Тишина

      Адаптация. Тони повторял это слово, пытаясь успокоить себя. В целом, всё было относительно неплохо. Шарлотта не ходила за ним хвостиком, сама развлекала себя, но и активно шла на контакт со взрослыми. Не было капризов и истерик, все его просьбы выполнялись спокойно, а немногочисленные правила не нарушались. Тони не мог не радоваться своей удаче. Он понимал, что забрать ребёнка с детского дома, это схоже с лотереей. Он сорвал джекпот.       Но потом начались странности. В начале незначительные, они даже не сразу бросались в глаза. В гостиной в кофейном столике обнаружился кусок хлеба, на книжной полке в библиотеке яблоко, в общей ванной на первом этаже в стеллаже нашёлся йогурт. Тони любил порядок, а этот маленький хаос начал его раздражать. Он догадывался о причине таких раздражающих факторов, он прочитал много литературы по вопросам адаптации приёмных детей, он старался быть терпеливым. Но когда в жаркое утро августа он сел на белоснежный диван, между подушками которого был спрятан шоколадный батончик, его терпение дало сбой. — Шарлотта! — рявкнул Тони на весь дом. — Быстро иди сюда!       На верхнем этаже раздался глухой стук, будто что-то упало на пол. Тони понял, что его услышали, хотя такой крик сложно было не услышать. Через минуту она появилась перед ним, смотря с нескрываемой настороженностью. Тони практически никогда не повышал на неё голос, да и она не давала для этого повода. — Это что такое? — строго спросил он, указывая на коричневое пятно на своих светло-бежевых брюках. — Штаны, — слегка растерянно ответила она.       Тони замер на несколько секунд, учащённо моргая. В принципе, она верно ответила на его вопрос. — А пятно шоколада на них тебя не смущает? — нахмурился он. — Сколько раз я просил тебя есть на кухне, а не таскать еду по всему дому? Если ты всё же таскаешь с кухни еду, то нужно убирать за собой, особенно фантики от твоих шоколадок.       Шарлотта стушевалась, отводя взгляд. Она действительно любила шоколад, и он находился дома в свободном доступе. Тони был рад, что дочь начала высказывать свои предпочтения, но всё же старался контролировать количество шоколада, поступающего в организм ребёнка. — Шарлотта, если такое будет продолжаться, я ограничу количество шоколада, — строго произнёс он.       Она резко вскинула голову, смотря на него таким испуганным взглядом, что у Тони что-то рухнуло в душе. За два месяца жизни с ним она ни разу на него так не смотрела. — Не надо! Я больше так не буду!       В голове у Тони что-то щёлкнуло. Испачканные шоколадом брюки и диван отошли на второй план. Тони сощурился и наклонился к девочке. — Шарлотт, зачем ты прячешь по дому еду? — обеспокоенно спросил он.       Она обхватила себя руками и сделала шаг назад, лишь помотав в ответ головой. Тони тяжело вздохнул, выпрямляясь и понимая, что ответа он сейчас не получит. На душе было неспокойно. — Понятно. Иди, собирайся, — кивнул он головой в сторону лестницы, но, увидев растерянность на её лице, решил пояснить. — Мы записаны к психотерапевту, помнишь?       Шарлотта кивнула и убежала на второй этаж. Посмотрев ей вслед, Тони сделал в телефоне пометку вызвать химчистку и отправился переодеваться. ***       Всю дорогу до больницы Тони через зеркало бросал взгляд на заднее сиденье. Шарлотта избегала его взгляда, рассматривая виды за окном. Хоть Шарлотта не разговаривала в целом, Тони за два месяца с ребёнком научился различать её тишину. Она всегда имела какое-то настроение. Когда Шарлотта играла, веселилась, то её тишина окрашивалась в звуки игр, задора, музыки. Когда девочка возилась в саду, вокруг неё были звуки природы. Когда она читала или рисовала, то рядом с ней был шелест бумаги или шуршание карандашей. Сейчас же тишина вокруг Шарлотты была тягучая, напряженная.       Припарковав машину возле уже знакомой для Шарлотты больницы, Тони вышел из машины и помог с этим дочери. В регистратуре их встретил Брюс. Поздоровавшись с другом, Брюс опустился на корточки перед девочкой. — Привет, солнышко, — улыбнулся он ей. — Как дела? Ты какая-то грустная. — Всё в порядке, — показала она, бросив на Тони взгляд.       