Ведь в каждом, гляньте со стороны, —
Есть место свету и есть – для тьмы…
Нам выбор сделать пора суметь:
Ох, не пришлось бы о том жалеть!
ОддисС — «Атлантида»
Самой раздражающей вещью для Изуку было то, как он установил электрическую плиту. Совсем небольшой наклон из-за слегка просевшего пола — а столько мучений! Стекающее на одну сторону сковороды масло выводило Изуку из себя каждый раз. Хотелось взять и вылить его себе на руки, чтобы они наконец дошли до подкладки под столешницу картонки. Но, увы, Изуку каждое утро мирился с этой проблемой. Иначе бы у него не было оправданий, почему он так раздражён и почему вновь хочет уничтожить человечество и себя в первую очередь. Сегодня на кухне Изуку был не один, но это не мешало ему экспрессивно взмахивать руками и крыть матом рыб, которые решили выйти из воды, из-за чего он теперь должен как-то жить. Согласно одной из теорий эволюции. Но, между прочим, тот, с кем он находился в комнате, придерживался паранаучной гипотезы. В эпоху причуд вера во что-то неземное, космическое усилилась, и теперь предположение о построении человеческой цивилизации инопланетянами переплюнуло количество сторонников религиозной теории и стремительно приближалось к утверждениям старого-доброго Дарвина, которого часто критиковали за ошибки. В общем, на кухне Изуку был с Томурой, что было очевидно, ведь больше зеленоглазый ни с кем тесно не общался. Да, Томура верил в паранаучную теорию создания человечества, и, если бы он не был злодеем, то стал бы исследователем космоса. Эпоха причуд остановила развитие космических открытий, что было упущением по мнению Томуры. Но, увы, пока он может лишь угрюмо хрустеть медовыми звëздочками Kosmostars и ворчать себе под нос о «собрании клоунов», которое сегодня устроит Изуку. При этом сидя в красных кроссовках, которые ему подарил зеленоглазый. Изуку ни разу не спрашивал, почему Томура остаётся у него, а не уходит в бар Альянса, который находится буквально в нескольких шагах от игрового клуба. Потому что о таком не говорят: очевидно, что этот бар был лишь прикрытием. У Альянса Злодеев есть человек с причудой телепортации. Где находилась настоящая база, Изуку не знал, но по оговоркам Томуры понимал, что это тоже был бар. То ли злодеи являлись алкоголиками, то ли это какая-то локальная шутка, которую Изуку не понять. Но это не так важно сейчас, когда нужно растрясти красноглазого. — Когда ты в последний раз выходил на улицу, чувак? — Томура явственно скривился от обращения и засунул в рот очередную ложку звëздочек. Изуку считал его мазохистом, потому что он ел их не с молоком, а с яблочным соком. — В твои мешки под глазами уже можно складывать годовой запас картошки на всё население Индии, а бледности кожи позавидует сам граф Дракула. Тоже хочешь жить в гробу и не общаться с людьми? — в голосе Изуку даже не было иронии. Только утро, но он уже чертовски устал. Томура, злобно отодвинув пустую тарелку в сторону, произнёс с чëткой артикуляцией: — Мне не нужен воздух и человеческое общение. Я живу в Интернете. — Может, в интернате? — о, вот она! Нотка сарказма. Изуку удалось выдавить еë из себя, и это даже не звучало так отвратительно, как могло. — Заткнись, я живу с Учителем, — вяло прошипел Томура. Кажется, не один Изуку с самого утра не настроен на привычное общение. — Не думаю, что это слишком отличается от интерната. Разве что тебя не учат базовым вещам, — Томура пнул Изуку ногой, который даже не дëрнулся. — Неприятно, но справедливо. Ты готов? Красноглазый напряжённо кивнул. Отвлечь его разговором не удалось. Он всё равно волновался перед встречей с довольно большим количеством людей, которые не были подчинëнными Учителя. — Расслабься, чувак, — ткнув в плечо друга, Изуку тут же отшатнулся, когда тот гневно зашипел и замахнулся руками. Томура не принимал своих слабостей и не признавал их не только перед другими, но и перед собой. Зеленоглазый понимал это, но это не мешало ему пытаться растрясти Томуру. — У нас ещё восемь часов впереди. Веди себя как тебе удобно, и всё будет нормально. И не забудь, что ты Тенко. По сухим губам расползлась усмешка: — Ты об этом пожалеешь.***
