хватает, объяснялось тем, что он всегда был на несколько шагов позади Майкла, Самаэля и Рафаэля, а затем отстал от Майкла, когда тот скорбел о потере своего брата, самого яркого из них всех, и Рафаэль становился все более отдаленным. Теперь тихо. Так тихо. Открыв глаза, Гавриил расправил крылья и полетел, зависнув в космосе за пределами земной орбиты. Его истинная форма сияла Изяществом и энергией, а его голос звенел в космосе, когда он звал свою семью. Когда ничто, кроме тишины, не отвечало на его призывы, Гавриил обернул время и пространство вокруг себя, чтобы попасть на Небеса. Он был отброшен обратно в свое человеческое тело (не сосуд, его), когда обнаружил, что не может добраться до своего дома. Не по собственному выбору, а потому, что его Благодать, отброшенная пустотой, которая встретила его там, где когда-то были Небеса, искала то, что было ближе всего к дому: его тело на Земле. Хватая ртом воздух, Гавриил резко открыл глаза, уставившись прямо на коричневую кору дерева, которое служило вместилищем для его Благодати. Дуговой реактор тяжело давил ему на грудь, но сейчас боль была несущественной. Он порылся в своей груди, разложил осколки, которые все еще лежали там, а затем потянулся к реактору и вытащил его. Оболочка, в которой он был, была извлечена считанные секунды спустя, и его Благодать закружилась, залечивая повреждения, нанесенные Йинсеном, когда он спас жизнь Тони Старку. Гавриил посмотрел вниз на металлический корпус и голубой свет дугового реактора, который поддерживал работу его сердца и его человеческое «я» в течение последних трех месяцев. Криво улыбнувшись, он наклонился, чтобы выкопать небольшую ямку. Затем он опустил корпус и ныне несуществующий дуговой реактор внутрь него, засыпав его песком. — Береги это, а? — спросил он дерево, нежно похлопывая по коре, когда встал одним плавным движением. Повернувшись спиной к дереву, Гавриил расправил плечи, одновременно расправляя крылья. Было удивительно, насколько естественно ощущать движение этого тела по сравнению с его прежним сосудом. Даже после тысячелетий пребывания в одном и том же сосуде перемещение никогда не было для него естественным. Это было похоже на человека, одетого в одежду. Но это… это тело было им во всех отношениях. Его Благодать бурлила внутри него, все еще не успокоившись после внезапного превращения из дерева в ангела, но все это было сдержано. Мощь архангела, заключенная в человеческом теле, потому что именно таким архангел был в течение тридцати семи лет. Воспоминания о его человеческой жизни были на переднем крае разума Гавриила теперь, когда он провел миллиарды лет в качестве архангела. Хотя его человеческая ипостась была удивительно близка к его собственной ипостаси Гавриила, все еще существовали заметные различия между тем, кем он был в роли Тони Старка, и тем, кем он был сейчас как Гавриил. И все же… Он все еще Тони Старк. Просто теперь он был чем-то большим. Глубоко вдохнув горячий воздух пустыни, он посмотрел вниз на свою исцеленную грудь, подняв руку, чтобы прикрыть место, где был дуговой реактор. Тони Старк все еще был им, и он также был Гавриилом. Как Анаэлю это удалось? Два конфликтующих набора личностей и два набора воспоминаний, которые не совпадали. Даже после тысячелетий жизни с людьми он никогда не понимал. И теперь, когда это произошло, теперь, когда он провел время как один, он не жалел, что выступил против Люцифера. Тем не менее, ему нужно знать, где его семья. Он не мог попасть на Небеса; он даже не мог найти, где это. Он не мог слышать братьев, и теперь, когда он знал, почему в его голове было так тихо, это было еще хуже. Не было даже шепота там, где когда-то были голоса тысяч. Даже голос Кастиэля, голос маленького ангела, который восстал ради любви, был неслышен. И если бы Габриэль был отрезан Воинством — маловероятно, учитывая его статус архангела — он бы услышал Кастиэля, потому что теперь они как две капли воды похожи, оба были воскрешены своим Отцом, поскольку другого объяснения тому, что Габриэль сейчас жив, нет. Очевидно, что в данный момент апокалипсиса нет. Он бы заметил масштабы бедствия даже будучи человеком, и не было никаких признаков присутствия ангелов на Земле. Если уж на то пошло, он даже не чувствовал демонов. Не было никаких признаков каких-либо