Пастор, да, признаю, что всему я виной:
И порче, и травле, и блажи.
Но шагните ко мне, ибо рядом со мной
Вы летели на шабаш!
Bagira — «Чëрная магия»
Сегодня Изуку проснулся, помня сон не о будущем, а о прошлом. Удивительная редкость для его жизни. Концентрация заброшенных улиц в Мусутафу, полных злодеев и беглых преступников, всё-таки иногда наводили на мысли, что Изуку главный герой. Или кто-то в Мусутафу таковым являлся. Вероятно, раньше Изуку немного считал себя главным героем. Он встречался со злодеями и преступниками слишком часто, и это выходило за все рамки статистики. Когда-то он даже думал, что это его скрытая причуда. Можно подумать, что Изуку не учился в средней школе, потому как сталкивался с преступниками больше раз, чем минут в сутках. О, нет, он учился, ещё как. Меньше двух месяцев, но всё же. Ему решительно не нравилось в средней школе. А началось всë с формы. — Чëрт... — глядя на себя в зеркало, Изуку скривился. Брюки были слишком длинными. И в талии были слегка шире. Сидели на тазовых косточках. Вздохнув, мальчик закатал штанины. То, что он маленький и беспричудный, не значит, что сшитые на заказ брюки должны быть на двадцать сантиметров длиннее его ног. И почему при заказах в ателье прикладывают не только мерки студентов, но и статусы их причуд?Перешивать было некогда: зря он не проверил форму заранее. Благо, подвëрнутые штанины не мешали. Следующим разочарованием в средней школе стало объявление учителя о том, что он беспричудный. Это же подтвердил Бакуго Кацуки, который учился в параллельном классе (что было удивительно: главный герой и его бывший-друг-детства-сейчас-хулиган должны быть вместе). Спасибо, было очень приятно. Изуку уже тогда понимал, что причуда у него есть, но доказать подобное сложно. Беспричудные люди часто пытались сфальсифицировать результаты. После трёх уроков, включавших в себя косые взгляды (первое занятие), смешки и перешëптывывания (второе), исчезновение предметов, пару тычков и несколько подножек (перемена и третье занятие), Изуку понял, что в школе ему проходу не дадут. Это был только первый день, а всё стремительно ухудшалось. Нужно уходить, пока не стало поздно. Так, мальчик поднялся из-за парты с чётким намерением уйти, быстро проскользнул по коридорам и подошёл к воротам. Где его тут же остановил учитель физкультуры. — И куда это мы собрались? — холодный прищуренный взгляд впился в тельце Изуку, по коже которого пробежали мурашки. — Никуда, — съëжился мальчик, после чего развернулся и исчез из поля зрения учителя. Можно было бы попытаться перелезть через забор, но для этого нужно найти место, с которого легче всего это сделать. Ограждение было слишком высоким для Изуку. А пока мальчик брëл по коридорам, не особо горя желанием возвращаться на уроки. Он зашёл в дверь кабинета и тут же уткнулся носом в чьë-то застывшее у прохода тело. Подняв взгляд, а затем и голову, Изуку прищурился и разглядел лицо девочки, которая была выше него на пару десятков сантиметров. Та казалась очень смущëнной. Переведя глаза ниже, Изуку отметил, что юбка была стандартной фиксированной длины для Орудеры (одна из немногих средних школ, где форменные юбки были на пол-ладони выше колена среднестатистической школьницы), но из-за роста девочки не доходила и до середины бедра. Юбку придерживали тонкие длинные пальцы. Позади у окна стояли несколько парней, которые хихикали и показывали неприличные жесты. Их взоры явно были обращены к девочке. Первый день. Физкультурной формы с собой ещё нет. Изуку вздохнул. Он же немного главный герой? — Идём, — он схватил девочку за руку. На её лице отразилась паника, но она покорно последовала за Изуку. Через некоторое время оба оказались под лестницей. Людей вокруг не было, и Изуку обратился к явно напуганной школьнице: — Если тебе неудобно, почему не можешь заказать юбку длиннее? — безразличие тонкой нитью сквозило через его речь. Девочка всё ещё слегка дрожала, но, видимо, поняв, что никто её трогать не собирается, ответила: — М-мне не дали этого сделать... И-и... Раньше, в младшей школе, у меня была юбка длиннее... И всё равно... Они... — голос становился всё тише. Изуку вздохнул. В который раз. — О брюках речи не идёт, да, — вопросом это не было, но девочка всё равно