Айзава Шота (не Сотриголова, он не на работе, помилуйте) оказался на Северной улице абсолютно случайно. Да, он живёт на другой стороне города, но не в этом суть. Куда важнее вопрос, ответ на который всегда интересовал Шоту: почему именно Мусутафу был городом скопления сцен из аниме? Огромные торговые центры, живописные окраины, океан, улицы, на которых по документам никто не живёт, но по факту там находятся бездомные, преступники, якудза и злодейские группировки; и, конечно же, Юэй. Лучшая геройская школа в Японии. Шоте казалось, что единственное объяснение всё ещё гулявшим на свободе преступникам заключается в их удаче, но, если начать разбираться, всё становится куда понятнее. Мусутафу находится на западном берегу залива Суруга, между городами Сидзуока, Яидзу и Фудзиэда. Сидзуока — довольно крупный город, в котором множество героев, и злодеи с меньшей охотой основывают свои базы там. Яидзу и Фудзиэда — города с малым количеством героев, что могло бы быть хорошо для преступников, но не для организаций: нет героев — нет злодеев и свободных мест для жилья. И, вот оно, самое главное: Шота раньше считал, что дома на четырëх условно названных улицах (Северной, Южной, Западной и Восточной) никому не принадлежат, но всё оказалось куда проще и сложнее одновременно. Дома не составляли полноценные улицы: они больше напоминали переулки, находившиеся на окраинах города и повреждëнные в результате сражений героев и злодеев. А в Мусутафу был Старатель и часто пробегал Всемогущий, так что Шота мог представить масштаб катастрофы. Прямо сейчас он был на Северной улице и, подняв голову, видел отсутствие окон, обгорелые стены и оборванные электрические провода. Почему бы тогда не отреставрировать дома? Проблема в том, что дешевле было построить новые. Местная администрация не горела желанием за свой счёт восстанавливать все жилые здания, многие из которых легче снести. Но и снос требует денег: обычно люди с причудами, которые могли бы этим заняться, требовали немалые суммы. И, вот, ещё одна проблема: фактически, у домов были владельцы, которые не захотели тратить деньги на снос или не могли себе этого позволить и просто переезжали. Некоторые из них за символические суммы продолжали сдавать квартиры без договоров и документов. Кто-то просто занимал пустующие дома, без платы и разрешения. Но и жизнь здесь была не лучшей: ночью фонари не работали, магазины не находились в шаговой доступности, иногда сбоило электричество, обычные герои не патрулировали заброшенные окраины, но при этом Интернет всегда был на высоте. Шота каждый раз этому поражался. Люди справлялись с трудностями по-разному и привыкали к здешней жизни. Например, знакомый Шоте «владелец» игрового клуба установил на крыше здания солнечные батареи, энергия которых накапливалась и передавалась при сбоях электричества. Время близилось к вечеру, скоро нужно отправляться в патруль, но сейчас Шота стоял рядом с вышеупомянутым клубом, вывеска которого не горела. Значит, ночью единственного источника освещения этой улицы не будет. Если, конечно, ничего не поменяется. Дверь была закрыта, и Шота решил подождать до начала своего патруля, устроившись на крыше соседнего здания. Оттуда открывался отличный вид на клуб. Шоте нужна была информация об одной группировке, распространяющей триггер.***
Изуку решил, что их группу («кружок», «секта», «культ» — Томура применял такие существительные, а Изуку и не спорил: они буквально называли друг друга братьями и сëстрами, что это, если не секта?) по интересам действительно стоит окрестить «Нестабильными». Пока это было неофициальным сокращением, но redunstableprogram.dreams.info — слишком длинно для названия. Вечерело. Вывеска Life.net не горела, двери клуба были закрыты, но никаких пояснительных записок не висело. Иногда Изуку делал так, но не во время игровых турниров, так что закрытие было явлением привычным и не раздражало завсегдатаев. Все знали, что можно прийти через час-другой. Заходили Нестабильные через чëрный вход. Так будет только в первый раз, потом Изуку выдаст карточки, которые открывают главную дверь. Да, они выглядят как карты из UNO, но Изуку всё равно. Так даже лучше. Если кто-то и увидит прибывающий в клуб поток людей, то вряд ли придаст этому много значения. Но если и придаст... То в Японии любая секта может стать религиозной организацией, если всё правильно подать. А пока они даже не считались сектой. Кто-то был в кепке, кто-то накинул на голову капюшон, у кого-то были очки и маска, но в большинстве своём люди не скрывались. Глазами Изуку выделил несколько личностей: девушку с ярко-жëлтыми глазами, которая с интересом крутила головой; слегка дëрганого блондина, державшегося за живот и потирающего лицо, словно до этого он постоянно улыбался; и холодно осматривавшегося мужчину, от которого так и веяло чем-то криминальным. И знакомым. Ядовитые глаза смотрели на него из забытого сна. «Мидория Изуку, значит, — отстранённый голос и безумный в своём безразличии взгляд. — И какая же у тебя причуда, Мидория Изуку?» Тряхнув головой, Изуку скинул пелену воспоминаний. Пока ничего