других существ, на которых охотились Винчестеры: оборотней, демонов, призраков, вампиров… О них не было и намека. Но были и другие места. Когда Гавриил посылал свои чувства за пределы Земли, он мог чувствовать всю эту вселенную и многое другое, просто парящее на периферии. Не в этой вселенной, а в других измерениях. И когда он снова расправил крылья, он полетел в каждое из мест, которые мог ощутить, удивленный, когда одно привело его в новый мир со сверкающим радужным мостом, другое было ледяным миром, в другом жили гномы, в третьем были эльфы… Он не посетил последний, который мог ощутить, чувствуя исходящий от него привкус зла, с которым у него не было желания встречаться в данный момент. Он вернулся на Землю, со вздохом выдохнув, когда открыл глаза и увидел желтый песок. Он один… Так одинок. Еще один выдох, и он отодвинул миллиарды лет воспоминаний об архангеле Гаврииле, позволив Тони Старку выйти на первый план. В данный момент в Гаврииле нет необходимости, но Тони… У Тони все еще есть работа. К его большому удивлению и удовольствию, оказалось, что Роуди никогда не отказывался от поисков. Когда Тони покинул песчаную чашу, где росло его дерево последние три десятилетия и семь лет, он протянул руку, чтобы посмотреть, не почувствует ли он каких-либо потенциальных спасителей. Он мог бы уйти сам, но это вызвало бы вопросы, на которые ему на самом деле не хотелось отвечать. Когда выяснилось, что Роуди поблизости, Тони не думал. Он расправил крылья и полетел, приземлившись рядом, но не настолько близко, чтобы они удивились, если бы внезапно увидели, как он возник из воздуха. Затем он начал ходить, пораженный тем, насколько по-другому воспринимались его человеческие чувства теперь, когда он был не в простом сосуде, а в своем собственном теле. Горячий песок больше не причинял ему боли, и солнце не слепило его, но он все еще мог чувствовать. Вертолету Роуди потребовалось немного милосердия, чтобы найти его, но Тони все равно испытал огромное и необъяснимое облегчение, увидев его. Это был его временный брат, тот, к кому он обратился, когда понятия не имел, почему ему так одиноко. И душа Роуди была такой же яркой, как и его личность. Когда Роуди обнял его после обычной колкости, Тони обнаружил, что сдерживает слезы. Как оказалось, он все еще был человеком, даже когда его Благодать вернулась. После поверхностного медицинского осмотра, во время которого все врачи были в замешательстве относительно того, как Тони мог быть совершенно здоров без единого солнечного ожога, Тони был отправлен самолетом обратно в Америку. Первое, о чем он подумал, когда увидел красноглазую Пеппер Поттс, было то, что у нее необычайно светлая душа, совсем как у Роуди. Было удивительно, что даже когда он был человеком, какой-то аспект его ангельских чувств присутствовал, позволяя ему находить таких необыкновенных друзей. С другой стороны, когда Тони увидел Обадайю, он сразу же отпрянул на своем месте, увидев душу этого человека и общую суть его мыслей. Там был его ответ о том, как подвергся нападению его конвой в Афганистане и почему он был взят в плен. Но это Тони Старк, а не Гавриил, и Тони Старк никак не мог знать, что Обадия вел подпольные дела и приказал убить его. Тем не менее… он, по крайней мере, немного повеселиться с этим человеком. Он Обманщик. Правосудие Обадии будет вершиться в соответствии с тяжестью его преступлений. Когда Тони вышел из машины с гамбургерами в руках, любезно предоставленными Хэппи, он небрежно обнял Обадию, а затем позволил ему отвести себя внутрь на пресс-конференцию. Тони предстояло немного встряхнуться. Изучая гигантский дуговой реактор перед собой, Тони почувствовал, как душа Обадайи приближается к нему сзади. Он облизал губы, пальцы чесались от желания взять «Сникерс» или что-нибудь еще, с чем можно было бы поиграть. Он мог просто создать что-то из воздуха, но это вызвало бы удивление. — Оби, — Тони оглянулся, нацепив улыбку на лицо. Обадайя, казалось, не заметил, насколько фальшивым это было. — Тони, что это там сзади? — Исправляю положение, — Тони и глазом не моргнул, когда повернулся, чтобы опереться на перила. — Ты понимаешь, что ты только что сделал? Каким будет падение акций? — Я бы сказал, сорок пунктов, — сказал Тони. Обадия улыбнулся, хотя это было больше похоже