Помоги мне/Help me

— Я клянусь, что мы используем это только для расследования и ни для чего больше. Чонгук прекрасно понимал, что просит слишком многого. И Джин это тоже прекрасно знал. Кто в здравом уме и трезвой памяти позволит постороннему человеку влезть в ТАКОЕ? Даже не родственнику, не наследнику, не супругу, не связанному по рукам и ногам контрактами сотруднику, не деловому партнеру, а… бывшему любовнику? И не просто бывшему любовнику, а практически конкуренту и, можно даже сказать, врагу? — Если хочешь, то мы можем подписать соглашение о неразглашении… — продолжал и продолжал давить на омегу Чонгук. Однако этого и не требовалось. Здравый ум, трезвая память, логика, бизнес-мышление, деловая жилка и прочие важные штуки — это то, что всегда лежало с Джином в абсолютно разных плоскостях. И все его попытки сунуться и поиграть в бизнесменов неизменно заканчивались полным крахом, многомиллионными взятками и выкупленными отцом делами о мошенничестве. Вот и сейчас он в который раз это представление Чонгука о себе на сотню процентов оправдал (и слава богу и низкому качеству бизнес-образования в Европе!), внезапно недовольно шикнув на альфу и на полуслове прервав его: — Стой-стой, какие соглашения о неразглашении? Мы же не чужие друг другу люди! — В его голосе было столько праведного возмущения, что Чонгуку на пару мгновений даже стало стыдно. Ну почти. — Я доверяю твоему слову больше, чем всем этим бумажкам, — пристально глядя на Чонгука, рвано выдохнул Джин и добавил: — К тому же это нужно и мне. Так что я всё сделаю. Чонгук и не думал, что у него получится уговорить Джина так просто. Он-то уже приготовился уговаривать, аргументировать, возможно, даже умолять и шантажировать. А тут на тебе. Хотя… понять Джина тоже можно. Наверняка он хотел знать, кто в один день сделал его безотцовщиной и вдовцом. Но еще сильнее он хотел знать, откуда исходит угроза и как обезопасить себя от нее, ведь он всегда слишком сильно ценил себя и собственную жизнь. Недаром сейчас в этой клинике было почти две сотни человек охраны семейства Ким, лучшие бойцы, взращенные в преданности покойному господину Киму и его сыну. — Ты уверен? — наверное, этот вопрос задавать не стоило, чтобы Джин, не дай бог, не передумал, однако Чонгук всё же решил быть сегодня до конца милым и вежливым и безупречно отыграть выбранную роль. Во-первых, пока Джин не отдал им все нужные бумаги и доступы. Во-вторых, в целом. Ведь он уже показал, насколько может быть полезен. Особенно теперь, когда ему, пусть пока лишь формально, но всё же принадлежали две самые влиятельные компании в стране. И Чонгук не сомневался, что в судебных тяжбах лучшие адвокаты и юристы помогут ему оставить это наследство за собой — если не на все сто, то на девяносто процентов так точно. — Более чем, — совершенно спокойно и уверенно кивнул омега. — Только мне нужно будет время. День или два. Родственнички мужа постоянно суют палки в колеса, — скривившись, объяснил он. — Если тебе вдруг нужна будет какая-то помощь… — начал было Чонгук, однако Джин со смешком перебил его: — Не нужна. Сам справлюсь. Пора показать этим тварям дрожащим, кто есть кто, — растянул губы в хищной усмешке он, примеряя очередную свою маску. И куда только делся тот разбитый, хрупкий, нежный омега, что рыдал на груди Чонгука пару минут назад? Полная загадка. Джин всегда поражал Чонгука своей многоликостью и тем, как легко он менял маски, виртуозно скрывая свое истинное лицо. Однако если раньше это очаровывало и Чонгук был готов на всё, чтобы добраться до сердцевины и узнать, кто же он такой на самом деле — настоящий Ким Сокджин, то сейчас… это лишь отталкивало. И вызывало чувство легкой брезгливости. — Хорошо, — кивнул Чонгук. — Но если всё же будет нужна помощь — позвони. — Договорились, — сверкнул белозубой улыбкой Джин. — Я напишу, как только у меня будут все нужные данные. — Хорошо, — еще раз кивнул Чонгук и, воспользовавшись таким приятным стечением обстоятельств, поспешил завершить этот визит: — Тогда больше не смею напрягать тебя, отдыхай и восстанавливайся, — и, попрощавшись с Джином, уже было отвернулся и собрался отправиться на выход, когда его внезапно остановило тихое, очень неуверенное: — Только… Чонгук… — заставившее альфу резко обернуться назад и встретиться взглядом с Джином, который выглядел сейчас… как-то странно. Неуверенно? Испуганно? Чонгук никак не мог идентифицировать эту маску. Во рту внезапно стало сухо. — Что такое? — сглотнув, чуть охрипшим голосом спросил он, вопросительно глядя на омегу. — Поцелуешь меня?.. На прощание?.. — так и не отводя от него пристального взгляда, рвано выдохнул Джин. — Поцелуй меня. Сейчас. Пожалуйста. — Поцеловать? — это слово отдавалось странным эхом внутри Чонгука. Он как будто бы не мог до конца понять его смысл. Но… промедлив пару мгновений, Чонгук всё равно сделал два неуверенных шага к сидящему на постели омеге и, чуть подавшись вперед, нежно, осторожно, почти робко коснулся губ Джина своими. Такое странное забытое чувство теплоты. И чего-то очень знакомого. Почти родного. Сколько раз они так целовались? Сто? Двести? Наверное, больше тысячи. А то и все десять. Скучал ли Чонгук? Определенно нет. Ему никогда не нравились поцелуи Джина. Всегда липкие от обилия блеска на пухлых губах и неизменно с запахом-привкусом растиражированного модного парфюма, алкоголя и табака. Чонгуку не нравился и этот поцелуй. Однако он всё равно зачем-то углубил его, начиная целовать омегу всё жаднее и страстнее и даже не пытаясь задуматься о каких-либо причинах и следствиях, пока пальцы Джина ловко справлялись с пуговицами на его рубашке и пиджаке, наконец-то добираясь до так страстно желаемой и обожаемой им обнаженной кожи…