не случилось. Глаза скосились в сторону, рассматривая лампу на потолке, приоткрытую дверь, так удобно забытый на столе нож-кредитку и большой палец, зажатый в кулаке... Но может случиться в любой момент. Ровно восемь. В зале чуть меньше сорока человек. Тридцать семь. Хороший результат. Пора начинать. — Приветствую всех! Садитесь, ложитесь, стойте на голове где угодно и где удобно. Если кто-то захочет, то есть чай, кофе, печенье... В общем, не стесняйтесь, — Томура шумно отхлебнул из кружки, показывая, что слово «стеснение» создали из-за него, но без учёта, что сам Томура не рождëн для подобных вещей. Некоторые обратили внимание на поведение красноглазого и заметно расслабились. Тем временем Изуку продолжил: — Я — основатель Нестабильных, но это не значит, что я стою выше вас. Можете называть меня, как и раньше, братом Изуку. Надеюсь, мой возраст не будет иметь значения. По залу прошлось лишь несколько шепотков, но те не были неодобрительными. И это ожидаемо: люди, находящиеся здесь, всегда были судимы другими за причуды или их отсутствие, а потому не видели смысла в плохом отношении к себе подобным. Они понимали, что в такой ситуации возраст не имеет значения. — Начну я с небольшого вступления, чтобы вы ещё раз убедились, что ваши мысли соответствуют идеям Нестабильных. Тема, которую мы поднимаем, связана с нашим положением. Как мы можем смириться с тем, что общество возвело культ вокруг сильных причуд? Большинство людей, словно обезумевшие, верят в превосходство причуд, из-за чего те, кто не вписываются в заданные стандарты, становятся изгоями не только для всех вокруг, но и для самих себя... В этом опасность культов! Нужно искоренять подобную фанатичную веру, иначе люди продолжат страдать из-за чужой предвзятости и... — вдохновенно вещавшего о вопиющей несправедливости Изуку нагло прервал скучающий голос. — Ты же сам создал культ. Чем это отличается от культа причуд? Приставкой «не» перед «причуд»? — Томура помешивал чай, увлечённый больше не самим процессом, а тем, с каким звуком ложечка ударялась о стенки чашки. — «Не» — это частица, — Томуре показалось, что это месть, но он не помнил, за что именно. — И не ломайте мне магию слов, брат Тенко. Иначе я сломаю вам челюсть, — Изуку невинно улыбнулся с прикрытыми глазами и сложил руки в замок молящим жестом. Постояв десять секунд в замолкнувшей комнате, зеленоглазый произнёс: — Ах, блаженная тишина. Что же, продолжим! Как я понял, вступление не очень оценили. Перейдём к действиям. Любой может получить у нас защиту, вне зависимости от статуса причуды, возраста, национальности и иных признаков. Об этом вы знаете. Если у вас есть проблемы, если вы чем-то недовольны и хотите это исправить — говорите, пишите, сообщайте, высказывайте своё мнение. Самое главное в нашем деле — не молчать. Наша группа создана ради поддержки без дискриминации, но все же понимают, что только поэтому мы не можем существовать? Исправить положение отдельной личности — не значит исправить всё общество, мнение всех людей. Пока нас мало, чтобы показать свою ценность, но... Скажите, неужели никто из вас не хочет быть героем? Изуку видел их. Сомнение, надежду, недоверие, затаëнную печаль по несбывшейся мечте. — Вы станете. Станете кем захотите. Вокруг вас теперь множество тех, кто готов помочь. Надеюсь, что в этом я прав. И обществу придётся с нами считаться. Все мы люди, все мы личности. А теперь, давайте поговорим о жизни. Можете взять листки и написать всё, что хотите: все переживания, идеи, недовольства, мечты... Если вам удобнее печатать на телефонах, то ваше право. Вы пишете это для самих себя. Цели должны быть не только коллективными, но и индивидуальными. Подобное иногда будет, чтобы вы понимали, есть ли прогресс и имеет ли смысл находиться в Нестабильных. Вашей целью может быть и просто принадлежность к группе, поиск смысла жизни... Всё, что вы хотите. Брат Тенко, вам выдать листок? — Обойдусь, — фыркнул Томура. — Лучше оформлю себе ещё чашку чая... Изуку закатил глаза: — Допей сначала это, ирод, — но красноглазый уже ушёл в сторону кухни. Окинув взглядом помещение, Изуку отметил, что все занимаются делом и последовал за Томурой. Тот доливал кипяток в кружку и ворчал себе под нос. — Не понимаю, зачем я сюда вообще пришёл, — рука дрогнула и несколько капель воды попали на столешницу. — Равенство, взаимопомощь... Чушь... — Ну, тогда тебя никто не держит, — Изуку беззлобно усмехнулся. — Чай дохлëбывай и уëбывай. Томура слегка повернул голову и поджал губы. Он молчал несколько долгих секунд, словно на что-то решался, пока, наконец, не произнёс: — Можешь дать мне листок?