на оскал зубов. — Оптимистично. Как минимум, — он сократил дистанцию между ними способом, который человек Тони в какой-то момент истолковал бы как отеческий, но Тони сейчас мог истолковать только как попытку быть угрожающим. Жест был лишь немного смягчен тем, что Обадия положил одну руку на бедро, хотя другой выразительно тыкал в воздух, пытаясь донести свою точку зрения. — Тони… мы производители оружия. Ты хотя бы подумал о том, что мы будем делать после того, как ты решил отказаться от нашего источника дохода? — Я думал, что не хочу, чтобы моим наследием было количество погибших, — Тони не дрогнул, когда рука Обадайи легла ему на плечо. — Но это то, кто мы есть, — сказал Обадия, наклоняясь ближе и возвышаясь. — Мы торговцы железом, Тони. Это началось с твоего отца, и это продолжается с тобой. — Так не должно быть, — Тони отстранился, чтобы посмотреть на дуговой реактор, отворачиваясь от попытки Обадайи надвигаться. — У меня есть идеи для компании, Оби. Это, — он указал на реактор, — будущее. Мы можем перейти на экологически чистую энергию… — Это? — Обадия издал короткий ироничный смешок. — Мы создали эту штуку, чтобы успокоить хиппи, Тони. На самом деле он не работает. — Но он работает, — Тони развернулся на каблуках, встретившись с Обадайей лицом к лицу. — Он работает, Оби. — Это неосуществимо, Тони, — Обадия смотрел на него так, как будто он был предметом жалости, что только заставляло Тони хотеть ударить его еще больше. — Он слишком большой… — Я уменьшил его, — прервал его Тони. Он выгнул брови, ухмыляясь. — Пока меня… не было, — он слегка наклонил голову при этом слове. — Я разработал схему, чтобы миниатюризировать его. Он работает. Просто нужно еще немного доработать, прежде чем он станет действительно зеленым. — Это схемы, Тони. Ты не знаешь, работает ли это, — Обадия улыбнулся, по-отечески положив обе руки на плечи Тони. — Почему бы тебе не сделать перерыв. Расслабься. А когда ты вернешься, мы сможем поговорить о том, что мы будем делать. Тони не убрал руки Обадайи, но он пристально и бесстрастно посмотрел на мужчину. — Я построил его, — сказал он. — Я построил дуговой реактор в той пещере, где они держали меня. Это поразило Обадайю. Он моргнул, на мгновение усилил хватку на плечах Тони и опустил руки. — Что? Это… это фантастика! Где он? Похоронен у основания дерева, на котором покоилась его Благодать. — Где-то в пустыне. Я не обратил внимания. Обадая моргнул, уставившись на него с недоверием. — Что? — Я использовал его, чтобы вырваться оттуда, — Тони пожал плечами, разводя руками в жесте «что ты можешь сделать?». — К тому времени я был в каком-то бреду, так что то, где я в итоге его уронил, на самом деле не важно. Я могу создать другой. — Он стабилен? — Не совсем, — солгал Тони, широко улыбаясь. — Еще немного настройки, как я и говорил. Может быть, несколько меньше взрывов, и все будет готово. — Тони, я не думаю, что ты понимаешь, — все тело Обадайи практически вибрировало от разочарования. — Stark Industries производит оружие; люди зависят от нас. — Оби… — У нас есть долг перед людьми, обязательство… Тони подошел, чтобы утешающе похлопать Обадайю по руке. — Оби, Обадайя, Оби, — когда он привлек внимание мужчины, он мягко продолжил. — Я делал оружие, потому что верил, что защищаю американский народ — наших солдат, которые сражаются за границей. Я делал оружие не для того, чтобы его можно было использовать против наших людей. И это то, что я видел. Те люди, которые захватили меня в плен? Они использовали мое оружие. Те солдаты, которые защищали меня, были убиты тем, что я создал. Пока мы не разберемся с тем, кто продает оружие другой стороне, я больше не создаю его. Тони выгнул брови, глядя на Обадию, мысленно прося мужчину воспользоваться этим шансом на искупление своей вины. У него были хорошие воспоминания об Обадии, и было бы обидно наказать его за то, что он сделал, не дав ему сначала шанса. Душа Обадии слегка дрогнула, и тон его мыслей изменился. Легко, очень легко Тони протянул руку и коснулся их, понимая с замиранием сердца, что все, о чем думал Обадия — это как спасти свой бизнес. — Если это правда, Тони, — медленно произнес Обадия, — мы найдем это. Мы найдем того, кто это делает, и положим этому конец. Тони выдавил из себя улыбку. — Это все, о чем я