Помоги мне/Help me

— Ну и? — ласково улыбнувшись, Юнги отложил мороженое и цветы на столик, за которым пару часов назад завтракал, и скрестил на груди руки. — Что? — Чонгук отзеркалил его улыбку и, сев на край постели, потянулся к Юнги за поцелуем, вот только омега поразительно ловко для того, кто меньше суток назад вышел из комы, уклонился от его губ и остановил альфу, приложив свою ладонь к его рту. — Что, и поцеловать не позволишь? — еще шире разулыбался Чонгук и в ответ на рьяное отрицательное мотание головой просто не смог сдержать себя и хотя бы чмокнул прохладную, чуть влажную от волнения ладошку. — Ты! — Юнги зло сверкнул глазами на Чонгука и резко отдернул руку, словно тот не поцеловал, а как минимум укусил его. — Я, — кивнул Чонгук, просто не в силах прекратить эту странную забавную игру и смакуя каждый ее момент. А может, просто каждый момент, который он мог провести рядом с Юнги. Живым, почти здоровым, таким эмоциональным и активным. Самым лучшим омегой в мире. Самым любимым. В этот краткий момент между «уже мог» и «пока еще может». — Страдаю от острой поцелуйной недостаточности, — Чонгук изобразил на лице всю скорбь мира. — Так и умереть недолго. — Хм… — задумчиво поджал губы Юнги, скользя по альфе странным оценивающим взглядом. — Если я твой муж, то значит ли это, что я наследник первой очереди? Ну и ехидина. Чонгук с трудом сдержал смешок и на полном серьезе кивнул: — О да, — а сам внезапно подумал, что ему, возможно, и правда… стоит внести Юнги в завещание? Разве нет? Кажется, это было бы логичным ходом, ведь теперь они и правда женаты. Нет! Стоп! Его мыслям определенно не стоило сворачивать в эту сторону. По огромному количеству причин. Как минимум потому, что они, судя по настроению Юнги, разведутся в самое ближайшее время. И даже если нет, то когда Чонгук расскажет ему правду… тогда уж точно. На всю сотню процентов. Так что не стоит дергать адвокатов и нотариусов без повода. Да и нужны ли Юнги его деньги и имущество? Чонгук готов был дать руку на отсечение, что нет. Даже если бы Юнги был беден как церковная мышь, то ни за что не взял бы у него и воны. Вот только полный ехидства ответ омеги был диаметрально противоположен тому, о чем сейчас размышлял Чонгук. — Тогда больше ни единого поцелуя, — выражение лица Юнги стало пугающе каменным, и лишь в глазах плясали очаровательные смешинки. — Хочу стать богатым и свободным вдовцом. Как думаешь, как долго мне еще тебя терпеть? — О боже, — Чонгук картинно воздел руки к небу. — Как ты можешь быть так красив и так бескомпромиссно жесток, муж мой? — Чонгук выждал драматичную паузу, а затем всё же не выдержал и расхохотался, и буквально спустя пару мгновений Юнги тоже присоединился к альфе. — Ладно, а теперь давай серьезно, — отсмеявшись, Юнги сделал глубокий вдох и уже по-настоящему серьезно посмотрел на Чонгука: — Мы правда женаты? — Да, — так же спокойно и совершенно серьезно кивнул тот. Юнги не был тупым и написал слишком много подобных ситуаций в собственных романах, чтобы не догадываться о причинах подобных поступков, но ему все равно нужно было задать этот вопрос. Вернее, вопросы. Целых три. Сразу. — Зачем? Когда? Как? Причем последний волновал Юнги сильнее всего. Ведь если на нем, пока он без сознания, мог жениться любой желающий, то это… вызывало определенные вопросы к обеим странам, гражданином которых Юнги являлся. И к их системам безопасности и защиты своих жителей особенно. Хотя... если вспомнить то, где он сейчас и по какой причине, то всё это выглядело весьма и весьма саркастично. А еще максимально неправдоподобно. Как будто бы Юнги действительно жил не свою реальную жизнь, а жизнь одного из героев своих романов. Но объяснения Чонгука лишь подтвердили этот