Брюс слегка нахмурился, но кивнул. Следом за Старком он начал учить язык жестов, решив, что это так же может пригодиться в работе, пациенты бывают разными. — Пойдёмте, я вас провожу, — кивнул он в сторону лестницы. — Ещё раз спасибо за помощь, Брюс, — поблагодарил Тони, беря Шарлотту за руку.       Вопрос с речью девочки был деликатный. К первому попавшемуся специалисту Тони идти не собирался, но на помощь пришёл Брюс, порекомендовав психотерапевта в своей больнице. Тони согласился, доверившись профессионализму друга. Через пару минут Брюс завёл их в приёмную кабинета, на табличке которого значилось: «Джеймс Барнс. Психотерапевт». — Доктор Бэннер, мистер Старк, — встретил их мужчина. — Добрый день, — кивнул ему Тони, пожимая протянутую руку.       Шарлотта смотрела на высокого широкоплечего мужчину с каштановыми волосами. Заметив, что девочка его рассматривает, доктор приветливо ей улыбнулся. Шарлота стушевалась и отвела взгляд. — Что же, пойдёмте, — пригласил их Барнс в кабинет. — Я оставлю вас, — произнёс Брюс. — Тони, позвони мне потом. — Обязательно, — заверил он его.       В целом, приём протекал спокойно. Барнс задавал много вопросов как Тони, так и Шарлотте. Она отвечала с помощью блокнота или простых знаков. Так же Барнс просил её проходить различные тесты, и Шарлотта спокойно шла на контакт. В какой-то момент врач попросил оставить его наедине с девочкой. Тони вышел в приёмную, но Барнс вывел к нему Шарлотту всего через пять минут. — Мистер Старк, можно теперь поговорить с вами наедине? — попросил он. — Да, конечно, — с готовностью кивнул Старк.       Шарлотте выдали карандаши и раскраску, так что, оставив ребёнка при деле, Старк вернулся в кабинет. — Вы как-то быстро, — подметил Тони. — Это одна из вещей, которую я хочу с вами обсудить, — кивнул Барнс, садясь за стол. — Стоило вам выйти, то ребёнок моментально изменился. — В каком смысле? — уточнил Старк. — Шарлотта просто игнорировала меня, смотрела в окно и не отвечала ни на один вопрос. — Это не похоже на неё, — нахмурился Тони. — Она вежливая, никогда никого не игнорировала. — Я думаю, что это защитная реакция на меня, — предположил Барнс. — На вас? — удивился Тони. — Она совершенно спокойно реагирует на врачей. Мы были с ней на обследованиях. — Мистер Старк, я прочитал все заключения предыдущих психотерапевтов, которые вы мне прислали. Так же посмотрел заключения других врачей по обследованию Шарлотты, и у меня сложилось впечатление, что либо психотерапевты не достучались до ребёнка, либо просто оставили эту затею. — Но почему? Потому что она так же их игнорировала? Как она вообще различала врачей в таком возрасте? — задался Старк вопросами. — Не недооценивайте её, мистер Старк, — слегка улыбнулся Барнс. — Дети прекрасно разграничивают врачей. Кто-то смотрит горло, кто-то глаза, кто-то делает рентген, а кто-то, как я, просто разговаривает. Боюсь предположить, но кто-то из моих коллег сделал что-то не так. И у Шарлотты сложилась чёткая установка, что такие врачи, как я, для неё угроза. В вас она видит защитника, поэтому, пока вы были рядом, она спокойно шла на контакт, но стоило ей остаться со мной наедине, как у неё включилась защитная реакция. — Как вы думаете, что такого могло произойти у другого психотерапевта, что она стала такой? — нахмурился Старк. — Не могу сказать, — тяжело вздохнул Барнс. — Шарлотта вам доверяет, попробуйте аккуратно прощупать почву, думаю, вам она откроется. Есть что-то ещё, что вы хотели бы обсудить, но не сообщили мне об этом по телефону? — Да, это случилось буквально сегодня, хотя предпосылок было много, — сжал Тони переносицу. — Шарлотта прячет по дому еду. Я не понимаю, что происходит. Она не остается голодной. Фрукты и сладости всегда в открытом доступе, и она об этом знает. Но сегодня я сел на спрятанную