Охотники

      Кафка сидит на диване и лениво водит по планшету пальцем. Блэйд лежит рядом, положив голову ей на колени. Последние дни она почти не отпускает его от себя. Он полон каким-то предчувствием, его тянет куда-то, его память нестабильна, он то вспоминает что-то, то снова забывает, это нервирует его, будоражит, и мара подступает слишком близко. Кафка держит его под своим контролем больше, чем обычно.       — Блэйдик, послушай, — задумчиво говорит она, — принеси воды.       Он послушно встаёт, идёт к кувшину с водой, берёт стакан, наливает полный и относит ей.       — Можешь лечь обратно, — говорит она, принимая стакан из его рук.       Он молча ложится обратно. Его взгляд спокоен и почти неподвижен.       В последние дни она управляет им даже в таких мелочах. Это помогает ему — постоянно быть под её контролем, исполнять её приказы. Когда она куда-то направляется, даже если забывает позвать его, он идёт сам. Следует за ней, сам зная, что для него лучше. Хороший мальчик. Другим он иногда кажется куклой, полностью лишённой собственной воли.       — А скажи ему, пусть сходит мне за мороженым, — говорит бессердечная Серебряный Волк.       Кафка поднимает на неё ледяной взгляд и мягко говорит:       — Я думаю, с этим ты справишься сама, дорогая.       Серебряный Волк недовольна. Иногда она бросает любопытный взгляд на Блэйда — она ещё не так много знает о нём. При посторонних он сидит рядом с Кафкой, не касаясь её. Ему плевать, что думает о нём Серебряный Волк. В общем-то, достаточно одного взгляда, чтобы осадить её — она всё же немного его побаивается. Только Кафка не боится ничего в этой вселенной.       — Блэйдик, — окликает его Кафка.       Он поворачивает к ней голову.       — Послушай, иди отдохни, — говорит она.       Он не отвечает ни словом, ни кивком — поднимается и уходит к себе.       Серебряный Волк расслабляется, только сейчас понимая, что была напряжена всё это время. Но она поспешила.       — Послушай, дорогая, — ласково обращается к ней Кафка, — он слушается меня, но тебе следует придержать язык при нём.       Серебряный Волк никогда не привыкнет к тому, как Кафка управляет своим голосом. Сейчас он заставляет её сердце почти остановиться. Он мягкий, нежный — и опасный, как шипение змеи.       — Я просто… — бормочет она, но теряется и не находит слов, а Кафка с улыбкой покачивает головой.       — Блэйдик хороший, тихий, послушный мальчик. Когда рядом я. В другое время тебе не стоит играть с ним. И… — она пожимает плечами, — мне это не нравится.       — Хорошо, — бурчит Серебряный Волк.       Кафка смеётся — одно мгновение, и она сбрасывает с себя опасность, как старую кожу.       — Я не хотела тебя пугать, прости меня. Всё в порядке, я рада, что ты поняла. В конце концов — вы с ним неплохо ладите.       Серебряный Волк ёрзает и садится поувереннее, возвращая себе чуть было не утерянное достоинство.       Чуть позже Кафка заходит в комнату Блэйда. Он лежит на спине, вытянув руки вдоль тела и закрыв глаза. Она медлит, а потом ложится рядом. Он поворачивается на бок, спиной к ней, открывает глаза и смотрит на звёзды за окном. Его взгляд ничего не выражает.       Кафка придвигается ближе и обнимает его.       — Послушай, — тихо и нежно говорит она, — расслабься. Ни о чём не думай.