факт. — Я не хотел, правда. Ну, то есть… Конечно, хотел, но когда-нибудь в будущем. Не сейчас и не так, — слова в речи Чонгука путались точно так же, как и мысли. Хотя он не раз и не два прокручивал в голове этот разговор и те объяснения, что он приготовил для Юнги. Однако в самый нужный момент, то есть сейчас под внимательным взглядом ждущего этих самых объяснений омеги, те улетучились из головы Чонгука так внезапно и резко, словно их там никогда и не было, поэтому альфе приходилось буквально сочинять их заново, на ходу. И выходило пока не очень-то складно и уверенно. — Ты же сам знаешь, да? — Чонгук уставился на Юнги с таким отчаянием, словно тот мог ему чем-то помочь, но в ответ его ждал лишь утвердительный кивок, никак не спасающий от отчаянного барахтанья в океане собственных мыслей и слов. Нет, стоп. Так не пойдет. Сделав глубокий вдох, Чонгук приложил неимоверное количество усилий, чтобы взять себя в руки и успокоиться, и уже куда более спокойным тоном продолжил: — Мне пришлось пойти на этот шаг. Когда тебя привезли после взрыва в больницу, то выяснилось, что в твоих документах не указано доверенное лицо для принятия медицинских решений, а поскольку близких кровных родственников и супруга у тебя нет, то формально ты поступал на попечение государства. И по документам и я, и Чимин были для тебя никем и никак не могли повлиять на врачей. Поэтому я посоветовался с адвокатами и…. — Я понял, — поджав губы, кивнул Юнги. Всё было ровно так, как он и думал. После смерти родителей в его страховке в качестве опекуна долгое время был вписан Намджун, но после расставания Юнги, разумеется, его вычеркнул, в том числе и изо всех документов. Он планировал записать в качестве опекуна Чимина, но для этого нужно было ехать в страховую, а у Юнги ведь было так много дел, и он никак не мог найти для этой поездки времени, оправдывая себя тем, что всё это вряд ли понадобится ему в ближайшее время. И надо же. — Но как вы это провернули? Да еще и так быстро? Хотя ответ и на эти вопросы тоже был очевиден. Деньги и связи. Наверняка у бизнесмена из списка «Форбс» есть способы немного надавить на систему и ускорить ее. С одной стороны — вроде бы и хорошо, а с другой — Юнги отчаянно не нравилось это. И тревожило. Так же сильно. Ответ Чонгука, разумеется, не удивил его: — Нас обслуживает отличная юридическая фирма. У них есть свои знакомые в мэрии и в посольстве США, так что… Нашлись люди, которые пошли навстречу. Тем более вопрос был срочный, тебе нужна была операция, а врачи медлили, так что… — Я понял, тебе не нужно оправдываться, — перебив заметно разнервничавшегося альфу, мягко улыбнулся ему Юнги. — Я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал, — это прозвучало так искренне и почему-то так грустно, что у Чонгука даже защемило сердце. — Но как только я выпишусь, мы же разведемся, да? — Да, конечно, — не медля ни секунды, кивнул Чонгук. — Можем сделать это даже прямо сейчас, ведь ты уже в сознании и всё хорошо. Видимое облегчение на лице Юнги было ему ответом. Удивительно, Чонгук ожидал именно такой реакции Юнги и знал, что всё будет именно так. Однако… всё равно это почему-то его расстроило и задело. Юнги — его муж. Да, это была экстренная и временная мера, но почему этот факт был таким органичным и едва ли не самым приятным в жизни Чонгука? Юнги — его муж. Как бы Чонгуку хотелось, чтобы всё и оставалось так, но… увы и ах. К сожалению, в будущем это возможно разве что в его самых смелых и совершенно несбыточных мечтах. Однако то, как Юнги называл его «муж», пусть даже с нескрываемым сарказмом в голосе, Чонгук навеки сохранит в своих памяти и сердце. И то, как одно лишь это слово заставляло его покрываться мурашками от пяток и до макушки.