согласно затрясла головой. Ещё раз глянув на невольную собеседницу, Изуку кивнул чему-то своему. — Давай заглянем в медкабинет. Удивительно, что девочка вновь ничего не спросила и ни разу не отказалась. Эта безвольность раздражала Изуку, но он терпел. В медкабинете никого не оказалось, и это было только на руку. Мальчик толкнул школьницу за занавеску. Та резко вдохнула, но на это Изуку не обратил внимания. — Снимай юбку, — с и без того бледного лица девочки сошли все оставшиеся краски. Изуку, поняв, что сказал, хлопнул себя по лицу. — Меняться будем. Отдам брюки, если подойдут. Тактично пройдя за другую занавеску, Изуку стянул штаны и, не глядя, протянул девочке. Та отдала ему юбку. — Да уж, — поджал губы Изуку. Юбка была ему до середины колен. В поясе лишь слегка съезжала на тазовые косточки, что опускало её ещё ниже. — Ты всё? — громче обратился он к девочке. Послышался шелест, и она вышла из-за занавески. — Вот чëрт. Изуку закатил глаза. Ей брюки подошли идеально. Оба в таком виде заявились на занятия. Изуку отсидел после этого ровно пять минут урока: его вызвали к директору и отправили домой. На девочку в брюках учителя внимания не обратили, что было странно. Скорее всего, они не были в курсе, что в ателье ей отказались делать брюки под заказ. Изуку не сказал бы, что пострадал от этой ситуации: он нашёл отличный способ уйти из школы в любую минуту! Послушать ради этого противный скрипучий голос директора не так страшно. С того дня Изуку появлялся в школе редко и ненадолго. Ходил он в спортивной одежде, так как заказ на второй комплект формы не приняли, но, когда требовался «приличный» вид, носил рубашку, верхнюю часть гакурана и юбку, под которую поддевал спортивные штаны. Его всегда преследовали насмешки, толчки (во всех смыслах, как бы это прискорбно ни было), падения с лестницы, цветы и надписи на парте, иголки в еде и булавки в обуви... Через месяц учёбы Изуку ушёл из дома, предпочтя сбежать, а не терпеть. С тех пор, как он перестал ходить в среднюю школу, с тех пор, как понял, что не имеет смысла защищать всех подряд и помогать им, с тех пор, как он оказался на улице, с тех пор, как понял до конца свою причуду... С тех пор Изуку не верил, что он главный герой. И всё ещё где-то на полке с одеждой, наспех прихваченной из родительской квартиры, лежала простая чëрная юбка. Изуку был намерен вернуть её. Когда-нибудь.***
Отличительной чертой культа Изуку стали красные кроссовки. Сначала Изуку хотел, чтобы вместо кроссовок была шапка, но, увы, это слишком яркое явление. Семьдесят человек, а именно столько спустя месяц состояло в культе Изуку, — это довольно много для узконаправленной и сомнительной организации на территории Японии. Мало кто смотрит на обувь людей, а шапку было бы сразу видно. Да и отчасти подобное уже было занято, причëм не так далеко. В Мустафу находилась главная база одной из немногих мафиозных группировок Японии — Винных Беретов. А иметь с ними какие-либо ассоциации Изуку не хотел. Нововведение члены культа приняли спокойно. Изуку не мог быть уверен в том, что все будут носить красные кроссовки на постоянной основе, но этого и не требовалось. Главное, чтобы они надевали их по мере возможности. И на собрания культа. Между собой члены redunstableprogram.dreams.info назывались просто «нестабильными». К слову, о собраниях культа: первое такое было запланировано через неделю. Трое человек, живущих в Мусутафу, сразу же заявили о том, что придут, как и ещё около десятка из других близлежащих городов, категорически отказались лишь шестеро людей, которые были заняты, в большинстве своём, на работе, которая длилась дольше восьми часов. Но они попросили прислать запись собрания, на что Изуку сказал, что все записи будут доступны. А пока он продумывал план для вступления в своей речи, а его реализация и продолжение будут чистой импровизацией. Томура сидел рядом и играл в тетрис на телефоне Изуку. С некоторых пор красноглазый полюбил «старпëрские игры», но не признавал этого, а потому не устанавливал их на свой телефон, рассчитывая брать в пользование устройство Изуку под предлогом «избавления его от мусора, который ты, чертила, скачал». Возвращаясь к плану Изуку! Он набрасывал его на бумагу, используя первые буквы слов. Большего ему не было нужно. — Что это? — Томура, оторвавшись от телефона, глянул через плечо Изуку. — Краткий план, — буркнул зеленоглазый, не прекратив своего занятия. Томура со скепсисом кивнул: — Очень краткий, как я вижу. И что же это значит? — О, это тезисы. «Наше правительство — хромое, убогое и испорченное; беспричудных людей явно дискриминируют, и со слабыми такая же проблема. Разрушается активно тема единства, личностное «я» перестало иметь значение, давно всё решают причуды...» — речь Изуку бесцеремонно прервали. — «Н.