Он вернулся на землю сквозь дни и года,
Семь столетий назад безвозвратно ушедший.
Вспоминает об этом Раймон иногда,
А друзья говорят про него: «сумасшедший»...
Канцлер Ги — «Раймон VII»
Сотриголова — Айзава Шота в быту и в академии Юэй, где он преподавал, — признаться, устал от постоянных встреч со встрëпанным мальчишкой в яркой шапке. Ладно, Сотриголова в принципе устал, а новые знакомства и невольное общение не входили в его планы. Даже несмотря на то, что зачастую он сам был инициатором пересечений с некоторыми людьми. Сотриголова знал о специфике Северной улицы, но доказать что-либо было сложно, так как до явных преступлений злодеев их и злодеями-то назвать нельзя: создание сообществ «по интересам» не осудишь в Японии, пока эти интересы не становятся действиями. Да и что может сделать Сотриголова в одиночку? Попросить прекратить создавать ему работу? Смешно. Так что, герой оказывался на этой улице лишь иногда, когда преследовал определённые цели, о существовании и преступлениях которых точно знал. Кому попало не станут рассказывать о том, кто на этой улице обитает: попробуй докажи, что в заброшенных домах кто-то есть. А общественных мест здесь, фактически, не было. До недавнего времени. Вторая встреча с мальчишкой произошла вне дверей игрового клуба, старая вывеска которого валялась рядом со входом, а новая, явно собранная из найденных где-то материалов, ничем не выдавала игровой клуб. Видимо, тем, кому надо, уже было известно, что здесь находится. Уж явно не похоронное агентство — как заявляло название. При этом вывеска ярко светилась неоновыми огнями. Сюр. И именно недалеко от этого сюра Сотриголова вновь встретился с мальчишкой в шапке — владельцем клуба. Тот только-только установил вывеску и вытащил из кармана пачку сигарет. Шёл дождь. Незажжëнная вывеска выглядела бы угнетающе, если бы Сотриголова не чувствовал иронию. «Life.net — салон ритуальных услуг» и приписка: «Мы бы назвались death.net, но тогда бы у нас не было работы». До тех пор, пока курящий мальчишка не зажёг вывеску, она хоть как-то походила на то, что позиционировалось в названии. Яркий лиловый свет же придавал всему вид, скорее, борделя, чем салона ритуальных услуг. И при всём при этом Сотриголова знал, что заведение является игровым клубом. Правда, теперь он не был уверен в том, что там занимаются только играми. К мальчишке он подошёл первым — кто же знал, что это будет фатальной ошибкой в будущем? — и сел рядом на мокрый асфальт. Удивительно, что сигарета в руках мальчишки зажглась и неспешно тлела. — Сколько тебе, пацан? — хрипло спросил Сотриголова. Он не говорил некоторое время, пока был в патруле. — Тебя волнует, дядь? Скажи лучше, поймал ли ты свою девушку? — в последнем слове сквозила ирония. Сотриголова дëрнулся. Он, конечно, не был самонадеянным, но считал, что признать в нём того относительно хорошо выглядевшего человека — сложно. — Можешь не отвечать. Это был риторический вопрос. Я в курсе. Сегодня ты тоже по какому-то делу? Встряхнувшись, Сотриголова принял, что его узнали, и хмыкнул, не выказав удивления в своём тоне: — А что, ты много знаешь, пацан? — Больше твоего, — оскалился мальчишка, затянувшись. Помолчав пару мгновений, он продолжил: — Если тебе ничего не надо, то не ошивайся тут, дядь. Клиентуру мне распугаешь. — Значит, клиентура у тебя не лучшая, — усмехнулся в ответ Сотриголова. — Раз так легко её распугать. — Посмотрел бы я, кого не распугал твой видок отстойника, — мальчишка отвечал несколько вяло. Кажется, тоже устал. — Сразу себя выдаëшь. Пытаешься не отсвечивать, но, как только выходишь на люди, сразу становишься тем подозрительным типом, которого с удовольствием бы обшманали менты. Вдруг вес ещё не сбросил. Сотриголова мысленно скривился от количества сленга, но не подал виду. — Не верю, что твоих распугивает кто-то, похожий на наркобарона, — Сотриголова сильнее закутал лицо в шарф. От дождя постепенно холодало. Некомфортно. — Такие, наверняка, тут каждый день бродят, — герой попытался спровоцировать мальчишку, надеясь услышать о степени процветания наркобизнеса на этой улице. — И не верь, — мальчишка вновь затянулся. — Потому что отпугивает их факт присутствия незнакомого дилера, — из горла вырвался кашель. — Они тут всех в лицо знают. Так что, очевидно, что ты либо мент, либо герой. О Сотриголове, конечно, мало кто