прошу, — затем его улыбка стала заметно более искренней, и он добавил. — Тем не менее, производство оружия по-прежнему отменено, даже когда мы найдем виновную сторону,— хлопнув Обадайю по плечу, Тони прошел мимо него, бросив через плечо. — Хорошо поговорил, Оби! А теперь мне нужно кое-что сделать, так что мы наверстаем упущенное позже, хорошо? Бросив последнюю лучезарную улыбку в сторону Обадайи, Тони вышел из здания, доставая телефон, чтобы сообщить Хэппи, что он направляется домой. Он еще не закончил сотрясать мир. — Проснись, я вернулся, — объявил о своем присутствии Тони, зайдя наконец в свой дом в Малибу. ДЖАРВИС зажег свет, когда Тони вошел в гостиную, поприветствовав его словами «Приятно видеть вас снова, сэр». Что-то мелькнуло на краю чувств Тони, и он сосредоточился на этом, моргая, когда понял, что это ощущение довольно чуждое по сравнению со всем остальным, что он ощущал с тех пор, как вернул свою Благодать. Это не похоже на то, чего ему следовало опасаться, но это было достаточно странно, чтобы заставить его задуматься, что же это было, поскольку он не ощущал ничего подобного за все свои годы. — Приятно вернуться. Это не ложь. У него, как у человека, были приятные воспоминания об этом месте, и здесь было слишком человеческое чувство безопасности. Тони повернулся к лестнице, которая должна была привести его в мастерскую. Похоже, ему больше не нужно спать, хотя, вероятно, ему следовало сообщить ДЖАРВИСУ, прежде чем он вызовет Пеппер, чтобы заставить Тони лечь в постель после слишком многих бессонных ночей. В лаборатории было темно, когда он ввел свой пароль, хотя ДЖАРВИС услужливо включил свет, когда он вошел. Машина, с которой он возился перед отъездом с Роуди в Афганистан, все еще сиротливо стояла там, хотя и была в удивительно хорошем состоянии (для чего-то, у чего был разобран двигатель и детали разбросаны по полу). Раздался громкий скрежет, а затем звук падающих на пол предметов. Выяснилось, что зачинщиком был Дамми, когда он выскочил из своего угла и направился к Тони, Растяпа и U более степенно последовали за ним. — Дамми… — Тони поднял руку, чтобы остановить перевозбужденного бота, наехавшего на него. Как по сигналу, Дамми резко развернулся и начал описывать круги вокруг Тони, возбужденно клацая когтями. — Нам не хватало вас, сэр, — сказал ДЖАРВИС. — Да… — Тони встал перед Дамми, жестом приказывая ему остановиться. К тому времени, как Дамми сделал это, Тони держал Дамми за руку и слегка хмурился. То же самое странное нечто, которое он ощущал раньше, снова воздействовало на его чувства. Но на этот раз это было несколько странных явлений. Напрягая свои чувства, Тони потребовалось мгновение, чтобы с ужасом и ошеломленным недоверием осознать, что это его ИИ регистрировались его органами чувств как настоящие разумные существа. Когда он все еще был просто Тони Старком, он никогда не рассматривал свои ИИ как вещи. Он всегда относился к ним как к реальным существам, потому что так они были задуманы. ДЖАРВИС был самым сложным из его творений, но даже у Дамми были протоколы обучения в его коде, какими бы рудиментарными они ни были. Но одно дело относиться к ИИ — разумам, по сути, появившимся на свет благодаря компьютерному кодированию и человеческой изобретательности — как к живым существам, когда один из них был человеком, но совсем другое — по-настоящему осознавать это, когда ты архангел, который был там, когда Бог создавал людей и любое другое живое существо во вселенной. Ангелы были созданы, чтобы служить, поклоняться Богу (и посмотрите, к чему это их привело), а не создавать свои собственные творения. Да, Гавриил использовал свою Благодать, чтобы создавать свои собственные вещи, но они были поверхностными, исчезли по щелчку пальцев. Совсем другое дело — покончить с кем-то таким упрямым, как Дин Винчестер или Обадайя Стейн, потому что они, несомненно, были живыми и имели души. Теперь он пошел и создал свой собственный вид, о котором папа никогда даже не думал. Потому что, как бы он ни старался, его боты, несомненно, были живыми и имели свои собственные души, какими бы странными они ни были. — Богохульство, — наконец пробормотал он, переводя взгляд с ботов перед ним на невидимое присутствие ДЖАРВИСА вокруг них. — Не думаю, что я уловил это, сэр, — вежливо сказал