П.Х.У.И.Б.Л.Я.Д.С.Т.П.Р.А.Т.Е.Л.Я.П.И.З.Д...» — ты уверен, что это случайность? — Томура постучал пальцем по столу. На это Изуку лишь недоумëнно посмотрел в его сторону: — Случайность? — Забей, — махнувший рукой Томура тут же переключился на другую тему. — Мы активно готовимся к исполнению наших целей. Осталось меньше года. Иногда красноглазый мог случайным образом, без логики и предпосылок выдавать что-то о формирующемся Альянсе Злодеев. Или Лиге. Изуку так и не понял, но, учитывая, что Томура всё-таки был за Орду в World of Warcraft, а League of Legends крыл матом, лучше было выбрать другое слово. — Так, в чëм цель вашего сборища? — отвлëкшись от мыслей, подключился Изуку. Томура многого ему не рассказывал, но зеленоглазый знал, что они создают существ с несколькими причудами и минимальным интеллектом. Для чего — хороший вопрос. Томура фыркнул, будто Изуку спросил об очевидных вещах: — Уничтожить общество героев. — Хочешь в ад попасть? — на губах зеленоглазого расползлась ухмылка. — Не горю желанием, — лениво протянул Томура. — А в аду горят, — Изуку рассмеялся, уходя с траектории пластикового стакана, который отправил в недолгий и бесславный полёт Томура. — Ладно-ладно, чувак, не распыляйся сразу... — красноглазый послал ему ещё один гневный взгляд. — Правильно «распаляйся», — прошипел Томура. — И что это за «чувак»? Убожество, — Изуку сделал вид, что не услышал его, и продолжил. — ...Но я так и не понял, в чём ваши идеи. Вы должны уничтожить общество героев, чтобы... что? — листок с кратким планом был сложен в самолётик самим Изуку и запущен в противоположный конец зала. — Ты идиот? Герои мешают обществу, ты же в своëм «кружке по интересам» об этом же распинаешься, — послышался звук перемещения блоков. Томура вновь играл в тетрис. Подавившийся воздухом Изуку прикрыл веки, используя весь свой актёрский талант, чтобы показать степень веры в целостность крыши над головой Томуры: — Ты, кажется, не догоняешь. Я не хочу уничтожить героев, я, фактически, собираюсь бороться с политической и социальной дискриминацией людей с разными статусами и видами причуд. Это, конечно, невозможно — поменять мнение всего общества, но главное — помочь тем, кто к нам обращается, и убирать имеющих вес в обществе людей, которые поддерживают дискриминацию. К «нам», потому что я не собираюсь справляться со всем в одиночку. По документам я являюсь беспричудным, и меня вряд ли кто-то услышит. Но, чем нас больше, тем более значимой единицей мы становимся. И большая группа уже сможет и помочь тем, кому это нужно, и разоблачить известных людей. Мы не откажем в помощи тем, кого не спасли герои, кого называют злодеем, кто не живёт, а существует из-за социальных проблем, кому некуда пойти, кто не хочет продолжать идти. Мы объединяемся под эгидой веры в социальное равенство, но являемся разноплановой группой. Среди нас уже есть психологи, полицейские... — Придурок, дыши, — закатил глаза Томура. Он казался невпечатлëнным, но глаза странно блестели. Часть разговора его тронула, и Изуку предполагал, какая именно, но ничего не сказал. — Так, когда у вас там собрание? Хочу посмотреть на эту клоунаду. Томура тактично ушёл от темы цели их Альянса-Лиги, и Изуку не мог винить в этом его: куда больше вопросов было к Все за Одного. Зеленоглазый очень сомневался в уровне его интеллекта и способности к планированию. За сто лет он либо их не наработал, либо ему была безразлична судьба воспитанника, на которого скинулась вся работа, либо он планировал что-то большее, чем было заявлено. Последнее казалось маловероятным. Вздохнув, Изуку с усмешкой повернулся к Томуре: — Если пойдёшь на собрание, то называй меня братом Изуку. И выбери себе псевдоним.