знает, потому что те самые знающие, обычно, сидят в местах не столь отдалëнных, но чуйка на героев у многих хороша. Мальчишка снова замолчал, но чувствовалась недосказанность, так что Сотриголова решил подождать, пока закончится театральная пауза. — И, — наконец послышался голос, — если ты хотел узнать, как тут обстоят дела со шмалью и всем подобным, то мог спросить прямо, — мальчишка поморщился. — Не переношу личностей в ауте. После этого мальчишка ушёл внутрь игрового клуба, а Сотриголова, посидев на асфальте ещё несколько долгих секунд, двинулся в другом направлении. Он зайдёт чуть позже за наводкой. И на этом их встречи прекратятся. Да ведь?***
Изуку всё надоело. Дождь шёл несколько дней подряд. Ждать ещё дольше, чтобы повесить название клуба, Изуку не хотел: иначе висеть над входом будет он. Больше всего в своей жизни он ненавидел дела, которые долго болтались в списке незавершëнных. Изуку не мог забыть о них ни на секунду: ощущение того, что он что-то не сделал, преследовало и давило; и перебить его могли лишь другие мысли. Вот, например, кухонный нож, который он держит в руке, сейчас упадëт и каким-то неведомым образом воткнëтся ему в живот; или тяжёлая навесная полка, нашедшая своё место в помещениях клуба ещё с десяток лет до рождения Изуку, упадёт ему на голову; или старую вывеску, которую он не проверял на прочность закрепления и хотел скрутить, постигнет та же участь, что и полку... И вот, опять. Изуку вернулся к несчастной вывеске. Изуку не хочет об этом думать; для него несвойственно столько мыслить о смерти. Было. Но он не мог сказать, до какого момента: до пробуждения причуды, до попадания на улицу, до первой драки, до первой сигареты, из-за которой у него точно прямо сейчас перестанет поступать кислород в мозг и случится инсульт... Он слишком часто видел, как умирает во сне. Настолько, что уже не понимал, жив он сейчас или нет. Теряться между сном и реальностью, признаться, неприятно. И это сбивает с толку. Изуку промок, но с вывеской было покончено. Удивительно, что он не упал прямо в процессе установки и не свернул себе шею: все предпосылки были. Именно тогда к нему и подошёл мужчина, который выглядел так, будто собирался стрельнуть у Изуку сигарету и пожаловаться на жизнь, если бы не шарф, в котором скрывал пол-лица. Встреча с Сотриголовой привнесла в этот день немного красок: Томура давно не заглядывал. У него были какие-то планы. Изуку знал, что в этих планах крутятся всякие сумасшедшие, а потому не вникал. Точнее, не спрашивал об этом у самого Томуры. — Может, основать свой культ? — скучающе произнёс вслух Изуку, когда распрощался с Сотриголовой. Открыв ноутбук, зеленоглазый задумчиво начал что-то печатать. На форуме, посвящённом героям, можно было создавать свои группы. Фактически, эта была та же соцсеть, только отчего-то про героев. Для того, чтобы основать свой культ, нужно заинтересовать людей, и Изуку казалось, что будет отличным ходом создать группу лиц, заинтересованных в чëм-либо. У культа же должна быть цель? Так появилась группа, посвящённая проблемам беспричудных, людей с мутациями, слабыми и «злодейскими» причудами. Изуку было несколько лень придумывать себе какой-то другой ник. «Две шестёрки» — вновь то же самое. Только в случае развлечений в качестве хакера на экран ник высвечивался цифрами — Изуку делал свою работу заметной лишь иногда, — а в случае культа — буквами. Первые пару дней после создания сообщества было не скучно: Изуку занимался оформлением. Он неплохо зарисовывал, но это могло быть узнаваемо, так что в ход пошли нейросети, которые и сгенерировали аватар, который вышел жутковатым, но Изуку решил, что так даже лучше. Дальше оставалось лишь отредактировать всё и добавить текст. Название redunstableprogram.dreams.info не упрощало поиск и не давало представления о том, чему посвящена группа, но Изуку знал, где искать возможных участников. И здесь начинается то, из-за чего было скучно всю следующую неделю: будни SMM-менеджера. Привлечение заинтересованных шло через посты о причудах. Как правило, находя одного пользователя, которому была знакома тема, можно было наткнуться на его Интернет-товарищей. То, насколько быстро разрастались сети передачи «из чата в чат» зависело от темы, к которой привлекалось внимание, агрессивности продвижения, языка группы и, непосредственно, от