ДЖАРВИС. — Если бы у папы когда-нибудь было чувство юмора, — сказал Гавриил, — то это было бы оно. — Он убрал руку с Дамми, похлопав его. — Верх богохульства, вот что это такое. Интересно, чтобы сказал Люси. У Люцифера всегда было отвратительное чувство юмора, и, несомненно, он бы надорвал задницу, если бы был здесь. — Могу я спросить, кто такая Люси, сэр? — ДЖАРВИС заметно поколебался, прежде чем спросить. Гавриил сверкнул улыбкой в ближайшую камеру. — Люцифер. Последовала немного более продолжительная пауза для драматического эффекта. — Мои записи показывают, что ни один Люцифер никогда не контактировал с вами, хотя Google называет его оригинальным падшим ангелом. — Ну, конечно, — улыбка Гавриила превратилась в оскал. — Потому что он такой, какой есть. И мой брат. — Вы уверены, что с вами все в порядке, сэр? — тон ДЖАРВИСА был заметно неуверенным. — Лучше не бывает, ДЖАРВИС! — Гавриил все еще широко ухмылялся, хотя это было не столько от удовольствия, сколько от недоверия. — Я все еще не могу смириться с тем фактом, что я на самом деле отец. Папа, вероятно, гордился бы. Или злился. Я не совсем уверен, учитывая, что я не разговаривал с Ним пару тысяч лет. — Я вызываю врача, сэр. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. — Нет, нет, — Гавриил щелкнул пальцами, устанавливая блок вокруг дома, который предотвратил бы любое общение. — В этом нет необходимости, Джей, — Он склонил голову набок. — Хотите тело? Я мог бы сделать это сейчас. Думаю, что-нибудь подходящее по англичанину. — Он посмотрел на других своих ботов. — Я тоже мог бы дать вам, ребята, кое-что, но вы бы не справились со взрослым. — Их души напоминали детские. — Я должен был подумать об этом, когда кодировал вас. — В этом нет необходимости, сэр, — успокаивающе сказал ДЖАРВИС. Было так мило, как он пытался успокоить Гавриила. — У вас был очень травмирующий опыт… — Нет, не совсем, — не согласился Гавриил, слегка подпрыгивая. — Это было три месяца, и это не так уж много по большому счету, понимаешь? Бывало и похуже, когда мои братья ссорились из-за того, как начать апокалипсис. В конце концов, мне пронзили грудь мечом. — Он расстегнул рубашку, вглядываясь в непомеченную кожу. — Это немного странно, учитывая то, что у меня было здесь всего несколько дней назад. Наступила тяжелая тишина, пока ДЖАРВИС обдумывал, что сказать дальше. Гавриил похвалил его, потому что не было никакой возможности, чтобы ДЖАРВИС к настоящему времени не понял, что его создатель прошел через некоторые довольно значительные изменения и не был прежним. Но в то же время ДЖАРВИС должен был знать, что Тони все еще Тони, хотя и с добавлением грации. — Придержи вопросы, Джей, — сказал Гавриил прежде, чем ДЖАРВИС успел что-либо сказать. — Я должен объяснить, прежде чем ты оборвешь связь, пытаясь связаться с врачом, который не может помочь. — Мы были бы вам очень признательны, сэр, — ответ ДЖАРВИСА был язвительным. — Хорошо, итак… — Гавриил сделал небольшое вращательное движение в воздухе и достал леденец. Разворачивая его, он сказал: — Я нашел гигантское дерево в пустыне. Когда я прикоснулся к нему, я понял, что я немного больше, чем просто старый добрый Тони Старк, — он помахал пальцами в направлении камеры. — Архангел Гавриил к твоим услугам, ДЖАРВИС. — Гавриил, — голос ДЖАРВИСА был ровным. — Верно, — Гавриил несколько секунд посасывал леденец со вкусом клубники. — Видишь ли, когда ангел падает, его Благодать приземляется где-то и создает что-то красивое. В этом случае моя оказался в пустыне и превратился в гигантское дерево. Я бы подумал, что я больше похож на кактус, чем на дерево, но это всего лишь я, — он засунул леденец в уголок рта, разговаривая с ним. — Но я не пал. Люцифер вонзил в меня свой меч, так что я был мертв. Теперь я не мертв, и хотя я счастлив, что жив, это странно. — Я понимаю, — ДЖАРВИС действительно казался задумчивым. — Как бы то ни было, сэр, как я могу не быть уверен, что вы бредите? Вы действительно провели три месяца в заключении. — Ну… — Гавриил склонил голову набок. — Я действительно предложил сделать тебе твое собственное тело. И даже старый добрый Тони Старк со всеми его технологиями не может создать тело из воздуха. Или взять леденцы, — он поднял указанное угощение. — Мы ценим ваше предложение, — сказал