в диване шоколадку. Стоило мне пригрозить, что я урежу количество шоколада, то она посмотрела на меня таким испуганным взглядом, будто я сообщил о неминуемом конце света. — Как у неё обстоят дела с питанием в целом? — уточнил Барнс. — Нет никаких проблем, она ест всё, что окажется у неё в тарелке, никаких капризов. — У неё есть право выбора? — В каком смысле? — уточнил Тони. — Конечно не всегда, но иногда есть выбор из нескольких блюд, — пояснил Барнс. — Шарлотта выбирает, что она будет есть или вы сами это делаете? — В большинстве случаев это делаю я или кто-то ещё из взрослых, — задумался Тони. — Если мы идём куда-то поесть, то мнение Шарлотты всегда учитывается, но чаще всего этот выбор тяжело ей даётся, и она просто наугад показывает позиции в меню. — Дело в том, мистер Старк, что Шарлотта, хоть и имеет опыт домашней жизни, всё же она провела большой промежуток в детском доме с чётким режимом, — начал объяснять Барнс. — Детей кормят по расписанию и по чёткому меню. Они не задумываются о том, что их будет ждать на обед или ужин. Они просто приходят в столовую и едят то, что дадут, а если не съедят, то будут голодными. Я слабо верю, что у вас дома всегда фиксированное время приёма пищи. И хоть Шарлотта знает, что её не оставят голодной, ей становится легче от осознания, что где-то в доме есть запасы еды. — Что же мне делать? — вздохнул Тони, запуская руку в волосы. — Как любому приёмному ребёнку, ей нужно время, мистер Старк. Она у вас уже два месяца, но адаптация может длиться до полугода или даже больше, — обнадёжил доктор. — Говорите с ней, объясняйте, что она не будет голодной, что еду прятать по дому небезопасно, так как продукты неправильно хранятся, и если она их съест, то может заболеть. Так же ни в коем случае не наказывайте её едой, не лишайте её обязательных приёмов пищи. — Я бы никогда так не поступил! — сверкнул Старк глазами. — Верю, мистер Старк, — примирительно поднял ладони Барнс. — Моё дело помочь и предупредить. — Я вас понял, спасибо, — потёр Тони переносицу, прикрывая на пару секунд глаза. — Я думаю, что на сегодня для первого раза достаточно, — произнёс Барнс. — До встречи через неделю, будем продолжать работать над речью, позвоните, если выясните что-то новое. — Да, конечно, спасибо, — поднялся Старк со стула, пожимая руку психотерапевту.       Он вышел обратно в приёмную. Шарлотта рисовала за детским столиком, но стоило ему выйти, как она моментально подскочила, смотря на него встревоженным взглядом. Она догадывалась, что врач расскажет Тони, что она его игнорировала, и теперь с настороженностью ждала его реакцию. — Что ты там нарисовала? — всего лишь спросил он.       Шарлотта растерянно протянула ему страницу из раскраски. Тони улыбнулся уголком рта, смотря на поляну с цветами. — Пойдём, нам пора, — протянул он ей руку.       Шарлотта без промедления ухватилась за его ладонь. Всю дорогу до машины она всматривалась в его лицо, пытаясь разобрать хоть какую-то эмоцию на его лице. Тони же с совершенно спокойным лицом дошёл до машины, помог Шарлотте пристегнуться и сел за руль. Сразу они не поехали, так как Тони что-то печатал в своём телефоне. Шарлотта поняла, что больше не может находиться в неведение. Потянувшись, она дотронулась до его плеча. Тони моментально среагировал, оборачиваясь на неё. — Что такое? — спросил он. — Ты злишься на меня? — всё же задала Шарлотта интересующий вопрос. — Почему я должен на тебя злиться? — слегка сощурился Тони. — Ты разве что-то натворила? — Потому что я брюки твои испортила и потому что не разговаривала с врачом.       Шарлота крепко сплела пальцы в замок, опуская взгляд. Тони потянулся и погладил её по голове, Шарлотта моментально расслабилась, судорожно выдыхая. — Я не злюсь на тебя, Лотти, — мягко произнёс Тони, не собираясь сейчас заводить разговор о запрятанной в доме еде. — Брюки постираются, не беда, но доктор Барнс хотел с тобой пообщаться. Он неплохой человек, обещаю, он тебя не обидит. —Он не будет меня трогать? — вскинула она голову. — Трогать? В каком смысле? — переспросил Тони, боясь, что неправильно понял последний знак, который она показала. — Руками, — пояснила Шарлотта.       