людей, которых зазывали. Изуку решил, что японского ему будет пока что достаточно, так как на международной арене была пара относительно известных групп, посвящённых борьбе с дискриминацией по причудам. Но Изуку интересовала не просто группа, а культ, который пойдёт за ним... Он пока ещё не решил, на кого, потому что убеждать выступить против кого-то нужно не одной верой, но и фактами. Факты, может, у него в перспективе и были, а вот верных последователей... Пока не было. И если Изуку воспользовался своими навыками в области взлома, то это не значит, что так он находил людей, подходящих ему по критериям. По крайней мере, он никогда об этом не расскажет.***
Группа Изуку была небольшой: спустя неделю она насчитывала семнадцать человек, из которых лишь трое жили в Мусутафу: сам Изуку, девушка, у которой причуда была связана с кровью, из-за чего её откровенно ненавидели, и подросток, который затруднялся ответить про статус своей причуды. Периодически оказывался в Мусутафу и мужчина из Токио с, как он сам утверждает, сильной способностью, но при этом недолюбливающий эпоху, построенную на ярких причудах. Именно поэтому он и вступил в группу. Отодвинувшись от экрана, Изуку потянулся. Всё тело затекло и он устал, но засыпать не хотелось: Томуры давно не было, и к нему снова пришли сны о том, как его убивают случайные злодеи, которые забрели в игровой клуб. И именно в этот момент случилась третья встреча с Сотриголовой. Тот не выглядел особо радостным (впрочем, как и всегда), но при этом зашёл в клуб сам. Сначала Изуку подумал, что тот начнёт расспрашивать о наркобаронах, которые водятся поблизости, но неожиданно разговор зашёл о нём самом. — Как тебя зовут, пацан? — и снова диалог начинается с вопроса. — Сначала возраст, теперь имя... — лениво перечислил Изуку. — Что следующее? Номер телефона, адрес и «свободен ли ты в следующую пятницу»? Сотриголова вздохнул. — Это здание не оформлено на тебя, но ты ведëшь себя, как владелец, — начал издалека Сотриголова. На это Изуку рассмеялся, слегка съезжая под стойку. — Дядя, найди хоть одно здание здесь, которое оформлено на того, кто в нём живёт! — несмотря на фырканье, в зелёных глазах смех не отражался. — Раньше здесь, судя по слухам, была группировка, подкупить которую можно было бы лишь за огромные деньги, — снова расплывчатая фраза. Скорее всего, Сотриголова хотел понять, не занимался ли Изуку чем-то незаконным, и если нет, то, возможно, у него были богатые родители. Но, к счастью или к сожалению, Изуку не был связан с первым, а вторым не обладал. — Я явно не из тех, кто родился с винирами на зубах и золотой ложкой в заднице, — протянул Изуку. — И, продолжая о задницах: мне не нравится индустрия детской проституции. Про моё отношение к угашенным ты уже знаешь. А чтобы стать главным в подобных местах, не всегда нужны деньги. Хотя с ними было бы намно-ого проще, — усмешка расплылась по лицу, но глаза вновь не выражали тех же эмоций. — Ты намекаешь на... — кажется, Сотриголова, наконец, понял, как Изуку оказался владельцем такого здания. — А ты казался умнее. Я уже не намекаю, а прямым текстом говорю, — Изуку откровенно насмехался, хотя понимал, что довольно сложно представить, как подросток выносит вперёд ногами через дверь бандитов. Кстати, наверное, Сотриголова узнал об этом месте, когда искал именно ту группировку. Они были шумными, и получить на них наводку можно было от кого угодно. Но, вот сюрприз, когда герой прибыл, зданием уже управлял Изуку. — Какого хуя, амиго? — неожиданно раздался голос от двери. — У нас матч через пять минут, а ты базаришь с каким-то мужиком? Изуку поднял голову. Томура, наконец, пришёл. — Явился — не запылился, — Изуку встряхнул головой. — Или лучше сказать «какие люди в Голливуде»? Томура скривился и фыркнул: — Не тянет эта дыра на Голливуд. — А ты тянешь только на актёра погорелого театра, — Изуку с увлечением принялся рассматривать свои ногти. — Чë сказал, сучка?.. Дверь тихо скрипнула. Сотриголова покинул игровой клуб, не собираясь наблюдать за перепалкой, из-за которой уже начинала болеть голова. Вздохнув, мужчина заглянул в свой телефон и нахмурился. На экране были открыты «Контакты». В самой верхней строке в избранных номерах был новый контакт: «Изуку, 14 лет (ты будешь сидеть, если выведешь меня из себя и я накатаю на тебя заяву). Удачи, герой».