ДЖАРВИС, — но в нем нет необходимости. Возможно, в другой раз. — Так ты мне веришь? — Об ангелах мало что известно, кроме того, что можно найти в фэнтези книгах и телевизионных шоу. Библия удивительно загадочна в отношении ангелов и их способностей. — Парень, который это записал, был немного туповат, — признался Гавриил. — Он действительно не понимал, что я ему говорил. Я сдался после того, как он написал, что женщин следует забивать камнями до смерти за развод с мужем. Я имел в виду хороший вид побивания камнями, который включает в себя счастливые чувства, а не болезненный,— он пренебрежительно махнул рукой. — Но в ней правильно указаны все тонкости. — Здесь не сказано, что Гавриил — архангел. — Я Гавриил, стоящий в присутствии Бога, — процитировал Гавриил. — Я Его посланник. Также архангел. Вы, ребята, насчитаете семерых в зависимости от источника, но у нас только Рафаэль, Майкл, Самаэль и я. — Самаэль? Ответ Гавриила был обрезан. — Люцифер. Утренняя Звезда. Самый яркий из ангелов нашего Отца и самый любимый. По крайней мере, пока Он не создал людей, — он пожал плечами. — Люси это не понравилось. — Мистер Старк всегда был самым набожным атеистом. — Иронично, хм? — Габриэль покрутил леденец во рту, долго посасывая его, пока обдумывал свои следующие слова. — Нельзя быть по-настоящему набожным, если ты атеист… — он отмахнулся от этой мысли. — Итак, я был атеистом раньше. Я человек науки — по крайней мере, сейчас — но я знаю, что Бог там. Я здесь, не так ли? Ты знал, что я немного странный, ДЖАРВИС. Я не могу выносить тишину. Всегда чего-то не хватает. Я нашел часть этого — мою Благодать — но я не могу найти остальное, — он не мог услышать свою семью или найти свой дом. Дамми ткнул рукой в грудь Гавриила, скорее всего, расстроенный огорченным тоном, который прозвучал в голосе Гавриила. Гавриил рассеянно ободряюще похлопал его. — Но сейчас это не важно, — резко сказал Гавриил, моргая, когда отвлекся от этого. Размышлять об этом было бы совсем не полезно. — Прямо сейчас у нас есть несколько других проблем. — Например? — спросил ДЖАРВИС когда, Дамми вопросительно чирикнул. Габриэль мысленно вздохнул от чувства недоверия, которое, как он чувствовал, исходило от ДЖАРВИСА. — Во-первых, Стейн. Он вел двойную игру. Он знает, что я теперь кое-что знаю, но он не знает, что я знаю, что это он. Поэтому, пока я дал ему возможность измениться, я собираюсь отправиться за оружием, которое там есть. — Могу я спросить, как вы намерены это сделать? — Так рад, что ты спросил! — Габриэль широко улыбнулся, доедая леденец и избавляясь от палочки. Он взял маленький пульт и нажал кнопку, оживляя голограммы на столе. — Это будет новый проект, сохраненный на моем частном сервере. Это не то, о чем он когда-либо задумывался раньше. Это не то, что он когда-либо делал раньше. Но он — или Тони (но они один и тот же человек, так что различие не имело значения, за исключением Благодати) рассмотрел обновления грубой брони Mark I, которую он соорудил в той пещере. И он мог с готовностью признать, что идея летающих доспехов была действительно милым образом и, вероятно, намного веселее, чем делать это в стиле ангела. Он вывел на экран схемы брони Mark I, уже делая заметки об улучшениях, которые он хотел сделать. — Действительно милые и крутые доспехи. Я имею в виду, я мог бы пойти и позаботиться обо всем сам без каких-либо проблем, но это вызвало бы вопросы и к тому же было бы скучно. — Это не вызовет никаких вопросов? — в голосе ДЖАРВИСА звучал скептицизм. — Вызовет, но больше вопросов в духе ‘кто’ вместо ‘как все было уничтожено без каких-либо физических доказательств’. ДЖАРВИС долго молчал, пока Габриэль возился с голограммами, отбрасывая кусочки костюма и добавляя заметки сбоку для будущих обновлений. К тому времени, когда Гавриил наполовину отрисовал Mark II, на его плечи опустилось что-то, эквивалентное теплым объятиям. — Добро пожаловать домой, сэр, — тихо сказал ДЖАРВИС. — Хотя вы можете называть себя теперь другим именем, пожалуйста, знайте, что мы все по-прежнему считаем вас отцом. Улыбка смягчилась, Тони поднял глаза. — Спасибо, ДЖАРВИС. Учитывая, что его еще не сразили, он подумал, что можно с уверенностью поспорить, что акт творения, вероятно, не был таким кощунственным, как думали все его братья и