Помоги мне/Help me

— Ну и как тебе Чонгук? Услышав этот вопрос, Чимин едва не подавился стащенным с прикроватной тумбочки Юнги яблоком, которое с упоением жевал последние пять минут. Нет, он, конечно, ждал, что рано или поздно Юнги задаст ему этот вопрос. Просто не мог не. Но лучше бы это было поздно, а не сейчас. И ведь ничего не предвещало беды! Чимин зависал в рабочих чатах, отвечая на вопросы коллеги и планируя промо книги еще одного своего автора, Юнги вроде бы писал, Тэхён вообще пошел за кофе и чем-нибудь сладким. И тут на тебе! Чонгук. И какого черта сейчас? — Что-что? — усилием воли протолкнув в себя застрявший в горле кусок яблока, Чимин вопросительно посмотрел на друга, пытаясь держать лицо и ничем не выдать своего замешательства. — Как тебе Чонгук? — улыбнулся Юнги, кажется, не почувствовав никакого подвоха. — Всё хотел спросить, как он тебе после личного знакомства, и забываю. — Мхмх... — задумчиво то ли протянул, то ли всё же поперехнулся Чимин, стараясь выиграть себе хотя бы немного времени. Но медлить не стоило. Секунда задержки — и Юнги точно почувствует неладное, поэтому Чимин, натянув на лицо одну из самых правдоподобных своих улыбок, выпалил: — Он замечательный. И надо же, он почти не солгал. Если абстрагироваться от того, что Чон Чонгук — мафиози и лжец, то он был просто идеальным альфой. Добрым, внимательным, нежным, заботливым и еще при этом сильным, влиятельным и богатым — просто матримониальная мечта. А какие у них с Юнги могли бы быть дети… Нет. Стоп! — Правда? — так широко и счастливо улыбнулся ему в ответ Юнги, что сердце Чимина сжалось. Разумеется, его мнение для друга было важно. Чимин так же сильно ценил мнение Юнги. И… обманывая его сейчас, чувствовал себя самым настоящим предателем. Но… как ему сказать, что человек, в которого он так сильно влюблен, нет, по-настоящему любит, лжет ему? Чимин просто не представлял. Да и не его это была роль. Чонгук должен сам во всём признаться Юнги. Да, это причинит ему столь же сильную боль, но… он будет знать, что хотя бы достоин уважения и правды. Уже что-то. И почему Юнги так сильно не везет на отношения? Он же самый лучший омега в мире. А тут что Намджун, что Чонгук — просто тьфу. Чимин не понимал. Да и сам вряд ли сильно далеко ушел от друга. Неужели стереотип про хороших омег и мудаков до сих пор живет? — Правда, — прикусив язык, кивнул Чимин, мечтая, чтобы Юнги сменил тему и не стал вдаваться в суть, ведь еще пара лживых фраз и улыбок — и он просто не выдержит. И друг его не подвел. Хотя, возможно, лучше бы подвел. Ведь, услышав следующий вопрос Юнги, у которого, очевидно, случился приступ острого любопытства, он поперхнулся и закашлялся уже по-настоящему. — Кстати, а что между вами с Хосоком? — совершенно невинно поинтересовался Юнги, с едва заметной ехидной улыбкой наблюдая за судорожно глотающим воздух и откашливающимся другом. И даже был так любезен, что повторил свой вопрос, когда красный, взъерошенный и едва-едва не отдавший богу душу Чимин наконец-то успокоился. — А… что между… мной и Хосоком? — хотя бы ради приличия попытавшись состроить из себя святую невинность, вопросительно вскинул брови он. И, разумеется, надеяться на то, что Юнги на такое поведется, даже не стоило. — Что между вами? — убийственно сладко улыбнулся Чимину Юнги. — Не знаю. Но от тебя который день разит его запахом так, что у меня в глазах темнеет. И нос закладывает. — Я… Мы… — Чимин правда старался придумать хоть какое-нибудь внятное объяснение, но, увы, его просто не существовало в природе. Поэтому Юнги во имя правды поспешил прийти к другу на помощь: — Вы трахаетесь? — прямо и абсолютно бесхитростно поинтересовался он, заставляя челюсть Чимина весьма неэстетично отвиснуть: — Чего?! Хором с ним второе «Чего?!» изумленно выпалил стоящий на пороге палаты Хосок, из рук которого сам собой вывалился пакет с апельсинами, раскатившимися по белоснежному полу палаты сочно-оранжевой россыпью. Похоже, и он не ожидал от Юнги такой откровенной прямолинейности. И Чимин с Юнги, кстати, не ждали тут сейчас его. Впрочем, кажется, Юнги это совершенно не смутило. — О, а ты вовремя, — широко улыбнулся альфе он. — Я как раз спрашиваю Чимина, что между вами и трахаетесь ли вы? — О да, еще как, — ровно так же спокойно, как и Юнги, кивнул Хосок и присел на корточки, чтобы собрать апельсины, пока Чимин рассеяно хлопал ртом, как бедная рыбка, случайно выброшенная на сушу и понятия не имеющая, что ей делать и как дальше жить в подобном сюре. — А что между нами?.. — нахмурившись, протянул альфа, ловко собирая фрукты назад в пакет. — Секс и ссоры? Тебя такое устраивает? — ненадолго оторвавшись от процесса, вопросительно посмотрел на Юнги он. — Не совсем, — недовольно поджал губы омега. — Если ты его обидишь… — То что ты мне сделаешь? — насмешливо перебил его Хосок. — Нажалуешься Чонгуку? Они разговаривали так, словно Чимина и вовсе в этой палате не было. Впрочем, он с удовольствием и правда бы сейчас исчез отсюда куда-нибудь. Например, провалился под землю. — Нет, Тэхёну и Мэредит, — столь же насмешливо фыркнул в ответ ему Юнги. — Кто тут говорит о Тэхёне за его спиной? — словно по зову, ввалился в палату нагруженный стаканами с кофе в подставке и коробочками из кондитерской Тэхён. — Я, — подмигнул ему Юнги. — Ты в курсе, что эти двое, — он обвел красноречивым взглядом замерших в совершенно нелепых позах, как будто резко поставленных на паузу Чимина и Хосока, — спят вместе? — Да, конечно, — так, словно это было совершенно обыденное дело, пожал плечами Тэхён и, внезапно прищурившись, грозно посмотрел на брата: — И если ты только посмеешь обидеть Чимина, то… — Хэй, ты, вообще-то, мой брат! — резко поднявшись на ноги, возмущенно посмотрел на Тэхёна альфа. — И когда вы все успели так спеться? Вы же знакомы от силы пару дней?! — изумлению Хосока просто не было предела. — Друг Юнги — мой друг. А еще он очень милый и нравится мне. И поскольку ты постоянно ведешь себя с омегами как последний мудак, то я делаю тебе официальное предупреждение, чтобы ты, не дай бог, не смел… — неловко переложив всю свою ношу в одну руку, Тэхён на полном серьезе погрозил скривившемуся брату пальцем. Как маленькому, ей-богу. — Поддерживаю, — так же серьезно кивнул Юнги, заставляя Хосока досадливо скривиться и, пробормотав: — Ой, всё. Апельсины сами соберете, — позорно ретироваться под громкий хохот двух омег и возмущенно-смущенное кваканье третьего, уже представляющего во всех красках, какой же допрос с пристрастием сейчас ждет его.