У Тони всё похолодело внутри. Он плотно сжал челюсти, стараясь, чтобы разгорающуюся внутри ярость не заметил ребёнок. Страшная догадка больно кольнула в сердце. — Лотти, где тебя трогал врач? — нервно уточнил он.       Шарлотта молча показала на грудную клетку и ноги на границе нижнего белья. У Старка нервно задёргался глаз. — Радость моя, посиди пару минут в машине, папочке срочно нужно позвонить, — лучезарно улыбнулся он дочери.       Дождавшись её слегка растерянного кивка, Тони быстро вышел из машины. С излишней силой нажимая на экран смартфона, он добрался до контакта капитана полиции. — Привет, Тони, — раздалось в трубке через пару гудков. — Что-то срочное? У меня совещание через пять минут. — Стив, хочешь подброшу дело о педофилии? — без предисловий огорошил Старк. — Что случилось? — поперхнулся Стив воздухом. — Мы с Шарлоттой были на приёме у психотерапевта в больнице Брюса. Выяснилось, что когда-то один из предыдущих психотерапевтов нанёс Шарлотте травму, из-за которой она отказывается идти на контакт с другими психотерапевтами, — Старк нервно наворачивал круги в десяти метрах от машины. — Шарлотта спросила, не будет ли новый психотерапевт трогать её. — В каком смысле трогать? — напряженно уточнил Стив. — В том самом прямом смысле, Роджерс! — сорвался Тони. — Она показала мне, это именно те самые места! Чёрт возьми, ей всего семь! Она была у врачей последние два года, и какая-то тварь перешла все возможные границы! — Тони, дыши! — попросил Стив. — Надеюсь, ты орёшь не при ребёнке? — Нет, она ждёт меня в машине, а я борюсь с желанием кого-нибудь прибить! — уже чуть ли не рычал Старк. — Возьми себя в руки, ты нужен дочери в адекватном состояние! — рявкнул Стив. — Подготовь мне список всех врачей, у которых она была, у тебя явно есть документы с детского дома. Я заеду после смены, и мы ещё раз всё обговорим. Обещаю, я этого просто так не оставлю. — Спасибо, Стив, — выдохнул Тони, запуская одну руку в волосы, сжимая их на затылке. — Боже, а она же может быть не единственным ребёнком, подвергнутым такому… — Мы со всем разберёмся, — ответил Стив. — Сейчас возьми себя в руки, тебе ещё вести машину. Повторюсь, я приеду вечером, а сейчас проведи время с дочерью.       Ещё раз поблагодарив Стива и попрощавшись с ним до вечера, Тони вернулся в машину. Шарлотта подняла на него ожидающий взгляд, но он уже спрятал все эмоции. — Лотти, радость моя, а поехали съездим в зоопарк? — неожиданно предложил он.       Шарлотта моментально встрепенулась, смотря на него восторженным взглядом. Тони улыбнулся, смотря на её реакцию. Эта девочка поражала его своими искренними эмоциями. — Приму реакцию за согласие, — усмехнулся он, наконец-то выезжая с парковки больницы.       Через час Старк наблюдал, как Шарлотта с восторгом скакала по зоопарку, за руку таская его от одного вольера к другому. Он думал, что самый большой восторг на дочь произвёл жираф. Посадив её к себе на плечи, он помог дочери покормить его. Но потом они перешли в контактную секцию, где восторг дочери вышел на новый уровень. Шарлотта затискала всех кроликов, морских свинок, уток и даже кур. На уговоры забрать кого-то домой он мужественно не поддавался, аргументируя тем, что ему хватит дома одного поросёнка. Шарлотта на это закатила глаза, но Тони лишь рассмеялся, слишком уж комично эта реакция смотрелась на лице ребёнка.       На обратном пути Шарлотта задремала, перегруженная эмоциями от одного дня. Тони бросал на неё взгляд через зеркало, из головы всё не выходило сегодняшнее открытие. Его девочка уже подверглась домашнему насилию, но он не был готов, что насилие могло выйти за пределы её бывшей семьи. — Радость моя, когда же ты мне всё о себе расскажешь, — едва различимо пробормотал он, концентрируя взгляд на дороге.