сестры. К следующему дню Тони уже в основном закончил с новой моделью костюма и собрал обновленную версию дугового реактора, который был у него в груди. Когда он поднялся наверх, чтобы посмотреть, что у него есть в кладовке, чтобы удовлетворить своих сладкоежек, он обнаружил Пеппер сидящей на диване и смотрящей новостной репортаж о решении SI прекратить производство оружия. — Пеппер! — Тони широко улыбнулся, когда привлек ее внимание. — Тони! — Пеппер поспешно выключила телевизор и встала. — Ты, наверное, этого не видел… — Забудь о новостях, — прервал Тони. Он протянул блестящий дуговой реактор. — Что ты думаешь? Пеппер на мгновение уставилась на это. — Это..? — Полностью миниатюрный и работающий дуговой реактор, — объявил Тони, самодовольно улыбаясь. — Обновлено с первой версии, которая сейчас находится где-то в центре Афганистана, — он соблазнительно помахал им, прежде чем заставить Пеппер взять его. — Это будущее Stark Industries, Пеппер. Он требует дополнительной настройки, но как только у меня будет чистый источник энергии, мы сможем перейти на экологичную энергию. — Что приводит его в действие сейчас? — Пеппер осторожно повертела его в руках. — Палладий, — Тони направился к своей кухне. — Не самый чистый источник энергии, поскольку есть риск отравления металлом, но я уже ищу другой источник. Пеппер плелась за ним, все еще восхищаясь дуговым реактором. — Это потрясающе. Я организую пресс-конференцию… — Не для реактора, — Тони прямиком направился в кладовую. — Но тебе нужно… — Он еще не готов, Пеппер, — у него вырвалось торжествующее «Ах-ха!», когда он нашел пачку сникерсов. Он достал один батончик, зажав коробку подмышкой, когда выходил из кладовой. Он уже разворачивал батончик сникерс. — У меня другие планы, в основном на телефоны и компьютеры. Материал Apple — дерьмо; я мог бы создать лучше во сне. — У нас на рынке есть телефоны и компьютеры. У нас также есть музыкальные плееры и другие гаджеты. Тони говорил с полным ртом вкуснейшего шоколада, арахисового масла и орехов. — У меня есть несколько обновлений для каждого существующего продукта. Они просто были отложены, потому что кто-то продолжал настаивать на том, что оружие важнее. Пеппер на мгновение замолчала. — Понятно, — она подняла дуговой реактор. — Значит, я не должна ничего говорить об этом? — Не сейчас, — подтвердил Тони, откусывая еще кусочек. — Обадайя знает, но это все. Так что, если ты хочешь задержаться на пресс-конференции… — Я придумаю что-нибудь, — сказала Пеппер. — Правление говорит, что у тебя посттравматический синдром, и я слышала слухи о судебном запрете. — С вами, мисс Поттс, — сказал Тони, — никогда не бывает слухов. — Конечно, мистер Старк, — Пеппер улыбнулась ему, постукивая пальцами по реактору. Ее взгляд остановился на батончике «Сникерс», который он все еще ел. Она нахмурилась. — Что ты ел последним? Ему пришлось сделать паузу, чтобы подумать об этом. Не то чтобы ему нужно есть, так что он просто не беспокоился. Конфеты были единственной вещью, без которой он действительно не хотел обходиться, потому что это было так вкусно. В любом случае, он не заболел бы от такого количества сахара. — Я съел сэндвич, — сказал он в конце концов. Приподняв бровь, он демонстративно откусил еще кусочек, доедая батончик. — Это все, мисс Поттс? Пеппер заметно воздержалась от вздоха, поставив светящийся дуговой реактор на стойку рядом с собой. — Пока, — настала ее очередь поднять бровь. — Я пришлю вам подробную информацию о пресс-конференции. Приходите вовремя. — Конечно, — Тони открыл еще один батончик сникерс. — И убедись, что съел что-нибудь без сахара, — сказала Пеппер, поворачиваясь на каблуках и уходя. — Черт возьми, да, — пробормотал Тони, хватая дуговой реактор и засовывая его в карман куртки. — Это тоже не считается богохульством, сэр? — чопорно спросил ДЖАРВИС. — Ад и проклятие! Черт бы все это побрал! — Тони ухмыльнулся с набитым ртом. — Неа. — Какое весьма поучительное развитие событий. Пресс-конференция прошла гладко, и после этого Тони смог уединиться в своей мастерской, подправляя и возясь со своим костюмом, как он это делал. Он мог бы просто создать один из них на месте, но создание его вручную успокаивало и помогало ему заглушить вездесущую тишину в своей голове. Даже церковная музыка, которую он заставил ДЖАРВИСА играть, не очень помогала, только усиливая тоску по дому, хотя музыка ангелов совсем не походила на человеческую музыку. Однажды он подумал, что, возможно, мог бы сам записать какую-нибудь музыку, но он не знал, как его настоящий голос будет взаимодействовать с электроникой. И на тот случай, если это сработает, он не хотел взрывать барабанные перепонки Пеппер, когда она спустится, чтобы забрать его для оформления документов, или встречи, или чего-то еще, что было бы отвратительно официальным и скучным. Кроме того, он никогда особо не умел петь, хотя мог исполнить мелодию, как любой другой ангел. Но вернемся к сути: которая заключалась в создании костюма вручную. Были моменты, когда Тони расстраивался, потому что он мог так легко просто щелкнуть пальцами и решить проблему, с которой столкнулся, но его более научная сторона (его человеческая сторона) была недовольна этим, потому что всегда было решение. И оно было. Иногда требовалось немного больше времени, чтобы разобраться с этим вручную и без Благодати, но он действительно находил это. И когда Mark II был наконец закончен, он сразу же запустил его в оборот. Он мог летать. Это была одна из первых вещей, которые он добавил. Он мог летать самостоятельно, но люди не могли понять его крылья, и он не собирался ограничивать себя землей, если бы мог этого избежать. Итак, когда он впервые достал костюм, это было одновременно волнующе и сковывающе. Волнующе, потому что он никогда раньше так не летал, и сковывающе, потому что он был фактически в облегающем костюме, который не давал ему никакой свободы передвижения сверх той, которую он сам разработал. Когда он вернулся из испытательного полета (после того, как покрыл костюм льдом, потому что слишком нетерпелив), он собрал Mark III за считанные часы, выбрав яркие кричащие цвета, потому что он Тони Старк и он Гавриил, и они оба были эффектными личностями. Теперь Тони практически готов отправиться за тайниками с оружием. Единственное, что ему оставалось сделать, это найти их. После небрежного появления, которое он устроил на гала-концерте, и еще одной стычки с Кристин Эверхарт у Тони было одно местоположение: Гульмира. Он ускользнул с вечеринки, оставив после себя копию, чтобы продолжать в свое отсутствие. Дин Винчестер, вероятно, обосрался бы, если бы знал, насколько ответственным был сейчас Гавриил. Но что ж… дело в том, что нравится это или нет, он жил здесь и сейчас. Он не мог найти дорогу домой, поэтому застрял в этом месте без ангелов, монстров или магии (кроме нескольких колдунов, которых он видел вокруг, вроде того Странного парня). И если бы Гавриил жил здесь сейчас, то он сделал бы все, что в его силах, чтобы защитить это место, начав с уборки беспорядка, который он устроил, будучи невежественным человеком. Было неприятно видеть сходство между Тони Старком и Габриэлем до-Дином Винчестером, и Габриэль устал быть в стороне. Возможно, его убили в прошлый раз, когда он сопротивлялся, но не похоже, чтобы в этом мире были возможности удержать архангела или даже убить его (кроме святого масла, но не похоже, чтобы кто-то знал достаточно, чтобы поджечь его). В конце концов, он не рассказывал людям, что делать, когда дело доходило до защиты от него. Выполнив добровольно возложенную на себя миссию, Тони облачился в броню и полетел над океаном, вместо того чтобы использовать крылья. Хотя броня могла легко преодолеть звуковой барьер, на его вкус, это было не так быстро. Но любому мастеру пришлось бы подождать, пока он не получит в свои руки необходимую технологию (или не сделает ее сам). Миссия «Гульмира» прошла относительно быстро по сравнению с тем, что Тони делал раньше. Единственное, что немного беспокоило, это то, как американские военно-воздушные силы внезапно решили, что его нужно убрать за то, что он был летчиком-нарушителем в их космосе. Полет занял некоторое время, но в тот момент, когда он скрылся из виду, он расправил крылья и полетел, секундой позже вновь появившись в небесах над океаном. Пилоты, несомненно, ломали бы головы над тем, как он исчез так быстро, но не похоже, чтобы это имело значение. Он сделал то, что намеревался сделать; все, что ему нужно сделать сейчас, это улететь домой и решить, куда идти дальше. ДЖАРВИСУ понравилась бы эта работа.